Лизка, у меня полный облом. Глава 7

Таисия Абакумова.
Глава 7.
Бабочки были разноцветные, маленькие и большие, они кружились над Лизой, садились на голову, на лицо. Лиза подставила ладони, так на них слетелись столько, что огромные горсти были. Возник какой-то особенный мир. Возник аромат теплого и терпкого запаха медяного луга, леса и ещё еле ощутимого нюанса. Откуда принесло этот запах? Так пахнет семтарин-трава, которую она сегодня сорвала на рассвете. За ней и ходила сегодня. В это утро было то время, когда её можно сорвать. Не каждое лето она появляется, а раз Лиза решила отыскать Петю, то эта трава ей очень нужна.

– Вот, наверное, из кулончика и раздаётся этот аромат. Вероятно, что-то произошло, ведь отчего-то бутон принял форму звезды. Странно это или нет, я ещё не разобралась. Но это не случайно и не просто так пришла подсказка поместить этот бутон в камею рядом с Петей.
Прошептала Лиза. Она вдохнула воздух, насыщенный этим ароматом, вдохнула ещё и ещё и,  чувствуя наполнение своего тела, произнесла.

А всё-таки бессмертие не миф. Оно есть. И этому доказательство Петя, а моя бабушка тем более. Ведь тоже ушла по своим делам, но иногда появлялась. Осторожничала, чтобы её не узнали знакомые, но я-то её узнавала всегда.
А последнее время уже вот порядком давно не виделись с ней, разговаривали на расстоянии, видно действительно очень занята своими делами.

Вот бы так, как бабушка, шагать из века в век, наблюдать, как развивается человечество, исследовать новые открытия творческого человека, побывать в разных мирах и на других планетах, вернуться снова в этот мир, и снова наблюдать. Одна? Возможно и одна, я не боюсь одиночества, оно создаёт тишину, а тишине баланс и гармония.
Но, почему же одна? Воспротивилась себе Лиза.
Со мной будет Петя, у нас будут ещё дети. Нам будет позволительно  ещё родить детей. Ой, да кто нам запретит? Никто. И Ярослав, его семья, тоже будут с нами. Будет большая семья. Это же, как прекрасно будет видеть, как растёт наш род. Мир большой, найдём и ещё другое место, где можем жить, не привлекая своим молодым возрастом.

А возможно люди тоже скоро станут долго жить. Ведь долголетие присуще человеку. Лишь ему надо тело своё в чистоте сохранить, да мысли чистые и всё будет в гармонии.
Лиза сидела в мечтах и улыбаясь, представляя, как они будут жить в гармонии, но мелькнувшая мысль заставила её нахмуриться, и она произнесла.
А ведь возможно от других будет литься ненависть и психологический дискомфорт. Ну и что, мне и Пете это не присуще.
Найдём баланс, как обезопасить наш род, да и не будет времени у нас, чтобы на это внимание обращать. Зачем? Да, пусть люд думает, что хочет, а у нас деяний много. Они в развитии и все в наличии.

Думала Лиза, а затем с улыбкой и задором и с такой интонацией в голосе, обговорённой с Петей ещё до его исчезновения. Такой голос и именно с такой интонацией подаётся Лизой в пространство, когда ей очень нужно услышать ответ на свой вопрос от Пети. Он говорил,
«Это наш знак и я всегда откликнусь на твой призыв, где бы я не был, хоть в тридевятом царстве, хоть на другой планете. Помни Лизочка».
И Лиза произнесла вслух, призвав Петю.

– Петя! Петя! Ты слышишь меня? Петя отзовись! Слышишь? Петя, дай мне понять снова то, что я твоя. Слышишь Петя? Коснись меня.
Произнесла Лиза ещё чуть громче и прислушалась, но ничего не услышала, так она долго сидела в молчании.
Наверное, он очень далеко, не сразу мой зов долетит до него. Подожду.

Она старалась возобновить то утреннее состояние, когда слышала Петю. Улетели и мысли из головы, вся в напряжении была, чтобы хоть что-то услышать. Но было молчание, она вздохнула и расслабилась, продвигая расслабленность по всему телу, создавая баланс, чтобы энергия ровно текла. И тут же первая мысль влетела в её мозг, и она была в нежности, что от неё так стало жарко, как услышала её тонкую, ещё еле заметную, но она внедрялась и внедрялась, что разлилась и заполнила Лизу полностью.

