глянь, над нами нависло цунами-сборник

                ***
жара стала злее, холода - жёстче,
словно природа сказать что-то хочет…
может, что человек на планете лишний,
пытается нам объяснить Всевышний -
это же он раскрутил времена года,
а Вивальди только создал на них моду…
всё течёт, утекает меж пальцев
у потомков брутальных неандертальцев…
их мир  поглупел или сходит с ума,
пылятся ненужные плебсу тома,
в них собраны знания, годы и мудрость,
но громче крикливая лозунгов тупость…
зима - не зима, лето больше не лето,
а кто не согласен  - посадим за это…
потеем в жару, облачившись в костюмы,
и мерзнем в исподнем в морозы угрюмо…
всё зыбко, туманно, нет точки опоры -
открыт кем-то дьявольский ящик Пандоры…
меняют значенья слова и предметы
где тьму называют божественным светом…
до мозга всех нас добрались метастазы
от новой заразы в лице новояза…
затменья, знаменья всё чаще бесспорно...
как так оказалось, что мир перевёрнут?

                ***
над головой - порванные облака,
растерзанные на клочья кем-то:
вот чья-то нога, вот голова, вот рука,
расчленённые сельхозинструментом…
проплывают замученные тела,
ставшие льда кристаллами,
их слёзы тоже теперь облака,
их души тоже перисты стали…
надо мною - ангельские глаза,
вырванные из глазницы,
нет, не верю, нет, так нельзя,
чтоб на земле их остались убийцы…

                ***
разорван пополам как преломленный хлеб
с Вельзевулом из преисподней  - хохочут демоны:
по полпиты узникам, убийцам детей - обед:
первое, второе и третье с опцией быть обмененным…
мы милосерднее ангелов - глаза выжигает нимб,
пока насилуют ангелов праведники Содома -
ангелы бы и те уже покончили с ним,
но мы милосердней и нового ждём погрома…

                ***
там, где царили Содом и Гоморра -
ныне курорт и лечебные грязи,
низко-пренизко лежит Мёртво море,
и места здесь нет для былых безобразий…
но это пока… знака ждут содомиты,
чтобы опять от Иордана до моря
путник бы мог по дороге разбитой
въехать, бедняга, в Содом и Гоморру…

                завидую Робинзону Крузо

“чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки”

завидую Робинзону Крузо - он жил в раю без вайфая
на солнышке загорая и почёсывая волосатое пузо,
никто не звал его “лузер” - мне нравится жизнь такая:
безлюдность от края до края, только ты и твоя муза…
а потом дикари приплыли на затерянный в море остров,
у костров человечьи кости обгрызали и песни выли…
от бессилья из чащи выл я: кем ниспосланы эти гости?
нами, нами, мы с вами просто своей плотью врагов вскормили…

                ***
перебираю слова, будто есть в них какой-то смысл,
пытаюсь зацепиться за иллюзию цели и вечности,
ввысь хочу улететь, когда мир к чёрту катится вниз,
призывая трусливо нас, людей, к человечности…
а нелюди, что, рыгая и чавкая, человечину жрут,
одевая костюмы людей, всех нас судят и учат…
к чему я ищу слова? слова никому не помогут тут…
на войне этой нету серебрянной пули лучше…

                ***
после меня потоп, после меня пустыня…
тысячи рваных линий пересекают лоб…
за пограничный столб два уходящих сына -
некому будет вынуть меня, залезшего в гроб…
спрячусь в сосновый ящик, я и мои письмена,
клокочет во мне вина и за собою тащит -
трудно быть настоящим в сложные времена -
куда не взгляни - война… где дети?.. подумать страшно…
скоро дадут отмашку и полыхнёт страна...
когда же уже весна сменит сезон вчерашний?
в дозорной пустынной башне остались я и жена…

                ***
одноногая цапля стоит, замерев
барельефом египетским возле прибоя, -
в ней душа солнцеликого Ра, умерев,
воскресает из пламени снова и снова…
я бы тоже из пепла хотел бы восстать,
зачесав хохолок на проплешину сзади,
но я чёрен душой как полуночный тать
и моё появление было б некстати…
этот яффский песок многих сводит с ума,
зажигая то ненависть к ближним, то зависть,
и луна смотрит с неба, как бьётся страна
с саранчой, той что жрёт виноградную завязь…
от египетских казней всё больше сынов
в царство мёртвых ушли и уже не вернутся -
одноногая цапля из давнишних снов
дремлет возле воды не в силах проснуться…

