Сказы про Ивана-богатыря. Морской царь

Не  всегда  быть  в  жизни  горю,
Вот  и  Ваня  вышел  к  морю…
Тихому, искристому, родниково - чистому!
– «Эх, сейчас бы мне сюда акваланг и ласты, –
Плыл бы вдоль и поперек, вокруг еще – и баста!
Погулял бы здесь по дну,  понырял на глубину,
Плыл по морю синему,  – экое же оно красивое,
И манит как изумруд, кабы с Маней – жил бы тут!»
– Размечтался  Ваня;  вдруг словно бы  в  капкане
Ему ногу защепило,  и  какой-то силой страшной,
Неодолимой и ужасной, быстро в море потащило!?
Ваня бился, отбивался, резво, доблестно сражался,
Всею силой напрягался,  оторвать зацеп старался.
Только фокус не удался: зря лишь, бедный, наломался
И впустую измотался,  –  проиграл Иван  и сдался…
Перестал сопротивляться,  что без толку-то лягаться?
…Стал внимательней смотреть, кто ж посмел его переть
Как буксир на дно морское?  что за дерзость, что такое?!
А как увидел…  – в мозг толчок, стали волосы в торчок;
Зрит:  худосочный мужичок загребает под бочок…
– «Ничего себе сморчок,  ведь по виду старичок,
А силёнку поднаел…  –  меня спокойно одолел
И шутки ради уволок в моря дальний уголок?!»
Хоть Иван не сразу сдался, до конца сопротивлялся
И  бока  ему  намял,  но  в  итоге  проиграл
Этот поединок;  а ведь был совсем один он,
Этот старенький силач, стыдно Ване тут, хоть плачь!
Был он крепко опозорен и в душе весьма зазорен
Неожиданным исходом, вглубь внезапным переходом.
…Смотрит Ваня: что за чудо? вроде трон, его опутал
Сам собою, охраняя, осьминог гигантский – спрут,
Глаз сощурил, наблюдая, всюду щупальца снуют.
Навевая  жути  чары,  рать  акул,  как  янычары,
Взад-вперед мелькают, зло челюстями щелкают.
Службе преданные псы:  взоры холодны, косы,   
Бросятся в мгновение… – ждут лишь повеления!
Тут же верные солдаты  –  электрические скаты
С грозным званьем хвостокол, смерти полон их укол!
Могут дерзко из засады разом вдруг морские гады
Ядовитым впиться зубом, – паралич охватит, «дуба»
Мигом дашь и пропадешь, мерзким ядом изойдешь;
–  Те  еще  злодеи…   –  водяные  змеи!..
А коварные медузы больно жалят всех со вкусом,
И колючие ежи отравляют тоже жизнь…
Очень грозная охрана у владыки океана,
Да и сам подводный царь, видно, тот еще мытарь!?
…Тут старик полез на трон, нацепив себе корону;
Забубнил как пономарь: – «Аз есмь как бы здешний царь,
Повелитель всех морей,  и  таких богатырей
У меня навалом,   по-морскому:  пруд пруди…
Сотни будет, может, три,  но, однако ж, мало!..
Потому  – не без труда –  притащил тебя сюда…
Будешь службу исполнять и царю ноги целовать!»
– «А вот это ты видал?»  – не стерпев его нахальства,
А совсем не из бахвальства,  Ваня кукиш показал…
– «Что, дерзить?! – старик вскричал, – позовите палача,
Коль не хочешь быть послушным, голова долой с плеча!
Но покуда есть  – подумай –  пропадешь ведь сгоряча!?»
…Почесав трезубцем плешь, говорит: – «Да как ты смешь,
Неразумный, мне перечить?..  – я  ж  тя,  дурня,  изувечу,
Превращу в морской конек, чтоб вперед дерзить не мог;
Или в глупого омара, чтоб забыл, что значит свара,
Прочим  в  назидание,  глупое же ты  создание!..
Я  –  владыка всех морей!  так одумайся скорей,
Ведь я царь тебе,  не смей, словно равному, хамить,
За себя не поручаюсь, не сдержусь… – могу прибить!
Плохо дело, ощущаешь? – так решай, как дальше быть!»
…Тут из мрака приплыла рыба-меч, за ней – пила…
Глядя  на  богатыря,  вопрошают  у  царя:
– «Порубить, иль распилить, или, может, покрошить?!»
– «Не спешите, погодите… – говорит, вздохнув, морской, –
Вам бы только порезвиться…  а он нужнее мне живой!»
Но,  с тоскою замечая,  что зевать начал Иван,
Говорит ему, серчая, – «Али ты и впрямь болван,
Али дурень от рожденья,  али  нехристь - басурман?
Аль арап по роду дикий, что не слушаешь владыки,
Повелителя морей?!  –  зри и слышь сюда скорей!