Услышал. Радостно подумала Лиза.

Послышалась нежная музыка, такая тонкая. Такую музыку она уже где-то слышала. Только где? Так вот сразу не вспомнить. Может в детстве, когда мама играла на скрипке, а может уже с Петей, где-то слышали. Музыка заполняла не только её тело, но всё её пространство. И вот тут послышались слова.

– Мы едины, свет моих очей, Лизочка. Мы скоро встретимся. Я жду этого, как и ты. Ты сможешь проделать такое, что поможет мне и миру. Нашему миру, на всей планете. Прислушайся, Лизочка, ощути наше единение, свет очей моих, Лизочка принимай.
Она сидела, закрыв глаза, в блаженстве и больше ничего не слышала, лишь ощущала нежность, идущая из далёкого далёко, оттуда, где Петя. Её Петя! И радость с нежностью её охватили буквально полностью. Сердце замирало в нежности, энергии скользили и внутри, и снаружи, тело растворялось, она не чувствовала его, словно она стала невесомой, и она ощутила полный оргазм. Взрыв за взрывом, и это было сильнее физической близости, что виделись ей то звёзды и космос, то голубое небо необычной красоты. Она растворялась в этой красоте, растворялась в Пете.

Сколько она так сидела, пребывая в этом состоянии, летая в каких-то небесах и в космосе, она не знает, оргазмы продолжались, энергии бушевали ещё в её теле, как  чей-то голос приземлил её. Сердце ухнуло, но блаженство ещё жонглировало энергиями.

– Ты, что спишь, что ли? Лиз?  Послышался голос Раи.

Лиза открыла глаза, недовольно посмотрела на золовку. Энергии ещё полыхали, но нет уже чувствования Пети, но его энергии остались в ней. Она поняла, вспомнила, такое она испытывала, перед тем, как у них случилась первая близость. Это уже было, когда они уехали после свадьбы и жили на заставе. Как потом объяснил ей Петя:
«Мы взращиваем поле своего будущего ребёнка. И близость физическая здесь неприемлема. Здесь работают души наши и душа будущего ребёнка. И наши духи в слиянии в духе едином, физическое будет позже, как сольётся всё и в твоих телах, как и в физическом лоне, образуется местечко, которое примет это творение».

Значит не за горами и возвращение Пети. Успела подумать Лиза, как снова услышала.

– Лизка! Ты что это? На пороге вечер, а ты спать задумала.
– Это ты снова? Рая, что на этот раз?
– Здрасте! Ты же обещала платья мне отдать. А ты чё спала всё-таки?
– Нет, не спала. Ответила Лиза, оглядывая пространство. Солнце уже пошло на закат, день действительно двигался к вечеру.

«Вот это я посидела в тишине Петенькиных энергий. Но как здорово! Что-то ещё мне придётся сделать, прежде Пете возвратиться».
Думала Лиза и смотрела на Раю.

– Лиз, а Лиз, что с тобой? Ты чего на меня смотришь, как на привидение?
– Какое ещё привидение? Просто смотрю.
– А что ж напугалась тогда?
– Не испугалась я, просто сидела в тишине, задумалась, а ты, как всегда словно надоедливая муха, уже в который раз появляешься за сегодняшний день.
– Ладно, ладно, согласна. Бываю я надоедливой, это у меня с рождения. Вот такая я. Ну уж, извини.
– А то я не знаю, как будто. Извиняю.

– А о чём задумалась? Опять о Петьке? Лиз, ну, что ты на самом деле, Петьку выгораживаешь, признайся ведь он бросил тебя, если ты твердишь, что он живой. Что? Нашёл всё же себе другую пассию? Произнесла Рая и ехидно рассмеялась. Добавила. Не я одна такая в нашей семье. Я давно подозревала, что здесь что-то не так. Признайся Лиз.

– Мне не в чем признаваться. Не знаю, что ты там себе надумала. По себе, что ли судишь?
– Что й прям, по себе сужу? Фууу! Больно надо. А хотя, надо. Надо это, чтобы ты не гордилась своей не земной любовью.
Рая громко рассмеялась. Вот умора будет, если это так и есть и Петька вернётся с новой пассией.

