Из Вагантов. По следам памяти 16

Алла – первая (в этом «сборнике») из оставленной под конец «большой пятёрки». Из тех… Хотел пошутить: «Кому за тридцать». Имея в виду не столько возраст, сколько количество моих «перекликов».
Так ей у меня – только 18. И тех – с «юбилейным» (в ритм, но…).
Зато мы друг друга не бросали. При всех заминках. И…
И вообще – Добрая Душа! Как и Валя. Притом, что они – разные. И в стихах, и в своей доброте.
Алла – художница. Всерьёз! У Аллы (в прошлом) – большая личная драма. Гибель сына…
Валя!?
В смысле – к ней?
А вот и…
А вот, если дотяну, то в такую «очередь»: Наташа, Таня, Миша, Валя. А уже на посошок (если), мабыть, что скажу и о тех, кому – немного (по «перекликам»). Так я с ними (ПК), считай уже и завязал.

16. Наташа Перстнёва…

42.
2017 – 3.
2018 – 10.
2019 – 15.
2020 – 4.
2021 – 7.
2022 – 3.

В стих (из этих) – 41. Последним (вокруг да около…), уже в мои «разводы» – Разум Бедный.
Правда, я не включал в эти 42 своё многостраничное (не меньше РБ) «К моим перекликам. Исповедь». Послебольничное-июльское (2022-й). А оно-то шло – главным образом Наташе. Через «Мессу-Югенд». К Возмездию.
Зачин (того, прошлогоднего)

[Я – о тех (ПК), что на сайте. После моего выхода из больнички.
А и перекликов этих случилось немного. Если опустить «недоговор» с Толей Маянским, то останутся мои любимые «старушки» (девчонки!). «Старушки» – исключительно в симпатию-иронию. Тем более, что сам… Да и оговорился же – любимые!
К «недоговору». С АКМ (Толей).
После моего коротенького (а мы с ним и в лучшие времена длинно не общались) отклика, он отозвался и стал просматривать серию моих «антиимперских». Просмотрел (кое-что он открывал и раньше), но промолчал. Может, оно и к лучшему.
АКМ нигде не кричал «за ВВП». Тельняшку на груди не рвал. Но…
Потому лучше «промолчим-пропустим», дабы хоть что-то живое между нами осталось. Как промолчал и заглянувший в эту «серию» Кирилл Ривель.
КР – имперец. Пусть и европейского покроя. Из «белых». Как (похоже, уже в прошлом) и я…
Что-то у меня в отношениях с «русским миром» надломилось. И надломилось всерьёз. После августа 20-го, ну, и, разумеется, с началом «спецоперации». Трещины пошли давно. Но чтобы так…
К моим «старушкам». А и осталось их (если «актуально») трое-четверо. А если… То пятеро. «Если» – я о Рае. С которой последнее время перемигиваемся (при достаточно давнем знакомстве – аж с 2017-го). «Если» – потому что в «избранные» официально не внёс. Но это не суть важно. Ибо «внос» этот порой бывает поспешным, порой – себя исчерпавшим, а иногда – и вовсе не обязательным. Та же Таня Важнова меня в списки не включает. Ну, и что?! У нас с ней и без этого лет пять всё адекватно. Без отставок-надломов. Пусть и неровно.
Более или менее ровно у меня только с Валей и Аллой. И во многом благодаря Таше (которую они – заочно! – полюбили). Да и вообще…
С Наташей П. – всё намного сложнее. Здесь – Влад. Он нас и соединяет, и… У каждого из нас – он свой. И мои девчонки – не совсем в «теме». Я – о том, что пыхнуло у нас летом 20-го. О нашем разрыве перед его кончиной.
А для Тани и Вали, Влад также фигура ключевая. Из первого (наипервейшего ряда). И о «пыхе» том они знают (от меня), но не во всех нюансах…
Но Перстнёва и Влад – тема (связка) особая…
С Наташи и начнём].

Насколько помню, вокруг Наташиного там, в основном, и шло. На 77 страниц. С уже ставшим привычным перелопачиванием «архива»…
И между этими двумя «наворохами» легло последнее, в стиш, коротенькое

«Небушко в кармашке»

Давно не брал я в руки шашек.
И небо взором не пахал.
Ромашку-солнышко в кармашек
другой запихивал нахал...
(18.09.2022)
PS:
В «Голубое небо» Еве-Наташе

Всё может быть и потому не будет,
Готовь карман для бросового чуда.
Сего податель нищих не забудет,
И разбредутся нищие повсюду.

А я спрошу, за что их оскопили,
Лишили зренья, воли и покоя?
Идут по землям выжженным слепые,
Потрогавшие небо голубое.

И взгляд уже не опустить под ноги,
И небо больше не хватать глазами,
И обманувших сирых и убогих
Им остаётся нарекать богами.

А я спрошу, за что им заплатили,
У облаков багровых надо мною.

Почему-то первые ей я отписал только в 2017-м.
Не хотел чем-то задеть Влада?! Она-то меня ещё по Климту (что с картинками), в августе 16-го, чуть пошевелила.

«О верлибре. Почти в рифму»

Верлибр верблюжьи вывернул строку,
мороча всех горбом вербальным.
Барашком блеяло рагу.
Хрустел надгробием гербарий.
Народ о будущем радел.
Весной на Сретенье дохнуло.
И брёл куда-то дромадер.
И слог горбатился понуро.
(17.02.2017)
PS:
На стихи Н. Перстневой («Последняя чашка»)

НЕВЕРБЛЮД

если догадаться
что рождён для великого ожидания
то можно оправдать

а хочется маленького простого

эти великие
вечно не помнят сколько ложек сахара в чашку кофе

потом решат что лучше воды не придумаешь
как обычно когда всё уже выпито

верблюд самый великий
его надолго хватает
на два горба
небо держать
и плюёт на всё

а все доказывают
что они не он
а плюну и не буду

ВЕРБЛЮД

По одной мёртвой пустыне
Бредёт один мёртвый верблюд
На нём мертвый один туарег
Под размеренный шёпот сур
Проплывает как пустой корабль
Он ещё помнит курс
Он ещё видит луну
Но уже не слышит звёздный ветер
Все остальное не имеет значения
И когда он в ней утонет
Сомкнётся ещё одно песочное море
Над двумя тенями
Верблюда жалко

«Жизнь…»

Пьяный мужик в шутовском колпаке
напоминает кого-то до боли.
С мусором бабка выносит пакет.
Тянутся дети понурые к школе.
Хмурое утро… И дело – табак.
Жизнь заоконная – в ту же полоску.
В зеркало глядя, снимаешь колпак
и, не шутя, напиваешься в доску.
(5.03.2017)
PS:
На цикл стихов Н. Перстневой («По-над»), открываемый таким

Старуха пройдёт – спозаранку на паперть.
С мусором тётка в домашнем халате.
Мятый мужик в философском похмелье.
Школьницы нет... Ага – воскресенье…
На проходящую жизнь из окна
Смотришь и видишь – дура она.

И опять – «почему-то»: Тем годом Наташе было ещё только одно (да ещё – тем же мартом). Зато – достойное. В том числе и по числу строк.

«Cante hondo»

Дни, как вывески рекламные.
Ночи в чётках фонарей.
Над имперскими анклавами
гаснет Славы эмпирей.
Мы поём с чужого голоса
патентованную дичь.
В скобку собранные волосы
надо б начисто остричь.
Но с гитарными аккордами
босоногих сигирий
cante катится от Кордобы –
откликается в Твери.
Скоморох наладит звонницу
и настроит на романс.
Ну, а мне, юроду, вспомнятся
трубадуры и Прованс.
Романсеро. Блажь цыганская.
Да печальный иудей.
То душа-сиротка, странствуя,
ночь попутала и день.
Калиброванными досками
заколочено окно.
Вроде, как и сердце – русское.
Чай, иное нам дано!?
Там, на кладбище – экзотика.
Разных птичек антураж.
Католическая готика.
Из подсолнухов коллаж.
Что мне скорби иудейские?!
Это ж Лорку понесло.
Но захватывает действие,
проверяя на излом.
И гуляет плеть каганская,
да ордынка-булава.
Кто там нонче окаянствует?
Чья на плахе голова?!
И вызванивает реквием,
отрезвляя наготой.
И скребётся о подребрие
той голубки коготок.
(27-28.03.2017)
PS:
Анкла;в (фр. enclave от лат. inclavatus – «закрытый, запертый») – часть территории государства, полностью окружённая территорией другого государства. Части государства, полностью окружённые другой (одной) страной, называются полными анклавами. Понятие территории включает в себя как сухопутную территорию, так и территориальные воды.
В скобку {(стричь, стричься)} – срезая волосы по линии, проходящей по окружности головы через лоб, виски, затылок.
Cante hondo, Ка;нте хо;ндо (исп., на андалусийском диалекте – cante jondo, букв. «глубокое пение», т.е. пение в серьёзном, драматическом стиле) – класс музыки и поэзии фламенко, древнейший и наиболее чистый его пласт. Синоним канте хондо – cante grande (букв. «большое пение», т.е. пение в высоком, драматическом стиле). В современной жанровой классификации фламенко «большое/высокое пение» стилистически противопоставляется «малому/низкому пению», канте чико (исп. cante chico).

