Остановись мгновение

12, 13

К субботнему утру Мак восстановила душевный покой. Торжество в пятницу не только прошло без сучка и задоринки, но и обеспечило «Брачные обеты» новым клиентом: родители жениха зарезервировали день в ноябре для юбилея своей свадьбы.

Счастливая невеста совершенно не нервничала, и фотографировать ее было одно удовольствие.

Вернувшись домой, Мак в творческом порыве бросилась к компьютеру и колдовала над снимками далеко за полночь.

А перед тем как провалиться в глубокий сон без сновидений, перечитала электронное письмо Картера всего два раза.

Главное — концентрация, знание своей силы, своих слабостей, своих целей. Надо лишь чуть-чуть подкорректировать курс, разобраться вместе с Картером в возникшей ситуации, очертить рамки, и тогда они смогут спокойно наслаждаться друг другом, и никто не пострадает.

Она слишком бурно отреагировала, теперь она это понимает, но все еще можно исправить, сбалансировать. Надо только немного отвлечься, отстраниться во времени и пространстве. Безумный уик-энд и сегодняшняя свадьба — идеальный антидот. Через несколько дней, максимум, через неделю они поговорят. Картер — разумный человек. Он тоже поймет, что нельзя пускать их отношения на самотек.

Несомненно, он пережил болезненный разрыв с таинственной Корин. Несомненно, он не желает повторять неприятный опыт. Вероятно, он даже испытывает те же чувства и с благодарностью воспримет искренность Мак.

Дружелюбие, здравый смысл, прямота — идеальный рецепт для их отношений.

А на профессиональном фронте бдительность и еще раз бдительность, и тогда на сегодняшнем минном поле не останется истекающих кровью жертв.

Мак выбрала жемчужно-серый костюм с едва заметным блеском и туфли на невысоких каблуках, нарядные и удобные.

Собирая аппаратуру, она вспоминала свои заметки и впечатления. Жених и невеста — чуточку старомодные — встречаются с колледжа. У невесты, фанатки здорового образа жизни, потрясающая фигура и осанка. Платье невесты — шедевр портновского искусства — сверкающий корсет без бретелей и пышная юбка с бесконечным шлейфом…

В общем, Мак явилась на поле боя вооруженная и закованная в непробиваемую броню.

— Боевая готовность номер один!


Мак изумленно вытаращила глаза на сбежавшую вниз по лестнице Эмму.

— Уже?

— Ты не отвечала на звонки ни по городскому, ни по сотовому.

— Я только что вышла из дома и не успела включить сотовый. Что случилось?

— До ЛПН дошли слухи, что МИБ собирается привести ПДП на ужин. Так он представляет компромисс, который даже не потрудился обсудить ни с Н, ни с Ж. Н и Ж пригрозили разобраться с МИБ силовыми методами, чего он, безусловно, заслуживает, если эти слухи подтвердятся. Паркер пытается погасить огонь.

Мак без труда расшифровала код. Мерзкий изменщик-братец, потаскушка — деловая партнерша, жених и невеста. Паркер, безусловно, все уладит, и все же ранние неприятности не сулят ничего хорошего.

— Дерьмо. Настоящее дерьмо. Наша задача?

— Предупредить весь персонал. Паркер нашла портрет ПДП в газете и делает копии. Раздадим всем и, если ПДП появится, ее остановят, задержат, собьют с ног. — Эмма решительно ударила кулаком одной руки по ладони другой. — Сгодятся любые меры, затем в бой вступит Паркер.

— Я надеюсь на силовой захват. Получится отличный снимок для нашей личной коллекции.

— Лорел звонит Джеку, просит приехать пораньше и очаровать ЛПН, отвлечь ее от планов мести. Я собираю свою команду, предупреждаю об осложнениях и возвращаюсь к цветам. Лорел еще не закончила торт. Сегодня это «Шелк и Кружева».

— Я знаю. У меня отмечено.

— Торт безумно тяжелый, хрупкий, и понадобится не меньше двух помощников, чтобы внести его. Это ослабит патрули. — Эмма перевела дух. — Предполетный инструктаж отменяется, действуем по обстоятельствам. Ты нужна в Большом зале. Тебе сообщат, когда подъедет невеста.

— Хорошо. Только я сначала заскочу в Апартаменты невесты. Держись.

— Стараюсь.

Мак разобралась с Апартаментами невесты, прихватила сумку с камерой и сменными объективами и отправилась вниз на поиски Паркер.

Когда она нашла подругу, та раскрывала новую упаковку «Тамз».

— Настолько плохо?

— Нет, нет. Пока все под контролем. Но я злюсь. По просьбе невесты, я звонила МИБ. Он заявил, что никто, включая его брата, не имеет права диктовать ему, с кем встречаться. Долбаный эгоист.

— Ты сказала «долбаный». Ты действительно злишься.

— А потом он устроил головомойку мне за вмешательство в его личную жизнь. И мне пришлось это проглотить, потому что уж лучше пострадаю я, чем Ж или Н, но я хотела его покалечить. Кое-как мне удалось его утихомирить, воззвав к зачаткам его совести. Сошлись на том, что он выполнит свой долг и покинет торжество сразу после того, как от всей души поздравит новобрачных.

— Ты ему поверила?

Паркер прищурилась:

— Ни на секунду. Он точно настроился на скандал. С него нельзя спускать глаз. Если мы его не остановим, он обязательно проведет на прием свою женщину. Только никому, кроме персонала, об этом ни слова.

Паркер протянула Мак пачку фотографий привлекательной блондинки с подписью:

РОКСАНА ПОУЛСЕН

ВХОД ВОСПРЕЩЕН

— Пожалуйста, раздай нашим, а я дам пачку Лорел для поставщиков провизии.

— Не волнуйся. Знаешь, Паркс, я иногда безумно люблю нашу работу, и самое странное, что сейчас один из таких моментов.

— Абсолютно с тобой согласна. — Паркер захрустела таблеткой. — Может, нам нужно лечиться?

Чувствуя себя охотницей за головами, Мак вручила фотографии Эмме и ее помощницам, и небольшой команде, украшавшей Большой зал.

Она помогала накрывать столы сиренево-голубыми скатертями, раскладывала сувениры, пока Эмма расставляла центральные украшения — стеклянные чаши с плавающими среди мерцающих камней белыми лилиями.