– Рая, иди, пожалуйста, домой, я устала от тебя и от твоей болтовни и твоего воя.
Тихо спокойно произнесла Лиза. Она вовсю старалась не потерять тот настрой единения с Петей, и чтобы энергии его не потерялись в разговоре с Раей,  и с печалью посмотрела на Раю, добавила.
Правильно мама твоя говорила. «Горбатого только могила исправит». Вот и тебя так же. Это её слова о тебе перед самым уходом и ещё добавила. Она сказала, что тебя очень любит и прощает. Иди Рая домой. Хватит на сегодня мне твоих концертов.

– Мне такие её слова Петя говорил, когда я приехала, а мамы уже не было.
Тихо произнесла Рая, в глазах её были слёзы.
Лиз, прости, я не со зла. Лиз, пожалуйста, прости. Рая подошла и обняла Лизу, но та сбросила её руку, ответила.

– Прости, прости, только и талдычишь за каждым разом, лучше бы подумала, прежде чем произносить слова, которые могут обидеть человека, хоть меня, хоть ещё кого-то. Прощаю. Обижаться и обиду лелеять себе дороже. Простила и нет на тебя никаких обид, что с тебя взять. Если в детстве не пороли, то сейчас уже и ни к чему.

– Ой, Лизка! Пороли, об этом никто не знал, даже Петька. Ещё, как порол папенька, ох и порол! Но я всё равно такая выросла. И Рая засмеялась.
– Иди, Рая, домой.
– А платья? Лиз, ты обещала.
– Ох! Да, куда от тебя денешься? С тебя же, как с гуся вода. Раз обещала, значит отдам. Идём, выбирай,

Лиза повела Раю в дом, в комнату, где была гардеробная. Ещё с молодости бабушки эта большая, даже очень просторная комната была гардеробной, и сколько помнила сама бабушка, как она рассказывала, так и было.

– Лизка, а снаружи и не скажешь, что у тебя такой большой дом. Я думала это просто стена, а она с дверью оказывается.
– Дом-то очень старинный, здесь много потайных комнат и ходов и не заметных дверей.
– И ты так мне просто это говоришь?
– А что тут такого? Не я же так задумывала. И здесь без злого умысла, просто по истечению времени предкам стали не нужно много комнат, и их закрыли.

– А пристрой, тогда зачем строили? Петька ещё, когда строил. Я помню.
– Я не знала и не знаю мыслей бабушки и Пети на счёт дома, что и как. А пристрой начинал строить ещё мой отец, но потом решил дом отдельно построить. Так вероятно надо было. Никогда не задавалась этим вопросом. Повидимо Петя сделал это, чтобы дом приобрёл красивый законченный вид.

– А покажи мне весь дом, Лиз.
– Ещё чего. Обойдёшься.
– Ну, я ведь ни разу не видела ваш дом полностью. Кроме гостиной и кухни ничего не видела, даже спальни твоей не видела.

– А спальню тем более не следует никому показывать, даже родственникам.
– Это почему ещё? С большим удивлением спросила Рая, хлопая длинными ресницами над округлившихся глазах.

– Тебе ничего не следует показывать, достаточно от гардеробной обалдеешь.
Открыв гардеробную, Лиза произнесла, выбирай, а можешь всё забрать, если хочешь.

У Раи челюсть отвисла. В прямом слове. Так прям в удивлении, летит на пол. Комично смотреть на Раю, и Лиза рассмеялась.

– Лизкааа! Да, тебя вообще надо раскулачивать. Лизка!
Пролепетала Рая, приходя в себя.

– Рая, это старые платья, здесь ещё прабабушкины есть, если они не развалятся, забирай, а современными их сделать легко, тем более молодёжь уже многие шьют себе длинные до пят платья и под старину. А здесь красивые, умели шить красиво без вульгаршины и пошлости.

Лиза вздохнула, посмотрела на Раю, подумав.
«Такая красивая и фигурка, что надо, в общем, такая эффектная женщина. И образована, специалист отличный, умна, но ум её порой зашкаливает, всё так же, не там, где надо, вот не везёт ей с мужчинами. Не там ищет она их. Они как-то сами липнут к ней, и всё такие, каких за несколько километров обходить надо, а она дура, лебезит перед ними. И никакие  объяснения ни мои, ни Петины на неё не действовали и не действуют. Сложилось впечатление, что мы живём с ней в разных мирах. А что тут думать. Конечно, в разных. Хотя мир один, а вот реальности и мерности  разные

Вдруг ей предстало видение, чей-то организм, она ещё не знает, чей, но увидела, как душа еле связана с телом и старается отсоединиться.

