III. Авторитет поднять войной победоносной. 1812

       (Строфы, не входившие изначально в главу
          http://stihi.ru/2024/06/06/5611
           «37. Веришь ли, что победим? Москва близка...»
              из романа «Вдова»)

«Румянцев и Куракины в столице
Лояльны к нам надёжней москвичей.
Купеческой верхушке простолицей
Позволю я ходить при мне в парче,
В которой щеголять могли публично
Лишь царские особы самолично.
Дав волю европейским буржуа,
Услышу и от здешний рож ура…
Как думаете, Жан, – тон Бонапарта
Сменился на унылый, – ход войны
Влияет на царя? Где все вруны,
Что мне клялись склонить царя обратно
Под волю в пику Лондону мою?!
При случае врунов я уморю…

В Испании победу жду не днями…
Да мы у миража её в плену!
В Испании горит земля под нами!
Вести на Пиренеях нам войну
Ужели до последнего испанца?!
В испанской бойне всем нам закопаться
Способствуют паписты, Лондон, дурь
Всеобщая фанатиков жестоких, –
Нерадостен с утра был Бонапарт,
Хотя и отвлекаться мог на гвалт
Разбуженного воинства и стольких
Повсюду раздававшихся команд,
Но сам бы предпочёл он гневный мат. –

Политике войны свой катехизис
Нужней, чем для мундира эполет.
Во Франции опять серьёзный кризис.
Мой собственный поднять авторитет
Я вынужден войной победоносной,
Для Лондона при этом вредоносной.
Иного варианта вовсе нет.
Блокадных наших длительных тенет
Успешно избегает Лондон, ибо
С царём стал иллюзорен мой союз.
Нет братских с Александром наших уз.
И мнимого над ним былого нимба
Не вижу я последних года два.
Подталкивал: бодаться, мол, давай»!

У флигель-адъютанта не бывало
Вопросов к Бонапарту теневых.
«С серьёзной подоплёкой только   два,   но…
Чихая, вы ответите на них? –
Жан Рапп смутился. – Тысяч семь, примерно,
Российских бывших подданных вам верно
Сегодня служат, в армию влились
Из западных земель. Но то ли слизь
Они по малодушию все,   то   ли
Россию недолюбливают впрямь.
Назад не убегут ли? Кто упрям,
Тот стерпит общий ад походной доли,
Не станет дезертиром. Жаль, у нас
Своих полно предателей. Все – мразь?

Изменников, хотя бы ради жеста,
Вы, сир, прощать способны? Или суд»?
«В империи предателям нет места,
Поэтому от нас они бегут.
Едва ли кто из них был в доме нищим.
Бесчестно и зловредно изменившим
Нахалам нет прощения нигде,
Но всех их держит царь в своей узде…
Назло богам, на что готов не каждый,
Людской толпе принёс огонь в метель
Ослушник своенравный Прометей…
Упрямцам в назидание, однажды,
Когда ряды препятствий истреблю,
Я место вечной казни остеклю».

«Сир! – снова к Бонапарту обратился
Жан Рапп. – Соломку я не подстелю.
Вбивала, как палач, под рёбра птица,
Чтоб печень исклевать – вот страсти! – клюв?
Во Франции всё проще – гильотина.
Достаточно публичная картина
Доступна в назидание другим
Ослушникам-предателям, глухим
Ко всем предупрежденьям и законам.
Винцингероде служит, например,
Не вам, а Александру. Лицемер
И злостный ренегат. В слуге покорном
Вам качества такие не собрать».
«Винцингероде рад бы покарать…

Я армию готовил к наступленьям.
Опасность неподвижности страшна!
Восходят к пику славы по ступеням.
Какого же на плоскости рожна
Топтались бы войска в черте Смоленска?!
Пусть армия ослабла, пусть без блеска,
Но мы идти обязаны вперёд.
Пространство городов и нив берёт
В    порыве    наша армия, а сила
Её лишь в этом. Вера в натиск, ой,
Как нам необходима день-деньской!
Где дисциплина?! Да, меня бесило
В Смоленске мародёрство. Моветон –
В расстрелах? Нет»! – вспылил Наполеон…