Я  не буду повторять…   –  на себя потом пенять
Будешь за неведенье,  коль пропустишь сведенье
Мимо дерзостных ушей!»  – «А бока болят, однако,
За такое надо б на кол…  – наломал он их, злодей!
– Мыслил тайно царь морей, повелитель океанов, –
– Накажу, ей-ей, буяна,  – сразу станет поумней!..
Лишь немного отлежусь и душой восстановлюсь…
Или в нем живет нечистый? словно вепрь был неистов,
– Еле-еле совладал…   да…,  но жару мне задал
Этот дюжий богатырь!..  –  посадить его на штырь
Надо б за невежество,  на морской (публично!) кол;
Да какой с того-то толк?    всё старо,  нет свежести,
Нет новых впечатлений;  но подраться – тут он гений!..
Погляди, что натворил?  –  НептунА,  царя морского,
Враз порушив все основы,  изверг,  как поколотил?!
Не знавал досель такого…  или, может, он – дебил?»
– «Да что ты ерепенишься, Иван, как будто женишься?..
Нет назад тебе пути,  ведь ты теперь  –  утопленник,
Так что лучше не груби,  побереги свой сопельник!
Ты теперь мужик с изъяном,  – ошалевшему Ивану
Говорит с ехидцей царь,  – посиди,  мозги попарь,
Глядишь и поумнеешь, разумным стать сумеешь!..
Аль не веришь? так возьми, попробуй ногу подними,
Вдруг,  да и получится,  грыжа коль не случится?..»
– «Поднять ногу? много дела, – мыслит Ваня; захотел он
Приподнять,  но экое дело:  и впрямь она отяжелела,
Как  дубовая  колода  или  базальтовая  порода;
Стала вовсе неподъемна, тяжела, как будто тонна.
Лишь усилием огромным приподнял едва он ноги,
Был открытием внезапным поражен:  дела-то плохи!
Словно кто бетон залил в них незримо без запинки:
Как свинцовые ботинки у глубинного водолаза,
Тяжелы и неподъемны  ноги Вани стали разом!..
…Тут уж он челом поник:  – «А ты, дяденька, шутник…
Или фокусник, фигляр?  – интересный экземпляр
Для  ознакомления  с манерой  поведения!..
Как же я с такой заботой на тебя смогу работать,
Неподвижный как колода?»  – «А вот как сменится погода
В твоей буйной голове,  – приходи тотчас ко мне;
Про  разлад  забудем,  да и  дела  обсудим!
А  пока,  Иван,  давай,  по  округе  погуляй,
Полюбуйся нашим дном, только помни об одном:
Ты отныне мой прислужник! позовут, коль будешь нужен.
А еще хоть раз взбрыкнешь,  головы-то не найдешь
На привычном месте;   ты всё лучше взвесь-ка!
Есть всему предел, однако, то же – милости царя,
Помни это…  или на кол посажу, болван, тебя!
Не дури, Иван, смирись,  тихой рыбкой обернись,
И тогда познаешь вновь уважение и любовь!»
…Прочь пошел Иван тогда лишь со скоростью катка,
Что асфальт  катает;  теперь он  понимает,
Что того всегда гнетет,  быстро ехать не дает,
– Тяжесть угнетает…  – да, в жизни так бывает!..
Хоть душа стремится ввысь, груз огромный  давит вниз.
…Злая сила колдовства овладела им пока…
Но таким быть не привык он, поискать бы надо выход
Из сложной ситуации,  а не хиреть в прострации!..
– «Я – утопленник? конечно! фига с маслом, чушь и вздор!
Если мыслить я умею, значит  – жив,  а вот позор
Давит  дух  и  душит,  как  и  тоска  по  суше!..
Но пока и впрямь пройдусь, пусть и тихо, осмотрюсь,
Вдруг отыщется ответ:  есть спасенье,  или  –  нет?»
…Вот Иван по дну шагает, как улитка, сделал круг,
Незаметно подплывает тут дельфин, явившись вдруг.
Улыбнулся,  словно  друг  он  Ивана  давний…
Быстрый бросив взгляд вокруг, промурлыкал плавно:
«Не страшись, Иван, ведь здесь и на них управа есть:
Мир  от  зла  спасая,   фея  водяная
В море среди нас живет и тебя, поверь мне, ждет
С нетерпеньем в гости;  приглашенье я принес, –
Всё не в шутку, а всерьез, – если ты не против?..
Нет дворцов у нас, на воле мы всегда резвимся в море.
Только свисни – сразу тут братья наши приплывут,
Поведут тебя дорОгой прямо к фее нашей доброй;
Даст совет тебе она как наверх уйти со дна.
Ты ж пока назад иди,  а как станет нужно,
Предложением моим воспользуйся, и тут же
У тебя возникнет шанс сделать в жизни реверанс!»
