Плач русалки

Вот уже неделю не в своей я шкуре.
Плачу, заливаюсь, как большая дура.
Как большая дура, лью я слёзы градом.
В моряка влюбилась просто с полувзгляда.

Ах, с такой любовью –  мне не видеть счастья.
Как большая рыба, я беззвучно плачу.
В сердце брешь пробита, слёзы льются сами.
И солёно море этими слезами.
Резвой, юной птицей – рассекала воду.
Я всегда ценила мокрую свободу.
Но попала в сети рыболовной шхуны,
И с селёдкой вместе оказалась в трюме.
Вдруг по трапу быстро кто-то в трюм спустился.
И в руке фонарик жемчугом светился.
Подошел в развалку, и сказал сурово:
- Блин, сожрала сайру, эта, блин, корова.
Я таких красивых прежде не встречала,
хоть их много разных падало с причала.
Ноги, как у краба, на груди тельняшка,
и, как блин, на ухе -  чёрная фуражка.
Я в него влюбилась, как планктон дрожала,
хоть глядел на хвост мой он без обожанья.
- Неужели в море не осталось рыбы? -
он спросил и нежно меня за борт кинул.

Ах, с такой любовью –  мне не видеть счастья.
Как большая рыба, я беззвучно плачу.
В сердце брешь пробита, слёзы льются сами.
И солёно море этими слезами.

Плачу днем и ночью, как дождями осень.
Мало поматросил и в пучину бросил.
Хочешь, стану рыбой, для тебя – не жалко,
хоть была по паспорту я морской русалкой.
Пусть меня поймают и доставят коку.
Он меня положит на поднос с укропом.
Не моргну я глазом, мне уже не больно.
Ешь меня, любимый, с хреном и морковью.

Занесешь ты вилку надо мной игриво:
- Блин, моя любимая, заливная рыба!