Мигель Эрнандес. Часть пятая

Тридцать восьмой год был жесток —
Слаб первенец, он умирает.
Десятимесячный сынок...
От боли сердце замирает.

Война сказалась: истощён...
А как в тюрьме помочь? Не в силах...
Себе твердил: «Я не прощён,
Испанцы юные в могилах...»

Друзья хлопочут за него.
«Им удалось!» — Писал Неруда.
Тяжёл путь барда моего,
Проблемы навалились грудой.

Могли ль враги его терпеть?
Вопрос из ряда пустопраздных.
Гудит стихов литая медь,
Где каждая строфа — свет, праздник.

Вновь арестован, он в тюрьме.
Оттуда выйти невозможно.
Казнь смертная — шок в кутюрьме,
Повёл себя неосторожно.

Интеллигенция вопит,
Идут ходатайства, разборки.
Печален у Мигеля вид,
В тюрьме лишён друзей, подпорки.

Волна протестов поднялась.
В Испании народ горячий.
Отреагировала власть,
Был приговор переиначен.

На тридцать лет он заключён,
Добились всё ж отмены казни.
На клетку сокол обречён,
В неволе жизнь совсем не праздник.