Лизка, у меня полный облом. Глава 6

Таисия Абакумова.

Глава 6.

– Лизкааа!
– Явилась, опять с обломом вероятнее всего. И когда научится себя любить?

Прошептала Лиза и быстро поставила на середину стола, возле почти готового торта, высокую вазу и кувшин, вытащила из комода скатерть и накрыла уже наполовину готовый торт и всё, что было на столе. И вовремя, в кухню вбежала Рая и снова в слезах, продолжила плакать и стонать, приговаривая.

– Лизкаааа! Ты знаешь…
– Ну, а на этот раз-то, что опять случилось? У него была женщина?
– Не знаююю. Тонко завыла Рая.
– А воешь-то тогда почему? Опять у собак переполох начнётся.
– Он не пустил меня в калитку. Я только хотела открыть, как он быстро закрыл на задвижку, как будто стоял и ждал наверное. Лизкааа! И даже не посмотрел на меня.
– А я-то причём? Не пустил, значит, не хотел.
– Лизкааа. Что мне делать?

– Откуда я знаю? Что хочешь то и делай. Мне твой вой уже надоел.
– Ну, Лизка, подскажи что-нибудь.
– И вот откуда взялась у Пети такая сестра? Может ты не родная им, может тебя удочерили? Подобрали, где-нибудь? А теперь гены у тебя взбрыкивают.
– Опять насмехаешься?
– Не опять, а снова. Улыбнулась Лиза. Ты не похожа на них, ни характером ни умом, хорошо, хоть ум  у тебя активировался и преобразовался в работе, специалист из тебя вышел классный. Руководство хвалит. А что же в жизни у тебя? Ох, Рая, Рая. Сама нафантазировала, сама поверила, не дождавшись настоящего проявления и сама же обиделась. Есть будешь? Торт ещё остался.

– Да, ну, тебя со своим тортом, наелась уже.
– Как знаешь.
– Подскажи мне, Лиз, ну ты ведь знаешь, как лучше мне сделать.
– Рая, я тебе много раз говорила, больше ничего не скажу.
– Лиз, а Лиз, последний раз скажи мне, что делать?
– Сердцем подумать, да мозги в нужную сторону повернуть, хоть логически рассчитай. И то больше пользе будет у тебя.
– Я хочу твоего соседа.
– Вот дура баба! С катушек съехала? Только недавно замуж за аристократа собиралась, он растворился в ночи, так тут же другого подавай.

– Да я бы не посмотрела на аристократа, если бы этот хоть один разочек посмотрел на меня, а я не могу долго без мужчин.
– И, как долго? Час какой-то прошёл, а у тебя уже кровь в голову ударила. Вот и я думаю, всё-таки ты к Краснеевым никакого отношения не имеешь. И на лицо никакого сходства у тебя, ни с Петей, ни мамой и не с отцом. Ты не похожа на них ни чем. Если Петя похож, то ты здесь с боку припёку. Петя похож на маму, глаза отцовы и стать его, как у отца и походка и движения. А ты? Заезжие молодцы тебя потеряли?
– Да родная я. В тётку я пошла. Мама говорила всегда, «в нашей семье как всегда, не без урода». У нас двоюродная сестра папы, была такой, как я, и даже на неё похожа и лицом тоже. И что же мне не жить, что ли теперь?

– Да живи, кто тебе запрещает, любвеобильная ты наша. Вот только любовь у тебя какая-то неправильная.
– Нормальная у меня любовь, человеческая. Это у вас с Петькой не земная, а у меня земная. И вся я земная, это ты, как и Петька с духами общаешься, вот только помочь мне не хочешь.
– Я не общаюсь с духами, я их чувствую. И слышу их, но не принимаю и не получаю от них вербальную информацию.
– А это не одно и тоже?
– Нет, Рая, это разное.
– Но Петька же, духом стал, а ты общаешься с ним.
– Закроем эту тему, ты не понимаешь её. Петя не дух, он такой, как и был здесь, и он жив.

