___________________
"ПОСЛЕДНИЕ ШТРИХИ" (1983)
___________________
ЛЕВ ГУНИН
СТИХИ
РАЗНЫХ ЛЕТ
избранное
Стихотворения, сборники, циклы
Памяти моего дорогого брата Виталия
ИЗДАНИЕ 2019
© СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ.
______________
Возможны ошибки в передаче текста везде, где использована автоматизация. Тем, кого интересует творчество этого автора, можно порекомендовать альтернативную версию (с обложкой, иллюстрациями, авторской вёрсткой) -
В это собрание вошли избранные стихотворения разных лет. Если нет географической ссылки, то (это касается стихов 1970-1991), скорее всего, стихотворение было написано в Бобруйске (Беларусь). Разножанровость, характерная для автора, и очень разные (по тематике, по образности, по типу) стихи в одном цикле или сборнике: это - широкий охват явлений, "вариантность личности", артистическая "смена" персонажей "первого лица".
___________________________
___________________________
© Лев Гунин: автор стихов; дизайн обложки; вёрстка; и др.
© Фотопортрет Виталия Гунина на первой заглавной странице.
© Михаил Гунин (отец Льва, фотограф): фото на первой заглавной странице.
© 2018 – Lev Gunin [Лев Гунин]
© ИЗ НЕ ОПУБЛИКОВАННОГО-9 (1981-1989) - ПОСЛЕДНИЕ ШТРИХИ (1983) – Лев Гунин
© L';diteur | Edutor : Lev Gunin | Издатель: Лев ГУНИН
© La couverture du livre et le design | cover and book design: Lev Gunin |
© Layout and Design: Lev Gunin
© Electronic (computer) versions and conversion: Lev Gunin
© Электронные (компьютерные) версии и конверсия: Лев Гунин
© Вёрстка и цифровой текст, вёрстка для печати и дизайн: Лев Гунин
ISBN:
____________________________
ИЗ НЕ ОПУБЛИКОВАННОГО: 1981-1989
циклы и сборники стихов - 9 - ПОСЛЕДНИЕ ШТРИХИ
____________________________________
Из конфискованного томика номер 9 до-эмиграционной поэзии (сохранившиеся черновые версии, поначалу не вошедшие в собрание стихов разных лет).
(См. комментарий автора ниже)
____________________________________
ОТ АВТОРА
В 2007-м году случилось одно - трагическое для меня - событие, которое негативно сказалось на всём моём поэтическом творчестве последующих лет: пропал 9-й (в другой версии - 6-й) томик машинописного собрания, которое я подготовил ещё на Родине, в Беларуси, до фактической депортации из родной страны (которую покинул навсегда (и, вероятно, никогда больше не увижу (в Канаде я "невыездной"; не говоря уже о невесёлой социально-экономической ситуации). (Надо добавить, что некоторые мои друзья, упоминая эту пропажу, путают даты, ошибочно называя то 2006, то 2008 год).
Всего было 3 копии 9-томного собрания ("главная" и две отпечатанные под копирку). Томики были переплетены в виде книг с картонной обложкой. Одна копия хранилась у меня дома. Вторая - у моей мамы. Третья - у одного из приятелей.
Когда я спохватился, что 9-го тома (самого объёмного, охватывавшего наиболее широкий - хронологически - период) нет на месте, я сразу бросился к моей маме, у которой всё собрание (2-й экземпляр) хранилось на полке в тёмной комнате (кладовке). 8 томиков оказались на месте, но последнего недоставало ...
9-й том пропал СРАЗУ же после того, как я прочитал по телефону примерно 10 стихотворений (из 3-х последних томиков) своему близкому другу, культовому кинорежиссёру Юрию Белянскому. Не исключено, что все разговоры с Юрием (а то и все мои разговоры по телефону) "мониторятся", и пропажа 9-го тома каким-то образом связана с политической деятельностью Д. (сына Юрия).