— Красиво, — вынесла вердикт Мак.

Эмма закончила украшение первого стола, окружив центральную чашу маленькими вазочками с пышными головками роз и белыми свечами, лепестками, крохотными красными сердцами и голубыми звездами.

— А теперь еще красивее. Осталось всего девятнадцать композиций. Несите сюда, — крикнула она помощницам, — у нас мало времени!.. О, привет, Картер.

— Что? — Мак резко развернулась.

Картер в темно-сером костюме возвышался посреди предсвадебного хаоса, как остров непоколебимого спокойствия в бурном, цветущем море.

— Некто, по имени Лоуис, прогнала меня. Все так заняты. Я, вероятно, путаюсь под ногами.

— Вовсе нет, — возразила Эмма. — Но будь осторожен. Любой, способный двигать, поднимать или таскать, может быть призван в любой момент.

— Я с удовольствием помогу.

— Волшебные слова. Мы должны распределить сто девяносто восемь сувениров, бутылочек для волшебных пузырьков и шоколадных наборов. Мак, забирай новобранца, а я проверю гостиную.

— Хорошо. — Как она могла забыть, что пригласила его? И что делать, если внутри все дрожит и она не может отвести от него глаз? — Классный костюм, Картер.

— И не твидовый. А ты прекрасна и профессиональна одновременно.

— Персонал должен сливаться с толпой. Прости, я немного на взводе. У нас боевая готовность номер один. МИБ может протащить на прием ПДП.

— Постой. — Картер нахмурился. — Кажется, я понял. Шафер и его деловая партнерша. Любовница. Он хочет провести ее сюда? Это неприлично.

— Как минимум. Но все может закончиться членовредительством, поэтому… — Мак протянула ему фотографию. — Вот мишень. Увидишь — доложишь. Задача ясна?

— Да. — Картер внимательно рассмотрел фото, сложил его и сунул во внутренний карман пиджака. — Еще что-нибудь? По-моему… Ты чем-то расстроена.

— Расстроена? Нет. Нет. Просто на взводе. Я это уже говорила, не так ли? Расстроена невеста, а это скажется на портретах…

Смелее, сказала она себе. Надо решить эту проблему. Надо объясниться.

— Послушай, Картер, я действительно хотела поговорить. — Мак ухватила его за рукав и потянула в относительно тихий угол зала, жужжавшего, как растревоженный улей. — Я думаю, мы должны обсудить… Черт побери. — Она схватила портативную рацию, прикрепленную зажимом к ее карману. — Мой выход. Подъезжает невеста. За мной.

— Принести что-нибудь? — спросил он, стараясь не отставать.

— Нет. У меня есть все необходимое. Остальное наверху, в Апартаментах невесты. Невеста сразу поднимется туда, но я должна отснять ее прибытие. Просто старайся не попадать в кадр.

— Привет, Картер, — окликнула Паркер, поравнявшись с ними, и, украдкой бросив на Мак вопросительный взгляд, переключилась на деловой тон: — Невеста на грани срыва. Ей необходимы постоянные утешения и поддержка.

— Ясно.

— Нужно как можно быстрее провести ее наверх, занять и отвлечь. Я уже отнесла туда шампанское, но проследите, чтобы она не повторила подвиг Карен.

— Легко.

— С ней ЛПН, две подружки и мать. МН — скала. Если невеста или ЛПН слетят с катушек, а меня не найдете, обратитесь к МН.

— Джек выехал?

— Расчетное время прибытия через пятнадцать минут. Я сразу же пришлю его наверх.

— Кто такая Карен? — полюбопытствовал Картер.

— Одна из невест. Приехала навеселе и допилась до чертиков прежде, чем мы поняли, что происходит. Облевала всю веранду перед самой церемонией.

— Ой-ой.

Выйдя на улицу, Мак и Паркер остановились у поручней, украшенных итальянскими фонарями и тюлем.

— Где ваши пальто? — встревожился Картер. — Принести?

— Нет-нет. — Мак вытащила фотоаппарат. — Адреналин в действии.

К ним присоединились Эмма и Лорел.

— Мы должны встретить невесту все вместе, — объяснила Паркер. — Надо показать, что мы несокрушимы и не позволим испортить ее день. Всем сделать счастливые лица.

Лимузин замер перед входом. Мак нацелилась на невесту, дверца открылась… Кошмар. Невеста явно держалась из последних сил. Уголки ее губ подрагивали.

— Все будет замечательно. Мы гарантируем, — сказала Паркер с крыльца.

Вспыхнула улыбка, и Мак успела щелкнуть прежде, чем лицо невесты снова страдальчески сморщилось. Наоми выскочила из машины и, протянув руки, бросилась к Паркер:

— О, боже, Паркер!

— Эй! — окликнула Мак. — Ты хочешь, чтобы эта стерва увидела тебя на портретах с красными распухшими глазами? Ну-ка улыбнись. Во весь рот. Пусть она рыдает, как дитя, когда тебя увидит.

Может, это было грубо, но лицо невесты расплылось в ослепительной улыбке.

— Я выхожу замуж!

— Да, черт побери.

Невеста схватила подругу за руку и с вызовом посмотрела ей в глаза.

— Мы с тобой вместе навсегда, и одна из нас выходит замуж. Не подведи. Выше голову.

— Вот это разговор.

Выгружались из лимузина чехлы с одеждой и большие сумки, сновали женщины. Мак останавливала мгновения, сохраняя ощущение движения, энергии и, конечно, напряжения.

— Паркер, что мне делать, если…

— Ничего. У нас все под контролем. Просто будь прекрасной и счастливой, а все хлопоты оставь нам. Быстренько наверх. Тебя ждет бутылка шампанского.

Мак жестом подозвала Картера и, опередив невесту с сопровождающими, поспешила к лестнице.

— Первым делом вольем шампанское в невесту и ЛПН. В честь их дружбы. В данном случае, их отношения — неотъемлемая часть целого. Сыграем на этом и, вместо некоторого охлаждения, как я предполагала вначале, увековечим их единство. Покажем подготовку невесты не только как часть свадебного ритуала, но и как нерушимость женской дружбы.