Следующие два года пошли уже в нарост (10+15)

«Скрипка»

Не умолкай!..
Иначе альт
уже не вытащит и ноты.
Шагнёт за кромку манекен
и рухнет на асфальт.
Оставит поиск формы скальд.
Вернутся в церковь гугеноты.
И потеряет уикенд
с Уайлдером Уайльд.

Найдут для Оскара других.
Заставят Моцарта и Лорку
нести искусства тяжкий крест
их воле вопреки.
И записные добряки
устроят миру злую порку.
Не умолкай!
Твоей игре
не ведомы грехи.
(23-24.04.2018)
PS:
Отклик на стихи Н. Перстневой «Однако скрипка умерла» (и как-то «Люди и джентльмены»)

****

Весь вечер говорили о тебе
Под окнами зонты на север плыли
Текли ручьи
Текли автомобили
Был летний дождь
Такой у нас в судьбе
Был летний дождь
Такой без или-или
На юг текли обратные зонты
Маршрутные такси из темноты
Как пароходы в море уходили

***

Однако скрипка умерла
Счастливой камерною смертью
Их забирает милосердье
Из рук и пальцев ремесла
Вдруг ощутивших оперенье

И покидает помещенье
Душа сгоревшая дотла
Включают свет в неполном зале
Кто выжил те не умирали
Но тень коснулась и прошла
……………………
И потянулись за пальто
На пальцах номерки вертели
И говорили не про то
От острой близости потери

****

Как призрак по своим следам,
По старой улице проходишь,
По тишине в особом роде –
И никого ни тут, ни там…
Так забывают города.

Так ходит призрак по пятам,
Идёт и сердца не находит.

Так в бочках сок осенний бродит.
Так флуер бродит по холмам,
Как месяц ясный по дворам
Идёт и дома не находит.

Так переводчик переводит
На деревянное «Кто там?»
Плач ветра по пустым садам.

И муст стекает по губам,
Течёт и сердца не находит.

«Шла собака…»

С собаками у меня как-то не сложилось. С детства. А эта
– нравится!
Хорошая такая собака.
С ней и я становлюсь хоть чуточку, но лучше.

По реке. По тихой Речи.
На лодчонке. До зимы.
Уплывать в своё далече.
В наше проклятое «мы».
В школу, с номером пятнадцать.
Где никак без дураков.
Во дворы, что редко снятся.
В голубое молоко.
В ветер. Истовый. Норвегов.
В ойкумену четвергов.
В Глубину. От «человеков».
В неуёмное Арго.
(4.05.2018)

«Мельницы или «Die Walkure»»

На пари гоняют в шахматы,
в коих я и сам не прост,
добрый нравом мастер Бахмутов
и совсем недобрый Gro;.
Драму жизни вместе с Вагнером
пишет карлик Nibelung.
В белых хлопьях вспышек магния
гибнет меньшая из лун.
На огонь летят валькирии.
Беспокоится Кандид.
И чадит в районе Сирии
Память бывших Атлантид.
(7.05.2018)
PS:
На стих Н. Перстневой «Мельницы»

Где мельницы руками машут,
Весенний ветер призывая,
Где ничего не пропадает,
На поле молодости нашей
Растет великая немая
И дольше века зреет слово.

Проходит человечий век,
Как разрывает листья голос –
Кричит весна на поле голом.
… И слово падает на снег.
А колокольчики звенят…

Зачем ты, мельник, звал меня?
На север музыки морозной,
Где мельницы молотят воздух,
Взбивая ветер лопастями,
И Вагнер властвует над чувством.
Где белый ветер за плечами,
Застывшими неосторожно,
И край лежит нехлебосольный
В дыханье чистого искусства.

Одна, что на меня похожа,
Стоит с пустыми рукавами,
С нее давно всего довольно,
Но ветер властвует над чувством…
Есть что-то общее меж нами –
И черный год неурожайный,
И черствый хлеб белее соли,
Кирпич, от холода хрустальный.

Что плакать осени впопад
Печальной повести словами,
Да будет долгий снегопад
По доброй и последней воле...
Зима сидит на снежном троне,
Державных зерен не считая,
Скользит улыбка ледяная.
Поднимет веко, взгляд обронит –
И пропадает имярек.
И мельник, снежный человек,
Муку с ладоней отрясает.

Спустя две недели после «карлика Нибелунга» у меня случились (подряд) ещё два. Карлика. Один – верлибром. Другой – в ритмическую прозу.
В принципе – оба можно зачесть, как «белый стих».
И оба – как-то Наташе. И – своей, и – Перстнёвой.
В «адрес» Н. П. я их не причислял, но – предъявил. Тем более, что незадолго до этого я прервал (почти на четыре года!) свои «выставки» на основную страницу и тусил только в рецах. Впрочем, последним перед паузой было «Для романтики», от 30.06.2018-го…

«Отголоски»

Погоды в масть. Душа взыскует…
Тоскует, шельма, ясным днём,
стеная в полночь воровскую.
Там козьи морды за плетнём
дразнили дактилей-драконов.
На стены бывших пантеонов
оскалил ветхий Колизей,
давно похожий на музей,
осколки лоджий и балконов…

А, впрочем, было всё не так.
Столярка. Дедовский верстак.
Ещё не струганные доски.
И у каплички, на крестах –
судьбы шляхетской отголоски.
(7.07.2018)
PS:
На подборку Н. Перстнёвой «Гений места»

«Не штукатурщик»

Штукарь, искусник…
Чья-то Воля
ломала Добрую. Твою.
И зраком чёрным прожигала.

Земля…
Мы все – космополиты.
Хотя Галлиполи у каждого своё.
Своё «Спасай!»,
ревущее плакатом.
(13.07.2018)
PS:
Перстнёвой. На её «Любить осеннее тепло». Собственно, на «Штукаря»…

Сквозь сон, случившийся однажды,
Тянулся палец самострела
И тыкал в неуснувших граждан:

«А ты выделывал колена?!»,
По крови красный в коже белой,
Такой единственный и каждый…

Алел плаката глаз бумажный,

И бледная стена ржавела.
Над полем конница летела.
И через век летит бесстрашно.

Кричали вороны, горела
Под стук копыт и в рукопашной
Гражданская, ничья и наша

И наше, скомканное дважды,
Во сне разломленное тело.

 Не менее сумбурное и почти случайное

Сижу, в тунику запахнувшись.
Гляжу на речку Тук.
Ослом вытягиваю уши,
ловлю неслышный звук.
А может – Добрым Великаном,
не так уж и большим.
Гляжу, как в розовых туманах
запутались ужи.
Ежи и прочие лягушки.
Им надо бы помочь.
А у Осла распухли ушки.
Он слабо видит…
Ночь
лежит над пляжами Трувиля.
Осёл, увы, не Даль.
Ему доступней водевили
и стиль сентименталь.
Вот он хлебнёт аяуаски.
Понюхает пейот.
И тут же выскочит из сказки
какой-нибудь койот.
Осёл небрежно скинет шкуру.
Тунику и часы.
Он станет мудрым, будто гуру
и Дао Лао-Цзы.
Без слёз и вычурного смеха,
без воя на луну
услышит звёзд погасших эхо
и девочку.
Одну.
-------------------------------------------

Мой Ворон, пристроившись к воробьям,
вслушивается в крик Золотого Попугая.
Всматривается (недоверчиво) в Лучший Из...
В черни его отяжелевших крыл появляются оттенки рыжего и
– совсем уже некстати! –
белого.
Ворон смущённо крякает.
Почёсывает длинным когтем кончик своего клюва.
И снова улетает в непроглядную ночь.
А может быть, воробьи, в чём-то, по-своему, правы?!
(1.08.2018)
PS:
На отклик Наташи Перстнёвой на моё «Из Энеиды» («опасное дело эти туники)») и – как-то – на её же «Крик жёлтого попугая»

Мы (семьёй) только вернулись с Евротура, где кульминацией был Париж.
В поездку я взял (это – понятно) блокнотик. Там были выписаны несколько текстов Наташи. Эпизодически поглядывая в них, я что-то кропал. А трансформировать (впечатления) начал с 31.07.
Это (с Великаном) стало вторым.
Кстати, в нём как-то отозвались и мои «карлики».

