Весёлая история по грустному поводу

             или (ЖЕНСКАЯ  ДРУЖБА  ПРЕВЫШЕ  ВСЕГО)

 
       У моей соседки Гали умерла мать - старая, сухонькая старушка. Галина была поздним ребёнком капризным и избалованным. Лет с шестнадцати она взяла "бразды правления" семьи в свои цепкие руки, да так "рулила", что родители - престарелые люди её побаивались. Тётя Уля - мать терпеливо сносила все дочерины выходки, безгранично любя её. Отец Галины умер лет пять назад. Я дружила с Галкой и как бы тоже была под её влиянием. Но речь не обо мне. В связи с такими печальными событиями Галина, впервые в жизни, растерялась - ходила, как в воду опущенная. И пришлось нам с мамой помогать и с оформлением документов, и организацией похорон.

      И вот к Галкиному дому подъехал катафалк. Из него вышло несколько молодых парней в траурной униформе. Они принялись деловито организовывать обряд прощания, бесцеремонно оттискивая от гроба собравшихся соседей, желавших проститься с покойной. Затем они выстроились по бокам гроба, одёрнули на себе формы и замерли. Один из них вышел на шаг вперёд и начал объяснять присутствующим правила прощания с покойными. Оказывается, это целая наука! А я и не предполагала, но зато обратила внимание на внешний вид этого знатока своего ремесла. Пуговицы не все застёгнуты, пиджак перекошен, волосы всклочены в отличие от сотоварищей, причёсанных гладко.

     - Ну, а теперь прошу пройти, поцеловаться с покойной, - произносит он.

       Но толпа продолжает стоять в нерешительности. Наверное, не все усвоили правила прощания, произнесённые скороговоркой.

     - Пошустрей, товарищи! Пошустрее! У меня ещё два покойника на сегодня.
В толпе несколько человек повернули головы в сторону катафалка с распахнутыми дверцами. - Вы думаете, что я покойников вожу кучами? Их надо забирать из разных мест, - проговорил, очевидно, старший из них.

     - Вы как хотите, а я с покойной целоваться не намерен, - выкрикнул из толпы дядя Ваня. - Как-то попросил её перебросить шланг через забор - помидорки полить, так она прошла мимо, будто не слышит.

     - Ей под восемьдесят лет. Конечно, она не слышала, - возмутилась Галина - дочь. - А если не хочешь прощаться, на кой ляд припёрся? А вот теперь и я не буду давать шланг. Вот так-то!

     - А кто это придумал с умершими целоваться? Новая акция что ли у похоронного бюро? Я тоже не буду. Так,.. прикоснусь к гробу и всё. А то, - не дай, БОГ! - сниться начнёт. Вона какая сейчас Ульяна Тихоновна красивая да нарядная - вся в кружевах. А при жизни: бегает по огороду что-то мелкое, в лохмотах. Ну, шурале да и только! Нет, я и к гробу, пожалуй, не подойду, - проговорил старик Ренат.

      - А кто тебя подпустит, мусульманская твоя душонка, к моей дорогой мамочке?

      - Ну, хватит уже! На базаре что ли? - возмутилась моя мама. Она первая подошла к Ульяне Тихоновне, что-то прошептала, поправила венчик на голове её и отошла. А ко мне подскочила Галка:

      - Не подойдёшь? Брезгуешь... А я бы к твоей Евгении Ивановне обязательно подошла бы, и поцеловала бы, если с ней такое же произошло...

      - Да с чего ты взяла, со слов пьяного похоронщика? Слушай больше, он ещё и не то наговорит. Достаточно подойти, проговорить прощальные слова и помянуть потом, - сердито проговорила я.

        Мы с мамой ушли, не хотели участвовать в этом балагане. Что было потом мне неизвестно. Галина же явно избегала меня, а я обижалась. Да и как не обижаться? Мы всё сделали за доченьку, а она только охала да ахала - неблагодарная. Прошло некоторое время и вдруг Галина прибегает ко мне.

      - Давай, сходим на кладбище. Сегодня я маму видела во сне. Сходим, помянем - я всего набрала на помин.

        Ну, как в таком деле откажешь? Мы долго плутали между могил и, наконец-то, неожиданно наткнулись на последнее "пристанище" тёти Ули. И оказалось оно не в лучшем месте - в шаге от довольно глубокого оврага. И была протоптана дорожка между могилой и оврагом. А меня поразило: на кресте, на овале, была фотография Ульяны Тихоновны, но в молодом возрасте. Она задорно поглядывала на нас вся в кудряшках, со вздёрнутым носиком.