– Не поняла. Вслух произнесла Лиза. Рая! Ты себя хорошо чувствуешь?
Лиза бегло взглянула на её организм, с первого взгляда всё в порядке, за исключением всего того, что она уже много раз видела в ней.

– Отлично, то, что надо, а платья твои меня ещё взбодрили.
Рая идя вдоль длинных рядов старинных нарядов с открытым ртом.

– Лизка, как в костюмерной театра. Вот это богатство! И для чего тебе столько? Мляяяя! Лизка, некоторым людям одеть нечего, а тут столько всего.
– Некоторые, это ты, что ли?
– Ну, почему же только я. У тебя здесь много людей одеть можно, Да всё село наше.

– Здесь не только мои, здесь моей мамы, бабушки и даже прабабушки. Просто в определённые года мода проходит, и через какое-то время снова появляется, и зачем зазря выбрасывать, когда через пару лет, ну может чуть больше, можно снова носить, снова будет модным.

– Ну, ты действительно богачка! Может, и денег одолжишь?
– Рая, человека портит не деньги, богатство и богатые наряды, человека портит зависть и гордыня. Отсюда и возникает ложная справедливость. Как и сейчас многие кричат, критикуют власть, что-то требуют, но у них порыв-то не о справедливости, а совсем другой, из зависти, что они не имеют и не могут присвоить соседское или отнять у друзей, да даже у родственников, а под шумок революции они сделают такое. А с другой властью также будут кричать и ещё требовать, да потому, что кого-то кто-то опередил, и тому не досталось то, чего он хотел.  И как всегда твоё дай, а моё не тронь. Многие отнимают даже у сильных обманом и изворотливостью.

– Ты чего, Лизка? Ты думаешь, я хочу завладеть твоими платьями?
– Дело в платьях, что ли? Не бери на себя, я просто сказала, то, что пришло мне сейчас на ум. Ты удивилась моему гардеробу, почему у меня столько. Вот я и ответила. Ты думаешь, мне платья нужны? Они мне без разницы, просто они есть и всё. Я ими не пользуюсь, у меня в шкафу есть свои, вот ими я и пользуюсь.

– Если они такие давнишние, они не порвутся сразу, не разъедутся на ниточки? Хотя на старьё они не похожи.
Рая потеребила юбку одного платья, потягивая и растягивая.
– Нет, Рая они прочные. Бабушка умела хранить.
– Да, бабка твоя умела, так она же всегда ведьма была, я всегда удивлялась, как она совмещала и ведьмачиство и математику и с физикой?

– Дура ты, Рая, я тебе уже, сколько говорила тебе, бабушка моя была целительницей и ведуньей, ведающей. А это разное.
– Ладно, ладно. Бабки уж давно нет, царства ей там, на небесах. А ты всегда одевалась красиво, ещё в школе.

Лиза вздохнула, подумала, ну чего перед ней бисер метать, что ей объяснять. Хоть объясняй, хоть нет, ничего не изменится в ней. А вслух сказала.

– Было во что, вот и одевалась. Я, в чём повинна, что родители мои и бабушка это всё приготовили. В нашем селе, по-моему, нищих вообще не было. Тебя тоже не плохо одевали, ты только сама всё разбазаривала. Сроду тебя обкрадывали. Рай, дело разве в одежде? Я тебе говорила, что собрала уже отдать в социальный центр, вон баул стоит, хочешь себе и его весь забирай.

– Ёёёёё! Ещё и в бауле? А там, что?
– Там посовременнее одежда. Людям впору будет, есть ещё с тридцатых годов прошлого века, как раз можно носить.

– А шкафах, что?
– Там мужская одежда.
– А твой где? Он у тебя в комнате?
– Нет, тоже здесь, вон вдоль стены который, а что в комнате, извини не дам даже посмотреть.
Рая открыла дверь шкафа и воскликнула.
– Оооо! Красота! А это платье я на тебе и не видела. Можно?
– Да бери и из шкафа, но только те, на которые я укажу.
– Чёрное отдашь?

