Несчастная взрослая

- Давайте, Алла Савельевна, в кулинарию сбегаю, вкусняшек куплю вам, - за обедом предложил тёще Людин муж Роман.
- Успокойся ты, ради бога! Деньги девать некуда? - отмахнулась от зятя мать. Выглядела она при этом комично: вся перепачканная губной помадой, взъерошенная. Но Люде было не до смеха.
"Ну, сейчас начнётся!" - холодея от противного предчувствия очередной склоки, тосковала она.
К счастью, муж сдержался, не окрысился на Аллу Савельевну, как бывало не раз.
Что ж, неудивительно: вчера-то выпустил пар, наорав на Люду и дочь Таню.
Люде было тридцать пять, Роману - сорок два, Алле Савельевне - шестьдесят один. Но Людмила всё чаще ловила себя на мысли, что взрослая в их придурочной семейке она одна.
Мать и муж только и делали, что ругались и дулись друг на друга из-за пустяков. Вот и в этот раз, после того
как Алла Савельевна отбыла домой, благоверный два часа боговал, выплёскивал обиду на тёщу, наплевавшую на его щедрость.
Люда молча страдала. Ну почему мужу не приходила в голову простая мысль - всего лишь пожалеть взбалмошную родственницу? Ведь ежу понятно: Алла Савельевна - инфантильное существо; девочка, которая постарела, так и не повзрослев.
Ну а муж... Он болел ишемией, был чрезмерно эмоционален, часто не мог держать себя в руках.
И маму, и супружника Люда любила и жалела. Обоих она знала как облупленных, но толку-то? Как помочь им не травмировать друг друга? А главное, как помочь себе?!
Десять лет назад муж и мать перестали разговаривать друг с другом из-за какой-то ерунды. Люда тогда приняла сторону Ромы и тоже прекратила общаться с мамой. В ней сидела обида на Аллу Савельевну, не одобрившую этого замужества. К тому же и к рождению Тани мать отнеслась прохладно...
Но три месяца назад Роман вдруг сам предложил восстановить связь с мамой жены. Люда с радостью согласилась. Она соскучилась по родительнице.
Как выяснилось, той без близких тоже было невесело. Алла Савельевна, продолжавшая работать на пенсии, начала помогать дочери, зятю и внучке. Людмила и Таня, уставшие от нищеты (Роман и Люда зарабатывали мало), с благодарностью принимали всё, чем делилась Алла Савельевна: давно не ношенную ею одежду, не самые качественные продукты, надоевшую посуду.
Роман, тот готов был отдавать последние деньги, чтобы порадовать тёщеньку лакомствами.
А она... Она вела себя, как капризный ребенок. Обещала позвонить, как только вернётся домой, но не телефонировала. Брала у Ромы нужные ему книги и не спешила их читать и возвращать. Никогда не снимала уличную обувь. Не звала в гости...
Люда всё ей прощала. Но всё чаще в голову ей закрадывалась мысль: а не послать ли ей опять маман? А может, куда подальше заодно отправить и муженька?