— Хорошо. — Картер вошел в комнату вслед за Мак, окинул взглядом кружева, цветы, свечи, шелка. — Здесь красиво. И очень женственно.

— Ну, да. — Мак вытащила из футляра вторую камеру и повесила ее на шею.

— Мне обязательно оставаться? По-моему, не вполне… прилично.

— Ты можешь мне понадобиться, а пока займи пост за дверью. Никого не пропускай без пароля.

— И каков пароль?

— Придумай.

Картер заступил на пост как раз в тот момент, когда Паркер проволокла мимо него невесту. Одна из подружек — брюнетка — остановилась и окинула его таким оценивающим взглядом, что у него душа ушла в пятки.

— Джек?

— А, нет. Картер.

— Очень жаль. — Брюнетка одарила его жесткой хищной улыбкой. — Не пропадай. Вдруг пригодишься.

Дверь захлопнулась, но он слышал женские голоса, затем хлопок выскочившей из бутылки пробки и, как счастливое предзнаменование, веселый смех.

Через пару минут на него накатилась волна мужчин и женщин с баулами и чемоданами на колесиках.

Он заступил им дорогу, но только открыл рот, как дверь за его спиной распахнулась.

— Все в порядке, Картер. Это стилисты. — Паркер жестом пригласила отряд внутрь. — Когда появится Джек, пропусти его.

Дверь снова захлопнулась, но уровень шума заметно повысился.

Картер подумал о том, что Мак и ее подругам приходится повторять подобную процедуру несколько раз в неделю. Накал чувств, мгновенно принимаемые решения, боевая готовность, странные коды, наушники, рации. Как будто одна нескончаемая битва.

Или бесконечное бродвейское шоу.

Так или иначе, но к концу каждого дня они наверняка валятся с ног от усталости.

Мак открыла дверь и сунула ему в руку бокал шампанского.

— Держи.

Дверь снова закрылась.

Он уставился на бокал, размышляя, можно ли пить на боевом посту, затем улыбнулся, пожал плечами и пригубил шампанское. И обернулся, услышав за спиной шаги.

— Привет, Картер, как дела?

Джек! В темном костюме в едва заметную светлую полоску. Русые волосы волнами обрамляют лицо. Брови удивленно приподняты. В дымчато-серых глазах искрится дружелюбие.

— Ты гость, родственник?

— Нет, помогаю.

— Я тоже. — Джек непринужденно сунул руки в карманы. Джек Кук всегда казался Картеру непринужденным. — У меня свидание. Ты ее случайно не видел? Меган. Для друзей Мег.

— О, подруга невесты. Да, она там.

— Ну? — Джек сделал паузу, ответа не дождался. — Опиши ее. Паркер сказала «красавица», но это понятно, она хотела меня заманить. И поскольку я все равно уже здесь, не помешало бы объективное мнение.

— Очень привлекательная. Брюнетка.

— Настроение?

— Нервничает. Сейчас их, кажется, причесывают.

— Отлично. — Джек медленно выдохнул. — Чего не сделаешь ради дружбы и ящика хорошего вина. Ну, я пошел. — Он постучался и крикнул: — Чужеродная хромосома!

Дверь приоткрылась.

— Очень вовремя. — Паркер втащила Джека в комнату.

Привалившись к стене рядом с дверью, Картер потягивал шампанское и удивлялся придуманным человечеством ритуалам.

Когда дверь открылась в следующий раз, Мак втащила в комнату и его.

Женщины сидели под длинными накидками, в руках стилистов мелькали инструменты, всегда повергавшие его в состояние легкой паники. Если волосы были прямыми, их следовало завить очень странным предметом, напоминающим орудие пытки. Вьющиеся волосы непременно подвергались выпрямлению не менее жутким орудием.

Зачем? — вот в чем вопрос.

Картер не стал озвучивать свои сомнения и покорно выполнял приказы: держал фотометр, подавал объективы, набрасывал белые кружева. Он не роптал, даже когда Джек дезертировал с поля боя и оставил его единственным представителем мужского пола в армии женщин.

Он никогда прежде не видел Мак за работой, и это было для него и открытием, и удовольствием. Уверенная, сосредоточенная, ловкая, гибкая, она меняла камеры и объективы, легко скользила среди своих моделей, иногда заговаривая с ними.

Она не подавляла, не мешала им раскрыться, показать, кто они и какие они.

Мак постучала пальцем по наушнику.

— Жених подъезжает. Меняем дислокацию.

Никакой солидарности, подумал Картер, когда выяснилось, что шафер с братом не приехал. А Мак работала. На холоде. В облачках пара, вырывающихся изо рта при дыхании.

— Жених поднимается, — доложила она в наушник, вернувшись в дом. — МИБ не явился. Да, поняла. — Она повернулась к Картеру: — Наблюдение по периметру организовано. У меня официальные портреты, а ты мог бы найти Джека с Делом и немного расслабиться.
— Хорошо. — Картер окинул взглядом ряды задрапированных белой тканью стульев, море цветов, островки свечей. — Какая магическая трансформация.

— Да, но магия требует пота. Я тебя найду.

Кто бы сомневался. Только он не представлял, куда пойти, чтобы она обязательно его нашла.

Сквозь цветы и тюль, и крохотные сверкающие фонарики он пробрался в Большой зал и с облегчением обнаружил у барной стойки Джека и Дела.

— Хочешь пива? — предложил Дел.

— Нет, спасибо. Я просто стараюсь не путаться под ногами.

— Лучшее место для всех нас. — Джек отсалютовал Картеру бутылкой пива. — С Меган ты попал в точку. Можно провести субботу и хуже, чем утешать хорошенькую брюнетку. Канапе?

Картер внимательно изучил небольшой поднос с едой.

— Может быть.

— Дел выманил образцы у поставщика, — объяснил Джек.

— Да, можно провести субботу и хуже, — согласился Дел. — Итак, Картер, раз уж мы все здесь, что происходит между тобой и моей девочкой?

— Твоей… кем?

— Ты положил глаз на мою Макадамию. Только глаз?

— Картер, возьми креветочный шарик, — невозмутимо посоветовал Джек. — Дел — жуткий собственник.

Как и я, вдруг понял Картер.

— Когда это она стала твоей… с твоей точки зрения?

— Лет с двух. Сбрось газ, Картер. Чисто братский интерес.