– Жив, жив, твой Петька, только и слышу, что жив. Только, где же он?
– Рая оставим этот разговор. С Петей я общаюсь, и с духами иногда тоже, только с духами общаюсь не словами, а развёртыванием картины, развёртыванием энергетического поля. Это на чувствах в сердце и душой, и не от всех духов я принимаю такое, развёрнутость. Мне это совсем ни к чему, но тебе всё равно не понять.

– А как это? Рая смотрела на Лизу ошалевшими глазами, спросила.  Может, покажешь?
– А больше ты ничего не хочешь?
– Нет, но мне стало интересно, расскажи. Помню, про картинки в глазах и папа наш говорил. Они с Петькой часто о чём-то говорили, только мне было не интересно. Скажи.
– А теперь интересно вдруг стало?
– Конечно. Вдруг это мне поможет в знакомстве с соседом.
– Кому что, а Рае всегда мужчинка нужен. Это так же, как ты воспринимаешь вокруг тебя предметы, больше тебе ничего не скажу. И если тебе нечего больше сказать, иди домой, мне надо торт доделать, и время  нужно, чтобы пропитался. Скоро покупатель придёт.

И Лиза потёрла виски, чувствуя, как откуда-то налетает раздражение, и это не её импульс, идёт не внутри, а как бы извне. Но вдохнув полные лёгкие воздуха, Лиза расслабилась и успокоилась, лишь подумала.

«Вот заноза, эта сестра-золовка. И подарили же мне такую родственницу. По всему, чтобы я не расслаблялась».
Лиза улыбнулась, а Рая продолжила.

– Тебя только это заботит, а сестра-золовка пропадай.
– Рая, вот, что же ты унижаешь сама себя? Если ты сама себя не уважаешь, а унижаешь, и точно уж не любишь себя. Так почему мужчины будут с тобой поступать по-хорошему? Ты им сама предоставила такое отношение к себе. А сосед мой, я не знаю, кто он и, как его зовут, тоже не знаю, но видно человек он серьёзный и очень. И если хочешь его завоевать, изменись сама. Пересмотри смысл своей жизни, изменись. А как? Я тебе уже много раз говорила. Понимаешь Рая, ведь если посмотреть, кто рядом с тобой то и тебя так же будут принимать. Тебя все знают, не буду называть, сама знаешь, как порой тебя называют.

– Знаю. Я и не обижаюсь. Ну, и что? Что делать? Вот я такая.
– Любвиобильная ты наша, качество твоего выбора остаётся желать лучшего.
– Ты же сама сказала, что он серьёзный, а я его выбираю.
– Серьёзный, и не потерпит возле себя такую, при которой потеряешь самого себя. Выбирает она. Смешно. Такого мужчину не просто завоевать.

– Умная ты, какая.
Скептически произнесла Рая, шмыгнула носом, словно маленькая, и она села на стул, посмотрела в окно. Молчание было не долгим. Рая вздохнула и произнесла.

– Наверное, Лизка, ты права. И мне надо подумать над этим. Интересно сколько ему лет?
– Не знаю, возможно, Петин ровесник, а может младше, может старше.
– Да-а-а, с его-то шрамами и не угадаешь, сколько ему лет, но ты-то можешь узнать. Посмотри, узнай.
– С какой радости я должна узнавать?
– Для меня. Узнай для меня, ведь он всё же репродуктивного возраста. Вот от него ребёночка родить, было бы здорово.

– А ты не боишься его шрамов? Улыбнулась Лиза. Хотя, что тебе эти шрамы, если он мужчина. Стоит тебе захотеть, накопишь денег, сделаешь ему пластику.
– Нееее. Ни за что. Тогда точно уведут или сам уйдёт от меня. Красивый-то.
– Ты так говоришь, как будто это уже всё готово, и он рядом с тобой. А с тобой уже были красавцы. Рассмеялась Лиза.
– Смейся, смейся. Мне кажется, за ним бы я была, как за каменной стеной. Как ты за Петькой.

