Лизка, у меня полный облом. Глава 5

Таисия Абакумова.
 Глава 5

Сосед сменил тембр музыки и чуть наиграл, музыка зазвучала уже по-другому и он снова запел.

–  Я не знаю, зачем и кому это нужно, кто послал их на смерть не дрожавшей рукой....
–  Лизка, как он поёт. Лизка! Меня прям, пронизывает. Тихо произнесла Рая.
–  Тише дай послушать. Он не часто поёт. Я, наверное, третий раз всего слышу. Играть он на гитаре играет почти каждый вечер, а петь, нет, не поёт. Это, наверное, для тебя спел те слова, может, задумаешься над своей жизнью.
И они услышали дальше.

–  И какая-то женщина с искаженным лицом в посиневшие губы целовала покойника....
–  Лизка, прям, как про тебя.
–  Нет, не про меня. Не было такого, я не целовала покойника, Петя был живым. И ушёл живым.
–  Как живым? Не поняла. А ну-ка, расскажи мне, как это живым, его, что похоронили живым?
Рая округлила испуганные глаза.

–  Рая, ты что совсем? Лиза покрутила возле виска пальцем. И, что у тебя в мозгу? Ты, что подумала? И что я могу тебе рассказать? А ничего.

–  Как это ничего? А ну, рассказывай! Он всё же моим братом был.
–  Он и остаётся твоим братом в этой жизни. Но, как рассказать, я не знаю, никто никого не хоронил. Не было никаких похорон. Хоронят мёртвых, а Петя жив, и дай послушать песню, или идём я лучше тебе платья покажу.

–  Ты не финти, не отлынивай, я хочу знать. Мама может из-за его смерти тоже ушла в мир иной. Громко и со злостью произнесла Рая.
–  Не мели чепухи. Тихо произнесла Лиза. Что ты городишь? Совсем время попутала в погоне за своими мужиками?
– Какие ещё мужики? Это ты, что-то попутала. Поклёп на меня возводишь.

– А такие, за которыми ты постоянно гоняешься. И ничего я не возвожу, ни какой поклёп. Мама ваша ушла в мир иной, ещё Петя был здесь, мы же приехали, как дядя Семён позвонил Пете. Последние дни за ней ухаживали, а вот тебя не было, сама где-то шлялась. За очередным погналась?
Уже на повышенном тоне произнесла Лиза и добавила.
Похороны так и без тебя прошли, приехала уже, когда мы собирались уезжать, а мы ждали тебя. Мы же здесь три месяца прожили здесь. Полтора месяца за мамой ухаживали и потом ещё все поминки проводили и только потом уехали.

–  Да, не шлялась я, просто на море была. Отдыхала. Я бы всё равно не успела бы.
–  Три месяца отдыхала. Не успела бы она. Вот это да! Не хило! Всех перебрала, кто смог откликнутся на твой зов?

Нет, не было у меня там никого, я с Женькой Ермоловым была там. И говорю же, я бы всё равно не успела.
–  Ну-ну, не успела бы она. Нечего было, бросать мать в таком положении.
–  Да, много ты понимаешь? А ты, ты, ты могла бы её вылечить. А почему не вылечила? Почему? Ты ведь могла.
Рая в каком-то отчаянии, словно хотела оправдаться и выплеснуть свою вину на кого-нибудь, тыкала пальцем в грудь Лизы

–  Могла. Я и хотела её вылечить, но она не захотела, и запретила. А против воли я не могу лечить. Она сказала, её любимый ждёт.
–  Какой ещё любимый? Удивлённо спросила Рая. Ты что городишь?
–  Отец ваш, Рая.  А ты могла бы скрасить её окончание жизни здесь.
–  Да, меня мама сама отпустила.

–  Конечно, отпустила тебя, а ты постеснялась воспротивиться, зная, что ей остались последние дни в этой жизни. Знаем мы, как она тебя отпускала. Дядя Семён нам рассказал всё. Мы же приехали в день твоего отъезда, но тебя уже не застали дома.
–  Ну..., а-а-а, так ведь я знала, что вы приедете, мне дядя Семён сказал, что  позвонил Петьке, знала, ты вылечишь, поэтому и рванула к морю.

–  Рванула она к морю наслаждаться, когда мать присмерти была.
–  Да, ты, ты, ты Лизка.... Эх, а ещё....
–  Ладно, заканчиваем этот не нужный разговор. Он никому не нужен, тем более во вселенной дисбаланс создаёт.
–  Ох, уж умная ты какая стала.
–  Я всегда такой была, просто не знала этого, меня Петя раскрыл.
Тихо, но строго произнесла Лиза и отвернулась. В её глазах заблестели слёзы. И она тихо произнесла. Уйди Рай, а то поссоримся.