…Доброту Иван ценил,  потому благодарил
Дельфина без притворства: – «Пригодится твой совет,
В том моих сомнений нет,  хватило бы проворства
Всё как надо совершить,  чтоб царя перехитрить
Злобного такого,  сбежав со дна морского!..»
…Ваня образ доброй феи в мыслях часто рисовал,
Но когда ее увидел,  чуть, споткнувшись, не упал…
Неспроста, – такой увидеть фею он не ожидал!
Улыбнулась добродушно лишь она ему при этом,
Ване сразу стало душно… – к черепахе за советом
Привели его дельфины, путь проделав длинный.
Значит,  вот каков секрет:  черепаха  –  фея Света
И защитница добра, в том теперь сомнений нету!
Покровительница моря, ото всех отводит горе
И напасть;  добро творя,  не боится и царя
Всемогущего морского, помогая вновь и снова
Оказавшимся в беде,  в неожиданной нужде.
Выручая из капканов, что кругом наставил рьяно
Повелением своим царь Нептун;  и горе им, –
Тем, кто феи не найдет, – безвозвратно пропадет,
Белый свет покинет,  и  в  пучине сгинет…
В море грозном навсегда якорь скорби кинет,
Став нечаянно рабом в царстве Нептуна морском!
Хорошо, что есть дельфины – верные ее друзья;
Как заслон от злобной силы защищают афалины,
Сил  не  нужно  тратить  зря,  волшебства
Для  разрушений  дерзких  происков  царя.
…Ваня к фее подступился, в пояс тут же поклонился,
Произнес при том привет: – «Здрава будь ты много лет,
Дорогая тетя-фея!..   –  помоги сдержать злодея…
Это царь морской,  – спаси,  не могу поднять ноги
Я как прежде,  в самом деле,  как чугун отяжелели!
Дай совет, верни надежду на спасенье мне невежде…
Сам я выход не найду, лишь как краб по дну иду.
Сможешь ли освободить от такого колдовства,
Буду век благодарить, – говорю без хвастовства!
На душе моей истома, ждут меня давно уж дома,
Я же ползаю по дну, как моллюск;  и лишь одну
Думу  размышляю:  – «И для  чего  я  шляюсь
В мокром месте этом,  разойдясь со светом,
Словно пес приблудный?  а на душе – паскудно!..»
…Улыбнувшись светлой грустью Ване нежно, безыскусно,
Черепаха,  всё  поняв,  говорит  ему:  – «Ты  прав,
Человек, и мне известно – сухопутный ты, не место
Здесь тебе в глуби морей среди водных-то зверей.
Зло Нептун порой вершит, Бога этим он гневит,
Но Господь пока молчит, хотя об этом знает…
Время,  видимо,  дает  нам,  –  кто  помогает
Его волю сотворить, стало чтоб, как должно быть.
Знай, Иван, твой час пришел, ты не зря меня нашел,
Есть тебе спасение!..   –  на сушу возвращение
Сможешь ты осуществить; лишь жемчужин наловить
Горсти две-три будет нужно, что сияли бы наружно.
А потом, соединив их крепко нитью в два браслета,
Одновременно надеть себе на ноги,  и при этом
Сгинет сила колдовства; говорю не из хвастовства,
Ведь жемчужины на деле вовсе и не так просты,
Их завидев, с дрожью в теле злая сила жмёт хвосты!
Сам Нептун над ними плачет…  – с глаз долой –
Подальше прячет их в кубышках раковин;
Ему все одинаково «слезки божии» страшны,
Ведь силы будут лишены в момент его деяния
От божественной красы их нежного сияния!..
Стоит лишь браслет одеть, можешь с глубины взлететь.
Только знание не велит слишком быстро то творить,
– Подниматься, или плыть, – кровь от этого кипит,
Пузырьками заполняясь,  и сознание теряешь;
Так недолго до беды…  – поэтому лучшие ходы
Те же, если не забудешь: тише едешь – дальше будешь!
А бездумно поспешишь – всех вокруг лишь насмешишь
И свое провалишь дело;  в общем, действуй, но – умело,
Есть задача – в добрый путь, прочь печаль – о ней забудь!
В чем нуждался  –  получил от меня ты знание,
А всё, что нужно от тебя – желание, старание».
Фея мило улыбнулась, грациозно изогнулась
Шея в ожидании;  – «Есть проявить старание! 
А желаний у меня,  как у резвого коня, 
– Через край…  –  все давние!
Благодарствую тебе, благодетель-фея,
Не забуду доброты, помнить я умею!
Коль понадоблюсь (как знать?)
–  Знак подай  –  вернусь опять,
Дело верное, не лгу, чем смогу, тем помогу!»