– Ой, да бери. С гримасой недовольства ответила Лиза. Хоть мне его Петя подарил, новое подарит, как вернётся.
– Ты всё-таки помешана на Петьке. Ну, как он вернётся?
– Знаешь Рая, а ведь мир уже не такой, каким был даже ещё год назад.
– И в чем он изменился?

– А он сворачивается, пространство меняется. Считай, уже старого мира нет, остался лишь фантом, это, как след, но и он растает.
– Как это растает? А мы куда?
– А кто куда,  по мыслям по делам, кого на другие планеты.

Лиза сначала улыбнулась, смотрела в испуганные глаза Раи и рассмеялась, а Рая шумно вздохнула и сказала.

– Лизк, ну, что городишь? Посмеяться решила? Замуж тебя всё-таки, очень даже надо отдать. Это ты без мужика помешалась на Петькиных высказываниях и твердишь их. Точно.

– Ты сама выйди замуж, хоть раз, а не этот примитив, которые тебя грабят,  но мёртвые не умирают, их ликвидируют.
– Чего? Кого ликвидируют.
– Рай, я устала, с тобой разговаривать на эту тему, это безполезно, поэтому, забирай всё, что тебе хочется, и иди домой. Вижу, ты вполне успокоилась. А нарядов моих тебе хватит ещё на несколько следующих грабителей. Мало будет, ещё придёшь. А вот денег, извини, денег дать тебе не могу, их у меня нет столько, сколько тебе надо, деньги сама заработаешь. Да и деньги, пришедшие просто так, развращают человека.

– Ладно, ладно, уйду сейчас, а что ты говорила о мертвяках?
– О каких мертвяках?
– Ну, ты сказала, мёртвые не умирают.
– Ааа, а тебе это действительно интересно?
– Конечно. Я же тоже иду в ногу с новым миром.
– А ты видишь новый мир?
– Нет, конечно, но о нём все так много говорят.

– И кто это все?
– И по телевизору и у нас на работе, мне шеф постоянно талдычит, «Рая, как ты будешь входить в новый мир? Тоже, наверное идиот, как и ты».
– Да? И как интересно? Что ему отвечаешь?
– Как, как. Говорю ему, Как все, так и я.
– А все по-разному, а кто и не войдёт. Осмысливать надо.
– Осмыслим, грамотные, не волнуйся. С гордостью ответила Рая.
– А я и не волнуюсь, мне-то что волноваться?
– Ладно, досказывай, что ты начинала говорить о мертвяках.
– Я?
– Ну, не я же.
– Аааа! Это созданные биологические программы. Есть такие  кстати, их много. А вот они изначально мёртвые, так это я о них сказала.

– Лизка, а я?
С каким-то испугом спросила Рая, прижимая к себе шёлковое платье вместе с плечиками, которое только, что взяла из шкафа и посмотрела в зеркало.
Я кто? Ты знаешь?

– Пока человек ещё, но если не сменишь своё мировоззрение, то можешь попасть под зачистку.
– Ты меня опять пугаешь?
Рая бросила платье на рядом стоящий стул, и взяла другое платье, приложив к себе, любовалась в зеркало.
– Для чего мне тебя пугать? То-то ты прям, испугалась, платья примеряешь одно за другим. Тихо хохотнула Лиза.

– Ну, я жить хочу, Лизааа!
– Да, живи, кто тебе не даёт, но подумай и о том, что много раз тебе говорили и я, и Петя, и даже бабушка Нюра.
– Ладно, ладно, подумаю.
– Каждый индивид выбирает сам.
– Что? Не поняла.
– Я говорю о том, что все могут, если пожелают жить живой жизнью и в светлом духе.
– В светлом духе? Это как? А, это, как ты, лебедь белая, хранишь верность?