–   Прости меня, Лиз. Прости. Ну Лиз, я не со зла. Ну, если бы не бросил меня Лёвка, я бы не была взвинченной. Сама знаешь, когда я в волнении могу чего угодно наговорить. Прости Лиз, ведь мы с тобой вдвоём остались в нашей семье. Рая чуть помолчала, потом добавила. Ну, ещё Ярославка. Прости сестрёнка. Прошу тебя прости, Лиз.

Попросила Рая, обнимая Лизу, они обе молчали, стояли, обнявшись, и в это время в минутной тишине их молчания снова услышали.

–  Даже светлые подвиги, это только ступени в бесконечной пропасти, к недоступной Весне....

Они снова выглянули в окно, и увидели, как сосед встал, повесил гитару на гвоздь в стене веранды, взял трость и, прихрамывая, спустился в сад.

–  Лизк, а ты с ним знакома?
–  Нет, не знакома, так просто киваем головой в знак приветствия, соседи всё же, но молча, не заговаривали не он и ни я.
–  Почему?
–  А зачем? О чём можно разговаривать совершенно незнакомым людям.
–  Так надо познакомиться. Он уже, сколько живёт здесь и не познакомится? Как же так?
–  Ты и знакомься. Мне-то это знакомство для чего?

–  Я же рассказывала, ходила к нему, пирожки носила, угощала.
–  Да? А он, что?
–  Только в последний раз заговорил и то пирожок один взял, и всего-то лишь спасибо сказал и закрыл калитку.
–  Вот это облом тебе. Рассмеялась Лиза.

–  Может, мне постараться, его завлечь? Вот как? Никуда он не ходит, сидит, как бирюк. Выезжает на машине, а куда, неизвестно.
–  Вряд ли, Раечка, ты его завлечёшь. Он не из того теста, какой тебе нужен.
–  Откуда ты знаешь? Мужик, есть мужик, мне бы только попасть в его дом, дотронуться до него, а там уж я замурлыкаю, он и растает, думаю, он давно без женщины, это же видно. Но, почему так шарахается от них?

–  И что? Мужчины разные бывают, и он другой, я хоть и не знакома с ним, но чувствую, он такой, может, не совсем такой, но, похоже, он, как Петя.
–  Ну, если, как Петька, то с таким каши не сваришь.
–  Каша ему, как раз и не нужна, ему истинная нужна. Это я вот чувствую.
–  Ну, тогда это только тебе.
–  Зачем? У меня Петя есть.
–  Ну, ты точно дурная. Где он, твой Петька?
–  Мир спасает.
–  Ага. На том свете?
–  Там тоже жизнь есть. Какой толк об этом говорить тебе, ты ничего не принимаешь. Платья будешь смотреть?

–  Буду, давай показывай. А черненькое облегающее отдашь?
–  Подумаю, мне его Петя покупал.
–  Ой, да давно пора забыть обо всём, что когда-то было у тебя с Петькой.
–  Он не Петька, а Петя, и отчего ты брата пренебрежительно называешь, что он тебе плохого сделал?
–  Да, ничего. Рая скривила губы, повела плечами, продолжила.
Иногда даже деньжат подкидывал, просто я его, как тебе сказать, с детских лет терпеть не могла, слишком уж умный был, хорошо, хоть уехал учиться, и виделись мы потом вообще очень редко. В детстве ещё любила его, а потом, как стал учить, ой, так ничего хорошего у меня к нему не было. Как увижу его, так память срабатывает «Опять будет учить», а я терпеть не могу, когда меня хоть кто-то учит. Даже папенька наш, царства ему небесного, ещё в юности моей перестал учить.  А Петька, пока жил ещё дома и потом учился, а, как появлялся, так нравоучениями меня обкладывал, что меня тошнило от них.

– Память всегда услужливо подбрасывает человеку всё забытое, особенно в неподходящий момент. Иногда слово в слово вспоминаешь и все моменты.
– А мне, Лиз, иногда вспоминается даже то, чего и не было в моей жизни, или я не должна помнить, а помню. Вот, как это?

– Мозг, вернее сознание, консервирует всю память, и в момент рождения и до рождения и после рождения, а в определённый момент выдаёт тебе, выплёскивает на поверхность.