Вот отрывок из моего письма моему близкому другу (и другу моего покойного брата Виталия) - поэту, фотографу, гениальному художнику, резчику по дереву и чеканщику, мастеру червления по металлу, автору получивших европейские призы работ, искусствоведу Евгению Алмаеву:
От кого: Лев Гунин <leon987654321@mail.ru>
Кому: Евгений Алмаев <aeg7@mail.ru>
Дата: 31 Дек 2007 20:25:56
Тема: Re[3]: -------- ctixi ==================
(отрывок)
========
еще одно несчастье
со мной приключилось:
пропал 9-й томик моих стихов.
еще в Беларуси я когда-то
отпечатал на машинке, на
добротной бумаге, свои
избранные стишки, переплел,
получилось в виде аккуратных
книжек - 9 пузатеньких
томиков.
(...)
примерно полгода восстанавливаю
"изначальные" версии ранних
стихов по черновикам,
постепенно выкладывая вот сюда:
www.gunin.artlaboratory.org
когда дошел до 9-го тома, оказалось,
что его нет! надо сказать, что
во всем, что касается книжек и тетрадок,
я человек предельно - педантично,
фанатично - аккуратный: у меня все
на своих местах, и, если что-то
не там, меня это бесит.
несколько дней назад томик был
на месте.
элементарно изъяли.... уроды...
звоню приятелю, которому
отдал на хранение 2-й, менее
притязательный, вариант тех же
9 томиков. звоню, спрашиваю,
не выбросил ли он
еще мои тетрадки в
мусорку.
нет, говорит, и смеется. все
на месте. на кухне, в шкафчике,
где им и положено быть.
идет, не отключаясь, с трубкой
на кухню, вот, говорит, все
в порядке. я прошу его вспомнить,
сколько было томиков. а у него
очень хорошая, математическая,
память. он отвечает: 9. я его
прошу пересчитать. и вот те на!
9-го томика нет!
уроды!.. другого слова нет!
_______________________
Трагична судьба Жени Алмаева (который был примерно на 12 лет младше меня). Именно в 2007-м году он повредил руку при несколько подозрительных обстоятельствах, и - вскоре - у него развилось урологическое онкологическое заболевание. Врачи запустили болезнь (судя по обстоятельствам - возможно, умышленно), и, когда, наконец, Жене объявили диагноз, опухоль была уже на неоперабельной стадии. (Кстати, мой раздел gunin.artlaboratory.org был уничтожен, и все выложенные туда стихи пропали).
В любом случае, исчезновение самого объёмного тома собрания моей до-эмиграционной поэзии именно в то время представляется неслучайным. Именно тогда (после периода "затишья") возобновилась компания шельмования, когда целая команда русскоязычных участников поэтической "тусовки" с израильскими паспортами вновь пошла в атаку, распространяя обо мне порочащие слухи, подвергая мои работы (в том числе и стихи) необоснованным ярым нападкам, изображая меня примитивным (на уровне дебилизма) "одноклеточным червём". Ставилось под сомнение моё высшее музыкальное образование (даже мои дипломы за музыкальную школу и музыкальное училище объявлялись "выдуманными"); утверждалось, что я "никогда и нигде не работал" (и т.п.). Понятно, что возможность появления в Сети моих стихов, которые "не соответствуют" такому "портрету", не устраивало тех персонажей, что стояли за компанией шельмования: их сильно раздражали мои исторические, философские, теологические работы.
Ряд стихотворений (которые входили в 9-й том) я восстановил по сохранившимся черновикам (примерно 40 процентов стихов из того же тома (в отличие от предыдущих томиков) "не имело" черновиков). Эту работу затрудняли следующие обстоятельства. 1) несколько рукописных тетрадей: у себя на родине я переписывал одни и те же стихи из одной тетради в другую - по мере накопления объёма; и, бывало, изменял одну-две строки. 2) в самых первых черновиках на клочках бумаги (или в блокнотах с отрывными листками) - иногда давалось до 5-ти версий какого-нибудь слова или строки. 3) после пропажи 9-го тома я стал хранить свои тетради у разных друзей, и это - опять-таки - затрудняло пересмотр.
