Но был кураж

Он в Душе

И опять со мной Есенин
тихо говорит о том
невесёлом дне осеннем
и о месте том глухом,
где я слышу голос чести,
не испорченный молвой,
где мечты о злобной мести
подготовлены Москвой.
Опороченный властями,
попадает под запрет.
Вы о том, что ль, не читали?
Как убит вождём Поэт
и подвешен в Англетере
негодяями страны.
Усомнились чтобы в вере,
в истинной ещё любви:
ко Христу, его заветам,
к нежной родине его.
Он остался в нас Поэтом,
наблюдаем торжество
слова искреннего свойства.
Он в Душе любви живёт,
и Поэзия поётся,
и Душа в ответ поёт.


Но был кураж

Нас память в детство возвращает.
Я с ним по берегу брожу,
оно прогулки поощряет,
о том безрадостно сужу.
И понимаю всю нелепость –
вернуться в то пространство дней,
что превратилось в сущий
                пепел.
И только ржание коней
напоминает лишь о детстве,
о беззаботной той поре.
От грусти, знаю, нету средства
и даже на святой горе,
где проводили мы досуги
всем длинным этим летним
                днём,
пока не дули ветры с юга
и не пылал песок огнём.
Купаться начинали рано,
порою до восхода аж.
Мне вспоминать об этом странно,
но был в купании кураж.


Наступал черёд

Шёл по берегу я в осень,
лето пенилось волной.
Золотилась в небе россыпь
звёзд туманных надо мной,
затихал закат печалью.
Ночь накатывала темь,
словно покрывала шалью
заревую сутемень.

Лето кончилось, однако?
Потемнел вон небосклон.
Осень ставила в ночь знаки,
серебрился чистый звон
от падения вихрастых
всех снежинок в первый день,
наступал черёд их страстных,
что садились на плетень.