– Да, Петя моя любовь единственная и неповторимая. Ты можешь меня понять? Я ради любви сделаю всё.
– Что всё? Интересно знать.
– Верну Петю.
– Ты занимаешься оккультизмом? Не знала.
– И что ты плетёшь, какой ещё оккультизм? Этим занимаются чёрные маги и несмышлёныши, которые не понимают, что это на самом деле, и к чему это ведёт. У меня другие знания,

– И какие же? С ехидством спросила Рая.
– Ну, уж точно не такие, как у Матрёнихи.
– А, что Матрёниха? Ольга, она помогает людям, не то, что ты.
– Да уж, помогает, медвежью услугу делает, а не помощь.
– Да откуда ты знаешь?
– Знаю, вижу.
– Ох и умница ты такая. Только, что же ты-то не помогаешь людям?
– Рая, как ты мне сегодня надоела с такими разговорами, ведь всё летит мимо тебя, и не осмысливаешь ничего.

–  Почему это? Что я дурнее паровоза?
–  С паровозом я тебя не сравнивала, сама сравниваешь.
Лиза тихо рассмеялась, а Рая снова задала вопрос.

– И всё же, как Матрёниха плохую услугу оказывает? Тогда почему ты не помогаешь?
– Я вижу, кому можно помочь, и по мере возможности помогаю. А кого оставить так, как есть. Только  все вы видите помощь по-другому. И справедливость видит каждый по своему, поэтому и равновесие потеряно. Кому и действительно нужна помощь, так они молчат, и стараются сами восстановить своё равновесие и осмыслить.  И ещё, Рай, создавать отношение в путах обмана, не возможно стать по-настоящему счастливым человеком, отпечатай это в памяти и измени свою тактику.

– Да, какой обман? Я его, когда первый раз увидела, так чуть не упала. Меня такой волной окатило. Не понятно чем, а почувствовала, что чем-то родным, моим, близким.
– Твоим близким, говоришь? А, что же тогда в аристократа вцепилась?
– Так я и сама не знаю, Лизка, не знаю. Как он дал понять мне, что я не интересую его, так меня вновь зашкалило. Но теперь я не отступлю, я его люблю.

– Ты только не давно, несколько часов назад, говорила, что тебе кажется, что любишь его.
– Не придирайся к словам, Лизка.
– Я не придираюсь, изменись сама, а судьба тебя и на печке, дома найдёт. Дрова переколола?

– Ты, что, Лиз? Разве за раз все переколешь? Я устала, но порядочно дров наколола, что-то сегодня колун тяжёлый, что ли, или я нервная. Убыток у меня случился, да с любовью не ладится. Где тут будет получаться? И дрова, словно железные, не колются. Пришлось  в сторону откинуть, которые не расколоть. Ну, никак не кололись, наверное, придётся нанимать кого-нибудь.

– Ещё переколешь, время есть, а с убытком, так сама виновата, вот и убыток претерпела.
– Да, Лиз да. Да фиг с ним, с убытком, ещё заработаю.
– Что физический труд помог хоть, что-то осмыслить?
– Что-то мелькало в мыслях, а что, пока не совсем поняла. А вот с любовью-то, как быть? Вот как?
– Тебе уже говорила, Рай, угомонись и остепенись.

– Может и правда прислушаться к твоему совету.  Рая села на стул в руках она держала несколько платьев, прижав их к себе, продолжила.
Я дрова колола, так у меня в голове рой мыслей был, и все они противоречили друг другу.

– Забирай платья.
– Не знаю, что и делать. Может и правда, ну всё это? И успокоится? А?
– Твоё дело.
– А может мне твоего соседа нанять? Может, переколет? А? Лиз? Как ты думаешь?
– У тебя же денег нет, чем расплачиваться будешь? Натурой он не возьмёт, я в этом уверена. Ответила Лиза и рассмеялась.
– Не говори ерунды, и ещё хохочет, не будет никакой натуры.

– Какая же это ерунда, ты так зациклилась на этом соседе и придумала ещё один ход. Аааа, красавица Раиса не имея не риала, вдруг его поцеловала.
Пропела Лиза и снова расхохоталась.

– Какой ещё ход? Зарплата скоро. Там у меня и премия будет. Так уж и быть за ум возьмусь  по твоему совету.
– Да, что ты? Что и на праздник не пойдёшь?
– Я только сейчас поняла, Лиза, какая у меня была серая жизнь. Вот колола дрова, и всё думала, думала.
– Серая? Вроде бы ты её так раскрашивала и вдруг серая. Тебе надо сделать прокол, чтобы старые мысли, а их у тебя много ещё, вот чтобы они вышли и растворились,

– Чегооо? Какой ещё прокол? В голове? С удивлением спросила Рая. Ты совсем, что ли? Лизка? Только попробуй... я.... Лизка....
Лиза рассмеялась и ответила.

