Одесса - южные ворота России

ПЕРЕКРЁСТКИ. Книга вторая
Глава 6/28. Одесса – южные ворота России

– Что вы такое несёте, Михаил Борисович?! – Бред! Вы хотите сказать, что российский магнат отправит свою семью по морю в одной из этих ржавых посудин?! Полно вам! – Разве только он хочет избавиться от жены?! Ну а дети? – явный бред! – Да и жена у него, говорят, в королевы годится! – Нет, никогда не поверю! – И он провёл рукой по голове, как будь то там у него были волосы, отвернулся и стал изучать публику пивной.
Его визави, мужчина лет сорока пяти, дороговато, но очень безвкусно одетый, однако с красиво повязанным галстуком, и с роскошной шевелюрой глотнул очередной глоток пива, взял кусочек вяленой кефали, уже хотел засунуть её в рот, но … остановился. Он улыбнулся презрительной полуулыбкой с прищуренными проницательными глазами, стараясь прошить собеседника насквозь! Улыбка выражала не только отрицание, но и явное превосходство! В данном случае – превосходство шевелюры над лысиной. Даже мелкое помахивание не засунутым в рот кусочком кефали, говорило о том, что он хоть на пол ступеньки, но выше собеседника. – Ясно! – У газеты, которой он служил тираж был больше на 200 - 300 экземпляров. И он хоть и вяло, но с превосходством убедительно сказал. 
– Мелко плаваете Сергей Абрамович, как и ваша газетёнка! Вы не видели те посудины изнури, а их кстати две … как близнецы … улавливаете? Одна здесь у пирса, а вторую уже двое суток колышет волна на рейде. К чему бы это по вашему?.. Ждет! – Явно кого то ждёт-с! – На этом последнем слове он наконец засунул несчастный кусок кефали в провал рта и даже не посмотрел в глаза собеседника. – Это означало по его разумению, что победа за ним ...
– Да хоть и десять ржавых посудин! – Огрызнулся Сергей Абрамович. – Яичная скорлупа – есть скорлупа! Первая мало мальски волна опрокинет её килем вверх! – Это во первых, а во вторых – ваша газета хоть и больше тиражом, но он не покупаемый! – Дорого цените свои фальшивки. А наша газета расходится мигом – потому, что там чистая прав...да! – На слове «правда» язык его чуть споткнулся … Как бы не решался выговорить слово целиком … но справился!
– На счёт газет мы ещё поговорим. А на счёт посудин, то никакая волна их не опрокинет! – Они как Ваньки-встаньки. Я одну из них видел в доке … там тако-о-о-е! А что она похожая на ржавую – так это краска такая. Специальная … непривлекательная … Здесь хитрость большая … заложена … Вы же в док не заходите … доступа нет!
– Просто наша газета док не освещает – нет такой надобности … А на счёт хитрости вы загнули! – Все биндюжнике знают, что российский магнат отправляет свою семью на египетские пляжи. Загляните на последнюю страницу «Одесские новости», там вы увидите фотографию его жены даже в пляжном костюме. – К стати … одна газетёнка, подобна вашей, сообщила, что пока вы собирали сведения, он уже отправил её на торговом судне куда следует … не читали? – Наш брат газетчик, чтоб быть первым, такое наворотит, так следы запутает, что никакой сыщик не доберётся до истины.
– Вот здесь вы правы! – Но, смею вам заметить, я подобных газет … не читаю.
Подошёл клерк, принёс очередную порцию пива  и крутнул перед их носом сальто подносом с пивом так, что они отшатнулись! Бокалы подпрыгнули и, сволочи, как ни в чём не бывало, стали на свое место, не проронив ни капли драгоценной влаги. Клерк отметил про себя, что произвёл впечатления, поставил бокалы на стол, заискивающе улыбнулся, ожидая чаевых, и сказал.–Господа, не слыхали новость?
– Да их много новостей … какая у тебя, любезный?