Уже после того (примерно в 2012-м) как предпринятая работа была в основном завершена - я наткнулся (в 2014-м) на рукописную тетрадь, где обнаружил циклы и версии, которых раньше не заметил. Я отсканировал эту тетрадь, пропустил текст через специальную программу (которую - как программист-любитель - сам написал (точнее: модифицировал одну из "официальных" программ OCR-распознавания), переведя текст в цифровой формат, и записал на один из "бесчисленных" DVD.
Через какое-то время отыскать эти файлы среди океана других оказалось не так-то просто. Только теперь, когда уже составлено множество книжек собрания разных лет (121 сборник), я случайно наткнулся на "потерю". Пришлось нарушить хронологию - и "вставить" (после 121-го сборника) несколько циклов из уже далёких (сегодня) лет.
Книга стихов "Последние штриха" (первоначально - 50 стихотворений): это (как и сборник "Мост") дань поэтам великой эпохи Блоку, Брюсову, Анненскому, Волошину, Бальмонту, Хлебникову.
Здесь, как и в некоторых других сборниках того же периода, переплетается пейзажная и философская лирика, "оттеняющая" (иногда и нет) глубинные слои, насыщенные сложной и неоднозначной тематикой.
Циклы и сборники того двухлетнего периода (1983-1984) отражают и личную драму: трагедию неизлечимой болезни любимого брата Виталия; болезнь и уход из жизни близких родственников; бурный роман с намечавшейся несчастливой развязкой (метания между Леночкой Барановой и Ларочкой Медведевой, обострённые трагической ситуацией Лены и твёрдым намерением Лары добиться "ошеломляющего успеха" в Париже [первую прислал ко мне мой близкий друг - Миша ("Моня") Куржалов; со второй я познакомился через близкого друга - Евгения Эльпера - на квартире Кима Хадеева (Лена Баранова была "подпольной" (пуританское советское время) фотомоделью; Лара Медведева - поэтесса, дизайнер, участвовала в первых всесоюзных демонстрациях мод в Ленинграде (Петербурге), позже - знаменитая парижская модель, сменившая имя, фамилию (и всё прочее…); Михаил Куржалов - талантливый музыкант, вокалист, композитор; Евгений Эльпер - профессиональный композитор (закончил Минскую консерваторию по классу композиции у Дм. Брониславовича Смольского (я тоже ученик Смольского), был директором музыкальных программ Белорусского радио и телевидения; Ким Хадеев - универсал, философ, легендарный наставник всех видных личностей, ставших известными деятелями Беларуси]). [С Ларой Медведевой я говорил в Париже по телефону в 1989 году. Судьба Лены Барановой мне неизвестна. Если кто-то знает о её дальнейшей участи: было бы интересно списаться.]
___________________
ОГЛАВЛЕНИЕ:
___________________
ПОСЛЕДНИЕ ШТРИХИ (из сборника стихотворений) (1983)
1. ВЕРА
2. ДВЕНАДЦАТЬ
3. ИЛЛЮЗИЯ
4. ТРЕЩИНА
5. ЧЕТЫРЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
6. ЗАВЕТ
7. ТРЁХЧЛЕНИЕ
8. ВОЛЯ
9. ЗАЩИТА
10. ОСКОТИНЯТСЯ
11. ОРАКУЛ
12. ПЕРЕСЕЧЕНИЯ
13. ГИБЕЛЬ БОГОВ
14. ЛАЗАРЕТ
15. ОБМАН
16. ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ (Леночке Барановой)
17. ЧЕЛОВЕКИ И ПОДЧЕЛОВЕКИ (гимн антитринитаризму)
18. БОЛЬШОЕ и МАЛОЕ
19. ПОЗДНО
20. СЛЕДЫ
21. ТАК БЫЛО НЕ ВСЕГДА
22. ВЕСНА
_________________________
--------------------------------
ИЗ НЕ ОПУБЛИКОВАННОГО: 1981-1989
циклы и сборники стихов - 9
_________________
Лев Гунин
ПОСЛЕДНИЕ ШТРИХИ
сборник стихотворений 1983 г.
В нас тлеет боль внежизненных обид...