                ***
спрячусь под одеяло как черепаха в панцирь,
залягу в придонном иле под толщей тревожных снов,
но даже во сне война продолжает бряцать
железным доспехом и пожирать сынов…
такое время, что даже во сне не скрыться,
граница размыта: неясно, где сон, где явь…
вся нечисть, что мне продолжает сниться,
и наяву не скрывает бесовский нрав…
нет в мире места, чтоб там от войны укрыться,
бесы идут в атаку, их больше, чем легион,
закрою глаза, хочу, чтоб мне мир приснился,
но мир не приходит, как мне не приходит сон…

                ***
дар свыше, как листок тетрадный смят,
и выброшен комком словесным в мусор,
я не могу ни думать, ни писать,
отравлен нескончаемою грустью…
всё, что казалось важным, - ерунда,
то, что казалось ясным, - неизвестно,
пока страна войной большой больна,
играть словами мне неинтересно…
не сложишь вечность из осколков льда,
разбитых судеб и осколков в теле…
стекает кровь как талая вода,
которую сдержать мы не сумели…

                ***
глянь, над нами нависло цунами,
заслоняя собой горизонт,
но пока дом не смыло волнами,
в доме делают срочный ремонт…
безголовая курица так же
напоследок мотает круги
брызжет кровью, уже не кудахча,
лишь мелькают две белых ноги…
это глупо, бессмысленно глупо
делать вид, что куда-то бежишь:
наслаждайся последней минутой,
пока разом не кончилась жизнь…
ни мольбы, ни твой плач не помогут,
глух к мольбам и слезам ураган,
ты молился неверному богу
и уже занесён ятаган…

                ***
управлюсь ли с тревогою моей,
не той, что по весне меня терзает,
а с новою, октябрьской, - за ней
я мчусь по следу цепко как борзая…
не догоню, никак не догоню,
тревогу чую, но хватаю воздух…
убить хочу тревогу я мою,
зубами вырвать чёртову занозу..
её мне не поймать, не одолеть,
не придушить, чтоб стало мне спокойно -
она непобедима словно смерть -
тревога, как луна, бывает полной…
               
                ***
на севере и юге снова жарко,
война у нас идёт как вечный  дождь…
опять летят соседские "подарки",
которые не всякий раз собьёшь…
горит земля на севере и юге,
а в центре благодать и тишина,
мы в пузыре, в волшебном мирном круге,
где только в новости врывается война…
не заблуждайтесь, не минует чаша
и каждый из неё ещё хлебнёт,
сирены к нам всё ближе, дольше, чаще,
а нас ведёт подлец и идиот…

                ***
набегает волна и, отхлынув, с собой
тащит в море всё то, что казалось мне важным…
и вдали моей жизни обрывок любой,
смутно видный, сливается с пеною влажной…
в глубину, в темноту увлекает волна
из под ног тот песок, что служил мне опорой…
и кричит мне не чайка - ворона одна,
она каркает вслед с ржавой сетки забора…
берег устлан телами людей и медуз -
море часто жестоко к своим же созданьям…
со стихией навряд ли возможен союз -
это знают медузы и люди то знают…
но пока большинство мнёт боками песок,
смельчаки оседлали и волны, и ветер -
на доске по волнам парашют их несёт
и для них нет погоды прекрасней на свете…

              ***
пускает мыльные пузыри
маленький мальчик дуя -
я в одном из них, изнутри
вижу картину другую:
я - центр мира и мир хорош,
весь из радуг. и в нём я подобен богу,
куда ни глянешь и ни пойдёшь -
повсюду пасутся единороги...
волшебен и радужен мир в пузыре,
оставьте меня тет-а-тет с красотою...
я знать не хочу, что у вас на земле -
все ваши мерзости радугой скрою!
продолжайте копаться в своём дерьме,
заливайте улицы грязью и кровью -
пегасы на зов прилетают ко мне
и на любовь отвечают любовью...