Иосифом прекрасным

Иосифом прекрасным или Осипом
Чуть бликовало звездно и чуть ало:
На окнах стекла гасли - облетало,
И утренний перрон на поезд сослепу
Уставился под козырьком вокзала.

«Под козырек» гречиха отцветала,
И, козырнув, убогая метла
Остатки палые сгребала в кучу
По надобности высшей, не со зла.
Упорствовал зачем-то свет текучий,
Об этом позже кратко или в «Оде»
Под стук колес и говорок кайла.

До Чердыни идти еще на пароходе,
Внимая звукам громкого музла.
Чем не Гомер и паруса тугие?
Терпимо, если б гости дорогие
Не нервничали, стоя на проходе,
Крутя наручников стальными желваками.
У них работа - не твои дела.

Потом по Колве медленной, по Каме,
Засевший в теле световой поток
Попробует извлечь Владивосток.
Куда девался хоть какой-то бог?

В пути нельзя произнести ни слова,
Ни шевельнуться. Долго он не мог,
Жена смогла, но жертва не готова,
Нож не наточен, и возможен торг.
Пусти в окопы под стальной каток,
Осталось лет до часа боевого…

А там в медалях пересесть на Виллис,
Но окна в Колву облетели в срок.
Читал, что в толще вод они светились,
В воронежской кромешной впадине
Иллюминаторами лодки-наутилус
В глаза какой-то полурыбьей гадине…

Все это выдумки. В реальности иной
Погасла листьев облетевших просыпь,
Погас вокзал, погас прекрасный Осип,
Но не жена, коль в памяти живой
Разрешено их постарелой паре,
Немного сумасшедшей, но простой,
В уме хотя бы собирать гербарий.

Тянулись руки - никаких проблем,
Но то - она, а он, нечуемый никем,
Вослед себе, лучу, где тягостна дремота,
Он думал или нет про общее родство,
Что был вопрос не в том, что у тебя есть кто-то,
А был ли ты хоть кем-то для кого?