– Успокойся Рая. Ничего я тебе делать не собиралась и не собираюсь, это должна сделать сама, но это всё по осознанию
– Что? Как это? Сама себе проколоть голову? Ты дура, что ли?
– Ладно, платья бери и уматывай. Надоела ты мне.
– Нет, ты мне ответь, как это я сама себе буду делать прокол. Ты не отвертишься, надоела я ей. А куда ты денешься? Мы вдвоём остались из нашей семьи. Ну, Ярославка не в счёт, он далеко и он мальчишка.
– И дёрнулся мой язык. Забудь Рая, ты всё равно не поймёшь. Зорко одно лишь сердце, но только не твоё. По-моему, ты другим органом смотришь, лишь только в нём пульсирует никчёмная энергия.

– Ой, смотрите-ка на неё! Ишь, какой знаток сердец нашлась. Да откуда тебе знать? Сама приклеилась к Петьке чуть ли не с малолетства, и чё может твоё сердце мыслить?
– В малолетстве я Петю и не знала, и даже когда ты хвалилась, что есть у тебя взрослый старший брат, мало верила. Никогда его у вас не видела, так, что..., а знаешь, иди-ка ты домой. Ты уже достала меня, дождёшься ещё, то я тебя  закодирую на правильную жизнь, и что из этого получится, одному Богу известно. Не гарантирую, что ты останешься человеком. Лучше не зли меня, а то превратишься чудовище.
– Тюююю! А ты умеешь злиться? Удивлённо спросила Рая. Хоть раз посмотреть на твою злость.
Но посмотрела, как на неё взглянула Лиза, какой у неё был взгляд, что она вздрогнула. Рае показалось, что в глазах Лизы раскрылся космос, и он затягивает её и Рая вздрогнула и просительно произнесла.
– Ну, ладно, ладно, Лиз прости меня

– Прощаю. Ладно, живи, как жила, но с этими мыслями, что у тебя, тебе не завоевать соседа. И наниматься дрова колоть он не станет. Не того полёта он чтобы дрова тебе колоть.

Ответила Лиза, и вдруг она увидела, как он отбирает из рук Раи колун. А они стоят и смотрят друг на друга.

«О, хм! Это же надо! Что так и будет? Посмотрим, посмотрим».
Её мысли прервала Рая, уже забыла, как увидела в глазах Лизы бушующий космос, с раздражением спросила.

– Нет, ты мне скажи. И ещё, какой полёт у него?
– Как тебе объяснить, Рая?
– Объясни, а я послушаю.
– Представь, это образно. Ты не воспримешь, у тебя слабое пробуждение клеточного разума.
– А у тебя сильное? С сарказмом спросила Рая. Оно и видно зависла на Петьке, которого уже сто лет нет.
– Вот и я о том. Рая. Мы разные.
– Конечно разные. Я жить хочу и живу, а ты засела в своём старинном замке.

– Ладно, Рая, придёт и твоё время, поймешь и осознаешь. И хорошо, в тебе нет страха. Ты всегда врываешься то в одну любовную авантюру, потерпев крах, не отчаиваешься, снова в бой. Снова завоёвывать. Молодец! С одной точки это прекрасно. Нет у тебя паники, нет процесса разрушения. Проревелась и как, говорится, отряхнулась и снова в бой.

– А с другой?
– Не эстетично, с ошибками, как всегда не там и не тех. Но ты научишься думать не думая. В тебе есть задатки, всё же ты Краснеева и должна же ты когда-нибудь, одухотворится.

– Фурррр! Фыркнула Рая, одухотвориться. Ладно, а какого полёта твой сосед?
– Сосед? Лиза улыбнулась, и продолжила. Он орёл и летает высоко, а ты наземная птица.
– И какая же?
– Не обижайся Рая, но ты курица.

– Да? Рая прищурила глаза и спросила с сарказмом. А себя, к какой птице относишь?
– Рай, не обижайся, но ты посмотри на себя, конечно, ты не совсем курица, ты стрекоза, но полёта в тебе нет.
– А в тебе есть?
– Речь-то не обо мне. Всё, Рая, я от тебя сегодня устала. Выбери себе другую жилетку.

