Тем временем слоны Марка Вагенара

ушли на пенсию теперь, когда цирк
закрылся, к своим акварелям
и сборным по боулингу, своим вскопанным бивнями
розовым садам, своим коллекциям пластинок,
своей каллиграфии—
скажем, одна из них
начала тебе письмо, фазанье перо
зажато в прекрасных серых катушках
её хобота, и она макает его в чернильницу
и начинает
"дорогая, у меня есть свои мертвецы и
я отпустила их",

пока слоны проходят тридцать километров,
чтобы найти дом своего надсмотрщика,
который умер ночью накануне, чтобы стоять вахту,
почётный караул семитонных
тел, они ждут всю ночь,

пока она продолжает, "прошлое всегда
исчезает, если мы ведём себя хорошо и осторожно",

пока слоны нянчатся со своими малышами,
переплетают хоботы, когда приветствуют друг друга,
трубят, когда слышат "Что-то вроде грусти" Майлза,

"что есть вечность, как не тени
всех когда-либо упавших,

языки мёртвых никогда не дальше
чем во вдохе от тебя, дорогая",

пока слонов рисуют и пишут
да Винчи, Макс Эрнст,
перерождаются Буддой,

"наши языки неспособны,
белые фиалки покрывают землю",

помнят врата Рима, замирают
у роялей, у костей и бивней своих сородичей,

"величайшие из теней исходят
с земли, никогда не было города ярче,
чем полыхающая куча бивней".


https://poets.org/poem/meanwhile-elephants


Meanwhile the elephants
Mark Wagenaar

have retired now that the circus
has closed, to their watercolors
& bowling leagues, their tusk-dug
rose gardens, their record collections,
their calligraphy—
                say one has
begun a letter to you, peacock feather
gripped in the beautiful gray coils
of its trunk, & she dips it in the inkwell
& begins
              darling, I have my dead &
I have let them go,

as the elephants walk thirty kilometers
to find the house of their keeper
who died last night, to keep a vigil,
an honor guard of fifteen-thousand-pound
bodies, they wait all night,

as she continues, the past is always
vanishing if we are good or careful,

as the elephants nurse their young,
wrap their trunks when they greet each other,
trumpet when they hear Miles’s Kind of Blue,

what is eternity but the shadows
of everyone who has ever fallen,

the languages of the dead are never more
than a breath away, darling,

as the elephants are drawn & painted
by da Vinci, by Max Ernst,
are reincarnated as Buddha,

our mouths are incapable,
white violets cover the earth,

remember the gates of Rome, linger
near pianos, near the bones & tusks of their own,

the greatest of the shadows are passing
from the earth, there was never a city brighter
than a burn pile of tusks.