«Вечный спор»

Финал гремит; пустеет зала;
Шумя, торопится разъезд;
Толпа на площадь побежала
При блеске фонарей и звезд,
Сыны Авзонии счастливой
Слегка поют мотив игривый,
Его невольно затвердив,
А мы ревём речитатив.
Но поздно. Тихо спит Одесса;
И бездыханна и тепла
Немая ночь. Луна взошла,
Прозрачно-лёгкая завеса
Объемлет небо. Всё молчит;
Лишь море Чёрное шумит...

*

Итак, я жил тогда в Одессе...
(А. С. Пушкин)

Есть музыка Стиха.
Хотя стихи
                – не Музыка.
Поэзия тиха.
Ей по сердцу Таруса.
Поленовский пейзаж.
Цветаевские чтения.
Да Рихтера пассаж
в каком-нибудь Шопене.
А Музыка
                – везде.
Святая. Безголосая.
Сухой речитатив
раскатывает глоссами.
Глубокая, как сон.
В Одессе и Авзонии.
Каприччио.
Рапсод –
в изгнаннике Назоне.
(25-26.08.2018)
PS:
Ян Чиквин, которого я «прокачивал» последнее время, считает, что Поэзия и Музыка несовместимы в силу их совершенной самостоятельности. Может быть, такое размежевание излишне категорично. Даже с учётом различения Поэзии как таковой и стихов.  Впрочем, сам Ян говорит не столько о несовместимости П и М в принципе, сколько о неизбежной, в случае их сочетания, доминации того или иного субъекта.

Чего только не создал Овидий в своей ссылке в Томах (Констанца) на берегу Чёрного моря! И «Скорбные элегии», и «Метаморфозы» и даже (вероятно) «Наука рыболовства» («Halieutica»). Последняя поэма  написана гекзаметром и представляет собой описание рыб, обитающих в Чёрном море.
Между прочим, глосса – не только «иноязычие» или стихотворение, написанное (определённой строфикой) на тему стихотворного отрывка, помещённого в эпиграфе, но и название, употребительное  в Крыму и в Одессе, для обозначения одного мелкого вида камбалы (Pleuronectes flesus L.-P. luscus Pall.), в изобилии ловящейся в Черном море.
Каприччио (итал. Capriccio, также каприс, фр. caprice; букв. каприз, прихоть; причудливый изыск) – произведение академической музыки, написанное в свободной форме.
В эпоху романтизма акцент в жанровом обозначении «каприччио» сместился в сторону «виртуозного изыска» сочинения, – в этом смысле наиболее показательны 24 каприса для скрипки соло Николо Паганини.
Каприччио для фортепиано с оркестром Стравинского (1929) – виртуозный концерт. В опере «Каприччио» Рихарда Штрауса (1-я пост. 1942) слово используется в изначальном значении; тема оперы – изысканный спор на вечную тему состязания музыки и поэзии.

«Невесомое»

открыты двери восприятий
взлетают ангелы босые
мужчина в образе дитяти
забыл о доме и о сыне
пресытясь деревом и хлебом
презрев чумные карантины
молитвословно и нелепо
шагает в небо без ботинок…
(29.08.2018)
PS:
Дабы не слишком веяло, допустим, Башлачёвым, вместо «в небо» можно «в осень»…
О Лотарёве почти не подумалось. Хотя бы потому, что в Бургосе им не шибко довольны. Да и в Витебске к Игорю относятся пусть и терпимо, но без восторга )))

На стих Н. Перстнёвой

Но нет вопросов, ангел божий
Так нарисованно взлетает…
Найдешь ответ неосторожно –
Прекрасно, палочка чумная
Волшебно лечит любопытство.
Нет, чудеса умеют сбыться
И даже пиво открывают.

Все как обычно на картинке,
Однако плоскость это плоскость,
Не помещаются ботинки
На светоносную полоску.

Играют флейты и созвучья
Вон там, откуда сдуру вышел.
Да, надо было брать повыше
И руки мыть на всякий случай.
Но что получишь, то получишь

В сухом остатке чистой прозы.
А у окна приставлен некто,
Понаблюдать метаморфозы
Одушевлённого объекта,
Попавшего на «слёзы-розы».

«Лучафэр»

Сырое утро. Малые голландцы.
Охотники фламандца на снегу.
А нам бы, мама, по небу кататься,
вызванивая в радугу-дугу…

Лучафэрул! Холодная лучина.
В бойницах замка зыбкие огни.
Тоска и радость равно беспричинны.
Лишь просверк ускользающий манит.
Светло ли в горнице? Готова ли лодчонка?
И хватит ли до пристани вина,
дозревшего по осени в бочонке?..
Но шепчет небожителю девчонка:
Твой лик пугающ! Длань твоя черна…

Удел земных…
                Тщета Гипериона.
Надысь и днесь.
                Всё, как во время оно.
(30.08.2018)
PS:
На подборку Перстнёвой «Frunza verde»

В.Н.:
Мэй, Наташа...!
Я трошки сфулюганю. Михая я, понятно, глянул. Перевод Бродского (понятно, не Иосифа) мне как-то не…
Но: ладно!
Ну, и капочку от Дениса и... Рубцов, так Рубцов. Или твоя «мелочная память» ни к нему?!)))

«Водолей. От Трувиля до Триера»

От Довиля до Догвилля –
океан, континент.
Настроение – дохлое
в настоящий момент.
Что не ночь – Меланхолия.
Что не дом – Manderlay.
Ангела – алкоголики.
Выноси, Водолей!
Всё давно пересмотрено.
Суматоха. Содом.
В коже, заживо содранной –
королевский синдром.
Времена-расстояния.
Долгих лет, нудных миль.
Догвилль – брат Христиании.
Вот такой «водевиль»…
(6.09.2018)
PS:
По следам Ларса фон Триера.
Вообще-то Триер родился 30 апреля (1956 – так что мы с ним, считай ровесники). К Водолею особого отношения он, как бы, и не имеет…

После этих «гиперионовых» я затаился едва ли не на пять месяцев…

«В период безрыбья»

Рут.
На ветвях русалки.
Мёртвого моря шёлк.
Детство пятнает в салки.
Хронос Ваалом
                – щёлк.
Ловко! Считай, беззубо.
Походя прикусив.
В темечко.
В полный ступор.
Вороном станет Зив.
Вынесут на подносе.
Шляпкою – в небеса.
Всякий – к своей Каноссе.
Пешкою на весах.
(31.01.2019)
PS:
Привет, Наташа! У тебя (здесь) – польский след тянется. Он и мне – почти родной. А потянуло отчего-то к моавитянам (будто «мова» с ними перекликнулась). Или куда-то в те места-времена…
Хотя… Как там – у Екклесиаста?!
Но… Печали печалями. А таки – шчасцейка табе! Не помешает…
В.Н.

«От Хемингуэя к Триеру»

В доме дона Корлеоне
гробовая тишина.
Бремя власти. Время оно…
Время жито пожинать.
Птахи – псы сторожевые.
Ночи полные луны.
Чьи-то тени…
                Неживые
оживают валуны.
Будто матрицы квадраты
амбразуры на стене.
Где-то в ухе бьют куранты.
Боги входят в Атеней.
Анабасис. Катабасис…
Сонмы женщин и мужчин.
Дно колодца в мир-оазис.
Дыры в венчиках личин.
(18.02.2019)
PS:
Наташа Перстнева выставила вторую редакцию «Джека»…

В.Н.:
Какой-то Регул…
Привет, Наташа! А со мной кто-то играет в «Меланхолию». Заходит «цепочкой» на «Мрачное». Как в музей. Убрал… Выставил. Опять – «без стука». Снова снял. А вдруг – будущий маньяк?! У меня там – и вправду мрачное.
В твоих мрачноватых – лиризм. В моих – скорее, цинизм.
Фу на меня!
А твой Джек завораживает! В любой редакции.