— Тогда спроси ее.

— Тактичность, — одобрительно кивнул Дел. — Хорошее качество. Попробуй ее обидеть, и я сотру тебя в порошок.

— Потребность защищать. Хорошее качество, — парировал Картер.

— Квиты. И арестованы, — объявил Дел, заметив Эмму.

— Разве я не говорила вам, что сюда нельзя? — В голубом костюме, с заколотой на макушке копной волос, она засновала между столами. — Где вы раздобыли еду?

— Дел раздобыл, — без колебаний сдал друга Джек.

— Я не допущу здесь ни бутылок, ни крошек. Выметайтесь. И заберите свой поднос. Идите на улицу или в семейное крыло. Картер, от той парочки можно ждать чего угодно, но ты меня удивляешь.

— Я только… Я не пил пиво. И не ел ничего. Эмма лишь строго посмотрела на него и указала на дверь.

— Мы бы все убрали. — Джек остановился в дверях, обернулся понаблюдать, как Эмма поправляет композиции на столах.

Картер налетел на него.

— Прости.

— Все нормально.

Запищала рация Дела.

— Объявился придурок-шафер. Один. Приказано не запугивать, только следить. Очень жаль.

Пожалуй, все идет хорошо, решил Картер. Если бы он не видел столько закулисной работы, может, и поверил бы в спонтанность происходящего. Цветы, музыка, сияющая невеста, окутанная таинственным светом свечей. Он стоял в глубине зала вместе с Делом и Джеком, слушал, как двое клянутся друг другу в любви.

И не мог отвести глаз от Мак.

Она двигалась плавно, беззвучно. Но не как тень, думал он. Для тени она слишком яркая. И все же казалось, что она практически не тревожит воздух, чтобы — не дай бог — не отвлечь всеобщее внимание от пары перед потрескивающим в камине огнем.

— Не по себе? — прошептал Дел.

— Да.

Церемония закончилась. Новобрачные повернулись к гостям и направились к проходу между стульями. Мак метнулась к дверям, оттеснив Картера, а когда пара вышла в вестибюль, опустила камеру.

— Поможешь во время официальной съемки. Не отставай.

Гостей вывели через другую дверь. Мак фотографировала на лестнице, в вестибюле, в опустевшей гостиной.

Она работала быстро, хотя вроде бы не спешила, но ни в одной группе мстительная ЛПН и предатель-шафер ни разу не оказались рядом.

Как только Мак закончила, эстафету приняла Паркер.

— Паркер выстроит гостей для торжественного представления новобрачных, а мы пройдем здесь.

— Позволь, я понесу сумку.

— Нет, я привыкла. — Мак провела Картера через кишащую поварами и официантами кухню в Большой зал. — Я сделаю несколько снимков, когда они войдут. Видишь, у них ресторанный вариант. Столы пронумерованы. Вот стол для новобрачных. Когда все рассядутся, просто надо следить за порядком. Как ты?

— Отлично. Мне и делать-то нечего.

— У нас все еще боевая готовность номер один. Необходимо следить за МИБ. Если он покинет зал, кто-то должен за ним пойти, убедиться, что он просто хочет пописать или покурить. Безумие начнется, когда перейдем в Бальный зал. Трудно будет за ним уследить.

Разумеется, Мак оказалась права. Картеру стоило больших трудов не потерять ее. Играл оркестр, гости танцевали или собирались группками поболтать. Непрерывно кто-то входил или выходил, а поскольку Картер знал, что искать, то заметил у всех дверей дежурных. И это странным образом возбуждало.

К ним подошла Лорел.

— Думаю, можно расслабиться. Торт выносим после следующего танца. Шафер ведет себя безупречно. И девицы его не видно. Новобрачные выглядят спокойными.

— И счастливыми, — согласилась Мак. — Еще девяносто минут, и мы свободны.

— Я проверю десертный стол.

Мак повернулась к Картеру.

— Ты глазам своим не поверишь. Потрясающий торт.

— Картер? Картер! — Красивая блондинка в красном платье налетела на Картера, схватила его за руки и ослепительно улыбнулась. — Я не ошиблась. Как поживаешь?

— Прекрасно. Э…

— Стеф. Стефани Горден. Подруга Корин. Ох уж эти мужчины. Так быстро все забывают. — Она засмеялась, привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку. — Я не знала, что ты дружишь с Наоми и Брентом.

— Вообще-то я…

— Брент — мой кузен. Какая прекрасная свадьба. А какой великолепный дом. Подумать только, настоящий Бальный зал в собственном доме. Конечно, приходится сдавать его в аренду, иначе как это все содержать?! Я должна найти Грега… помнишь моего мужа Грега? Конечно, помнишь. Он так удивится, когда увидит тебя. Сколько же времени прошло? О, не меньше года. Мы не виделись с тех пор, как ты и Корин… — Она примолкла на секунду, в ее глазах мелькнуло сочувствие. — Как жаль, что у вас ничего не вышло. Нам казалось, вы созданы друг для друга.

— Э, да. Нет. Знакомься. Макензи Эллиот. Свадебный фотограф.

— Привет. Как же вы, наверно, устали! Я видела, как вы мечетесь с фотоаппаратом и щелкаете. Вам повезло с Наоми. Такая красивая невеста.

— Да… только щелкай.

— Я сделала несколько прекрасных снимков. Эти цифровые камеры практически справляются сами, не правда ли?

— Разумеется. Прошу простить меня. Я должна сделать вид, что работаю.

Когда Картер догнал Мак, она фотографировала танцующие пары.

— Прости, ради бога. Вряд ли она хотела оскорбить тебя, она просто дура.

— Я не обиделась. — Мак отдала ему одну камеру, взяла другую. — Поменяй карту памяти. Помнишь, как это делается?

— Да.

— Сейчас украшают лимузин. Я хочу пощелкать, пока не вынесли торт. — Она направилась к выходу, Картер за ней. — Итак, год назад… разрыв?

— Да. Более-менее. Примерно столько же мы были вместе, из них месяцев восемь или девять жили под одной крышей. Потом она решила пожить с кем-то-другим. И переехала.
— Она обидела тебя.

— Не так сильно, как могла бы. Видимо, мы не были созданы друг для друга.