– Тёмною ночью никак не могу я уснуть, звёзды в безоблачном небе так ярко сияют. Снова послышался голос соседа.

– Опять поёт. Лизка! Интересно кого он зовёт? Ведь мне чувствуется, он кого-то зовёт, точно подзывает кого-то.
– Ну да, подзывает. Лиза засмеялась. Райка, ты, как сказанёшь! Ой, умора, подзывает.
– Конечно, подзывает, вон какую песню запел. Может тебя?
– Ага, или тебя. Дура, ты Райка. Что он тебе дикий самец, что ли, самку подзывает. Смеялась Лиза. Тогда это скорее тебя.

Рая же, закрыв окно, сняла с форточки фиксатор и открыла окно настежь, высунулась из окна, всматривалась в соседний сад, продолжила.

– Блин не видно отсюда. Лизка, он там с кем-то разговаривает, не поёт уже. С кем? Кто мог меня опередить?
– Вот уж не знаю, кто тебя опередил. Нашлись, наверное, и возможно будут приличнее тебя.
– Этого быть не должно. Он мой.

– Твой? Удивлённо спросила Лиза и рассмеялась. Да уж, твой. Хахахах. Как ты быстро всё забыла, и поражение своё и потери.
Хохотала Лиза.

– Ну, будет моим. Всё равно, это уже решено.
– Кем? Спросила Лиза и снова рассмеялась.
– Мной. Мой он и не мешай мне. Да с кем он разговаривает-то? Женский голос слышен, и как бы ещё мужской, что ли. Лизка выйди в астрал, посмотри.

– Ну, конечно, делать мне больше нечего, как в астрал выходить. И, как ты себе это представляешь? В окно вылететь и парить в саду, словно птичка?
Лиза расхохоталась.
– Так ты же умеешь, и не мели ерунды. Я видела вас с Петькой, я тогда была совсем юная, за день до вашей свадьбы, как вы парили над землёй и высоко над этим садом, туда в конце, ближе к реке.

– Так это левитация, а не астрал. Это Петя умел, а меня за руки держал.
– Зрелище было, это что-то. Рая повернулась к Лизе, с восторженным лицом продолжила. У меня сначала дух захватило, а потом испугалась, как вы поплыли над садом, а над вами звёзды, и я даже закричала. Петька потом что-то сказал мне, как вы опустились и я забыла.

– Так может это тебе во сне приснилось? Сны они такие, в них, где только не бываешь.
– Не, не, не, не во сне. Не увиливай, на яву было.
– А если забыла, то, как же ты сейчас вспомнила?
– Не знаю Лиза, не знаю, как что-то щёлкнуло у меня в голове или в глазах, и вас снова сейчас увидела. Вспомнила. Лизка, прошу ну, выйди, посмотри.

– Не знаю, что тебе вспомнилось или померещилось, но я так не умею.
– Да, врёшь ты всё. Ты такая же, как Петька, и можешь всё, только зазналась и ничего людям делать не хочешь. Вот бы делала людям всем хорошее, давно бы все жили хорошо и счастливо.
– Ты в этом уверена?
– Конечно, но ты, вот мне даже помочь не хочешь.
– Ведь человек за просто так, получил избавление от чего-то или прибавление богатства, ты уверена, что ему не захочется большего?

– А тебе жалко?
– Рая, ты не понимаешь, что это такое. И я не волшебница, я много раз пробовала тебе разъяснить и Петя разъяснял. Человек верит в то, что ему понятно, тебе же не понятно, и ты ищешь объяснения, а потом выстраиваешь под своё понятие. А свою судьбу человек делает сам по своему выбору.

– Так вот мой выбор. Не мусори мою голову ненужными своими терминами, я грамотная.
– Конечно грамотная, только ты везде хочешь найти логику. А не находишь её, вот и не веришь о Пете.
– Ну, ты и зашла, опять витиевато, а в сверхъестественное я не верю, выдумки это.
– А почему тогда мне своих друзей присылала для лечения? Если не веришь в сверхъестественность?
– Ну, там свои мои принципы, не путай меня, главное, чтобы они верили.

– Понятно, за деньги. Мзду хотела получить? И мало тебя учит жизнь.
– Не каркай, лучше посмотри, я точно знаю, ты умеешь.
– Что я тебе ворона? Каркать.
– Ну, что тебе трудно повисеть в воздухе, и посмотреть?
– Дура, ты Рая, сколько раз тебе говорить, я не умела и не умею.
– Не верю я, что ты не умеешь. Живя с Петькой, ты всё должна уметь.