– Здрасте, так ты мне чать родня. К кому мне бежать поплакаться, как не к тебе?
– Можешь к бабе Нюре сходить, всё же она тебе тётка какая-то, тоже Краснеева, хоть дальняя, но родня тебе. Вот она сможет выслушать тебя. У неё есть способность слушать и не слышать.

– Как это слушать и не слышать.
– Просто Рая, просто. У тебя в данный момент всё хорошо, вот и иди, подумай ещё, как соседа завлечь. Лучше коли дрова, их ещё много, а колкой дров в тебе глядишь, и мысли мудрые образуются.
 
– Мне ещё надо убрать колотые, там тачки три или четыре будет.
– Вот и иди, убирай.
– Я устала, Лиза. Знаешь, какие чурбаки тяжёлые? Дай отдохнуть хоть.
– Дома отдохнёшь. Иди, а у меня свои дела.
– Да, какие у тебя дела? Всё с утра чать переделала. Давай хоть чаю попьём. Там же торт ещё остался.

– Какие надо, такие есть и это мои дела. Чай с тортом дома попьёшь, сейчас тебе отдам.

Лиза ушла на кухню и вскоре вернулась с остатками торта на тарелке.

– Вот тебе торт, чай дома сделаешь. Давай я тебе помогу ещё и сумку донести, только иди. Иди домой.

Лиза подхватила свободной рукой баул, пошла к двери. Рая посмотрела на Лизу, на оставшие платья, что она кидала на стул, схватила их в охапку и побежала вслед за Лизой, приговаривая.

– Лизка, ладно тебе вредничать. Лизка, подожди, у меня дом-то закрытый.
Лиза не слушая её, сбежала с крыльца, прошла быстрым шагом до калитки, ногой толкнула калитку и быстро прошла к калитке Раи и также пнула её ногой. Прошла к крыльцу, поставила баул на крыльцо, а тарелку с тортом на перила, повернулась назад.

– Какая муха тебя укусила? Лизка? Лиз, ну мы же с тобой сёстры, хоть и не кровные. Лизка ну ты же у меня одна. Как же я буду без тебя?

Причитала Рая, идя вслед за Лизой, видя, как та пинком открыла её калитку и возле крыльца поставила сумку, а тарелку с тортом поставила на перила, и сразу повернулась пошла домой, обойдя Раю так, как бы боясь до неё случайно дотронутся. Рая стояла и смотрела Лизе вслед. Та хлопнула калиткой так, что та закрылась и открылась вновь, покачивалась туда, сюда, скрипя петлями.

– Вот это я её разозлила. Прошептала Рая. Первый раз её вижу такой, за всю свою жизнь, живя рядом с ней.
Ей почему-то вспомнилось, как Лиза всегда была ласковой, сколько её помнит. Со всеми односельчанами и когда была маленькой, даже с теми мальчишками, которые задиристыми были. И всегда задирали девчонок. Вот только почему-то Лизу они никогда не обижали.

– Надо мне как-то с ней быстрее помириться, я ведь не смогу без неё. А с другой стороны, ну что за дура, Петьки нет, а она верит, что вернётся. Дура! Такая видная и красивая женщина, могла бы и ещё быть счастлива с другим.

Шептала Рая и бежала навстречу Лизе, прижимая охапку платьев. Лиза не ответила, вышла из калитки, и услышала.

– Лиз, прости, я действительно надоела тебе. Извини. Ну, не обижайся. Лиз. Я обещаю тебе, я исправлюсь.

– Как же, исправишься ты. Горбатого только могила исправляет.

Произнесла Лиза, закрывая свою калитку, вернулась домой, и села на скамье возле крыльца. И в глазах снова мелькнула видение, Рая и сосед смотрят в глаза друг другу и улыбаются.

Хм, а может и правда? Может и правда Райка осмыслит жизнь и это не просто завлекание, чтобы только не быть без мужчины.

Лиза прошла к дому и села на скамье возле крыльца.

Фух! И что же за день такой сегодня суматошный с этой Раей. Нет, она точно никакого отношения к Краснеевым не имеет. А может, и правда, как говорится, действительно, в семье не без урода.
А, ну её!
Прислонилась к спинке скамьи, расслабилась, но посидев чуть, чуть, решила уйти в дом.
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.