Евгений Шведер. Гостиница Добро пожаловать

Паук-Паукович в лесу поживал,
Местечко на яблони облюбовал
Меж двух её веточек, и потом сразу
Он над паутиной трудиться там стал.

Паук паутину старательно ткёт,
А дума его непрерывно течёт:
- Раскину я здесь паутину от ветки
От этой до той, и удача придёт.

А над паутиной листок прикреплю
И надпись о том я на нём напишу,
Что здесь номера всем, кто хочет, сдаются,
Что поторопиться занять их, прошу.

Кто надпись успеет мою прочитать,
Захочет в гостинице жить-поживать.
Ко мне полетят мухи, мошки, букашки.
Я буду радушно их всех принимать.

   При мысли такой облизнулся Паук,
Представил, как примет букашек и мух.
Сказать даже нечего, гостеприимен
Хозяин, и стоит, наверное, двух!

Достойною будет оплата за труд
От всех тех гостей, что к нему попадут.
От них же останутся крылышки, лапки.
Он выбросит их, коль не место им тут.

- Скорее мне надо работу кончать,
Гостей дорогих отдохнуть приглашать,
А то не на шутку я проголодался.
Пора бы чего-нибудь мне пожевать.

   Паук-Паукович подумал спеша:
- Весьма паутина моя хороша,
Не вырвется даже любая букашка.
Поем, и пускай отдыхает душа.

   Закончить работу Паук наш спешит,
От веточки к веточке с нитью бежит,
На ветках старательно нить закрепляет.
Уже приняла окончательный вид

Его паутина. Листочек он взял
И крупными буквами там написал
Название этой гостиницы славной,
И на видном месте крепить листок стал.

А сам притаился в сторонке и ждёт,
Когда к нему в гости хоть кто-то придёт.
- Вот было бы, - думает: - просто отлично,
Когда сразу троица мух попадёт.
 
До самого вечера буду я сыт,
А там кто-нибудь вновь ко мне прилетит,
И мне бы поужинать было возможно,
Спокойно уснуть. Сейчас голод томит.

   Степенный жук мимо него пролетал
И надпись у яблони вдруг увидал:
- В гостинице этой сейчас отдохну я,
Ещё подкреплюсь, а то очень устал.

   Но лишь в паутину большой жук попал,
В клочки, загудев зло, её разорвал:
- Да где здесь гостиница? Нет её вовсе!
   И жук паутину, гудя, разметал.

Потом он дорогой своей полетел.
Паук, пригорюнившись, долго сидел,
И, лапками слёзы свои утирая,
Он думал: - Голодный, но всё-таки цел.