– Тебя не понять, то ты веришь, то не веришь. А как же тогда ты видела наш полёт? Если не веришь? Или всё-таки, веришь?
– Но я своими глазами видела же.
– Ох, Рая, одно хорошо, в твоей душе нет злости и обиды, не разъедают эти сущности твоё сердце и душу. Душа не совсем ещё опустошена.
– Прошу тебя, помоги мне.
– Не могу Рая, но вот одно могу.
– Что? Сделай. Давай быстрее.

– Память тебе закрыть, и ты станешь нищей и побираться будешь. Как тебе такое? Хочешь?
– Ты, что? Не смей! Ведьма! Вот ты кто. Ведьма! Поняла?
– А что так? Рассмеялась Лиза. Да, я ведьма, не отрицаю, только не такая, о какой ты думаешь.
– Ты и впрямь ведьма, и ведь не зря же и твою бабку звали ведьмой, хоть и учительницей она была, но и ведьмой тоже.

– Бабушка моя была педагогом с высшим образованием и даже с двумя высшими. И это ей не мешало, а наоборот помогало, быть ведающей. Не ведьмой, а ведающей, ведуньей, и целительницей. То, что знала бабушка, никто не знает. У неё большие знания.
– А ты?
– Я? Я может и знаю. Что из этого? И даже быстро могу сделать тебя нищей и срезать память.
– Ты совсем долбанутая?
– Рая, кто из нас долбанутая, так ты больше к этому слову подходишь, помешана на мужиках.

– Конечно, это с твоего понятия, но я не помешанная, а люблю так. Зато ты, ни себе, не людям и не мне. Ну, посмотри. Прошу тебя, Лизкааа.
Снова завыла Рая.

– Не буду я смотреть, и не вой. Рая! И часа не прошло, как ты выла, у тебя был конец, крах всей жизни, как аристократ сбежал, а как услышала мужской голос, так вернулась в прежнее состояние. Только было встала с головы на ноги, так вновь голова закружилась. Рая, ты вся прошита паразитарными программами. Ты думаешь давать своей душе свободу и возрождение в духе?

– Чегоооо?
С удивлением пролепетала Рая и прекратила своё нытьё и подвывание.
– А ни чего. И закрой окно, Рая, твой вой раздаётся на весь посёлок. И уж точно перепугал не только собак.  И не прилично же так, высунулась в окно.
– А, что не приличного? Ведь мы не виноваты, что окно так сделано. Этот дом построен намного раньше, чем тот.
– Тот тоже был нашим, папа строил, только жить нам довелось очень мало там, после гибели родителей, бабушка продала, сказала «не счастливый он».

– В чём не счастье?
– Не знаю. С грустью ответила Лиза. Не на месте был построен. Так бабушка говорила, а тебе если интересен сосед, то иди, выйди через дверь. Пойди к нему и всё узнаешь.

– Ты права. Лизка! И как я сама не догадалась? Вот пойду сейчас и посмотрю.
И Рая стремительно понеслась на улицу.

– Вот не исправимая идиотка, я ей в шутку сказала, а она понеслась. И утрату свою забыла. Хотя, что говорить, ведь любой негатив блокирует энергию. И с одной стороны Рая молодец, не зацикливается на своих потерях и проблемах, сразу начинает жить новой жизнью, как только проревётся, повоет, и поест сладенького. Как обычно, так всегда у неё. После очередного облома, как сбегает у неё претендент в мужья, обогатившись её состоянием, сразу начинает думать, где найти нового.

Произнесла с улыбкой Лиза и стала убирать со стола, ей надо ещё собрать торт, что обещала на продажу, время-то идёт, и незаметно вечер наступит и надо отдать торт заказчику. Тем и занялась..
Собирая торт, она всё продолжала думать о своём муже Пете.

Как вернуть Петю? А вернуть его надо. Берегиня я или нет?
Мысли зароились в её голове, словно пчёлы, почуявшие цветок с особо вкусным нектаром и никак не желали уходить.

Мелькнула мысль, «а встретимся ли мы? И, как далеко он от меня? И не затеряюсь ли я, если помчусь искать его?»
Последняя мысль у неё часто возникала, и уже года два. Она искала выход, как вернуть Петю или же к нему отправиться, быть с ним в его деяниях.

Он мне так нужен, и я чувствую, я ему тоже нужна. Нужна моя помощь. Ведь не зря я его часто стала слышать. Открытым текстом он не говорит, но моё сердце чувствует. Я ему нужна там. Там, что-то происходит невероятное, и я там должна быть. Увидеть бы вектор направления.