«Кофе с чёрным молоком»

Cor-leonis. Корлеоне.
Сердце зверя. Мрачный дон.
На устах Эндимиона
остывает дивный стон.
Стойкий запах олеандра.
Реконкиста. Верный Сид.
Мир Корнеля. Мир театра.
Мама пальчиком грозит.
Из окошка.
Издалёка…
Чёрной музыки трезвон.
Бедный рыцарь. Дама Блока.
Синий морок. Вечный Сон…
(26.02.2019)
PS:
На подборку Перстнёвой «На бабочек смотреть издалека». Где первым – «ТАЙНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОНА МИГЕЛЯ ДОМОЙ НА ИСХОДЕ ПОСЛЕДНЕГО ДНЯ МЕСЯЦА ИЮЛЯ, УДИВИТЕЛЬНО СОВПАВШЕЕ СО ВРЕМЕНЕМ ЦВЕТЕНИЯ ОЛЕАНДРА И ПОЛНОЛУНИЕМ».

В.Н.: «Неупомянутые Саша (тот, который Александр Сергеевич) и Георгий (Иванов), надеюсь, меня простят. Корнель себе и не такое позволял (по отношению к Гильену).
Главное, чтобы ты, Наташа, не осерчала ))).
А вообще твоё у меня многое «окликнуло». Чёрное молоко – уж точно под Целана садануло (я его тут днями прокачивал). А к чему Сида приплёл – сам не понял.
Дон Кишут из племени команчи (а мабыть, сиу)».

Это звон бубенцов издалёка,
Это тройки широкий разбег,
Это чёрная музыка Блока
На сияющий падает снег.

...За пределами жизни и мира,
В пропастях ледяного эфира
Всё равно не расстанусь с тобой!

И Россия, как белая лира,
Над засыпанной снегом судьбой.
(Г. Иванов)

* * *

Самарканд. Рулады Навои.
В небе обезумевшем зарницы.
В просверках стираются границы
Смерти и отчаянной любви.
Жги!
В анкор накручивай, скрипач.
Замахнись на славу Крысолова.
Золушка!
Соловушка-солова,
На плече соломенном поплачь.
(8.03.2019)

Подразнил! «Самарканда» – ник Наташи на другом сайте.

«Там…»

Там, где нас уже не будет.
Где, увы, почти не стало.
Мы, без бронзы многопудий,
прошуршим строкой в анналах.
Бросим взор иноплеменный
на святые камни Рима.
А нальют вина камены,
проплывём с улыбкой мимо.
Рамена не тянет бремя.
Струги лёгкие под нами.
Нас иная стая примет.
Та, что реет над волнами.
(12.03.2019)
PS:
На подборку Н. Перстнёвой «Там, где цветёт заря»

ПРАЗДНИК

Пьянствуя какой-то праздник
Или так, по настроенью,
Вдруг на самой середине
Обрываешь крик фанеры
И насыщенного цвета
Лучший сорт из третьесортных
Проливаешь рюмки мимо.
Но, не портя вечер людям,
Добавляешь «извините»
За испорченные брюки.
А певица не заметит,
Нет её сегодня в зале.
Лейся песня вдаль спокойно,
Мы и крепче проливали

В.Н.:
Не Арбенин. Но – не без маскарада )))
Твои, как всегда – под дых. В самое солнечное.
Долго не отпускают! )))

А тут – по Валиной наводке, заскочил на «Коника» Наташи П.
Эка я это у неё пропустил! А то – не отметил…

Как желал – разжелал
Как хотел – расхотел
Кто бы спрашивать стал дурака
И по чёрному небу движения тел
Направляет чужая рука

И по белому свету ведёт под уздцы
И подводит к воротом коня
И такие подковы ему кузнецы
Наковали – что мама моя

Раз ударит копытом – и нету ворот
Два ударит – и крышу снесло
А пока из руки твоей сахар жуёт
Так считай что пока повезло

А когда уже песня легла на крыло
И река своё русло нашла
А как под ноги сбросила лошадь седло
И кентавром с тобою срослась

Значит паном пропал и без пана звездец
По нему тебя ветер несёт
Это чёртовой крови твоей наконец
Отворяется выход и вход

И неполным отравленным литрам пяти
Предстоит затопить города
Потому что не мир ты им будешь нести
Потому что Потоп не вода

Потому что Он снова нашёл игрока
И поставил игрок на коня
Потому что держава Его широка
Он кремень
И желает огня

«Коник» подстегнул меня изрядно. В Музыку!

«В строку»

И поставил игрок на коня.
Ногу выпростал в верное стремя.
И рвануло громовое Время.
Раскололась скорлупкой броня.
Слово – в Музыку. Семя – в купель.
Понесло, полыхнувши пожаром.
Прокатило на славу лошару.
Дурака…
Да нашло поглупей…
(7.04.2019)
PS:
А к самому «влазу» своему (пристроил к Валиной рецке..), добавил:
«Мабыть, лишку загнул (ежели – в тему Истории). Под свою вожжу.
Да и не совсем к Празднику.
А посему (раз уж влез, поганец…) – Поздравляю! Валю, Наташу и всех, кто…
С Благовещеньем!»

«Боком, боком – рядом с Блоком»

Между Музыкой и Словом –
ветер, ветер, ветер…
За кромешностью излома –
Лик, как будто светел.
Пляшет коник. Нет –
двойник!
Между тьмой и светом.
На глазах темнеет лик.
В ад летит комета...
За стеной играет Бах.
Месса в си миноре.
Синей лентой на губах.
Плахой на агоре.
Слово выцветет в Закон.
На бумагу ляжет.
Пляшет конь под седоком.
Пляшет, пляшет, пляшет…
(7.04.2019)

Случались между нами и «ирландские»

«Ирландское»

А где-то снова Уильям Йейтс
вступает в оккультный Орден.
Ни слова о том в строке своей
не скажет почтенный Оден.
Там будет только о хмуром дне.
О брошенной в мир поэзии.
О том, что нынче опять в цене.
Понятнее и полезней.
Ирландское буйство. Сухое:
«пли!».
А мог бы – на пару с Пирсом.
И даже рядом с О'Рахилли,
без почестей командирских.
(11.04.2019)
PS:

О’РАХИЛЛИ.
(У. Б. Йейтс. Пер. – Г. Кружков)
Помянем же О’Рахилли,
Да будет не забыт
Сам написавший о себе:
«О’Рахилли убит».
Историки рассудят спор,
А я скажу одно:
Не позабудется вовек,
Что кровью крещено.
– Как там погода?..
Помянем же О’Рахилли,
Он был такой чудак,
Что Коннолли и Пирсу
Сказал примерно так:
«Я земляков отговорил
От безрассудных дел.
Полночи добирался сам,
Но, главное, поспел!»
– Как там погода?..
«Нет, не такой я жалкий трус,
Чтоб дома ждать вестей,
И слух свой слухами питать,
Рассказами гостей».
И усмехнулся про себя,
Докончив свой рассказ:
«Часы заведены, – теперь
Пускай пробьет наш час».
– Как там погода?..
Споем теперь об этом дне,
Когда он был убит
В последнем уличном бою,
В бою на Генри-стрит.
Там, где кончаясь у стены,
Сраженный наповал,
«Тут был убит О’Рахилли»,–
Он кровью начертал.
– Как там погода?..

Пасхальное восстание в Дублине 24 апреля 1916 года.
Патрик Пирс – один из руководителей восстания (главнокомандующий), поэт. Расстрелян 3 мая. Первым из 15-ти казнённых.
Майкл Джозеф О’Рахилли – единственный из руководителей восстания (несогласный, кстати, с его осуществлением), погибший непосредственно в бою. Вообще-то, по канону, ударение в его фамилии должно быть на «Ра». А у меня «съезжает» куда-то к последнему слогу. Собственно в этой строке изначально маячило нечто вроде «…прозревший Лир». Сам Йейтс не раз обращался к этому шекспировскому персонажу.

