Шекспир, сонет 127

Оригинал и подстрочник (мой):

     In the old age black was not counted fair, / в древности чернота была не признана достойной
     Or if it were it bore not beauty's name; / а если и была, всё же не именовалась красотой
     But now is black beauty's successive heir, / но теперь является очередной наследницей прекрасной черноты
     And beauty slandered with a bastard shame: / И красота – оказалась оклеветанной ублюдочным позором
    
For since each hand hath put on Nature's power, / ибо с тех пор, как  каждая рука покушается на силу Природы
     Fairing the foul with art's false borrowed face, / Прикрываясь фальшивым позаимствованным лицом искусства
     Sweet beauty hath no name, no holy bower, / Милая красота не имеет имени и священного приюта
     But is profaned, if not lives in disgrace. / Но она осквернена, если вообще не живет в позоре
   
 Therefore my mistress' brows are raven black, / Поэтому брови моей госпожи черны, как вороново крыло
     Her eyes so suited, and they mourners seem / Ее глаза так ладны (гармоничны), и они кажутся скорбящими
     At such who not born fair no beauty lack, / по тому, кто не родился светловолосым, но не имеет недостатка в красоте
     Sland'ring creation with a false esteem: / Пороча (клевеща на) творение  ложным уважением

     Yet so they mourn, becoming of their woe, / И все же они скорбят, осознавая свое горе
     That every tongue says beauty should look so. / поскольку  все говорят, что красота должна выглядеть так

++

Не признавался прежде чёрный цвет
И не именовался красотой,
Теперь же он  –  наследственный эстет,
А красота – ублюдочный отстой.

С тех пор, как всякий, кто своей рукой
Коверкает Природы милый лик,
Краса живёт бездомно, как изгой,
Без имени, что не’ дал клеветник.

Поэтому, и брови, и глаза
Черны, как смоль, у госпожи моей:
Они скорбят по тем, чьи образа
Прекрасны всё же в мнении людей.

Они горюют, видя свой удел –
Быть образцом, как им народ велел.

++