Сказы про Ивана- богатыря. Поэт

Спал Иван; сквозь ночи тьму сон привиделся ему,
Что к нему явился Бог,  весь сияя,  как он мог…
И сказал Господь: – «Иван, изменение нужно в план
Жизни всей твоей внести,  уж за то меня прости...
Обо всем узнаешь вскоре, но сказать не вправе боле,
Такова, однако, воля есть моя!..   хоть тайна это, 
Приоткрыв секрет, реку: – «Быть тебе, Иван, поэтом!
Из крестьянского ты рода, знаешь жизнь и быт народа,
Посему велю при этом быть крестьянским фолк - поэтом.
Знаю, будешь удивлен,  но справишься, ведь дух силен
Твой, Ванюша, был всегда, ну, а горе – не беда!..
Я  уверен  –  сдюжишь,  хоть то дело  и  внове,
Ведь не пусто у тебя в голове, еще послужишь
И поэзии, сынок!»   – «Послужил бы, кабы мог…
– Прогнусавил  Ваня,  разом  оболванев…
– Бог мой, это-то за что же,  али я не вышел рожей?..
Аль забралась прытко шибко в промысел святой ошибка?
Ну, какой  же  я  поэт?..  – да  таких  поэтов  нет, –
Несуразица и только!»   – «Не спеши, Иван, постой-ка,
Тороплив ты на ответ…   – верно всё, ошибки нет!
Я сказал не произвольно, есть судьба, пусть даже больно
Бьют порой ее капризы,  и богата на сюрпризы
И  проказлива  она,  и  рядится  в  разные  ризы…
Может быть, и Сатана оттиск дьявольский приложит
И с ухмылкою лукавой искушению поможет
Дело злое совершить  и  судьбу переменить;
Всё бывает у людей на веку…  –  но се реку:
–«Только не в судьбе твоей, протеже ты мой, ей-ей!
Всё твое я, братец, знаю,  очень зорко наблюдаю,
Как твоя растет душа…  – не кручинься, хороша
Значится при этом;  и быть тебе, Иван, поэтом
Как котенку быть котом. Я – сказал!  а ты о том
Помысли на досуге; искру божию даю с тем тебе,
И,  как в трубе,  в бесконечном вечном круге
Сокровенных твоих мыслей пусть она кружИтся,
Может, в тайнах бытия ей суждено определиться!?
Пусть повертится как белка, словно заводная стрелка,
Вдохновение пробуждая,  рифм таинство рождая...
Совершенству нет предела, так берись, Иван, за дело,
Это  мой  тебе  завет!  –  будешь  ты  теперь  отныне
Как  экзотика  в  витрине:  на  виду,  душой  раздет…
 Не банальный, не субтильный, не эрото-сексапильный,
А душой и сердцем сильный, и крестьянский фолк-поэт;
С тем и шлю тебе привет!  – так дерзай, преграды нет
В  деле  новом  для  тебя  кроме  самого  себя...
Счет веду до цифры три,  дальше выход твой  – ТВОРИ!»
Посчитав, как обещался, сделав пальцем звонкий щелк,
Бог с Иваном распрощался,  с тем растаял и умолк.
А Иван (винца бы кружку!) стал терзать свою макушку,
Измышляя, как начать вдохновение-то проявлять?..
Только мысли отчего-то как бараны в кучу сбились,
Налетая друг на друга, словно пчелы зароились.
Но, измучившись борьбою, ералаш свой прекратили,
И тогда, само собою, рифмы первые родили;
Пусть грубо-неуклюжие, но такие нужные
Ване бедному сейчас, хоть поэтический Парнас
Ему совсем не мнился,  но интерес явился
Негаданно-нежданный как искус окаянный!
Не в силах человеку порыв сей удержать,
И в библиотеку Ваня бросился бежать…
…В сказках Пушкина порою утопал он с головою,
Растворялся в них совсем,  а потом уже засел,
Стал Есенина читать;  там тоски душевной кладь
И любовь к родной Руси,  что угодно попроси, –
Всё отдаст, но это – нет,  земли русской он поэт
И Руси великой сын, а в глазах как в небе – синь
В беспредельности своей, что сродни вселенной всей!
Ваня в гениях тонул;  вдохновением запружен,
Впечатлением контужен, ошарашенный, заснул…
А наутро, спозаранку, взгромоздясь на шаткий стул,
Он, как селезень-подранок, истерично затянул:
«У меня сомнений нет, пусть не гений я, но всё же,
Может быть и я  –  поэт,  и  на деле  –  вздор и бред
Мысли все в контексте рожи (что не вышел этим местом!)