«Где нет ничего, там Бог»

Какие псы сидели за столом!
Какая ночь, заблудших нас, качала!
Креста союз и Розы эталон.
Любви и Смерти веские начала.
Преданья Сидов. Призрачная кровь.
Не шёлк волос, а веер ястребиный.
Озёрный край, где сумрачный король,
покинет мир. Там веточка рябины
дороже хны и опия ценней.
В рубинах роз, в камелиях-лилеях
Аркадского ансамбля пропилеи.
Грядущих трансов лунный Атеней.
Во что нам верить?! В золото Зари?
В неясный свет Лучафэра-Денницы?
Какие нынче тихие зарницы!
А, впрочем, ничего не говори.
(14.04.2019)
PS:
«Сердце Карла» Н. Перстнёвой и «Тень Розы» У. Б. Йейтса…А где-то и Алистер Кроули ))

«Почти Папское. После Пасхи»

кто-то маленький идёт ботики дырявые
думаю о готике слушаю концерт
номер два Рахманинов детские каракули
руки пианиста снайперский прицел
звуки оратории дробь на обе стороны
красные фонарики ряса Франсуа
саночки-салазки кони птицы-вороны
Гоголем загоза Гегелем сова
гой ты зыбка-музыка россыпью Балакирев
хоры разномастные шустрый «Исламей»
опус виртуоза грёзы волоокие
роза самаркандская тульский соловей…

тушки душ гирляндами особи двуногие
в Нур-Султане городе клюшки наголо
ботики дырявые спрут идеологии
в щёлочку проглядывал клювик-эпилог
(29-30.04.2019)
PS:
Пока под Рахманинова (Рихтера) «откликался» Наташе П. на подборку «Кто-то маленький идёт по большому городу», многострадальная хоккейная сборная Беларуси успела в первом периоде стартового матча чемпионата мира в дивизионе I схлопотать две плюхи от соседки Литвы и также успешно запихнуть три в ответ. Смотрим дальше. «Ядро идеологии» даёт очередную трещину, но пока трымаецца. Главный Идеолог (АГЛ) готовит очередной зажигательный спич. Типа: «Папское. Миру и граду» ))) 
Последняя строфа – не обязательна. А с другой стороны – фон!

«Поворотное-безглагольное»

Комарик. Дудочка-булавка.
Улётный день. Зёлёный сон.
Колокола на переплавку.
На голограмму перезвон.
Под локоток. За море синее.
Обратно. В куколку. В кулёк.
Пустое сердце Абиссинии.
В золе истлевший уголёк.
До ноты «до». Тропинкой-лесенкой.
На поворот. Эдгаром По.
Моя соломенная песенка.
Бездонный всплеск под Мирабо.
(1.05.2019)
PS:
Читаю «Пятую элегию» Наташи. В «синхрон» перелопачиваю предыдущий отклик-коктейль (ей же).
А в этом…
По ходу, в своём «реквиеме» символизму («тема»!) я таки выгреб к Эдгару Аллану. Это – понятно. Без него «там» – никак. Фишка ещё в том, что позавчера набрёл на Константина Сараджева. С его колоколами. Ну, и опять, где-то Целан «всплыл»… В «февральском», к «бабочкам» Наташи, он у меня тоже легонько проклёвывал… 

«Склейка»

Дерево засохшее. Капище ворон.
Холм – тоска могильная. Блик надежды розовый.
След индусской мокши. Мир – оксюморон
с бабушкой Бругильдой курит папироску.
Будут ночи длинными. Острыми ножи.
В символах романтики черти переженятся.
Эпос Гёльдерлина. Жменька анаши.
Споры с герром Мартином. Так…
и о режиме.

Вот, пишу о Фридрихе. Пёрышко точу.
Маслом не обученный. Мне сподручней сепия.
Синие мундиры прячу в епанчу.
С Бруно – в чине дуче, мучаю «Асклепия».
Лунное сияние. Чёрный махаон.
Гавань в Померании. Парусник под Дрезденом.
Песни Оссиана. Осипа канон.
Каверзы эриний. Бешенство Ореста.

Утро. Время скверное. Мысли – не в дугу.
Ни себе. Ни ближнему. Бремя мизантропии.
Из нирван в каверну. В кровь по сапогу.
Южный ветер лижет пряники надгробий.
Злое Солнце – на спину. Бедный дромадер!
Под такой громадою в пору и двугорбие.
Сепия – не аспид. Чао, постмодерн!
В дышло. В мразь и падаль. В «урби»,
как и в «орби».
(25-26.05.2019)
PS:
У Есенина (кумира моей юности) есть жуткая вещь: «Мир таинственный, мир мой древний…». Ты, Наташа, конечно, знаешь… Так вот, ещё оттуда (с юности) у меня сложилось стойкое восприятие, что накатал Сергей этот текст под впечатлением того, что происходило тогда (1920-21) на Тамбовщине (и не только…). Оттуда и мой «Вольф». Обыгрывал: Волк – Volk (Folk) – Wolf (превращал и в Volf).
Короче (у меня) – всё до кучи. Что Гессе, что Есенин…)))

Так испуганно в снежную выбель
Заметалась звенящая жуть…
Здравствуй ты, моя чёрная гибель,
Я навстречу к тебе выхожу!
Город, город, ты в схватке жестокой
Окрестил нас как падаль и мразь.
Стынет поле в тоске волоокой,
Телеграфными столбами давясь.

А первое (из трёх «октетов) и вовсе лепил без «переклика» с твоими. Просто уже неделю «листаю» Каспара Давида Фридриха.

«Комментарий к одному Интервью»

Жизнь жестока. «Vita dura».
Ишь! – Поднаторел.
Италийская фактура.
Браво, Натали!
Помнят всё – дома и небо.
Впрочем, что – «дома»…
Пополам ломалось древо.
Бухали грома.
И с такого разбабаха,
взвыв и онемев,
время съёжилось собакой,
скорчилось во мне.
Эх, Натаха…
Жисть-портянка!
Как тут не бухать!?
А хотелось бы, котёнком.
Мимо буквы «ха».
Если рухнуть – только в небо.
Богу не хвалясь.
Нарочито и нелепо
destra завалясь.
(12.08.2019)
PS:
На подборку Н. Перстнёвой «Интервью».
С припиской:
А вот нет же такого – «завалясь»?! Ну, да ладно…
Наташа, я чуток по Италии покатался. Хорошая компания собралась. Из-под Бреста (Чернавчицы). У них там кабачок есть славный («Сытый заяц»). Вот я их своими ХоХмами (на букву «ха») и развлекал.
Несколько словей выучил. Но – скверно. А это destra вставляю теперь налево и направо))
А в двух последних (уже постфактум) – воздержался. От него. В смысле – от destra.
Дарю!
………………..
Прости, что давно не откликался. Но… Обожаю (стихи твои! – я их втихаря, не светясь, почитываю).
В.Н.
PS:
И за это словоизвержение также не серчай. И за «НатаХу. Я Свою предпочитаю величать Ташей или Наташкой. Под настроение.

«Куда плывут кораблики?!»

Лавкрафт и Аллан По.
В кораблике Рембо.
Каюта до краёв забита мудрецами.
А что не так назвал весь этот утрамбон –
простите, Капитан! Не нам бряцать концами.
Не мудро по утрам?! – Так некуда ходить!
Густая кровь течёт по рёбрам Моби-Дика.
Захавали ПИН-код. Урезали кредит.
Орфея за плечо кусает Эвридика.
В кораблике тесно. А вышибут пинком,
так некуда упасть. Ни кладбища, ни Бездны!
И колокол Джон-Донна в догонку – ни о ком.
Простите, Капитан! Мы в августе любезны.
Что будет в сентябре? Ещё спросите год...
Форейтора! – В бордель, а лучше, блин, в Саратов!
…Но саваном морским окутан не Pequod –
Весь список кораблей. И море нам не радо. *
(22.08.2019)
PS:
В отклик Н. Перстнёвой. Получается, что по совокупности (на две подборки: «Записки о сбежавшем капитане» и «Diese Wiederholung»

Привет, Наташа!
Давно не хулиганил. Разве что – «заочно» и косвенно.
А то, что зараз брякну… Не обессудь! Просто кружусь сейчас вокруг поэтики Бодлера, Рембо и иже с ними (сам слегка такой, но – увы или ура – конечно, не настолько). А с кем поведёшься… Свя-свят-свят…!
А тут ещё Серёга (СЛ) «подвернулся». Всплакнули с ним на пару.
Вообще-то меня тянуло на «Повторение». Рембо, по пьяни, перевесил. Разбойник… – Рембо! (Я ж – хороший. Ну, не такой, как Серёжа, однако ж…)
С добрейшими и ободряющими (ибо сам всплакнул).
В.Н.
* Самоцитата из «Поток сознания. не Джойс» (2014).