— Если ты с ней жил, значит, любил ее.

— Нет. Я хотел ее любить. Это далеко не одно и то же. Макензи…

— Черт, дерьмо, гаденыш!

— Что? Я?

— Боевая тревога! — сказала она в наушник. — ПДП замечена к югу от главного входа. МИБ с ней. Скорей, Картер, мы должны перехватить их до подхода основных сил.

13

Картер не представлял, что станет делать, и еще меньше представлял, что собирается сделать Макензи. Однако когда она помчалась через заснеженную лужайку, он не раздумывая бросился за ней.

— Ой! В чем дело? — взвизгнула Мак, неожиданно оторвавшись от земли.

— Ты в туфлях.

— Как и ты! Отпусти меня! Они не поверят моим угрозам, пока ты меня тащишь. Немедленно поставь меня, иначе мы их упустим.

Как только Картер ее отпустил, она бросилась прочь. Вприпрыжку. Длинноногая газель на снегу. Он был не столь грациозен и знал это. Но зато — при необходимости — мог развить приличную скорость.

Он ее обогнал. Его неуклюжее скольжение по дорожке в безвозвратно погубленных штиблетах закончилось столкновением с оградой, зато он заблокировал разъяренного шафера и его нынешнюю пассию.

— Прошу прощения. Мистер и миссис Лестер приказали не пускать мисс Поулсен на прием. Ни в коем случае.

— Она со мной. И мы пройдем.

Не только разъярен, но и пьян, заметил Картер.

— Простите, мы должны уважать желания новобрачных.

Слегка задыхаясь, подбежала Мак.

— Вам неоднократно повторяли, что вашей подруге вход воспрещен.

Роксана дернула шафера за рукав.

— Донни, ты говорил, что все уладил.

Физиономия Донни вспыхнула от злобы и смущения.

— Раз я сказал, что уладил, значит, уладил. На свадьбу собственного брата я имею право привести кого захочу. Мег злится, это ее проблема. Но я не позволю ей портить мне жизнь. Прочь с дороги. — Он ткнул пальцем в сторону Мак и Картера. — Вы всего лишь наемная прислуга.

— Девушка не пройдет, — сказала Мак, тоже заметив, что оскорбленная гордость парня подстегнута алкоголем.

Где, черт возьми, кавалерия?

— Вы сами сказали, что это свадьба вашего брата. Если эта девушка вам важнее, чем его счастье, можете развернуться и уйти с ней. Здесь частная территория, и мисс Поулсен должна уйти.

— Донни, — Роксана снова дернула его за рукав, — нет смысла…

— Я сказал, что ты со мной. — Он развернулся к Мак. — Что вы о себе возомнили? Кто вы такая, черт побери? И нечего приплетать сюда моего брата. Прочь!

Он схватил Мак за плечо и толкнул. Картер молнией метнулся между ними.

— Попробуй еще тронь ее. Ты пьян и явно глуп. Остынь. Надеюсь, ты не хотел это делать.

— Еще как хотел.

И Донни воткнул кулак в лицо Картера. Голова Картера откинулась, но на ногах он удержался. Роксана завизжала. Мак разразилась ругательствами и прыгнула вперед, однако Картер успел затолкать ее за спину.

— Она туда не войдет. И ты туда не вернешься. Ты лишь доказал свой эгоизм и поставил в неловкое положение мисс Поулсен, но мы не позволим тебе испортить торжество твоего брата и его жены. Теперь убирайся сам или с моей помощью.

— Или с нашей помощью, — сказал Дел, вставая рядом с Картером. Джек встал с другой стороны.

— Думаю, в этом нет необходимости. — Паркер, Снежная королева в костюме от Армани, протиснулась между ними. — Не так ли, Донни?

— Мы найдем развлечения получше вашей помойки. Идем, Рокси.

— Я прослежу. — Дел с отвращением покачал головой. — Возвращайтесь в дом. Как лицо, Картер?

— Не первая его встреча с кулаком. — Картер осторожно пошевелил челюстью. — Правда, как всегда, болезненная.

— Пакет со льдом, — Паркер проводила ледяным взглядом МИБ и ПДП, — Эмма.

— Картер, за мной.

— Ничего. Все нормально.

— Пакет со льдом, — повторила Паркер тоном, не терпящим возражений. — Я дам отбой. Никто не должен об этом узнать.

— Ты его видел? — прошептала Мак.

— Кого? — переспросил Дел.

— Картера. Он… Каждый раз, как мне кажется, что я его раскусила, он сбивает меня с толку.

Не только Картеру не по себе, подумал Дел, когда Мак поспешила к дому.

Только часа через два Мак закончила работу и нашла Картера на кухне. В одиночестве. Он сидел за маленьким столом в углу и читал. Когда она вошла, Картер оторвался от книги, снял очки.

— Все разъехались?

— Более-менее. Извини, что я так задержалась. Ты мог не ждать. Уже за полночь. Надо было кого-нибудь послать к тебе. О, твое бедное лицо.

Мак поморщилась, с жалостью глядя на его разбитую челюсть.

— Ничего страшного, но мы решили, что мне лучше посидеть здесь. Вернись я в зал, пришлось бы объяснять, что случилось. — Картер осторожно потрогал челюсть. — Терпеть не могу врать. И, как было обещано, я получил торт.

Мак села напротив него.

— Что ты читаешь?

— У Паркер нашелся роман Джона Ирвинга, который я не читал. Твои подруги меня подлечили, развлекли и накормили. И Джек с Делом меня навещали. Так что я в полном порядке.

— Ты даже не дрогнул.

— Ты о чем?

— Когда тот глупый ублюдок ударил тебя. Ты почти не отреагировал.

— Он был пьян и ударил слабовато. Но он не смел прикасаться к тебе.

— Ты даже голос не повысил. Ты заткнул его… Я видела, как он меняется в лице, как сдается еще до прибытия кавалерии. А ты до него даже не дотронулся.

— Преподавательская закалка, наверное. И богатый опыт общения с задирами. Новобрачные уехали без происшествий?

— Да. Они не знают о случившемся. Конечно, в конце концов узнают, но главное, что сегодня они счастливы. И во многом благодаря тебе.

— Ну, интересное приключение. И стоило мне лишь разбитой челюсти и пары туфель.

— И ты еще здесь.