– А ты сама-то готова стать ему опорой? Твоё разудалое прошлое, можно стереть и забыть, если сама захочешь. Это ещё не беда. Восстановить чистоту можно, но ведь в союзе оба должны быть опорой друг для друга. Готова, быть рядом в любых испытаниях? Здесь ведь не просто шуры муры под луной, да в постели разные штучки и прочее, прочее.

– Ты, это о чём?
– Да всё о том. Он с войны пришёл и покалечен.  А с войны и здоровые, без шрамов и других увечий, приходят, да душой покалеченные. Физические раны это ещё так сяк, а вот душевные.

– Ты хочешь сказать, он умом сдвинулся? Поэтому он такой?
– Нет, здесь у него всё в порядке. Ум у него прекрасен, душа болит у него.
– А ты его не можешь полечить?
– Нет. И мне не дозволено, и сама не хочу вмешиваться в судьбу.

– Ну и ладно, не хочешь ты помочь, я тогда к бабке Нюре пойду. она тоже моя родственница, поможет, не то что ты.  А лучше к Матрёнихе схожу. Точно, в Рощино сходить надо, пусть погадает Матрёниха мне. Может, и поправим всё. А Матрёниха, она заговоры знает, и не хуже тебя и твоей бабки лечит.

– Не советую тебе гадать, тем более его лечить бабкой, да ещё заочно.
– Это ещё почему?
– Матрёниха? Ольга Матрёнова?
– Да, она.
– Ольга молодая, и не ведает ещё ничего, хоть берётся, лечит даже трудных. знаю я её, разговаривали с ней и не раз. Она не знает психологию, она поверхностная гадалка, а целительница ещё хуже, да заученные фразы произносит, не ведая, что в них, что они несут, это опасно делать. Понахваталась из книжек разных фраз, ввиде заговоров, а сама не знает, как и много других таких же, как она, что это такое на самом деле. Читают всё подряд, а хорошая это книга или плохая, недосуг подумать. Вот, это то и страшно. Кидают слова направо и налево отсюда и несоответствие, нет спокойствия в пространстве земли нашего мира. И чего людям не живётся мирно? Чего им не хватает? Так и норовят напакостить. Взяли моду все кому не лень, да не попадя, читать разные заклинания, не думая о том, что, прежде всего на себя кликают беду, бумерангом несчастья посыпятся.

– Ну, вот, что ты ерунду говоришь? Ольга живёт припеваючи.
– Припеваючи. А дети её? Она же их на закланье отдала ещё с рождения.
– Ой, да ладно ерунду плести, хорошие детки у неё, нормально живут, только часто болеют. Зато такие нарядные всегда.
– Да, болеет у неё Наташка, а никто и не думает, отчего она болеет, и почему же мать такая сведущая, а не вылечит своих детей? Бегаете по гадалкам да ворожеям, и никто сам не хочет улучшить свою жизнь, всё хотите, чтобы вам сделал кто-нибудь, чтобы решилось само по себе. Ничего не хотите сами, ни ждать, ни работать над своими проблемами, всё бы решить при помощи денег. А кому деньги когда-нибудь помогли? Ну, на прожитье, это понятно, поесть одеться моднее, это понятно, но здоровье они не прибавляют. Потому, что за здоровье деньгами не платят.
Хоть бы действительно задумались, почему у Ольги Наташка болеет и не выздоравливает. Даже любовь за деньги не купишь. Ты вон сколько раз пробовала.

– Ладно, ладно, я к бабке Нюре обращусь, если ты не хочешь.
– А бабушка Нюра? Так она не возьмётся. Что это такое, она понимает. Мудрости в ней много. Сам-то он не пойдёт, а без его согласия, тем более, заочно, не следует. Да и бабушка Нюра его не станет лечить, хоть очно, хоть заочно. Даже можешь и сходить к ней.
– И почему же?
– Да потому, что она ведает, что этим в матрицу судьбы вмешиваются. Это, как вирус в программу судьбы запускают, нарушая её. Вот она-то психологию знает. И знает, что для человека хорошо, а что плохо, и в какое время сделать ему подсказку, и стоит ли такое делать.