…Фея снова улыбнулась, не спеша перевернулась
И  тихонько  поплыла  от  Ивана,  как  могла,
В окружении дельфинов – верных водных серафимов.
Он же, дум чудесных полн, замер средь глубинных волн,
Плавно с рыбками качаясь и мечтами упиваясь…
Вдруг рванулся им вослед, ведь забыл спросить совет,
Где ж жемчужины искать?!  но потом под ноги глядь:
– Да вот она жемчужница, открытая как пудреница!
А  внутри  ее  сияет  изумительный  глазок…
Так, по случаю, он смог сам себе ответ найти,
Сделав шаг к своей свободе и обратному пути.
Перламутровый жемчуг – это чудо о, мой друг!
…Ваня время не терял, хоть с трудом, насобирал
Тех горошин два кармана: лишь отборных, без изъяна;
Терпеливо проточил дырки в них куском коралла,
Хоть устал при том, как черт, на душе светлее стало!
А потом уже,  пошарив в травянистой занавеске,
К вящей радости нашел там и кусок рыбачьей лески,
Весь запутанный в моток;  но распутать всё же смог
Сколь  потребно  было  для  браслетов  жилы…
…Вот последний жемчуг вздел, спешно на ноги одел
Те браслеты,  но при этом чуть и вправду не взлетел!
Ноги стали невесомы, впору бегать псом бездомным
Хоть бы с кем вперегонки,  – только сутки коротки –
Ночь накрыла океан…  – «А ведь во тьме побега план
Легче мне осуществить!?   – стану всем я неприметен:
Тёмный в тёмном, я – бесцветен, только бы не разбудить;
И пока все смотрят сны, поднимусь из глубины!
Если  есть  везение  –  будет  и  спасение,
Не  загубишь  душу –  вылезешь  на  сушу;
А коль счастья в жизни нет, не поможет и браслет!
Лишь бы был поближе берег, а в спасение я верю,
Это  – в деле главное,  да  и  идея  –  славная!..»
– Думал Ваня, и душа страстью вольною дышала,
Хоть немного трепеща,  но надежда  –  обещала…
…Все уснули; что ж – вперед!  и Иван наверх плывет
Как  учила  фея,  –  поспешать  не  смея…
Хоть душа и рвется ввысь, говорит ей строго: «Брысь!
Пока  еще  не  время  спешить,  а  ногу  в  стремя
Час придет потом вложить, коль придется уходить,
Убегать  иль  уплывать от вражеской погони…»
Но Ивана не сдержать, и шиш его теперь догнать,
Ведь это – путь к свободе, и нет желанней вроде?!
Значит, Ваня полетит  как стрела,  и побежит,
Если надо по воде!   –  что не сделаешь, ребята,
Испытали, чай, когда-то, по большой-то по нужде?
…Вот и вынырнул Иван, от озноба сводит скулы…
Тень мелькнула сквозь туман, и еще… – ужель акулы?
Коли так,  – тогда беда…  – грозны эти господа!
Но не акулы это были, то друзья его приплыли,
Прыгая,  играя…  –  вся  дельфинья  стая!
Ваню  подхватили  и  к  берегу  поплыли,
А когда чуть уставали, их другие подменяли;
И успели:  до рассвета привезли его на место,
Где попал Иван в капкан и сплясал морской канкан
По  Нептуна  воле;   – «Эх,  кабы  моя  воля…
То я  бы  этого  царя  «отдубасил»  почем  зря,
Если б вылез он на сушу, вытряс бы из злыдня душу,
Чтобы гадость не творил больше этот крокодил!..
– Эк, разинешь дышло…  – по-твоему то не вышло?!
Где твой Ваня?  – тут он  я, и фига с маслом – для тебя!»
…А своих  спасителей, дельфинов - избавителей
От души благодарил он, отдавая всем поклоны
И, желая долгих дней,  всё упрашивал скорей
Передать большой привет за спасительный совет
Черепахе-фее!  (и шиш…  –  царю – злодею!..)
Пожелав ей напослед жить без бед сто тысяч лет!
Дружно попрощались,  да и  на том расстались.
…Тут на небе грянул гром, а на море жуткий шторм
Тотчас разразился;  и за шквалом новый шквал
В дикой злобе бушевал, грозной силой бился…
То разгневанный Нептун лютовал, бесился,
Что сумел Иван уйти, все преграды обойти,
Как пузырь его надул, облапошил, ускользнул
От  царя  морского,   –  могучего  такого!..
Долго шторм не утихал… – а Иван лишь хохотал
Над бессильной яростью, но вовсе не над старостью
И безумием царя…  – что глумиться-то зазря?
Это вовсе не смешно, неприлично и грешно!
Не таков он человек;  пусть его нелегок век, –
В этом он пребудет,  – с него ведь не убудет!