Максимилиан Волошин
ВЕРА
ВЕРА
вере нет предела
в системе безверия
космы пространства
безнадежно глухи
живём не для знаний
не для ответов
наш ментальный дом
куб из стекла
там где кончается прошлое
начинается будущее
иконостас миров
стартует с нас
за пределами наших дней
желанное возвращение
к себе
вращенье в себя
пугливость век -
бабочки ускользание
открытия - путы
законы - острог
не приведи господь
отречься от слепоты
ясность выжжет глаза
знания - душу
- - - - - - -
ДВЕНАДЦАТЬ
Глыбою белой и смутной
вырастает тревога в душе.
Полночь срубила Сутки,
все их двенадцать шей.
Полночь. Страна такая
меж чешуёй минут.
Каждое из страданий
имя получит тут.
Каждое испытанье
носит следы ярма.
Жизни как цепь желаний
вмиг окружает тьма.
Вы, лепестки признаний,
которых не завершить,
вы, Паладины знаний,
которых не получить...
Сердце бьёт неустанно,
молотом целя в грудь.
Не искупить наганом
тёмных падений муть.
Не завершить полёта
ангелу без крыла.
Новых двенадцать рота
выдана миру зла.
--------------
ИЛЛЮЗИЯ
И снова путь мой вьётся широко.
И грудь открыта глубоко для вдоха;
мне дышится в тиши полей легко,
смрад городов переношу я плохо.
Я всё отдам - известность, силу, власть
над миром, пусть и малым, но надёжным -
за то, чтобы меня в последний раз
освободили от обетов ложных.
Вокруг пируют, пляшут на костях
двуличность и обман, мираж, угрозы,
и заставляет смертных липкий страх
сносить всё это за иллюзий розы.
Зачем мне этот масляный покой,
комфорт, уют, ленивое пространство...
Мне ничего не надо за собой.
Меня тошнит от пошлости и чванства.
Я был собой. Мне было хорошо.
Костры огней на лицах дней светили.
Вдруг - холод плит, и вечера мешок
в лохмотьях коридора белых лилий.
Назад, к Природе! Даже под забор.
Мне будет празднично, мне будет так свободно
под знаками ведущих на простор
просёлочных дорог и зыбей водных.
Пусть на неделю, пусть на день, на час -
я на свободу вырвусь из застенков.
Так дай же мне - пускай в последний раз -
побыть собой без фальши всех оттенков.
--------------------
ТРЕЩИНА
Растрескалось пылающее слово.
Все буквы разбежались по одной.
Упали звёзды. Рухнула основа.
И нет отныне мира за собой.
Пришла на смену чернота в кристалле
немеряной шершавой пустотой.
И люди позабыли о начале.
И мир упал с пробитой головой.
И воздух беспрерывно наполняем
бессмысленной словесной шелухой, -
которой сонмы человечьих стаек
бездумно развлекаются гурьбой.
И не срастить разбитые скрижали,
как не срастить погибшего с живым.
И всадники распада мчат из дали,
с которой только ты соединим.
-----------------------
ЧЕТЫРЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
1.
Вот осталось совсем немного.
Эту разницу стоит хранить.
Вот обломок себя другого.
Вот осколок. Надежды нить.
Я сознаний мозаику в храме
буду складывать, переставлять.
Сколько дней и пространств между нами!
Только и м ничего не прознать.
Не узнают, как я проникаю
в мягкий, тонкий, волнистый их мозг,
как ночами их мысли читаю,
их эмоций бесчувственный рост.
Рост эмоций, их лунные стаи,
их инстинктов стада и страстей;
и в тебя попаду, дорогая,
возвращаясь по нервам путей.
Буду скальпелем воли я рушить
нити связей, другие сшивать,
буду в чувствах твоих, как по суше,
я по морю эмоций ступать.
Но с рассветом проникнут другие
изощрённо, коварно в тебя,
и словами нутро твоё вынут,
и глазами испепелят.
Им не жаль твоих чистых мечтаний,
им плевать на твоё естество.
Им, как хищникам, тёплые лани
только в пищу годятся - как плов.
