Волчата. Слово пацана

Треть нашего двора пересажали.
Теперь они уже отцы и деды.
Мы взрослыми из детства убежали,
Добившись незначительной победы.

Я с астрами терялся на линейке-
Поскольку гладиолусы кусались.
Лопатки первоклассника - Сергейки
От новой формы форменно чесались.

Директор убежденно разорялся,
Что в нашей жизни новое случится.
О Ленине все время повторялся,
Про нужное, трехкратное "учиться".

Потом взял слово прЕпод физкультуры-
Какой-то неухоженный и душный.
Знаток,как оказалось, денатуры,
И неформальной лексики нескушной.

Он с пафосным лицом дегенерата
Цитировал цитаты из великих.
Стелился выхлоп от денатурата,
И душно оседал в рядах безликих.

Вожатые, пока еще не в "Дольче",
И дюжий старшеклассник нес девчонку.
В ее руках дешевый колокольчик
В мою врезался детскую печенку.

Нас в школе повели на "Травиату".
Пока еще недавно шли гастроли,
Уж лучше бы пошли на "Нонферату",
На фильм с Тарантино в главной роли.

Я помню, там в начале все бухали,
И кто ваще такая Травиата?
Мы всей толпой в буфете отдыхали,
С мороженым и порцией салата.

Вот так вот всех к искусству приобщали.
Но нет средь нас завзятых театралов.
Нам в голосе Америки вещали
Предтечи эры будущих металлов.

Уже не знают нынешние дети
О клоунах-о Биме, и о Боме.
И как цветные стеклышки в секрете,
Стареют фотографии в альбоме.

Аленок и Иванов нету боле.
Теперь они Сюзанны и Дамиры.
И в новое, не паханное поле,
Другие засеваются кумиры.

Барашка, ну который был у Мэри,
Мангал в воображении рисуя,
Мы б на шашлык пустили в ЭС ЭС ЭРЕ,
Ничуть на этот счет не комплексуя.

Попробовать шашлык не удавалось.
Хотелось очень жилистого крошева.
На выборах вот это продавалось,
Не мягче, чем рифленая подошва.

Пятнадцатикопеечные сочни,
С дешевым запивоном "Буратино",
На них мы все подсаживались прочно,
Без дополнительного бэта - каротина.

Ходили,как в березовую рощу
На кладбище за майскими жуками,
Где старое тряпье венков полощет
С ушедшими от водки мужиками.

Я не гордился галстухом из шелка,
И не стремился к пионэрской славе.
Что значит эта тряпочка для волка?
Пускай флажком подвесят при облаве.

Родители нам елки наряжали,
А так бы просто веточек хватало.
И библии великие скрижали,
Разнились, как в колоде у каталы.

Мы перья мушкетеров не носили,
Но рыскали, как новые байдарки,
Когда они с работы приносили
Профкомовские к празднику подарки.

Довески попадавшегося сыра,
Мы прямо у прилавков подъедали.
В магазе было холодно и сыро,
Но чаще мы того и не видали.

Повальный дефицит, пустые крюки,
Обвальщик мяса курит, и скучает.
Мечта моя- монтановские брюки,
Ваще меня, овца не замечает.

Нам, в принципе, всего тогда хватало.
Хотя соблазнов было и немало.
Но стая никогда и не роптала,
А просто все брала,и отжимала.

Орал на весь базар приезжий турок,
Когда я у таджиков дыни тырил.
Дворовый, недоношенный придурок,
Мне камнем по макушке замастырил.

Сжимая кулачишко из-под Тишки,
В амбициях гайдаровского Гейки,
В поношенном, задрипанном пальтишке,
В "прощайках",и в шапчонке из цигейки.

Я так его метелил в одиночку,
И мне приятны были злые вопли.
Жалели все домашнего сыночка,
Ронявшего окрашенные сопли.

Орали в след дебелые тетехи-
Шпана, да что б ты, ирод, провалился!
В инспекции, от пожилой летехи,
Я через туалет по- тиху слился.

Хотелось принести домой волчонка.
Тогда еще такого не бывало.
И что б потом соседская девчонка,
Меня за это вдруг, поцеловала.

Я подшивал изношенные боты.
И было только чуточку обидно,
Что за неровным швом ручной работы,
С изнанки узелков двойных не видно.

Они в лесу-нет, в парке промокали.
Мне было жалко их, до срока павших.
Пока мы, с понтом, выводок искали,
И шли домой не солоно хлебавши.

Я помню это злое ощущенье-
Как будто развязали пуповину-
Когда соседу, асу просвещенья,
Родители пригнали "Верховину".

Кемаря на кровати к верху брюхом,
(И снилась мне заветная "Верхачка"),
Я бегал за мопедом,как собачка,
И выхлопы ловил волчиным нюхом.

Жила на первом древняя старуха,
Свою скамейку зорко охраняя,
Она была назойлива, как муха,
Детву из палисадника гоняя.

Старуха померла-и грудь в пайетках.
Вокруг стоял тяжелый, трупный запах.
Крались в кустах коты на мягких лапах,
И гроб стоял ничей на табуретках.

Большие пацаны несли отраву,
Карманы от бутылок раздавались.
Один футбольный мяч на всю ораву,
И то пятиугольники порвались.

Запретные купания в карьере,
Напичканного ржавой арматурой,
Крикливые лягушки в адьюльтере,
Глумились резких звуков кубатурой.

Отдушиной, конечно же, рыбалка.
На Волге браконьеры чинят лодки.
Нам жадной рыбьей молоди не жалко-
Гореть им, как чертям на сковородке.

Мы рано, поголовно закурили.
И не светили нам ворота рая.
Я помню, что про фильмы говорили,
Под окнами окурки собирая.

Нам нравились с Петрухой Верещагин,
Еременко и Салех из "Пиратов",
Ушастый тип из Дынинской общаги,
И песня про шмеля "а-ля- Паратов".

Рубились в домино - хотелось рыбы.
Отдать отцам, когда придут "под мухой".
А взрослые, огромные, как глыбы,
Тянулись к нам с ремнем и оплеухой.

И мысли проявлялись, как на кальке-
Зачем мы родились на этом свете?
Терялись в доминошной,синей гальке,
Жестокие,непонятые дети.