Цвет крокусов

Цвет крокусов на алый поменялся.
Сиреневый - теперь уж не в чести.
В смятении мой разум не унялся.
Цветок не провинившийся, прости.

Меня убили в Крокус Сити Холле.
Со мною вместе друга и жену.
И лица, искаженные от боли,
В кровавую сливались пелену.

Сегодня утром встал я,как обычно-
На завтрак немудреная еда.
Все буднично, знакомо и привычно,
И мне казалось, будет так всегда.

По парку ненавистная пробежка-
Сказали, что немного по-толстел.
Работы ожидаемая спешка,
Уйти с нее по- раньше я хотел.

Пробили долгожданные куранты,
День суетный растаял и поник.
И вечером, согласно прейскуранту,
Дает концерт нетленный наш "Пикник".

Вокал у них уж больно голосистый-
Я с детства эту группу уважал,
Да в бытность сам когда - то был басистом,
И в роке кое-что соображал.

За будничными, нужными делами,
О смерти забываешь, но она,
Внезапно прозвенев колоколами,
Свое коварство выкажет с полна.

В возможностях и средствах зная меру,
Что б в воробьев из пушки не палить,
Хотел переобуть свою "Альмеру",
И ламинат в прихожей настелить.

Да черт бы с ними, с этими полами.
Давно своей я маме не звонил,
И срочными загруженный делами,
Забыл купить ей кардиомагнил.

Из маминой квартиры новостройка,
В которой я был дольщиком,видна.
Всю сумму ипотечную нарой-ка,
И жизнь одна, и смерть у нас одна.

Вот башенного крана вдруг кабина,
На фоне леса красным расплылась-
Как-будто бы осенняя рябина,
Огнем не по сезону занялась.

А Крокус Сити Холл объят пожаром,
И он по-настоящему горит.
Над ним, пока еще невнятным шаром,
Душа моя беззвучная парит.

По лестницам костлявая гуляет,
По гулким коридорам этажей.
Сердца и души наши оголяет
Горячих пуль проклятое драже.

Гуляла тварь в Норд-Осте и Беслане,
Свои расставив ветхие силки.
И на Аллее Ангелов,как в длани,
Тюльпанов и нарциссов узелки.

Давно ушли из жизни миллиарды.
И я теперь иду за Рубикон.
На Грушенке споют другие барды,
У песен свой, неписанный закон.

Я их писал так истово ночами,
Мне нравилось за компом ворожить.
И вот уже тридцатник за плечами,
И так еще хотелось бы по-жить.

Я вспомнил новогоднее застолье,
В рязановском нетленнике куплет.
Все это лишь традиции, не более-
Тем паче пожеланья долгих лет.

Все может вдруг внезапно оборваться,
Не надо смерти пальчиком грозить.
И некуда от этого деваться,
И нечего на это возразить.

Как вопрошал когда-то Электроник-
Что значит человеком в жизни быть?
Вся наша жизнь-сплошной аниматроник,
В нее лишь надо данные забить.

Задумайтесь,а так ли вы живете?
И чтите ли послания Христа,
Когда убийц к ответу призовете,
Во время дней Великого поста.

Курил, смотрел в рождественское небо,
Где звездами играют в бильярд.
Не сосчитать, сознанью на потребу,
Весь видимый глазами миллиард.

Меня встречайте, звезды-одиночки.
Ведь я для вас безвременно почил.
Прозрачные,светящиеся точки,
Разрозненной мозаикой в ночи.

И в старости прощаться с жизнью страшно,
А тут, в расцвете замыслов и сил,
Не в праведном бою, не в рукопашной,
Обдолбанный ублюдок нас скосил.

Опять, как облаченный в бурку конник,
Весна по тихим улочкам пылит,
А дома, оседлавший подоконник,
Лоток с рассадой нами не полит.

И сына не везу я завтра в школу.
Не дай ему такое испытать.
Я запрещал ему Биг-Мак и Колу,
Что б парня патриотом воспитать.

А в Штатах,разжиревшие свинюки,
Которым наплевать на всех и вся,
Злорадно потирают свои руки,
Сожрав очередного порося.

Ну что мне вам сказать,америкосы-
Теперь не девяностые,когда
На ваши ножки Буша и кокосы,
Разменивалась общая беда.

Когда мы наши русские ракеты
Распиливали на металлолом,
И ваши разноцветные пакеты,
По десять раз стирали всем селом.

И наконец,поняв, что потеряла,
Задумавшись у маленькой реки,
Святая Русь очнулась и воспряла,
Двойным стандартам вашим вопреки.

Опять хотите третью мировую?
У нас для вас достойный есть ответ.
Собаки, не замайте Русь живую,
С которой льется несказанный свет.

Есенина любила моя Маша,
И ей всего-то было тридцать лет.
Она теперь уже не станет старше,
И красным стал в руке ее билет.

Я все хотел понять, что это значит-
Быть жертвой,тупо выбранной судьбой,
Когда родня у гроба тихо плачет,
Прощаясь с неживым уже тобой.

Да,смело рассуждаю, мне все можно.
Хотите перебить,почту за честь,
И к мысли привыкаю осторожно-
Что жизнь после смерти все же есть.

А время- ничего оно не лечит,
Всего лишь притупляет эту боль.
Поникли навсегда родные плечи,
И смерть опять свою играет роль.

Внезапной смерти не придаст солидность,
Ее не предсказуемая роль.
И страшная вся эта очевидность,
И эта не скончаемая боль.

Ее не перейти знакомым бродом,
Ты с ней не будешь запросто, на "ты",
Живые, у бордюра перед входом,
Пробились мать-и-мачехи цветы.

И те, кто выжил в этой страшной бойне-
А как еще иначе назовешь?
В разы чужих политиков достойней,
Коль скоро ты в стране своей живешь.

Прозрачные от боли смежив веки,
Застыла скорбь в потушенных глазах.
Живите и прощайте,человеки-
Я помолюсь за вас на небесах.

Господь,прими невинно убиенных,
И наши души с миром вознеси.
Пусть нас таких простых,обыкновенных,
Помянут добрым словом на Руси.

Ты землю,голосам и плачу вторя,
Дождем внезапно хлынувшим, пролей.
Мы в небо,потемневшее от горя,
Взлетаем стаей белых журавлей.