– И всё-то ты знаешь, не мели чепухи.
Скептически произнесла Рая.

– Это не чепуха, не все гадалки, верно видят. А у кого и есть видение смотреть невидимое, но они видят тебя и считывают тебя и говорят то, что ты хочешь слышать. Поэтому программа судьбы начинает, как компьютер глючить. Это не шутки Рая и пора тебе остепениться, назад не удастся отформатировать твой путь, твою судьбу. Ты имеешь хорошее высшее образование, в компьютерах понимаешь, разбираешься, и что такое хакер знаешь.

– Ну, знаю. Но к чему ты клонишь?
– Да к тому, что гадалки разные бывают, а посредственные низкого качества, в основном, как хакеры вламываются в судьбу человека. И большинство их не могут различить цвета, что не подвластны глазу. Даже тем, кто видят невидимое.

– Как это? А что есть цвета, что глаза не видят?
Удивлённо спросила Рая.
– Есть, Рая, есть и поэтому  всё видится в чёрном цвете, получается сплошная чернота, поэтому и не различают настоящего. А в черноте тоже есть разные цвета, только они не видимые. И когда смотрят на мрак, на тени, они не знают и не ведают, что там на самом деле, и допускают к человеку разных тварей, которые питаются его энергией. Это сложный процесс,
В нашем мире так всё перемешалось, что порой и не ведают, кто живёт рядом с ним, как говориться, бок о бок. А что говорить о не видимом мире, он повсюду. А нечисть, она особо и не выбирает, просто видит лакомый кусок и нападает. И вытягивает жизненную силу. Рая, не могу больше тебе сказать, но я тебя предупредила. Со своей судьбой и жизнью делай, что хочешь. Хотя судьба рода строго отслеживается, и ничего не проходит просто так. Запомни и не трогай чужую жизнь, отдача большая пойдёт.

– От него?
– Если бы только от него. Прибудет тебе же от самой себя. Бумеранг, знаешь, что это такое?
– Знаю.
Рая долго сидела в задумчивости, Лиза мыла посуду, что была в раковине после чая с Раей. Рая после долгого молчания уже успокоилась, выглядела вполне адекватной и умной женщиной. Подошла к окну, посмотрела на соседский двор, и, вздохнув, произнесла.

– Ладно, я подумаю. Но он мне так нравится, мне кажется, я люблю его.
– Вот когда перестанет казаться, да подумаешь, над своим поведением. Тогда и посмотришь. Рая, нужно созидать будущее и стоит подумать, как лучше по возможности лучше, построить своё будущее. И прошу тебя, Рая иди домой, ещё поразмысли, дровишки поколи. Пора их убрать, лежат под забором, пол-улицы загораживают, хочешь, чтобы тебя оштрафовали?  Может физический труд тебе на пользу пойдёт. А мне тоже свои дела сделать надо. 

– Ладно, действительно, пойду дрова убирать. В этом ты права, а то лето закончится, и не заметишь, как. А там дожди пойдут. Но я приду, платья мне покажешь. Имей  ввиду. Приду.

Рая ушла, а Лиза, вздохнув, сняла скатерть, что укрывала на столе не готовый торт и принялась за дело, приговаривая.

– А мир-то сложнее, чем кажется. Намного сложнее. И мне сначала не верилось, ох, как не верилось, своим глазам не верилось, пока действия не стали происходить. А там ни пули, ни снаряды не помогут, там такое ничего не берёт. И если бы это было действительно в каком-то заоблачном мире, нет, это в нашем мире, и явно, что поверить в это трудно.

Отчего-то ей вспомнилось детство, вспомнилась мама. Воочию увидела, мама держит её за ручку и слушает воспитательницу. Та рассказывает, как она, Лиза успокаивала детей. А Лиза действительно, в детском садике, играя с детьми, и если кто-то плакал, она всегда успокаивала, дети улыбались, воспитательница удивлялась. И ещё вспомнилось, как мама укладывала её спать, и как пела ей песни.

