сыро го
доходит до предела сладко,
как призрак тонкий анаши
из дерзкой юности в глуши,
мне делает тепло заплатку
на облаке седом души,
производящей вечность эту
прозреньем раненным поэта,
когда слегли карандаши,
утратив грифелей клыки,
ждут остроты скупой металла,
но пальцы трогают виски,
а из мгновения тоски,
что только что жить перестала
у кромки моря колоски
поднялись, и качнув собой,
рисуют звёзды в небной хляби,
способной ахнуть свет
такой,
что снова сочный непокой
букв спелых выжевшей тетради
саднит, что смерти нет.
и переброшен миг мостом,
как гайка ржавая с бинтом,
как сталкера сюжет,
на берегу продолжить том
ловить одним, другим зрачком,
влажнея, бога след,
который грифельным клычком
отточенным, как свет,
как луч, играющий водой,
в глубины хлынувший собой
саднит, что смерти нет.
5:18 21:6:24 СРВ З ДБШ 79 к60
Свидетельство о публикации №124062101001