Моего ль необычного дара
их интригам, как стае гиен,
опасаться, когда они даром
получают утехи исмен.
И опять я, как вор, обладаю
твоим телом под кровом ночным,
и с рассветом тебя потеряю,
потому что ты продана им.
----------------------
2.
Потом возникнет стойкое "забыто",
и Человек уйдёт в пылающее "скоро",
и расползутся трещины от спора,
и твердь земная будет льдом покрыта.
Невиданная, страшная, пустая,
жестокость вырастает из пустыни,
и новая реальность, но другая -
бесовский холод в одеяньях стыни.
Нет, не дома разрушены, но люди,
не память в камне, но добра лампады,
и прежней нашей самости не будет,
а новая потребует расплаты.
Но я не побеждён - ни исключеньем
из клуба счастья, ни бесчинством пытки;
я остаюсь, посеяв в вас сомненье,
и миру ещё шанс давая зыбкий...
------------------------------
3.
впереди разнорукая ждёт тишина на паркете
и трепещет в камине огонь
для глумления есть мясорубка в пакете
а для ран магазинная соль
люди - вещи трёхрукого бога трегубого беса
их позволено вешать и красть
и тебя растерзают как звери из леса
на казённую бросив кровать
в "Волгу" быстро втолкнут и под мост умыкая
повезут тебя на эшафот
и в перине гостиничной ты утопая
будешь казнью размыта в ничто
их бесчестные нравы жестокие игры...
герцог сердце пронзит горбуна
никакие мольбы никакие молитвы
упырей не удержат от дна
пусть тебя защитит арестантское платье
словно тога на теле жреца
и погасит надежды на лучшее счастье
и на огнь очищенья конца
и останется вечность в зрачках полноводных
как река в узкой щели видна
и останется отблеск на дугах надбровных
и - в грядущее привнесена -
полнота растворенья на досках дубовых
для бессонного вечного сна
-----------------------------
4.
забытых масок роковой оскал
напоминает о злодейских кознях
о каверзных сердцах черствее скал
и о в глазах запрятанной угрозе
в них видишь кровь на лезвии клинка
интриг коварных зверские капканы
и дьявольские пляшут облака
от факелов на лицах интриганов
предательства суровый чад и смрад
на линии судьбы водораздела
и чёрные фигуры в ряд стоят
как в шахматах до партии без дела
кинжал запрятан в складках рукава
и сталь в зрачке стреляющем наотмашь
и ты меня закрывшая от вас
награды за свои дела не просишь
и оживают тайно маски лиц
всполохами от тусклых канделябров
и ты предашь обет и статут жриц
чтобы меня не проверять на храбрость
-----------------------------------------------------
ЗАВЕТ
Я создан для счастья, для дружбы, для слова,
но доли счастливой лишили меня...
Я - слепок, я сколок от мира иного,
я здесь, чтобы ждать, эту тайну храня.
Под спудом, под тяжестью знаний особых,
хранящих идей стародавнюю суть,
я - символ, я - атом, я - слепок, я - сколок,
я - прежних молекул особая ртуть.
Зачем распадается на лоскутки
моя однозначная, древняя правда,
зачем меня путают чьи-то шаги,
зачем среди них я не как среди равных?
В провал своей гибели тупо бредя,
погрязши в болотах коварства и лени,
они ничего от любви не хотят,
о пни наслаждений сбивая колени.
Лишь слабой надежды задушенный свет
зовёт иногда из невидимой чащи,
давая единственный в мире ответ
на наши вопросы и помыслы наши.
Но всюду обман. И фальшивая суть
заполнила шкалы, пробирки и колбы,
и в столбик проникла поддельная ртуть...
Теперь - не собрать. Я последний осколок.
На улицах царствуют пьяные толпы.
И мира сначала уже не вернуть...
-----------------------------
ТРЁХЧЛЕНИЕ
Чернота за окном.
Дом. Дыра. Снова дом.
Столб на смыслах повис.
Ласты вверх. Ласты вниз.
Время колб.
Время проб.
Время. Каменный гроб.
Во дворе,
на траве,
где под снегом - тире.
Полнота.