      - Что, что опять не так? - возмутилась Галина, взглянув на меня. - Вот, мамочка! - уже обращаясь к матери, проговорила она. - Ты мне приснилась, я и пришла. А это так... - она небрежно махнула рукой в мою сторону. - Соседка наша, ты ведь помнишь её? Ещё та зануда! А всё из-за тебя, мамулинька. Она со мной чуть ли не в контрах. Теперь лежишь, поглядываешь по сторонам. Ничего-то тебя не волнует - кра-со-та! А на фото ты выглядишь моложе меня. Это по-твоему справедливо?

       Тут я вмешалась в монолог Галины: - А разве не ты выбрала фото на овал?

       - Я - не я. Какая теперь разница? Эх, смотри! - неожиданно взвизгнула Галина. - Какой красовЕц едет по тропке! Чуть ли не по могилам. Чтоб ты провалился!..

       И переднее колесо велосипедиста вильнуло в сторону оврага, мужчина еле успел спрыгнуть и оказался среди венков на могиле тёти Ули.

       - Вот, мамочка, какие дела. Может, зятька БОГ послал,.. - и она неприлично расхохоталась.

        Галка принялась отряхивать с одежды мужчины землю, засохшие цветы. Затем расстелила газету и стала выкладывать поминальное. Она пригласила и мужчину. Тот охотно "помогал" нам справиться с поминанием. Да и мы с большим аппетитом поминали, ушедшую в иной мир старушку. А Галка всё не унималась - с набитым ртом продолжала:

      - Вот, мама! Твоя подружка приходила  - занять деньжат. Я её для порядка помурыжила маленько, а потом дала. Ты ведь знаешь - я не жадная. И тут зазвенел      церковный колокол. - Да, не плохо здесь у вас: музыка, цветы, мужчины, падающие как ниоткуда, птицы каркают... - уже пьяненьким голоском проговорила Галина, потрясая бутылкой вина.

      - Ты домой собираешься? - начала возмущаться я. - Сколько можно тебя слушать, весь этот бред?

      - Да, действительно, пора... - проговорила захмелевшая моя соседка. А мужчина, заинтересованно поглядывавший на весёлую Галину, стал намекать на то, что он не прочь проводить нас. Галка ему нравилась - это было видно, как говорится, не вооружённым глазом. - Но надо же было такому случиться? - с нескрываемым удовольствием прошептала подруга, взглядом показывая мне на мужчину.

      - Наверное, последний "подарок" от любящей матери одинокой дочери, - так же шёпотом ответила я.

      - Хорошо с вами, девчонки, но велосипед как-то вызволять надо, - проговорил неожиданный участник поминания. Он стал заглядывать а овраг. Оказалось, велосипед повис на кусте, выросшим прямо в осыпи и не упал на дно оврага. И тут, как на счастье, проходили по тропинке мужчина с женщиной. У них была мотыга. Мужчины перекинулись парой слов и пошли к обрыву. Они  быстро подняли велосипед, орудуя мотыгой, как крючком. И Галка принимала активное участие в этом: она бегала вокруг, охала и делала вид, что без неё ничего бы не получилось. Потом вернулась ко мне: - Говоришь "подарок?" - А кто же от подарков отказывается?

       Ну, в общем, домой мы пришли когда начало темнеть. Всю ночь в сарае Галины виден был свет. Наверное, Виталий - мужчинка с кладбища, ремонтировал свой повреждённый велосипед. А утром я видела, как эти двое поехали куда-то на  нём. Я стою у окна, провожаю взглядом их до конца нашего переулка и вдруг... велосипед под ними рассыпается, "влюблённые" падают. Галина, возмущённая неумелым мужиком и потирая ушибленный бок, что-то гневно высказывает, размахивая руками. Отряхнув своё лучшее платье, надетое, очевидно, для кавалера, она идёт назад, к нашим домам. Увидев меня в окне, произносит:

      - Не мой вариант! А тут столько дел, - и она показывает на свою усадьбу. - Непочатый край! И "этот" безрукий" - презрительно констатирует она. - Я тут подумала: а на кого я тебя оставлю?

       Я распахиваю окно, и взбалмошная моя подружка, вскочив на лавку, тянется ко мне. Мы обнимаемся и весело хохочем: - Нет, не наш вариант! Не наш!!!