В том детском возрасте Лизы прекрасные веснушки заполняли её личико, вот о них ей и  пела мама, о веснушках, гладила по волосам, и всегда говорила ей, что она будет, как бабушка помогать людям. Хоть первое время мама противилась её видением и фантазиям, и ссорилась с бабушкой, за то, что бабушка поддерживала её фантазии.
Лиза видела себя счастливым и желанным ребёнком. Перед глазами мелькнуло, как улыбался папа, а он большой и сильный, бегает с ней по саду, держа её на руках, и подбрасывает её высоко к небу, да ещё на бегу, под оханье и вскрики мамы,  ловил и весело смеялся.

Но однажды родителей не стало, и Лиза осталась на попечении бабушки. И больше у неё родных не было, мама выросла в детдоме, она и сама не знала о своих родных и родителях. А бабушка была бодрой и здоровой женщиной, её и бабушкой-то нельзя было назвать, скорее дама в самом рассвете сил. И бабушка рано научила Лизу готовить и печь, и вышивать, шить, вовремя собирать травы, приготавливать отвары и настои, вкусные чаи. И строго следила, чтобы училась знахарству, и лечению, чего Лиза очень не хотела в то время, она долго печалилась от того что не стало мамы и папы.

А бабушка печалилась, что Лиза перестала фантазировать, видеть в пространстве. Лиза печалилась, плакала, осталась без родителей. Глазки её не просыхали от слёз. Ей хотелось к маме и к папе.
Бабушка говорила, что уход родителей закрыл в ней всё, и бабушка старалась вернуть её в её же волшебство. Со временем всё стало налаживаться, у неё появились подружки, мечты и кое-какие слабенькие волшебства. Бабушка всё же заставляла её вникать, но ей было лень, вот лётчицей ей очень хотелось стать. Это да. Но хоть, как говорится, из-под палки, бабушка всё же возвращала её в жизнь её волшебства.
– Ах, моё детство. Всё же оно было счастливым, хоть и рано мама с папой ушли.
Прошептала Лиза, всматриваясь в те картинки, что шли перед ней.

Лизе было больно, болело её сердечко, со временем она поняла, что и  взрослым тоже больно и не передать эту боль по понятию. Но вовремя появился в её жизни Петя, вот здесь жизнь её забурлила.
Вот и сейчас ей больно, больно от того, что бы и рада кого-то полечить, да разрешения нет. Все дары у неё открыты, но кто-то не видимый запрещает ей лечить людей. На кого не посмотрит, так тут же ей идёт изнутри.
«Не тронь, не вмешивайся, а тому оставить для осмысливания».

Да, всё по воле Создателя Истока. Она и сейчас порой подбирала травки, которые без лекарств поднимут человека, подбирала и раздавала людям, которым видела, они не обходимы. Она чувствовала, так надо. Ведь, когда человек перестаёт биться друг за друга, то лишится того, что делает его человеком
Травы можно советовать и даже раздавать, но ей стало не так интересно, всё как-то стало отходить на второй план, вот тут ей пришло на смену другое, отчего у неё стала главная страсть кулинария.

А готовить стало не кому, Петя и Ярослав далеко, а вот кондитерское искусство ей очень нравится и она с удовольствием в свободное время этим занимается. И старается в изделие вложить не только красоту, но баланс, гармоничность и радость. И чтобы эти энергии в сердце образовывались, не в уме радость, а в сердце от её тортов и пирогов. И ей нравилось готовить не обычные и сложные торты или пирожные, где закручивались энергии радостью. Вот сейчас ею выдуманный торт второй раз создаёт.

Первый съела Рая, почти весь. И как он только у неё поместился? Рассчитан не меньше, чем на десять человек. А здесь за один присест с рёвом и плачем ела, как будто была голодная и ничего не ела с месяц.

Лиза улыбнулась, вспомнив, как Рая со слезами запихивала себе в рот столовой ложкой большие кусочки торта.

