Западня

Оставив лучшее, дончанка
В той мирной жизни, с честью  - в строй.
И  в госпитале санитаркой
Служила, позже - медсестрой.
Тут смены, часто повторяясь,
Куют по сути сверхлюдей.
На них нам всем бы жить равняясь,
Что дома ночью снится ей?
Вдруг прорвалась и закрутилась
Сквозь тьму (благие паруса)
И в сон видением явилась
Животворящая роса.
И накатило и пробило
Всю мглу: "Сынок, живой! Живой!" -
Она с ним будто говорила...
Малыш. Шёл год ему шестой.
Но гулко зло задребезжало.
Гул. Дрожь. Раскат.  Разорван сон.
Завыло и заскрежетало.
"Сынок! Где он? Где он?"  -  Заслон!
И прокатилось и заныло
В душе надрывною струной
Слеза от ужаса застыла.
Весной убит был в час ночной.             
Вдруг порвались, перекрутились
Во тьме живые паруса,
Рекою слёзы покатились.
Слеза. Слеза. Слеза. Слеза.
Сон вдруг внезапною атакой
Был выхвачен,  и сокрушён
Двуцветьем и трезубым знаком,
Обильно кровью орошён.
Волна безликого распада,
Изъяв виденье, не ушла,
Слуга разверзнутого ада
Вновь плоть терзала и рвала.
Удар, разрыв, металл на части,
Рёв. Рокот. Гром. Металл. Удар!
Не жизнь, а смерть теперь у власти.
Удар. Террор. Удар. Угар.
Из пасти алчного зверюги
Огонь скрипел, рычал, трещал,
Пил кровь, жизнь, выжигая в муке.
Он поглощал! Он поглощал!
И это зло вновь разрезало
Пространство, вновь его равло.
Людей бросало и глотало,
Испепеляло, грызло, жгло.
И страшно долго скрежетало
По всей округе, по домам  -
Удушье ада пожирало
Людей безвинных здесь и там.
Потом в сознанье прозвучало,
Разбив наброски тишины,
В  немом призыве : " Жить устала.
Ну почему не я, а ты?"
Изорвались, перекрутились
Во тьме живые паруса.
На сон грядущий мгла спустилась,
Пустила корни, проросла.
Теперь во сне его могила,
Могильный холод под землёй,
Во сне его страна убила
С жовто-блакитной ЗАПАДнёй.