– Вот та невзрачная посудина, что стоит на рейде, оказывается была заминированная немецкими диверсантами … Представляете, господа, до Одессы добрались. Где западный фронт – где Одесса?! –  Но, слава Богу, наши сыщики вовремя обнаружили. Уже выехал тральщик … если не удастся разминировать, то взорвут её к чёртовой матери! – И клерк, поразив господ своей новостью, в начале гордо удалился, но тут же вернулся, вспомнив, что не потребовал чаевых и с сожалением добавил – Одесса торговый город … зачем взрывы, господа … зачем взрывы?.. Потом медленно ушёл, не дождавшись благодарности ...
– Во, Сергей Абрамович! – А вы говорите …
– И вы поверили этому клерку?! – Это те же наши газеты, только в устной форме … и бесплатные. Да и распространяются как молния. Через четверть часа у моря соберётся пол Одессы и будут ждать взрыва!
– Да, да, да! – Тут же подъедут пивные бочки с названием «Гамбринус» и возы с копчёной таранью. Умеют же … сукины сыны!.. Одесса умеет … Представляете – вроде все национальности мира, а торгуют, не ссорясь! –
Его собеседник хотел что-то ответит, но так и остался с полуоткрытым ртом, потому что раздался немного писклявый, но громкий и уверенный голос. Через два столика, перекрикивая шум охмелевших посетителей к ним обратилась уважаемая местная знаменитость – всеми почитаемый в одесском порту вор-карманник ... и не только ... известный всей Одессе – Жора Серый. О его удачливом характере рассказывала сказки вся Одесса, а любой полицейский низшего ранга при встрече, если был один, старался пожать его руку, и пожелать удачи!
С полицейскими высокого ранга сам Жора Серый старался не водить дружбу – много отстёгивать надо ...
– Рыцари чернил и одесской кляксы – кричал он – за небольшую плату, пока я добрый устрою вам сенсацию. Звоните в редакцию и сообщайте об ограблении банка, а я устрою провокацию! – Гонорар пополам! –
Михаил Борисович и Сергей Абрамович одновременно ответили подобострастным кивком головы. Означало ли это знаком согласия, или они просто поприветствовали уважаемого портового вора ... пока не ясно. Но, полицейский из соседнего столика, закончивший дежурство и на законном основании пил пиво, широко им улыбнулся, дескать: «Я и сам готов поучаствовать в таком спектакле, для продвижения по службе». Полицейским в форме не приветствовали пить пиво в баре – но кто же им возразит … да и выручка нужна – хоть от кого ...
Видимо официант обошёл все столики, потому что Пивная через четверть часа опустела. Значит официант свою плату получил извне, а иначе какой резон лишать себя клиентов?
Все спешили к морю наблюдать за взрывом. Когда наши журналисты тоже подошли, чтоб не пропустить сенсацию, там, у пирса, собралось уже человек триста и все пристально всматривались в морскую дымчатую даль, с нетерпением ожидая как морская посудина взлетит в воздух. Обсуждались разные варианты подрыва кораблей – каждый или смешнее, или бесчеловечней предыдущего.
Кто-то сообщил, что не дальше как пол часа назад катер отвёз на корабль то ли негритянку с двумя детьми, то ли жену российского магната загримированную под негритянку. Раздался писклявый голос –
– Вот это вариантик! – Хоть не пустой корабль подорвут!
К толпе по долгу службы подошла полиция и спросили в чём сыр-бор? Дескать, кто велел собираться таким огромным кагалом? – Не велено!  Но им всё объяснили.
Когда полиция поинтересовались откуда такие сведения – мужчина средних лет с внушительным пивным животиком и большой бородавкой под правым глазом, оторвав ото рта кружку пива и отрыгнувши, сказал –
– Получено из точных источников … мамой клянусь! – И  снова, отвернувшись поднёс бокал ко рту. – Дескать – исчерпывающие данные вы получили. – Дело за вами ...
Полицейские хоть и сомневались, но кто не хочет выслужиться?! Они тут же организовали катер морской полиции и таможни и он с рёвом полетел в открытое море к качающейся на волнах морской посудине! Теперь уже никто из толпы не сомневался, что будет взрыв … даже мужчина, что клялся мамой! – Мама была спасена!