— Я ждал тебя.

Мак пристально посмотрела на него и уступила своим чувствам.

— Думаю, Картер, тебе лучше пойти со мной.

Он улыбнулся.

— Я тоже так думаю.

Невозможно жить, не совершая ошибок, размышляла Мак, отпирая дверь студии. Если это ошибка, она ее исправит. Позже. Когда сможет соображать яснее. Но не сейчас… далеко за полночь… когда рядом Картер в костюме-тройке и размокших штиблетах.

— Я не так аккуратна, как ты.

— Аккуратность — слишком старомодное слово, тебе не кажется? — Он весело улыбнулся ей. — Навевает мысли о двоюродной бабушке Маргарет и ее стеганых чехольчиках для чайника.

— У меня нет двоюродной бабушки Маргарет.

— Если бы была, то точно, аккуратная и с чехольчиками. Я предпочитаю слово организованность.

Мак швырнула пальто на подлокотник дивана. В отличие от Картера она не располагала шкафом для верхней одежды.

— Тогда я организованная в том, что касается моей работы и бизнеса.

— Я это видел сегодня. Ты заранее точно знала, что делать и где находиться. — Он положил свое пальто на тот же подлокотник поверх ее пальто. — Творческая одаренность, обвенчанная с организованностью.
— И обеих я использую исключительно для работы. А в остальном я грязнуля.

— В душе все грязнули, Макензи. Просто кое-кто перед приходом гостей запихивает барахло в шкаф или комод, но от этого ничего не меняется.

— И у кое-кого шкафов и комодов больше, чем у других, но поскольку день был длинный, давай оставим философские рассуждения. Я просто пытаюсь предупредить, что моя спальня на данный момент — не образец чистоты.

— Ты выпрашиваешь хорошую отметку?

— Рассчитываю на твое великодушие. Пошли наверх, доктор Магуайр.

— Это был дом у бассейна.

— Брауны часто устраивали приемы, поэтому им понадобился еще один гостевой дом. Начиная бизнес, мы, в свою очередь, превратили дом в студию, но второй этаж — мое личное пространство.

Ее личное пространство, не разделенное перегородками, занимало весь второй этаж и чисто символически делилось на спальню и гостиную, где она могла валяться на диване, читать, дремать, смотреть телевизор.

Картеру показалось, что он вошел в волшебную шкатулку. На фоне золотистых стен сверкали и переливались синие, зеленые, красные пятна. На подлокотниках кресел небрежно брошенная одежда: яркие свитера, более приглушенных тонов блузки. На кровати — подушки, словно валуны, омываемые разноцветными шелковыми потоками покрывал.

Над разрисованным комодом, служившим и туалетным столиком, зеркало в вычурной раме. А на комоде журналы, флакончики и баночки, сережки и кольца. На стенах фотографии — произведения искусства и портреты близких ей людей, официальные и непринужденные, серьезные и шутливые. Ее мир, в котором она никогда не будет одинока.

— Здесь все так похоже на тебя.

— Раза два в месяц я честно пытаюсь навести порядок.

— Нет, я имею в виду твое отражение. Внизу профессиональное, а здесь личное.

— Что возвращает нас к Макензи-грязнуле. — Мак открыла ящик, затолкала в него попавшийся под руку свитер. — С кучей ящиков.

— Здесь столько цвета и энергии. — Точно, как он представлял ее. Цвет и энергия. — Как ты спишь?

— Без света.

Мак подошла к нему, коснулась пальцем его разбитой челюсти.

— Еще больно?

— Вообще-то… да. — И сейчас, оказавшись наедине с ней в ее комнате-шкатулке, он сделал то, о чем мечтал весь день. Он ее поцеловал. И прошептал, когда ее губы наградили его долгожданным теплом. — Ну, вот. Наконец.

Мак прижалась к нему, вздохнула, опустив голову на его плечо. Да, все раздумья потом. Позже. Когда он не будет ее обнимать, когда ее мозги не будут плавиться от усталости и желания.

— Давай уложим тебя в постель. — Картер поцеловал ее в макушку. — Где твоя пижама?

Мак передаривала вопрос не меньше минуты, потом слегка отстранилась и уставилась на него.

— Моя пижама?

— Ты так устала. — Он провел пальцем по ее щеке. — Такая бледная.

— Какой кошмар, и это при моем обычном румянце. Картер, я уже ничего не понимаю. Я думала, ты остаешься.

— Остаюсь. Ты весь день была на ногах да еще участвовала в боевых действиях. Ты устала.

Он расстегнул ее жакет, и она вспомнила, как однажды он застегнул ее пальто.

— В чем ты спишь? Или ни в чем… То есть ты спишь в чем-нибудь?

— Я… — Она потрясла головой, но ни одна из разбежавшихся мыслей не вернулась на место. — Ты не хочешь лечь со мной в постель?

— Хочу. Я останусь с тобой, тебе необходим сон.

— Но…

Картер поцеловал ее. Нежно. Неспешно.

— Я могу подождать. Итак, пижама? Надеюсь, ты ответишь утвердительно, иначе один из нас точно не выспится.

— Ты необыкновенный человек, Картер, и все время сбиваешь меня с толку. — Мак открыла ящик комода, вытащила длинные фланелевые штаны и вылинявшую футболку. — Это я называю пижамой.

— Хорошо.

— А твоего размера у меня ничего нет.

— Вообще-то я не… Ах да.

Он передумает, когда они лягут в постель, решила Мак, раздеваясь, но он заработал очки за добрые намерения. Да, она устала и туго соображает, и ноги болят, но это вовсе не означает, что у нее не осталось сил на секс.

Особенно на очень хороший секс.

Когда Картер скользнул в постель и вытянулся рядом с ней, она прижалась к нему, провела ладонью по его груди, потянулась губами к его губам. Она его заведет, она его соблазнит, и тогда…

— Я рассказывал тебе, что запланировал лекцию по методологическому и теоретическому анализу романа с особым акцентом на доме — как в буквальном, так и в метафорическом смысле — в качестве мотивации?

— А… угу.

Картер улыбался в темноте, ласково, ритмично поглаживая ее спину.

— Для старшеклассников продвинутого уровня. — Тихим, монотонным голосом, навевающим смертельную скуку, он начал объяснять свою теорию. И объяснял так занудно, как только мог, прикидывая, что усыпит ее минут за пять, не больше.

