Дмитрий

Дмитрий страдал косоглазием. Точнее страдали  другие, глядя на него. Косоглазие было редким, если не сказать диким: один глаз смотрел в небо, другой - в землю.
А между тем, видел он лучше прочих. Не зря, должно быть, пошел на курсы крановщиков, а закончив, ловко владел джойстиком  башенного крана в строительной фирме с заграничным названием “Хижина дяди Тома”, подавая строительный материл на растущие тут и там высотки. И делал это так, будто протягивал руку и подавал с ладони.

Женат не был. Не любят женщины, когда на них не смотрят, но при этом видят.

Зарабатывал прилично и в скором времени купил в рассрочку новенький хёндай.
Водил четко, правил не нарушал, а если по какой либо причине останавливали дэпээсники, Дмитрий понимал: придется задержаться, пока ошалевшие люди в погонах пробьют его права  в базе данных.
Впрочем, слух о подозрительном водителе быстро разлетелся среди сотрудников инспекции  и его, если и останавливали, то отпускали без прежних проволочек, разве что с нескрываемым изумлением на их благородных лицах.

Беда пришла ниоткуда. Однажды на загородной трассе  тем глазом, который смотрит в небо, Дмитрий заметил пикирующий пассажирский лайнер, от ужаса  глаз (чего никогда не бывало) опустился вниз, фокус зрения сбился и машина улетела в кювет.
Врачи констатировали многочисленные ушибы плюс перелом основания копчика.

В шестьдесят Дмитрий добровольно ушел на пенсию, открыл страницу на Стихи ру и стал публиковать оригинальные, согласно его зрению, тексты, под столь же оригинальным псевдонимом, а именно Присядки в Бельгии.
Такой никнейм был выбран неслучайно. Стратегия заключалась в том, что, разместив  опус, Дмитрий через несколько часов закрывал страницу и становился невидимым для читателей, то есть он как бы присаживался в кусты, чтобы снова встать, когда посетит озарение.

Читателей было много.  Рецензии сыпались, как люди с падающего самолета. В  массе своей поэты и поэтессы публиковавшиеся под эгидой "Рыцари Ордена поэтов", то бишь бухгалтеры и домохозяйки в реальной жизни, трагическим образом оказавшиеся на борту терпящего бедствие лайнера.

Не скрою, ваш покорный слуга тоже пописывал ему рецензии (правильнее сказать отзывы), но на тот самолет билет не взял: обострившийся геморрой приказал сидеть дома.
А Дмитрий по-прежнему жив и здоров, чего я желаю всем, не попавшим на тот несчастный самолет.