«Серым осликом-Ахавом…» – ушедшим Серёге (Л), опустим. Хотя он и Наташе адресовался.
Так мы с ней как-то и в Шахматы» причащались (да не один раз…).

«В отскок»

И мы Испанскую ломали не раз за этих и за тех.
Какая россыпь вариантов! И сколько пищи для ума.
За белых, в «классике», на пятом «дэ четыре».
За чёрных, в острую, с профанами МаршАлл.
А с теми, кто покрепче…в лоб
– Открытый!

В разменном… Если подфартит –
Алапина гамбит.
С шестым «аш пять» на тычку под фигуру.
А в общем… мы, пожалуй, не о них. Метафора. Хотя…
Кругом метаморфозы. С Танатосом якшается Морфей.
В прицеле ангела застыла Хиросима.
О, нет!
Японию оставим для других. У нас Мадрид. А может и МерИда.
Простите, МЕрида. Где Максимус как будто бы рождён.
На гибель Коммоду. Мы вольны править историю в романах.
Но…

Как сладко в злое зеркало швырнуть не бомбу –
Трость!
Не пряча голову в корыто фианкетто.
(3.06.2020)
PS:
На «Испанскую партию» Н. Перстневой

Враги склонились над доской –
И ожили ладьи и пешки.
Был каждый, выбранный рукой,
Счастливцем – праведник и грешник.
И каждый чувствовал свой миг
И жар невидимой ладони.
Со стариком играл старик
На облаках и в Барселоне.
И каждый, вписанный в сюжет,
Слепил ослепших на закате.
Но белые гасили свет –
И тень стояла у кровати.
Пока слетало с детских губ
Еще спасительное «Amen»,
На чёрном небе желтый зуб
Касался вскользь оконной рам
………
Когда сползает лак с фигур
И проступают те же кости,
Я вижу ангельский прищур
И слышу стук испанской трости.
Плывёт над городом теней
Лазутчик света белокурый.
Часы сойдутся на ничьей,
И передвинутся фигуры.

А на следующие два нервно отреагировал Влад…

«О яйцах и птичках»

Яйца бывают разные. Белые, чёрные, красные.
Птицы бывают всякие…Фениксы. Соловьи.
Те же Пингвины-увальни. Лысые и вихрастые.
Вместе с Фламинго розовым…Главное, чтоб свои!

Вороны По и Унгерна. Совы Минервы Гегеля.
Разными, даже очень, могут бывать Дрозды.
Кто-то застрял в ефрейторах. Эти уже в фельдфебелях.
Ну, а иные метят Власти прибрать бразды.

Вот и Орлы довольные.  Дали им монопольную.
Только в орлы протиснулись Рябчики-шулера.
Крутят они хвостами. Делят бюджет подпольно.
Курицы хлопают рябчикам. Яйца несут с утра.
(4.06.2020)
PS:
На «Феникс» Н. Перстнёвой

ФЕНИКС
1923\2014
Кукушка сбросила яйцо –
И нет у Феникса отцов.
И понеслось. И покатилось.
Герр Мюнхен наливает пиво.
Остановить не тяжело –
Как плесень неостановимо.
И накрывает птица город.
А Мюнхен спит, еще не скоро.
А Мюнхен спит, уже прошло.
Когда ноябрь проходит мимо,
Приходит май и бьет стекло –
И птицы красные в окно
Суют драконьи языки...
Герр Мюнхен спит, мы далеки.
Грибнице, в общем, все равно,
Хотя предпочитает споры,
Легко идет под разговоры
Живое красное вино.

Приписка в досыл:

Наташа, параллели 1923/2014, понятны всякому. И оправданы.
То, что происходит у нас (я о себе), можно повернуть по-разному. В разговорах. А как всё повернётся «в действительности», не знает никто. В том числе и наш Всезнающий Никогда Нелгущий В СЕБЕ САМОУВЕРЕННЫЙ и т.п. Наш «феникс» (а тут многое схоже: с «яйцом кукушки») умеет играть на чувствах общественности. И о Майдане предупреждать, и с «фашизмом бороться» (забывая о своих, полагаю не только ранних, симпатиях к твоему Фениксу)… Эти птички умеют ловко менять оперение, окрас и прочее.
Он и этого блогера уже притянул в своё «оправдание»…
Тёмен человек… Я вообще. Но своего Петуха вижу наскрозь, до последнего дупла. А то, что в том дупле кипит… Туда мне и нос совать не хочется. При иных обстоятельствах он развернулся бы почище, чем иные националисты. А обст-ва трошки не те. Но он ишчо себя покажет.
А птички эти и друг друга частенько треплют. На горе окружающим.
Тёмен человек… И не поймёшь, чего в нас (в целом) всё-таки больше. Света (да есть, конечно!), или…!?

«Наташе – в «плечики»»

А ну их, к дьяволу, «качели» –
Пикеты площади. «Омоны».
Венера Сандро Боттичелли
ломает прежние каноны.
Весна ушла. И свет вечерний
уже скользит в ловушку лета.
Ну, что мне эти пляски черни,
её кривлянье и вендетта.
Плевать на то, какие строки
диктуют Рерихи Паролло.
Во мне самом гудят пророки,
вздымая дух Савонаролы.
(4.06.2020)
PS:
На «Добрый вечер» и «Курортный сезон» Н.П.

А кто-то нарисует плечи,
Дождём окно задрапирует.
И столько рек, и столько речек
Тут побежит на мостовую,
Что до утра не перебраться
На берег противоположный.
И платья белые акаций
Насквозь промокнут невозможно.
А кто-то скажет «Добрый вечер»,
Допишет улицу слепую,
Окно, и руки, и подсвечник,
И линию береговую.
Остынут капли стеарина,
Растает комната с часами,
Где улыбается картина
Одними тонкими губами.
-------------------------------
А дождь стучал по подоконнику,
И хлопало окно открытое,
Всё провожало постороннего,
Всё забывало незабытого.
А на полу осталась лужица
От тех кто жили-были-плакали.
Но никого не обнаружится,
И плечики пожмут рубахами.
Сдаётся комната приличная
Без геликонии и всякого
Для одинокого столичного.
С привычкой можно. И собакою.

А потом случилось то, что случилось (1 сентября). А под самый Новый год – ещё и Эргар…

«Откликнулось 6…»

Что-то мне подсказывает…
И тут же снова залегает на дно
Марианской впадины одинокого Сердца.

Под печальную Музыку твоих городов…
(31.12.2020)
PS:
Н.П. Как-то в «Летность твоих городов»…

С Новым Годом, Поэт! Снова…
И что с этим поделаешь!?
В.Н.

* * *

Плыла по небу саламандрой
Луна
Над родниками Самарканда
Сурна
Одна рыдала бестолково
В ночи
Тимур от дел в своём алькове
Почил
И ветер судорожь одышки
Сглотнув
Свернулся веером в ладошку
Пятном
Ныряла в тучи контрабандой
Луна
Плясала танец сарабанды
Война…
(15-16.02.2021)
PS:
Наташе П. На её «октябри-декабри»…
В.Н.: Да уж… Притянуть сарабанду к Тимуру, только мне в голову могло прийти (ударить). А что сумеречно гукаю, так на то и без Кассандры сподобить может. Даже меня, не ходившего коридорами ЛИ))
А тебе – Спасибо!
Вчитываюсь.
В.