Ночь накануне битвы Бонапарту
Пришлось в сомненьях встретить: где с утра
По русским, соответственно азарту,
Ударить оптимально, чтоб, удрав,
Кутузов не собрал из сил разбитых
Вновь корпус – победителям в убыток.
«Жан, – Раппу, как себе, он «разжевал»
Задумки, – диспозиция жива
И кажется логичной на бумаге,
Пока сраженье в силу не вошло,
Пока враг не упёрся нам назло,
А сами не упёрлись мы в овраги.
Овраги перед нами – прям беда
Для нашей кавалерии – без дна.

Я жажду величайшего сраженья!
Не терпится! Начать бы поскорей!
Болезнь моя и головокруженье
Быстрее метких русских егерей
Меня из ритма жизни выбивают.
Когда бои пот с кровью выпивают
И свежие срывают с кожи швы,
То жизнь отрадней видится живым.
Весь день моим наследником гвардейцы
Сегодня любовались на холсте.
Портрет я спрячу. Мяса и костей
Не должен видеть крошка. Нынче дельце
Кровавое чрезмерно предстоит.
Но нас оно нисколько не страшит»!

«Сир, вас боготворят! А ваш наследник,
Скорее, полубог, чем божий раб
Среди счастливых деток малолетних.
Возможно, станет богом позже, – Рапп
Как флигель-адъютант быстрее многих
Польстить мог шефу. – Боги есть! У ног их
Теперь Европа, далее – весь мир!
Из русских выйдет лишний, плавясь, жир,
И станут вам служить они покорно»!
«Не очень-то я верю в это, Жан!
Скорей, увижу в русских каторжан,
Чем слуг лояльных. Царская корона
Милей им, чем венец имперский мой.
Я, встав лицом, не встану к ним спиной»!
            .             .             .
В Россию при удаче на неделю
(По сроку вероятному – на три)
Наполеон с единственной шёл целью:
«В прах силу русской армии сотри
И нужный мир с Россией обеспечен.
Зачем бить сразу в сердце или в печень
Царю, с которым крепкий договор
Так нужен, что войти к нему в фавор
Потом могу со старым предложеньем
Устроить общий в Индию поход!
Мы нужный рассчитаем оба год
Со страшным для британцев пораженьем.
Меня повсюду держит на коне
Фортуна, благосклонная ко мне?

Сквалыга в торге, а без торга – дура
Со мной она. Я забубённо рад»? –
Сам накануне… да   что   только бурно
В ночи не передумал Бонапарт!
Досталась императору корона
С щедрот Фортуны. Будет ли нескромно
Ей обратить к нему гламурно зад?
Припомнил, как лет семь тому назад
От текста предсказанья в манускрипте
Старинном у него по телу шли
Мурашки. Много власти и земли
Посредством удалой батальной прыти
Незнатному герою текст сулил.
Гордись собою или же скули,

Но всё в деталях текста совпадало
Уже тогда конкретно с ним самим.
Военный гений, смелость – оба дара
Вели вождя к победам, а за ним
С восторгом шли имперские народы,
Бойцы из той же, что и он породы.
Военные, гражданские дела
Решались враз – им не было числа –
Так много и масштабно    успевал    он
Для созданной империи. И все
Успехи эти он, не Одиссей,
На пользу обратит себе навалом,
Пока по европейской мчит земле
С их королями. Но не в их числе

Окажется правитель самый дальний,
Кто с трона на колени не сойдёт.
Предсказано: со славою скандальной
Француз столицу древнюю сотрёт
С лица былой красы её… в пожаре.
Военный вождь империи в той сваре
Свою погубит армию и прочь
С остатками уйдёт устало в ночь,
В закат своей империи недолгой.
И в голоде, и в холоде пожнёт
Позор он свой. Не сразу, но поймёт,
Насколько глупо пренебрёг он догмой
Извечной – не ходить войной туда,
Где ждёт аналог Божьего Суда...»

     (продолжение фрагмента в http://stihi.ru/2024/06/11/5056)