И не опротивело же, столько съесть. Наверное, гармоничная энергия, которая шла при создании торта, всё-таки положительно повлияла, что и горе забыла и соседа уже полюбила.
Всё это мелочи, и не стоит на них тратить свою мысленную энергию, мне надо Петю вернуть. А как пробраться к Пете, надо думать. Подумаю и обязательно придумаю, пора его возвращать назад. Все ступени пройду, но его найду.
Продолжала размышлять Лиза, подхватила и переложила готовый торт широкими лопаточками в упаковочную коробку. И взяла телефон позвонила заказчику, чтобы пришли и забрали. Ещё раз осмотрела торт, и оформление ей больше понравилось, чем на том торте, что съела Рая. Ей увиделось, что из розочек так и брызжет энергия любви, а разложенная клубника так и сеет счастье.

– Ох, это людям тяжело будет, ещё на желудке отразится переизбыток энергии.
Произнесла Лиза и провела над тортом рукой, произнесла.
Всё пусть будет гармонично, тихо и спокойно в радости в сердечках людей, у всех, кто будет кушать тортик.

Покончив с тортом, Лиза вышла в сад, села на лавочке возле крыльца, и было видно ей сквозь забор и цветы, как Рая колола свои дрова. Лиза встала, подошла к забору и с улыбкой смотрела, как Рая размахнувшись колуном, и с гортанным звуком «Ха» опускала колун на объёмный чурбак и поленья разлетались в стороны.

– Нда! Вот даёт! И не скажешь, что её холёные и изящные ручки так умеют. А силища-то, какая идёт. Вот и пусть направляет свою энергию в нужную сторону, а то зациклилась на мужиках. Может с колкой дров у неё разум раскроется, вон с какой злостью колет дрова. Половина лета пролежали дрова, но её холёный аристократ так и не притронулся к ним.
Чуть постояв, Лиза ушла в летний домик, что стоял в глубине сада, там у неё были  с утра разложены травы. И травы теперь надо было связать в пучки. Что она начала делать.

Как дошла очередь до травы сентарин, она осмотрела каждый росток, на удивительные разноцветные листья смотрела со смешанным чувством радости и ещё, как ей показалось, ожидания. И Лиза не осознавая, для чего, отщипнула головку бутона. Держала на ладони и смотрела, как бутон разворачивается у неё на ладони.

– Удивительно, первый раз вижу такое.
Произнесла Лиза и положила на стол, бутон сомкнулся, и уменьшился в объёме. А Лиза сняла с себя кулон, что висел на цепочке, звезда, выгравированная на лицевой стороне, засияла, как положила кулон рядом с бутоном на стол. Зачем она это делала, ещё не осознавала, но увидела, как бутон принял форму звезды Сварога, она очень удивилась и воскликнула.

– О! надо же! Это то, что мне надо?
Откуда-то из груди, из сердца пришёл ответ.
«То, что надо. Зафиксируй его вовнутрь камеи».
– Но там фотография Пети.
«Они друг другу не помешают, а тебе будет помощь».

Лиза так и сделала, открыла кулон и положила на другую сторону этот бутон,  получилось напротив фото Пети. И вновь увидела, как бутон принял форму звезды. Лиза улыбнулась, прошептав.

– Наверное, так надо. И повесила снова на себя.
Далее она занялась травами, связанные травки в пучки она перенесла в другое помещение, между летним домиком и дровяником.  Там  прохладно и хорошо проветривается. Так она и сделала. Времени  затратила немного, в вернулась на скамейку, что возле крыльца и в это время приехали за тортом. И уже проводив клиента, она села на скамью, откинувшись к спинке, прикрыв глаза с блаженством расслабилась.
Срочных дел более не было, подумала, что надо бы взять вязание и с пользой отдыхать, как вдруг к ней подлетели бабочки и закружились пёстрым хороводом. Было их так много, что Лиза не поверив своим глазам, с улыбкой спросила.
– Что это, или кто? Откуда вас столько? Ох, как в детстве.

Продолжение следует.....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.