Мак вырубилась через две.

Довольный, Картер уткнулся щекой в ее макушку, закрыл глаза и вскоре тоже заснул.

Ее разбудили солнечные лучи, бьющие в глаза. Ее разбудило тепло.

В какой-то момент среди ночи Картер повернулся и прижал ее спиной к своей груди. Как уютно, думала она, чувствуя себя отдохнувшей, расслабленной.

Он хотел, чтобы она заснула, и она заснула. Как мило он добивается своего без излишней напористости.

Исподтишка!

Ну, он не один такой.

Его рука обвивала ее талию. Мак прижала его ладонь к своей груди. Касайся меня. Она вжалась спиной в его грудь, протиснула ногу между его ногами. Чувствуй меня.

И улыбнулась, когда его ладонь сомкнулась на ее груди, а его губы прижались к ее шее. Пробуй меня.

Она ловко перевернулась к нему лицом, глаза в глаза и прошептала:

— Я чувствую себя… полной сил. — Не отрывая взгляда от нежной синевы его глаз, она опустила руку. — Эй, и ты тоже.

— Так часто случается. Некоторые части моего тела просыпаются раньше других.

— Неужели? — Мак толкнула его, перекатила на спину и оседлала. — Думаю, я просто обязана этим воспользоваться.

— Ну, если обязана. — Он лениво погладил ее спину, бедра. — Ты прекрасна даже с утра.

— Я чучело взлохмаченное, но та твоя часть, что просыпается первой, этого не заметила. — Скрестив руки, она ухватилась за подол футболки, стянула ее через голову и отбросила. — А теперь та твоя часть вообще забыла, что у меня есть волосы.

— Они, как огненный закат.

— О, Картер, ты неотразим. — Мак наклонилась, куснула его нижнюю губу. — Но я разберусь с тобой по-своему.

— Хорошо. — Мак откинулась, и Картер сел. — Если не возражаешь… — И он впился губами в ее грудь.

— Нет. Ни капельки не возражаю. Боже, как же это у тебя получается?

— Ради кое-чего стоит постараться.

Нежная, крепкая, теплая, гладкая. Все это он находил в ней и всем наслаждался: ароматом, вкусом, ощущениями… и бешеной гонкой, в которую она втянула его.
Мак изогнулась над ним, извиваясь, освободилась от фланелевой сбруи, толкнула его на спину. Он не мог отвести взгляд от ее длинного белого тела, мерцающего в бледном зимнем свете, струящемся в окна. Он не видел ничего, кроме нее, ее сияющего лица, не чувствовал ничего, кроме ее скользящей шелковистой кожи.

Она двигалась в собственном ритме, в ритме биения своего сердца, медленно проталкивающего загустевшую кровь. И утреннюю тишину нарушал только редкий вздох, только дрожь дыхания, только шепотом произнесенное имя.

Биение ее сердца убыстрялось, наслаждение уже граничило с болью. Она смотрела в его глаза и видела в них себя, но не свое отражение, а то, что она значит для него, и ее боль разрасталась, распухала, сердце уже билось молотом по наковальне, громче, нетерпеливее, быстрее. Волна оргазма накрыла ее, разнеся вдребезги эту боль, это напряжение, это наслаждение.

Когда она обмякла, Картер стянул ее с себя и прижал спиной к своей груди, как сделал это ночью.

Я плыву, думала Мак, я плыву по длинной спокойной реке, в теплой, прозрачной воде. А если утону, не страшно, он будет со мной, он никуда не денется.

Почему бы не наслаждаться этим нежданным чудом, просто наслаждаться, не создавая препятствий, не придумывая проблем, не тревожась о возможных ошибках, о завтрашнем дне? Почему бы не отбросить все эти может быть, все эти если, отравляющие нечто, столь изумительное?

— Я хотела бы остаться здесь с тобой, — тихо сказала она. — Вот так. На весь день.

— Хорошо.

Мак улыбнулась.

— Ты любишь лениться? Серьезно, основательно лениться?

— Быть с тобой — это не лень. Назовем это экспериментом. Как долго мы сможем оставаться в кровати без еды, питья и свежего воздуха? Сколько раз мы сможем заняться любовью в воскресенье?

— Я с удовольствием это выяснила бы, но у меня работа. Сегодня опять прием.

— Во сколько?

— М-м. В три часа, значит, я должна явиться в час. И мне нужно перегнать в компьютер вчерашние снимки.

— Ты хочешь, чтобы я убрался?

— Нет. Я подумывала о душе и кофе для двоих. Я даже не стала бы предлагать мои обычные «Поп-Тартс», а поджарила бы тебе омлет.

— Я люблю «Поп-Тартс».

— Не верю. Ты завтракаешь по-взрослому.

— В основном держусь на «Штруделях для тостера».

Мак приподняла голову.

— Обожаю их. Послушай, если я предложу горячий душ, кофе, «Поп-Тартс» с омлетом, ты останешься на вечерний прием?

— Останусь… если добавишь зубную щетку и бритву. Вряд ли у тебя найдется лишняя пара вечерних туфель.

— У меня полно туфель, но, думаю, ты говоришь о мужских.

— Да, лучше бы мужские. От шпилек у меня сводит пальцы.

— Ты забавный парень. Вообще-то мы могли бы тебя выручить. У Паркер большой запас вечерних туфель. Стандартные черные штиблеты для мужчин, черные шпильки для женщин.

— Это… профессионально.

— Это маниакально. Но несколько раз очень выручало. Какой у тебя размер?

— Четырнадцатый.

— Что? Четырнадцатый?

— Виновен.

— Авианосцы! — Мак откинула одеяло и уставилась на его ступни. — Нет, линкоры!

— Вот почему я так часто спотыкаюсь. Вряд ли маниакальность Паркер простирается до четырнадцатого размера.

— М-да, пожалуй. Но зубной щеткой и бритвой я тебя обеспечу.

— Тогда договорились.

— Думаю, начнем с душа. Горячие, мокрые и скользкие. — Мак лукаво взглянула на Картера и ухмыльнулась. — О, кто-то у нас опять проснулся! — Рассмеявшись, она скатилась с кровати и бросилась в ванную комнату.