Что-то мелькало в её мыслях, но никак эта мысль, не останавливалась.  Бездна неба всегда её притягивала, и она жила всё ещё не понятной ей жизнью неба. Вот, как можно представить себе Нечто не имеющее ни начало и ни конца? Ей не представлялось, а вот возник вопрос, и Лиза с улыбкой его озвучила.

– А встретятся ли там когда-нибудь наши души? Или мы превратимся в звёзды? И будем гореть и светить всем оставшимся на земле. И будем ли мы близко, рядом или далеко и не видимы?

Что за чушь тебе лезет в голову, Лиза? Строго спросила она себя, и ответила.
А чушь мы откидываем, мы уже встретились, и будем жить вечно и рядом на земле. А может на другой планете, это неважно, пока у нас здесь творений чудных много.  Ведь когда-то для наших далёких предков перелёты даже по глубокому космосу были, и они это делали не задумываясь, общались с Родом, с Богами и всё это было у них привычным делом, и обыденным, в гости слетать, так не проблема. Почему у меня не так? Надо об этом подумать и рассмотреть мою гипотезу, как вернуть Петю. Я чувствую, это я должна сделать, и чувствую, время скоро наступит.

Так, как же, как?
Как, как, вектор надо увидеть, и всё. И будет тебе Лиза, дорога проложена по просторной вселенной.
А так, ведь жизнь обильная здесь на земле гармонирует и со вселенной.
Ну, да, так, и ещё создавая древо мироздания.

Лиза задумалась, обдумывая эти последние слова, что возникли в её мыслях, и подумала.

«Общиной всё человечество, могли горы свернуть. Но это потом, потом я над этим подумаю. Где та мысль, мелькнувшая  и, что-то нашёптывала вначале, когда думала, как Петю вернуть?
Но вместо того, чтобы поймать мысль, возникли слова.

– Я буду вечна и тут и там, быть в цветном саду своём и скользить по облакам, встречать рассвет ещё сто лет, ещё сто лет.
Вспомнились ей слова, которые она произносила часто ещё в своём детстве, путешествуя по облакам. И дальше она продолжила говорить словами, что возникли сами.

Отринув горести утрат, калейдоскоп печальных дат, я буду вечна тут и там. Ах, Петя, Петя, мы с тобой вечные и мы не тени, хоть между небом и землёй, мы во вселенной и будем вместе, и как когда-то давным давно, в первую встречу у колодца, коснись меня своей щекой.
Пусть чуть не брита, это даже приятней, и ощущения мои воспримут правду, коснись меня и я оживу. Во мне так много, много моей силы, тебе дарю, тебе, мой милый. Коснись меня, и я увижу ту дорогу, к тебе родной мой.

Лиза вдумалась в свои слова, и засмеялась, и произнесла.

– Ты слышал Петя?
И помолчав, сама ответила.
Слышал, слышал, я сердцем почувствовала.

И вдруг увидела, как в её кухне закружились не понятные энергии, которых она ещё не видела. И звуки становились ясными, яснее, чем были несколько минут назад, и отчётливы. Даже чуть слышный шорох намазывания кремом коржей стал раздаваться громко.

Лиза наслаждалась новыми ощущениями, в которых она чувствовала Петю и ещё бабушку. Она наполнилась этими энергиями. Ей вспомнилось, как бабушка учила её, когда приезжала к ним. Это громко сказано, приезжала, просто возле сосны появлялась и всегда неожиданно. А порою Лиза была занята своими делами, то домашними, то Петиными, но чувствовала, что ей надо появиться возле сосны, и появлялась, а бабушка её уже ждала, и сходу не давая Лизе передышки, говорила и говорила. Строго смотрела в глаза ей, таким образом, учила всем премудростям целительства.

– Бабуль, спрашивала её Лиза первые раза, ну что ты так строго смотришь на меня? Как будто я провинилась в чем-то. Словно я грешница вселенская.

– Конечно, отвечала бабушка.  С лентяйкой так и надо. Если бы ты не ленилась ещё до Пети, в юности школьной, ты бы уже знала всё. А теперь получай. Под моим строгим взглядом в твоём разуме все отпечатается, и будешь помнить, и уметь всегда. Чуть позже тебе передам свои книги. Там всё описано, чем и, как и какие болезни лечить.

Учила она её и тогда, когда приезжали с Петей к ней, да говорила.

