О причинах кризиса

На текущий момент было бы неточно говорить о кризисе как о кризисе капитализма или кризисе либеральной, рыночной модели общества. Такое определение было бы поверхностным, неполным и производным, как и любая попытка редуцировать и ограничить свои заключения предметной областью экономических или социально-гуманитарных наук, ища корни проблемы, например, в классовых отношениях или геополитических теориях. Точнее было бы сказать о кризисе позитивизма, кризисе до сих пор господствующей онтологии.

Возможно выводы этого короткого и непретенциозного эссе тривиальны и общеизвестны, оно лишь попытка прояснить для себя причины бедственного положения в котором мы все оказались.

Апогей развития фундаментальной физики, а с ней и всего позитивистского мировосприятия, в основе которого лежит предустановка познаваемости мира  (его интеллигибельность) и методы уяснения в области racio (рационализм), был достигнут в общей теории относительности и её дальнейших разработках порождающих квантовый парадокс.

Таков предел познания, с которого начинается расщепление казалась бы прочно выстроенной парадигмы примата научного знания и веры в могущество разума. Это же и причина порождающая череду знаменательных следствий, главные из которых — трансформация этики и морали. Которые в свою очередь мимикрируют под новый постулат передовой науки — относительность (релятивизм), и детерминируются им. Относительность становится новой константой пространства и времени. Относительность последнего создает предпосылки для нового ракурса по отношению к знанию («археологию знания»), историчность эпистемологии.

Таким образом, можно предположить, что начало онтологического кризиса, который разворачивается на наших глазах, совпадает с датой предложения А. Эйнштейном общей теории относительности 25 ноября 1915 г., а весь неспокойный и хищный XX век с его кровавыми прелюдиями и регрессивными интермедиями подводит нас к началу главного действия. Той же датой можно датировать и начало постмодернизма, как предельного релятивизма в гуманитарной плоскости.

В фундаменте здания появляется трещина.

В начале XX века позитивное знания больше не находит адекватных средств и методов, и парадокс проявленный общей теории относительности остается неразрешенным. Отныне все может объясняться через все, коррелировать. У науки не остается «места для шага в перед». В то же время, брошенный с акмэ позитивизма (серебряный век, расцвет импрессионизма, футуризм, etc),  эклектичный «снежный ком» слов, звуков и красок катится все быстрее, вбирая в себя все повстречавшиеся на пути подснежники.

Так, в своё время, первые апологеты позитивного знания, выходцы из монастырского братства, кельи схоласта, реторты алхимика, опрокидывали пантеон средневековой онтологии и объявляли, в конце концов, что даже монотеистический бог умер. Похоже, мы снова у черты, за которой срабатывает третий закон диалектики.

Итак, разворачивающийся кризис, является системным, базисным кризисом онтологического характера. Фундамент позитивизма, на котором он крепко стоял последние 300 лет, выбит у него из-под ног его самым любимым ребёнком — наукой.

Остается только догадываться станем ли мы высокотехнологичными варварами или будут найдены и освоены иные планы бытия homo, очередная эволюционная ступень будет преодолена и загадка Сфинкса будет разгадана заново.

Иллюстрация: «Эдип и Сфинкс» — картина Жана Огюста Доминика