Тревожно память собирает

Тревожно память собирает
Осколки прожитой судьбы.
Она так тщательно стирала
Все негативные следы.

А вот теперь укором совесть
Как будто колокол стучит
И в протоколе пишет строки
Всех неискупленных обид.

В рассказ сплелись воспоминанья
О жизни длинной непростой.
Слова цеплялись за бумагу.
Дрожащей старческой рукой

Писалась исповедь ни Богу,
Ни покаянье пред людьми –
Перед собой, судьёю строгим,
Он исповедовал грехи.

Слова плясали словно в танце
И мысли путались слегка,
Рука ослабшая с отвагой
Держала ручку-скакуна.

Гарцуют на параде строки,
Марают бешено листы,
Следами обелиск слагая
На скорбный памятник судьбы.

Мелькают лица как в альбоме
Людей ушедших и живых.
Что сделал он для тех далеких
И этих близких и родных?

Кого дыханием коснулся
Своей обугленной судьбы?
Кого любил и ненавидел
И с кем связал свои мечты?

А смог ли он простить обиды,
А смог ли в душу заглянуть
Людей, кого легко отсеял,
Без них продолжив дальше путь?

А часто ль сам просил прощенье
У тех, кому доставил боль?
Теперь душевное смятенье
Прям в сердце жалит как укол.

Всегда ли помогал просящим,
Внимая просьбам, и без просьб?
Какою мерой состраданья
Его наполнила любовь?

И где граница компромисса,
Чтоб в равновесии устоять
И, не поддавшись на соблазны,
В сеть искушенья не попасть?

Он жил, себя не экономя,
Большие ворошил дела.
А может все это пустое,
И мимо истина прошла?

Но время не вернуть обратно,
Не повернуть дорогу вспять.
- Я жизнь любил безумно, страстно!
- Способны вы меня понять?

Уж ночь приблизилась к рассвету,
И обгоняет мысль слова.
Не помещается в тетрадку
Такая яркая судьба…

Вздохнув глубОко и печально,
Слезу размазал по щеке.
Уняв душевные страданья,
Тихонько отошел во сне.