– Премудростям тонкого плана тебя обучит Петя, а целительство и настоящее ведовство не обходимо в ваших делах. Слишком много зла на земле в нашем мире скопилось. И с каждым разом всё более жестокое и замысловатое, того и смотри наш мир совсем тёмным станет. Много душ продалось злу. Тебе нужны знания и зазря не трать энергию по мелочам, особенно, там, где людям самим требуется устранить.

И Лиза уже давно стала воспринимать всё, как данное. Всё это есть и всё существует, и помогает людям, помогает миру, Земле, всей планете.

И всё это было смыслом жизни для бабушки, а теперь уже и для Лизы, и это вошло у неё в привычку, очистить мозг от всех мыслей, и дать команду в свободном полёте мысли для того или иного деяния.

Первое время было интересно, и она смеялась и радовалась, как в детстве, вспоминая, что в раннем детстве у неё так и было, пока мама не стала ей запрещать. И как ей шли красивые, но не всегда понятные стихи, Лиза их  рассказывала бабушке, а бабушка ей говорила,

– Это молитвы, тебе боги дают стихами. Запоминай их, они тебе пригодятся. Но запреты мамы сделали своё дело, она забыла всё, и вот в учёбе с бабушкой всё стало вспоминаться, и всё, как говаривала бабушка, «разложится по полочкам знаний», раскладывалось и запоминалось. А бабушка, оказывается, записывала мои детские стихи-молитвы и вместе со своими книгами отдала мне и тоненькую тетрадь с моими стихами.

Теперь-то мой мозг уже давно усовершенствован и раскрыт и структуры высших планов наработаны и моё физическое тело давно претерпело совершенствование, ещё Петя со мной занимался этим. Возможности у меня в широком спектре. Не только с Петей я ведь и без него могла перемешаться и перемещалась в другие миры и измерения. Почему же я сейчас-то сиднем сижу и выполняю приказ бабушки и Пети?

Почему?
Что там такого они делают, что меня здесь оставили? Страха во мне нет, да и считаю, не было никогда. Однажды просто бабушка заставила меня, его почувствовать, чтобы я знала. Лизе вспомнилось, как её бабушка учила при очередном посещении её на заставе.

– Твои мысли должны быть ясными и уверенными, без страха. Страха-то в тебе нет, научилась не впускать в себя, да и суженный твой постарался. И контролировать себя, ты научилась. И ты обязательно справишься со всем, что тебе предстоит.
Лиза вздохнула и прошептала.

– Да, бабушка, справлюсь. Где же ты теперь? Адрес свой хоть показала. Вот уже так же, как и Петю, давно не видела тебя.
«Я там, где сейчас необходимо».
Вдруг услышала в своих мыслях голос бабушки.
– Я тоже хочу быть в гуще ваших событий и деяний. Сижу  вот тут сиднем и ничего не делаю. Всё запрещаете.

Но в ответ она получила молчание. Она знала, что ответы на её вопросы, как и её вопросы, сформированные или ещё нет, но они есть уже в её поле вселенной, так крепко связаны с полем Пети и бабушки, поэтому она их слышит. Хорошо это или нет, а может очень хорошо, но Лиза чувствовала, это хорошо. Ведь всё взаимосвязано.
 
И, постояв ещё над тортом, с зависшей лопаточкой в руке, которой накладывала крем на коржи, промазывая их. Затем потянулась за шприцем с кремом, чтобы украсить торт, как почувствовала, что поток всё ещё шёл, и она так полна энергией, что она уже не может в Лизе оставаться, требует выхода. Лиза с улыбкой произнесла.

– Главное, чтобы с тортом не переборщить с энергией. Положив шприц, отошла от стола и стала стряхивать с пальцев энергию.
И что это у меня день воспоминаний? Вот с чего бы это? Но энергия во мне требует выхода. Песню, что ли спеть? Пусть энергия выйдет в круг мой, а звук поднимает в небеса. Не зря мне это пришло, наполнение энергией. Что-то грядёт? Интуитивно мне познаётся. А интуиция вещь серьёзная, а у меня особенно.

Всё же когда ты сильная это одно, а когда слаба, здесь другое отношение и выход там, где и вход, а значит, я должна подумать над этим, ведь не зря мне всё это пришло в мою голову. И это надо всё обдумать и решить, как пробраться к Пете.
Ах, Петя, я люблю тебя безконечно. А не сгорит ли его высокий Дух в этой неразберихи? Ведь претерпевший до конца спасётся....
Но додумать эту мысль ей не суждено было, хлопнула входная дверь, и послышался крик Раи.
– Лизкааа!
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.