А это – Наташино. Руслану (Эргару). В канун его ухода…

ОСТАНОВКА «СЕ ЛЯ ВИ»
Руслану в полнолуние

Нельзя ли (на) день кадр остановить –
Я тоже выйду из трамвая.
Луна, как морок, наплывает.
Переезжает грузовик
Екатерининскую площадь.
Самоуверенней и проще
Глядит на улицу народ,
И свечка по небу плывет.
Сгорает в небе саламандра.
Во славу имени её
Ещё один слепой ликантроп
В пустыне города поёт.
Вервольфы, оборотни, тени,
Мы все несли ей подношенья,
Сжимая зубы до крови.
Кондуктор, день останови –
Вот здесь я выпаду из кадра.
Горят бумага и стихи,
Плывёт по небу саламандра,
И удаляются шаги.
Н.П.29(30).12.20

Ну, и классик слегка «примазался»…

Борис Пастернак
Памяти демона

Приходил по ночам
В синеве ледника от Тамары.
Парой крыл намечал,
Где гудеть, где кончаться кошмару.
Не рыдал, не сплетал
Оголённых, исхлёстанных, в шрамах.
Уцелела плита
За оградой грузинского храма.
Как горбунья дурна,
Под решёткою тень не кривлялась.
У лампады зурна,
Чуть дыша, о княжне не справлялась.
Но сверканье рвалось
В волосах, и, как фосфор, трещали.
И не слышал колосс,
Как седеет Кавказ за печалью.
От окна на аршин,
Пробирая шерстинки бурнуса,
Клялся льдами вершин:
Спи, подруга, – лавиной вернуся.
1917 г.

«Копьё Лонгина»

Н.П.

Бессарабская ночь… Ну, а мне – «вераб’i» начирикали
Про паром к Рогачёву, в грозу над распятым Днепром.
Дай нам силы возмочь! Дай дохнуть синевы под веригами.
Без помпезных речёвок и пики Твоей под ребро.
(24.08.2021)

«Змрочнае Кiн-дза-дза. З(ь)вязаныя адным ланцугом (цэпам)»

Пэпелац…
Палац i попел.
I, як быццам, Zeppelin.
Да аздобы «рассыропим».
Расшкумацiм цеста ў блiн.
Хто направа, хто налева.
Хто, звычайна, за кусток.
Астранаўта просiць Ева.
Астранаўт «красив, как Бог».
Сам прыгожы i румяны…
– Вось, далася ж «прыгажосьць»!
Да царэўны Несьмеяны
Ў церам ходзiць цёмны госьць.
Вось такая гравiцапа!
Гуманоiд-Эцылоп
Нам да носу ладзiць «цаку».
З(ь) iм, пацак, сябе цалуй.
Хоць у сраку, хоць у дупу.
Хоць да прыцемак званi.
Луц спалiў?! З(ь) якога дубу –
Галавой аб камянi?!
Недарэчна, нецьвяроза
На падлогу з(ь) печкi хлоп.
Вось вам, Via Dolorosa
Хто тут пан, а хто – халоп?!
Ды няўжо ўсё пойдзе прахам!?
– Быццам прымаўка здалёк.
Пэпеляцам, «вертопрахом»
Закруцiўся матылёк.
(29.08.2021)
PS:
Как-то в

В соответствии с настроением, состоянием души
И обстановкой во вселенной
При свете звёзд в украинской глуши
Пишу с планеты З. благословенной,
Пока благословенная моя
На всех парах по космосу несётся,
Как повелось с открытья бытия, –
Но с нею же провинция и солнце,
Сверчки, луна, большой парад планет
И рыбины бычки с холодным пивом…
И я как понимающий эстет,
Которому не смысла, а «красиво»
Хотелось бы от собственно полёта,
Прошу покорно главного пилота
Наш пепелац слегка притормозить –
Вот эту ночь спокойно докурить
При свете звёзд провинциальным летом,
Покуда ус он крутит над ответом.
(Наш пепелац. – Ева Стах)

«Вiдовiшча i цуд»

На плошчу апускаецца рука.
Выхоплiвае раптам небараку
Зь натоўпу. Цягне «грэку» на Дракар.
I адпускае, быццам бы знарок(ам).

За нейкi час i дурань верне зрок.
Асаннай над расхiстанай зязюлей
Узьведзен крыж, цi ўзводзiцца курок.
I коцiцца вар’яцкае вяселле.

I што народ?! – блазьнэрыцца ён змоўч.
Зь вачыма, прагнымi да цудаў i вiдовiшч.
Нiкому зь iх не адрадзiцца зноў,
Бо не шкада iм Юдавай юдолi.
(31.08.2021)
PS:
На стих «Зрелище и чудо». Вариация

На площадь опускается рука,
Хватает наугад и вынимает
Из всей толпы большого дурака.
Минут на пять. И пальцы разжимает.
За пять минут прозреет и дурак –
Как слава над поехавшей кукушкой
Один конкретный высится кулак.
И низится последняя психушка.
Ну что народ – безмолвствует народ.
Полны глаза и зрелища, и чуда.
И никого из них не пронесет,
Когда не жаль распятого Иуду.

Выдатны верш! Мне ён падабаецца глыбiнёй i варыятыўнасьцю.
Мабыць, да «свайго», лепей было б «абыйсьцi» зязюлю-кукуху, а не пераўтворваць «кулак» у «курок»))
Наташа! Не сердись на мои вольности. Во-первых, это (своё) – не совсем (мягко говоря) перевод. Что для меня – обычно. Так я ещё и с мовай экспериментирую. За что могу получить нахлобуч со стороны возможных знатоков, коим это попадёт на глаза ))

«Копия»

Эжен, любитель женских тел,
резни и прочего вэрхала
предсмертный вызверил вертеп
под оргию Сарданапала.
Сатрап презрение питал,
согласно имени, к любому.
Что жизнь?!
– безумный кавардак.
Отрава и коварства омут.
И Власть – уже не мощный слон,
а в трупной зелени химера.
В огонь и пепел. Всё
– на слом!
В ощерье Ветхого кумира.
Хмелел и сам Делакруа,
страстей срывая покрывало.
Просвет оливково-кровав.
Кромешен взор Сарданапала.
(28-29.10.2021)
PS:
Вообще-то, к новому циклу Н. Перстнёвой.
И прежде всего на это («Оригинал»)

Дождь, обычный дождь усталый,
Человек с душою птицы
Льёт вино Сарданапала
Из-за облачной границы.
Веселитесь, дети тленья,
Пейте каждое мгновенье!
Человеку только снится:
Птицы-недоразуменья,
Твердь, туманности, геенна,
Неупавшая ресница…
Свет из сонных глаз струится.
Бродит звёздный сок по венам.
…И один во всей вселенной
Он не может прекратиться.

«Вот бы…»

Вот бы ахнуть Злотопольским
по прокисшим небесам!
Чтобы Истину и пользу
Бог на паперти связал.
Чтобы ангелы-приблуды
на амвоне не клялись,
гласом мощного профундо
с них отряхиваю слизь.
Вот бы ахом перекрасить
враз и кущи, и притон!
Да у певчего в запасе
лишь осипший баритон.
(7.12.2021)
PS:
На подборку Н. Перстнёвой «Недиоклетиан».
С припиской:

В третье перечитываю.
Глубоко! А главное – жизненно. Вернее, более, ЧЕМ. Как и положено. В Настоящем.
Подначивало и меня запустить (словцом) в эпигонов с фальшивым опереньем. Я – про мелкотравчатых ангелов. Но, не имея должного воображения (это я в своё время В. В. Вейдле начитался), ограничусь традиционным для себя ёрничеством. Ёрничество – разумеется, в собственный адрес. Про осипший баритон.

