Кушнер Александр Семёнович, 1936-

В вагоне

Поскрипывал ремень на чемодане,
Позвякивала ложечка в стакане,
Тянулся луч по стенке за лучом.
О чем они? Не знаю. Ни о чем.
Подрагивали пряжки и застежки.
Покачивались платья и сапожки.
Подмигивал, помаргивал плафон.
Покряхтывал, потрескивал вагон.
Покатая покачивалась полка.
Шнурок какой-то бился долго-долго
О стенку металлическим крючком.
О чем они? Не знаю. Ни о чем.
Усни, усни, усни, сгрузили бревна,
К восьми, к восьми, к восьми, нет, в девять ровно.
Всё блажь, пустяк, прости меня, всё бред.
Попробуй так: да — да, а нет — так нет.
Ах, стуки эти, скрипы, переборы,
Сдавался я на эти уговоры,
Склонялся и согласен был с судьбой,
Уговоренный пряжкой и скобой.

1978

-=-=-=-=-=-

Уходит лето. Ветер дует так,
Что кажется, не лето — жизнь уходит,
И ёжится, и ускоряет шаг,
И плечиком от холода поводит.
По пням, по кочкам, прямо по воде.
Ей зимние не по душе заботы.
Где дом её? Ах, боже мой, везде!
Особенно, где синь и пароходы.
Уходит свет. Уходит жизнь сама.
Прислушайся в ночи: любовь уходит,
Оставив осень в качестве письма,
Где доводы последние приводит.
Уходит муза. С клёнов, с тополей
Летит листва, летят ей вслед стрекозы.
И женщины уходят всё быстрей,
Почти бегом, опережая слёзы.
-=-=-=-=-

Я в этом городе провёл всю жизнь свою,
Не променял его на выгоды и климат,
И сниться будет он в нездешнем мне краю,
Грозой весеннею и невским ветром вымыт,
И буду сниться я холодному ему
И равнодушному, каким он притвориться
Умеет вовремя и только потому,
Что лишней пылкости и нежных чувств стыдится.
Сентиментальности и в самом деле нет
В нём, и в себе не замечал я тоже,
Рукою разве что гранитный парапет
Слегка поглаживал, задумчивый прохожий,
Напротив крепости, на миг остановясь,
И ускорял шаги, вдруг устыдившись жеста,
Затем что есть любовь и есть такая связь,
И есть понятие: единственное место.