Лишь судьбе одной известно, каждому какое место
И  кому  какой удел;  как же я, болван, посмел
В этом Господу перечить, на его взваливши плечи
Пререкание свое?..   –  ну и олух…  ё – моё!?
…Слово он свое сказал и наказ священный дал.
Бог вещал, что я – поэт,  и теперь сомнений нет,
Пусть  семь  бед – один  ответ,  таковым  я  буду
И не позабуду никогда его завет: фолк-поэт так фолк-поэт!
Хоть того пока не знаю, что за гадость этот «фолк»,
И совсем не понимаю, есть ли в нем какой-то толк?..
Пусть и так, зато отныне как бы повышение в чине.
А когда груздем назвался, нет пути назад, дружок,
Лишь одна дорога – прямо – полезай-ка в кузовок!..
И Иван – куда деваться? – тоже тем путем пошел:
Стать поэтом зарекался, стал, во вкус к тому ж вошел.
Слух о нем как о поэте по окрестностям прошел…
…В жизни Вани было много Богом данных приключений,
Набралась полна котомка самых разных впечатлений.
И тогда, чтоб не пропал даром сей потенциал,
Взял Иван да про былое сказы разом написал,
Словно исповедь в стихах, всё на совесть, не на страх;
Не про житие царя,  а про жизнь богатыря,
Про чудесные искания, непростые испытания,
Весь измучился, творя, нешто он старался зря?!
Богу этим дал ответ, что на деле стал поэт,
А уж ладен или плох, знает сам, однако – Бог!
Написал Иван сказания про нелегкие скитания,
Про невиданные страны, в коих чудом побывал,
Как в коварные капканы он порою попадал…
Сдобрив шуткой-прибауткой, смешками-потешками,
Грубыми крестьянскими, как салат орешками.
Я  ему  не  докучал;  но конечно,  не  скучал
И случалось, помогал иной порою в меру сил,
Коль на то была потреба, если он меня просил.
…А душа Ивана словно пробудилась ото сна,
И прозрев, в словах гармонию увидела она.
Рифмы плавно заплелись, как сказочный узор,
Созвучием  лаская  слух,  притягивая  взор…
– «Предела совершенству нет!» – сказал Господь,
Теперь и Ваня вроде стал будто бы поэт,
– Ужели было то и впрямь в его природе?..
Или проказница судьба всё шутки шутит? не слаба!
Рассудок мимоходом помутила,
В поэта скорым делом обратила,
Лишив покоя, сна и расслабления,
Забив мозги и душу вдохновением?!
…Да, тяжела ты, шапка Мономаха!..
Но легче ли поэту?  – ожидает плаха
Или распятие публичное его
Пером сатиры, – больше ничего
За пусть и смелый,  необычный труд;
Со страстью в порошок все критики сотрут
Пытливого ума в случай рожденный плод,
И с легкостью им это с рук сойдет.
Во все века вершились казни…
Знать,  вирусы  у  них  заразны!..
…Финал же, как всегда заведомо известен:
Опять погиб поэт… (был выбор или нет?)
Он, по несчастью, тоже был невольник чести.
Но господа, быть может, всё не так фатально?
Хоть многое в том труде совсем не идеально,
И режет слух нередко косностью язык,
А он к такому вовсе не привык.
Но верит Ваня, что, быть может, всё же
Найдется почитатель и такому слову тоже.
Известно ж: сколько в мире есть голов, –
Им столько ж разных дадено умов;
Порою радует иного как награда
То, что другому –  и на дух не надо!
Один с охотой радостно послушает,
Другой же лучше сбегает – покушает…
Многообразия полон поднебесный мир:
Изгой живет в нем вечный, и живет кумир,
И дева старая, и счастьем полная невеста,
Им всем найдется в этой жизни место!..
И  Ваня…  – если  хорошо пойдет –
Быть может, своего читателя найдет?
И подтвердит ему Господь при этом:
– «Ну вот, Ванюша, ты и стал поэтом!»
               
Не для судьбы банальной, что там ни говори,
На белый свет являются богатыри.
Для подвигов великих и славы рождены
России нашей – матери могучие сыны!
Так было изначально и будет так всегда,
А слава богатырская сияет как звезда!