«Трогающей звёзды»

Здравствуй, Чайка Джонатан!
Что там пишет доктор Чехов?!
У порога Новый год.
На часах блажит петух.
Эх, махнуть бы в Катманду!
На слоне верхом проехать.
А потом, мой капитан,
Хоть Титаником тонуть.
Можно в Западной Двине.
Лучше – в Тихом Океане.
Чуть хлебнув шотландский виски.
Объявив врачам бойкот.
На войне, как на войне.
Не прощаясь, по-английски.
Запоздавший могиканин.
Рыцарь сумерек Фагот.
(31.12.2021)
PS:
Наташе П. (Трогающей звёзды). Слегка в «Джонатана Джонатановича» и в «Шотландское»

А вот – и в «Мессу»

«Путь (переклик) масок. Не Леви-Стросс»

Югенд. Юности возмездье.
Между Ибсеном и Блоком.
Пахнет ладаном и медью.
Чёрной мессы поволока.
От Охотника до Волка
Семь саженей расстоянье.
Вместо свадьбы лишь помолвка.
Вместо Деппа – Мастроянни.
Югенд. Рядом Юнна Мориц.
Что-то с верою и честью.
Шон Маклауд. Новый Горец.
А(н)дский Кондор. Ангел мести.
Мир Полудня. Арестович.
Мы – не люди. Метагомы.
Кто из нас кого крестовей?
Чьи – апостолы и гномы?!
Братья Гримм. Роман Полански.
Белоснежка с Елисеем.
Табор в небо – по-цыгански.
Пожинаем то, что сеем.
(12.07.2022)
PS:
На подборку Н. Перстнёвой «Месса»

Впечатляюще!
Вся композиция.
Чисто художественно. А уж если с подтекстами (кои вовсе не обязательны, но…).
Меня стало кидать из стороны в сторону (как-то часто бывает). В итоге разрешился очередным «почти безглагольным». Главным образом – в «Мессу».
Но это, Наташа, уже чисто мои заморочки и сплошной волюнтаризм ))
И к твоему (впечатляющему!) отношения не имеет (почти!).
Спасибо!
От тайного (по)читателя. Не всегда благодарного (увы мне!).

А это… В приложение.
Если правопреемники Виктора Александровича не возмутятся!))

Виктор Соснора. Возмездье (1964)

И сегодня:
в миниатюрный мир,
где паркет обстоятельно наманикюрен,
обои – абстрактны, 
а небо выбелено, как бумага,
а под небом витает сова –
оперенный большой абажур,
а очи совы безразличны,
в вашу комнату, где она:
спящая птица
с загорелым на Юге крылом,
а конец у крыла пятипал,
он лежит под щекой,
и вздыхает щека над черно-белыми снами;

а второе крыло распрямлено,
и мизинец крыла поцарапывает одеяло,
где она:
Спящая Красавица,
где ты:
Сказочная стража,
Семь братьев.
…………………………………
слушай:

да не минуют нас беды,
да не минует нас мир,
наименованный «мир молний»,
конструкция ваша распалась,
убежали
Семь напуганных Братьев,
их пятки сверкали,
как фонарики пограничной охраны,
слушай и просыпайся, отвлекись на
секунду
от своих отредактированных сновидений:

пять рыбаков промывают соляркой мотор,
мычат худые коровы,
пьяный пастух матерится,
а над зеленой землей,
пропитанной миллионами молний,
вырисовываются березы,
их стебли сиреневаты,
а над зеленой землей раздаётся
большое дыханье
животного мира!

Слушай!
Это с сосулек вдруг побледневшего неба,

Вдруг соскользнули первые капли,
величиной с туловище человека.
Это падают с неба глаголы, пылая,
как металлические метеоры.
Это поют петухи
замерзающими голосами.

Если
первый петух пропоет, и ты не
проснешься,
Если
второй петух пропоет, и ты не
проснешься,
Если
третий петух пропоёт, и ты не
проснёшься, –
Ты не проснёшься уже.
Это – возмездье, художник.

Ты, презиравший прогнозы вечного неба,
Вообразил:
умно лавируя в мире молний,
Вообразил:
подменяя слова предисловьем,
Вообразил:
до беспредельности допустимо
существовать, не пылая, –
Фосфоресцируя время от времени
в мире молний?

3.10.2023

ПОСТФАКТУМ:

«З цішыні»

Калі ёсьць гэты край цішыні,
Дзе трава вырастае без глебы,
Хто б ні быў там, а, можа, і нЕ быў,
Ён маўчыць на цябе з вышыні.
Ад маўчання квітнее абшар,
Птушак чуюцца дзіўныя хоры,
Да аблокаў, да прагнучых зорак
Ні адна не імкнецца душа.
Калі нават гудзе галава –
Гэта гнецца ад ветру трава.
І плывуць па зялёнай рацэ
Параходзікі ў белых адзеннях,
У нябачнай магутнай руцэ
Спачываюць жыцця летуценні.
А калі адляцяць і яны,
Лёгкім подыхам зману зямнога,
Казяльцом разгарнецца трывога,
Ды на шыі застогнуць званы.
І, нарэшце, раздасца: «Ўваходзь»
Ад таго, хто, магчыма, Гасподзь.

4.07.2024
PS:
Случилось (то ли «пераклад», то ли – вариация) чуть неожиданно.
Валину рецку (от 2019-го) на подборку Наташи Перстневой, выставленную на днях, я увидел. Под неё перечитал и стихи (тексты) адресата.
А уже вчера нешта пацягнула...
Калісьці я пераклаў два верша Ўлада… Было на мове і да Наташы (Пепелац і нешта яшчэ). А ўчора я прыклаўся да Бружмелю. З пасмяхушкай (Чмелявіднае).
Адно да аднаго. Ну, і…
В жертву из Наташиных принёс «Из тишины». Оно и в Валиной рецке («Может быть») откликается, и...

Если есть этот край тишины,
Где трава вырастает до неба,
Значит, кто бы он ни был и не был,
Там молчат на тебя с вышины.
От молчания звезды цветут
И поют невозможные птицы,
И не ходит никто объясниться
Ни на облако, ни на звезду,
Если даже шумит голова –
Это ветром играет трава.
И плывут по зеленой реке
Два кораблика в белых рубашках,
И в его небывалой руке
Спит под небом душа нараспашку.
А когда и она улетит,
Ни о чем на земле не жалея,
Зазвенит колокольчик на шее
И распустится лютик в груди.
И, наверное, скажет «Входи»
Тот, кого на земле не найти.

Пачынаецца пераклад лёгка. Уся першая страфа – нават занадта (што мне не вельмі і да спадобы). Але ўжо далей узнікаюць пэўныя цяжкасьці…
Саскочыўшы да варыяцыі, напрыканцы я наогул адмовіўся ад уласна перакладу. Таму і першую крыху аднавіў: замест само сабой ідучага «да неба» прыладзіў «без глебы» і т. п.
Атрымалася, як атрымалася.
Уже по ходу всё больше стал «подмигивать» Влад. Из тех, что бы ли ему. Праз маўчанне.

«Маўчанне»

Ну, што казаць, i я амаль жабрак.
Апошнi час жыццё ў шчэнт парушыў.
I не чуваць ужо ад райскiх крат,
як грукаюць там яблыкi i грушы.
I лiтасьцi мне не адкуль чакаць.
Мой Бог размовамi патраціўся на продкаў.
Ад слоў Яго, што саладзей цукат,
няма натхнення тым, хто пасяродку.
Ён лiў свой опiй у полымя. На снег.
На раны ад апёкаў i каросту.
Наяве боль i гэткая ж у сне –
Ад вузкай брамы да шляхоў няпростых.
А нам лацвей да справы алкаголь.
Мы самi прайдзісветы i канальi.
Камусьцi тое мроiцца за боль.
А з Iм такiя цацкi не каналi.
Перада мной абшараў гарызонт
Аблокi тыя ж мараў i адчаю.
Хай я жабрак. Аднак жа не на понт
бярэ мяне бясконцае Маўчанне.
(22.05.2019)

И уже только сейчас (5.07), наутро, обратил внимание на даты... Наташина подборка появилась 8.06.2019. Валя выставляла своё (в рецке) через неделю...
Когда точно выставлял своё Влад, определить непросто (из-за случившегося у него в начале 20-го бардака на странице). Но, судя по моему отклику, где-то в мае. 2019-го.
Получается (по-крайней мере, вероятно) и Наташа своими июньскими перекликалась с ним. Хотя бы в «Молчанку». С Богом. В чём, конечно, ничего удивительного нет.
Так при более внимательном перечитывании уже наших (с Владом) «Молчаний», натыкаешься и на другие знаки-сигналы.
Облака (Аблокі)… И в «Из тишины» Наташи, и в «Молчании» Влада.
Абшар (абшары-просторы)... Как такого – нет у обоих из них (Влад-Наташа), но я-то приткнул и ему (тогда), и ей (уже сейчас). Спонтанно (независимо)!
Мроі-мары (грёзы-мечты)… Мои – Владу. А Наташе – летуценні (мечтания). Ни у Влада, ни у Наташи, как таких их, опять-таки, не наблюдается. Но у меня-то выскочили и там, и там!
Ох, уж эти Переклики! Как оно всё повязано…
А «казялец» – лютик. Калі чэсна – не ведаў! Ці добра забыў.