Через некоторое время, закутываясь в полотенце, Мак уже точно знала, что Картер так же изобретателен в вертикальном положении, как и в горизонтальном. Наслаждаясь необыкновенным ощущением свободы и невесомости, она отыскала новую зубную щетку и одноразовую бритву, и крохотный тюбик крема для бритья из дорожного набора.

— Держи. — Она повернулась к нему как раз в тот момент, когда он, выбираясь из душевой кабины, ударился локтем. — У меня вопрос. Куда девается твоя неуклюжесть, когда ты занимаешься сексом?

— Наверное, лучше концентрируюсь, — пробормотал он, потирая ушибленный локоть. — И ты отвлекла меня своим полотенцем.

— Поскольку ты собираешься бриться, думаю, мне лучше уйти и сварить кофе. Ты не будешь на меня отвлекаться и не изрежешь лицо в лоскуты.

Мак похлопала его по щеке, но он дернул девушку на себя и очень тщательно отвлекся. Вывернувшись, в конце концов, она швырнула ему свое полотенце.

— Забирай, раз уж оно тебя так беспокоит.

И неторопливо вышла, прихватив висевший на двери халат.

Отмеряя кофейные зерна, Мак весело мурлыкала какой-то мотивчик. Если честно, благодаря стараниям Картера она сегодня совершенно не нуждалась в кофе. Мак счастливо вздохнула. Как чудесно чувствовать себя незаменимой, желанной и необыкновенно бодрой.

Когда в последний раз мужчина вызывал в ней такие чувства? Ну-ка, ну-ка… Никогда. Вообще никогда. И кроме всего прочего… она чувствовала себя счастливой.

Мак открыла холодильник, отсчитала четыре яйца. Должно хватить. Миска, сбивалка, сковородка… Мак вдруг поняла, что ей приятно готовить ему завтрак. Что она хочет завтракать с ним. Хочет ухаживать за ним, как он ухаживал за ней.

Должно быть…

Все мысли вылетели из головы, когда она услышала, как открывается парадная дверь.

— Эм? Если ты явилась выпрашивать кофе, то, надеюсь, принесла хоть одну из украденных у меня кружек.

Мак обернулась…

— Мама! — Мак почувствовала, как немеет лицо. — Что ты здесь делаешь?

— Заглянула к собственной дочери. — Лучезарно улыбаясь, Линда раскинула руки и, метнувшись через кухню, заключила Мак в объятия. — Ой, какая ты худенькая! Ты должна была стать моделью, а не фотографом. Кофе! Чудесно. У тебя есть обезжиренное молоко?

— Нет. Прости, мама, но ты выбрала неудачный момент.

— Ой, ну почему ты так любишь меня обижать? — Линда прекрасно знала, что надутые губы очень ей идут, а потому уголки розовых губ опустились, задрожали, в кукольных голубых глазах засверкала обида. Абсолютная беззащитность, бьющая без промаха, о чем Линда тоже прекрасно знала.

— Я не хотела тебя обидеть. Просто… у нас сегодня прием, и…

Линда отмахнулась.

— Вечно у вас приемы. Ты вполне можешь уделить пять минут родной матери. — Линда швырнула пальто на табурет. — Я проехала весь этот длинный путь, чтобы поблагодарить тебя за курорт. И извиниться. — Голубые глаза блеснули благодарностью и непролитыми слезами. — Я не должна была злиться на тебя, особенно после твоего подарка. Мне очень жаль.

Мак знала, что мать сама верит в свою искренность, пока говорит.

Не собираясь признавать столь мимолетные чувства, Мак достала кружку. Угощу ее кофе и отправлю с глаз долой.
 Отличный костюм. Ты неплохо подготовилась к неформальному визиту.

— Ах, это? — Линда тряхнула белокурыми волосами, погладила соблазнительные бедра, обтянутые ярко-красным костюмом. — Великолепно, не правда ли? — Она закинула голову и рассмеялась, и смеялась, пока не выжала из Мак улыбку.

— Да, особенно на тебе.

— Как ты думаешь, жемчуг сюда подходит? Не слишком меня старит?

Мак протянула кружку.

— Тебя ничто не старит.

— Ой, милая. Неужели у тебя нет приличной чашки с блюдцем?

— Нет. Куда ты собралась?

— У меня поздний завтрак в городе, в «Элмо». С Ари.

— С кем?

— Ари. Я познакомилась с ним на курорте. Я же тебе говорила. Он живет в городе. У него оливковые рощи и виноградники и… ну, я точно не знаю, но это не имеет значения. Теперь бизнесом управляет его сын. Ари — вдовец.

— Понятно.

— Это он! Единственный! — Забыв о кофе, Линда прижала ладонь к груди. — О, Мак, у нас полное слияние душ и сердец, такое мгновенное взаимопонимание, такая связь. Должно быть, сама судьба привела меня на курорт в одно время с ним.

Мои три тысячи привели тебя на курорт, мысленно поправила ее Мак.

— Он очень красивый и такой импозантный. Он путешествовал по всему свету. У него есть второй дом на Корфу, квартира в Лондоне и летний домик в Хэмптонсе. Не успела я приехать с курорта, как он позвонил и пригласил меня на завтрак.

— Желаю хорошо провести время. Тебе пора, до города далеко.

— Да, но моя машина вчера как-то странно зафырчала. Одолжи мне свою.

— Я не могу одолжить тебе свою машину. Она мне нужна.

— Ну, возьмешь мою.

Которая как-то странно фырчит, подумала Мак.

— У меня завтра встречи с клиентами и съемка. Оборудование не поместится в твоей двухместной машине. Я не смогу обойтись без своей.

— Я верну ее вечером. Боже, Макензи.

— Ты это говорила в прошлый раз, но я не видела свою машину три дня.

— Из-за длинного спонтанного уик-энда. Твоя беда в том, что ты никогда ничего не делаешь спонтанно. Все у тебя должно быть спланировано и регламентировано. Ты хочешь, чтобы я застряла где-нибудь на обочине? Или попала в аварию? Неужели ты не можешь думать о ком-то, кроме себя?

— Простите, что прерываю. — Картер остановился у подножия лестницы. — Здравствуйте. Очевидно, вы мама Макензи?
Нора Робертс