Между тем командир корабля качающегося на рейде судна «ЧЕРНОМОРСКИЙ КАЛЬМАР», капитан второго ранга Сорокин, сидел на верхней палубе в шезлонге и ждал когда такой же корабль, только с другим названием освободит пирс, чтоб подойти для погрузки большой партии вина. Возле него сидела прямо на палубе его жена метиска из Ливии и учила детей как мелом разрисовывать палубу. На флотах России такое не приветствовалось, но корабль был зафрахтован ливийскими воротилами – то можно было попустить слабинку. – Тем было пофигу! И как раз для жены капитана подвернулась оказия, чтоб посетить свою родину и порадовать родителей внуками, уже российского происхождения.
Подошёл ливиец к капитану и показал вниз на подплывающий катер. Капитан скомандовал –
– Спустить трап.
На борт судна поднялись, на удивление капитана, два полицейских. Их встретили ливийцы и приказали сдать оружие. Те сопротивлялись, но ливийцы применили силу. – Воды нейтральные. Палуба корабля считается Ливией. – Корабль под Ливийским флагом.
Капитан не встал с шезлонга, лишь жестом руки велел подойти. Возмущённые полицейские подошли и потребовали немедленно покинуть всей команде борт корабля, не ожидая взрыва. Иначе будет поздно ...
Капитан был удивлён, ещё больше возмущён и подчиниться отказался. Его кораблём командует Ливия, согласно фракту, и он ещё не в пределах порта, чтоб подчиниться одесским властям. А если полиция будет настаивать, то он прикажет команде, чтоб выбросили их за борот. Тем более команда состояла на три четверти из ливийцев. А ливийцы, согласно ливийского морского, устава – вооружены. Капитан сказал –
– Вам десять минут, чтоб покинуть борт, иначе взрыв будем ждать вместе –
– Полицеские не хотели в случае взрыва намочить свою форму, взяли под козырёк и удалились.
Теперь они могли доложить начальству о принятых инициативах. А сейчас, как ни странно, они больше всех были бы рады взрыву, если б таковой случился! Но … не случилось.
Перед заходом Солнца, посудина качающаяся на рейде снялась с якоря и стала медленно подходить к причалу.
К толпе подъехала конная полиция и велела разойтись. Для пущей важности и острастки кой-кого и кнутом огрели.
Мужчина с бородавкой под глазом, что клялся мамой, пояснял всем на следующий день как он уговаривал полицию не предпринимать никаких шагов для предотвращения взрыва, потому, что это лишь обыкновенные одесские шутки. Но те не послушали.
А через пару дней в Одессу приехала гастролировать, начиная с оперного театра Одессы, румынская дива – певица с трудно выговариваемой фамилией. И все пивные только ею и были увлечены! Обсуждали её наряды, её голос, особенно те кто её не видел и не слышал! – Каждый добавлял свои подробности! На Дерибасовской останавливались совсем не знакомые люди и спрашивали –   
– А вы слышали? – И тут же начиналось обсуждение кто что слышал, и где что должно случиться ...
Ещё одна из газетёнок написала как испанская полиция выдворила заряженного революционными идеями Троцкого, бывшего одесского студента, из своей страны – и пошли разговоры о революции и о других не желательных в Одессе катаклизмах.
Одесса каждый день жила новыми события, бурно их обсуждая и стирая с памяти старые. Полиция, шпики и бандиты разного пошиба старались не отстать от остальных! Особенно отличались на таком поприще спекулянты и воры, потому что каждый день была новая благодатная подкладка под их деятельность. – Одурачить и хапнуть! Каждое новое событие удобряло почву для новых разговоров и новых страстных волнений, вовлекая почти все дворы Одессы на споры до хрипа в горле.
Поэтому за всю неделю, когда Наташа, уже со своим отцом, одноглазым кабардинцем Букратом, жила в одесской не очень роскошной гостинице Бристоль, о ней Одесса почти забыла. Она была вытеснена на обочину бурных одесских более свежих обсуждений. И никто не обратил внимания, что от подъезда гостиницы Бристоль отъехало несколько карет среднего одесского пошиба и направились в порт. Там стоя трёхпалубный корабль «Император Пётр Великий». Он перевозил солдат по Черному и Средиземному морю, заходя в крупные порты. Исходя из этого можно было считать, что Одесса тоже крупный морской порт своего времени! – Конечно да!
