Заповедные места

Лето, озеро, рыбалка,
Утро, дымка, лепота!
Только, черт возьми, как жалко
Заповедные места.

Здесь не всем дано рыбачить
И охотиться, увы,
И с туристом не побачить
Из какой-нибудь Москвы.

Так, в тихушку и украдкой,
Забредешь за камыши
Со змеиною повадкой –
Лишь бы сильно не шуршить,

Не спугнуть чудес природы,
Я чужой тут, как никак,
Рыбьих всполохов на водах,
Лягушачий переквак.

Встанешь, удочки раскинешь,
Ждешь, а о;но не клюет.
Вот те раз! Подкорму кинешь.
Аппетит у рыб не тот.

Ну и пусть. А настроение?
А фиалковый рассвет?
Разве в утрошно мгновенье
Не мерещится сонет?

От души не рвется свистнуть,
Слыша эхо со сторон?
Или деву каку; тиснуть?
Это ж утро. Зов гормон.

Здесь трава еще не мята,
Обстановочка-то та,
Здесь раздолье для занятных:          
Заповедные места.

Кстати, бабка мне мальцу однажды
Выдала один секрет:
«В этом озере не каждый
Ловит рыбку на обед.

Что частенько так бывало:
Из глубоких тайных вод
Тут русалка выплывала
И пугала весь народ.

Ну, не весь, а больше девок
Красивых стерегла она.
Сюда мы после посиделок
Гулять ходили до темна.

Так вот, на мостике на воду
Глядеть боялися тогда.
А вдруг кто схватит прямо сходу,
Утащит в тину навсегда.

Нет. Что-то тут не ладно –
Ходили слухи по дворам.
Уж больно все у нее складно:
Являлась лишь по вечерам.

Девчат стращала смехом зычным,
Мальчишек пением звала.
Покажется до пояса в обличье
Девичьем, говорят, с ума свела

Парнишку в бытность давнюю.
Он так и в озере пропал.
А, ведь, веселый был, забавный.
Жалели все… и кто бы знал.

Нашли не скоро и случайно
Уже при сумеречной мгле
С улыбкой необычайной,
С венком из лилий на голове.

И гул стоял, и волны
В тиши нежданно поднялись.
А из воды русалка словно
Смотрела, как его несли.

Застыли все. Мать, не рыдая,
Стояла молча и крестясь.
И мы, оторопевшие, не зная
Что делать, про себя молясь…

Вот с тех пор пошло поверье
Среди местных рыбаков:
Везет, дескать, под вечерье
Молодым и без оков.

Кто в туманной дымке видит
Образ девицы чудной,
Не боится, что обидит,
Увлечет в покров родной.

Или в хоре чмоков, кваков
Сможет слышать пенье той,
Что смеясь или заплакав,
Поражает наготой.

А в награду за свиданье,
За порыв душевных глыб,
По тому же всё преданью,
Гонит к месту стаи рыб.

И тогда, как наважденье,
Лилий длинная стена
Вся приводится в движенье,
Рыба ловится сполна».

Ну, конечно, это враки.
Все рыбацкая мечта.
Ежу ясно и собаке -
Заповедные места.

И сейчас еще не вечер.
Только утро и заря.
Звезды тусклые, как свечи,
В дымке светятся, паря.

Вспоминая то поверье
(Черт те как его берет!),
Называя суеверьем…
Но оно же не клюет!

Остаётся настроенье,
Сумасшедший зов гормон.
Тут и всякое виденье
Может вызвать дикий стон.

Эх, курчавое начало!
Как же грешному мне быть?
Уж не молод, а все мало
И как хочется любить.

Без ума и без остатка
И вообще без всяких «без».
Чтоб казался сладко-сладким
Миг, наполненный чудес.

Ну, в пример, как с той русалкой,
Если б свидеться разок!
Я бы плюнул на рыбалку,
И не только на часок.

Если уж совсем сознаться:
Я побыл бы молодым.
А, вот, скинув годков надцать,
Стал еще и холостым.

И рискнул, и вдохновленный
Сплел из лилиев венец.
Сам нырнул в покров зеленый,
Как тот юный молодец.

И нашел бы, постарался.
Сам русалку соблазнил.
Я бы ей в любви признался,
Доказал сколь светел, мил.

Правда, жить там несерьезно.
Нет на это моих сил.
Я б её, как ни курьезно,
На свет божий пригласил.

Я б назвал ее Наталией.
Ах, какой красивый слог!
Обхватил легко за талию
И на сушу поволок.

Подарил венец. Из лилий?
Нет. Ромашек, васильков.
«Не смотри, –  сказал, – брезгливо.
Пахнут как они – нет слов».

А еще поднес ей хмелье,
(Что не жалко для красы!)
Пусть дурманит травным зельем
Чаша, полная росы.

Заглянул в глаза сырые,
С чувством ей шепнул в уста:
«Это же твои, родные,
Заповедные места.

Посмотри, какие дали.
Сколько радости вокруг!
Как цветы поля устлали.
В них лекарство от недуг.

А вот ветер, теплый ветер,
Как он ласков и хорош!
А как жарко солнце светит!
Как богатством манит рожь!

И какое слышно пенье!
Пташий шум по берегам.
Все ж природное творенье,
Оркестровый перегам».

Но жара ей непривычна:
Сушит тело, жабры, хвост.
Нужно что-то специфичное,
И рецепт до боли прост.

Она ждет. Ее волнует
Мой порыв любовных мук,
Когда ж я от поцелуев
Перейду на то, что вдруг...

Возбужден необычайно
Я ж не против, я бы смог,
Если бы она случайно
Не махнула между ног.

Вот прекрасное виденье…
А в конце всегда не так.
Вроде близко наслажденье,
Но вмешается пустяк.

Все ушло: и настроенье,
Зов гормон. Всё! Пустота.
А всему виной – влеченье
В заповедные места.

Правда, как все изменилось
С давней бабкиной поры.
Тропка к озеру забылась,
И не слышно детворы.

Отдается эхо плачем…
Больше некого стеречь.
Вся деревня – одни дачи
И заборы выше плеч.

И, наверно, как ни жалко,
(Она ж слухами жила)
Та ревнивая русалка
С половодьем уплыла.

Нет уж смысла ждать вечери,
Хоть тоска и давит грудь.
Остается бдить и верить:
Может клюнет что-нибудь!

                2016 г.