Корабль был зафрахтован и переоборудован донским магнатом Дончаком. И первый свой рейс он совершал с его молодой женой.
А что к этому времени Одесса из деревни с глиняными мазанками превратилась в крупный порт и цветущий город постарался в своё время её городской начальник Дюк.
Немножко истории. В 1789 году грянула французская революция. Герцог Арман Эмманюэль дю Ришелье покинул родину и обосновался в Австрии. Русско-Турецкая война тогда была в самом разгаре.
Арман узнал об осаде Измаила и понял, что это его единственный шанс. Он отправляет прошение, князю Потемкину, и тот принимает молодого француза в ряды российской армии. Надо заметить, что сражался герцог храбро. Не зря же он удостоился звания генерал-лейтенанта и был награжден орденом святого Георгия VI степени и золотой шпагой.
После войны Ришелье пытался вернуться на Родину, но  он лишился своего имущества, и делать во Франции ему было уже нечего. Поэтому Арман остался в России, служить в русской армии. Теперь его стали звать на русский манер Эммануилом Осиповичем.
 Когда на престол взошел Александр I, с которым еще до его правления Арман успел подружиться, герцогу наконец улыбнулась удача. Александр предложил приятелю несколько новых должностей, и тот по обыкновению выбрал самую трудную миссию. По собственному желанию француз был назначен градоначальником Одессы.
Хотя уже с 1805 года Ришелье занимал должность генерал-губернатора Новороссии и Бессарабии. Несмотря на явные достижения на чужбине, он не оставлял надежду вернуться во Францию, и в 1814 году ему это удалось.
Одесситы его называли просто Дюком (графом).
В описываемые нами события Одесса, благодаря Дюку была развивающимся городом. Он пригласил с разных стран всевозможных мастеров и добился, чтобы они несколько лет не платили налогов. В результате Россия получила жемчужину у моря!
Но, вернёмся к нашим героям. Наташа с детьми, с их няньками и сотней отборных вооружённых казаков, под командой есаула, друга полковника Дончака, Князева Николая Гавриловича, поднялась на палубу корабля «Император Пётр Великий». Вслед за ними поднялись на палубу пол сотни отборных мастеров по строительному, столярному и бондарному делу, под командованием есаула Дорофеева Адама Адамовича.
Команда заняла все каюты верхней палубы. Как только они разместились, «Император Пётр Великий» отдал швартовые и корабль стал медленно сантиметр за сантиметром боковым движением отрываться от причала.
Их провожали крикливые чайки и несколько зевак, случайно оказавшихся на пристани. Так и было  задумано, чтоб без помпы и тихо. Заинтересованные недоброжелатели акт отбытия семьи полковника и помещика Дончака, просмотрели.
Это часть России перемещалась во францию, чтобы создать там русский анклав. Так хотел полковник Дончак. Хотя он, вопреки задуманному сам во францию не попал и с семьёй, оказалось, он простился навеки.
Теперь вся российская команда на корабле принадлежала жене полковника – Наташе. Оба есаула подошли к ней, взяли под козырёк спросили не будет ли особых распоряжений, кроме тех, что поручил им полковник Дончак. Наташа была в растерянности, не знала даже что выговорить. На помощь ей пришёл её отец – Терский полковник Букрат. Он сказал –
– Через меня, как старшего по званию, будут поступать распоряжения от жены полковника. Пока такой надобности нет. Вы свободны. – Оба есаула ушли.
Наташина мама Ольга, поселилась рядом с Наташей, отдельно от полковника Букрата. И в гостинице и здесь Букрат и Ольга как то сторонились друг друга. Оказалось за долгие годы разлуки, за долгие годы страданий, любовь их, это огромное чувство двух разлученных существ, перестрадало, перемучилось, отдало свой чувственный долг, притупило естественные желания и завершило свой жизненный цикл. Казалось нужно было всё начинать сначала. Умом оба понимали, что жизнь обязана им двоим заплатить сторицей, но чувства как бы округлились мячиком и затянули сплошной оболочкой места соприкосновения друг к другу. Нужно было где то, что то прорвать, продырявить до крови до боли … и они ждали. Они ждали чего то извне, но чего – не знали … Им обоим было около сорока лет...