Немота.
"О" как дым изо рта.
Днище. Дверь.
Дырокол.
Кровля. Кружка.
Конвой.
В голове,
на траве,
где под снегом -
тире.
Столб прилип к потолку.
Ты висишь на боку.
Сопла дней на спине:
направленье - к Луне.
Но куда полетишь -
если в жизни не чиж?
Ты под небом висишь,
потолок вместо крыш,
ни на небе - впотьмах,
ни внизу - на ногах.
Между ночью и днём,
между "счас" - и "потом",
между чистым листом -
и словами на нём.
Ни земною тропой,
ни небесной стезёй…
Связи атомных звёзд -
это времени мост,
но распад их настиг
из-за чёрных интриг.
Чернота за окном.
Дом. Дыра. Снова дом.
Сумрак Чёрной Дырой
всё укутал собой.
И борьба в небесах
громом в низших мирах
откликается нам,
руша Сущности Храм.
Разделяя века,
пылью катит река
равнозначных времён,
отзвучавших имён.
Не очерчен наш путь.
Ветер может задуть
нашу память-свечу,
но об этом молчу.
Все предчувствуют бред.
Но хребта у них нет.
Бесхребетность - их гнёт.
И бесстрастность им врёт.
В мир как будто наркоз
ветер звёздный принёс.
Равноденствие сил
на пустынях могил.
Встали грозные Тьмы
на просторах немых.
С гор небесных они
отовсюду видны.
Штиль под жуткой волной.
Но секунда - и шквал
всё сметёт наповал
не считаясь с землёй.
Распаденье держав,
наводненья и страх,
изверженья, трясенье земли;
и у мглы на устах
кровь застыла впотьмах,
от которой потонем и мы.
-----------------------
ВОЛЯ
Подсвечники тоски на бедствия комоде
как фатума и Орки поплавки.
И воля смертного, опять, назло природе,
в водоворотах жизненной реки.
Назло волне, течению, порогам,
проклятью невезения назло.
И посылает испытанья бог нам,
чтоб недостойным царственно везло.
Их жизнь короткая без бедственных событий
наполнена не кровью, а вином,
годами кажется им бег десятилетий,
и мириады чувств для них - одно.
И всё-таки чудовищность мелькает
в просветах туч событий грозовых.
Герой разорван тысячью пираний,
святой распят толпой антисвятых.
И что-то мир известный поглощает,
как Посейдон, как Чёрная Дыра,
и будущего даже Зевс не знает,
и тень вертепа наползла на храм...
------------------------
ЗАЩИТА
Шелест ночных бумаг.
Представлений шелест.
Сигарета в зубах.
Мыслей нерест.
Что, если не так?
Полголовы - половина.
Держись эры трамплина.
Не отдавайся за так.
Клин выбивают клином.
Что, если не так?
Небритые, цепко-колючие
физиономии вьючные
перевозят тюки обмена.
Что, если не так?
Держись этого плена.
Стен держись.
Ты ведь себе не враг.
В середину постели ложись.
Ты ведь не хочешь подмены.
Что, если не так?
Стиль выбивает стиль.
Клин выбивают клином.
Все своей половины
держатся - это так.
Сретенье.
Мыслей костыль
стучит по прогнозам хлипким,
врывается в каждый шаг.
В углах пробуждений слитки.
Нации с телом улитки.
Что, если не так?
--------------------
ОСКОТИНЯТСЯ
Британский лев шакалом вдруг сойдёт
с тысячелетних вымпелов-трезубцев.
Орёл российский перья продаёт
остервенелым, бешеным безумцам.
Французских лилий голубой бутон
соскочит с герба старой мокрой жабой.
И даже бога Солнца фаэтон
влеком не лошадью, а облинявшим крабом.
Где было благородство - там позор.
И где духовность - там лакейство правит.
Болотная трясина вместо гор.
Где сострадание - там скоро будет зависть.
Где алчность верховодит на кону
под новым солнцем - жёлтою звездою:
героям там не место, и трибун
освистан будет низкою толпою.
Продажная натура победит
и гордость, и державность, и духовность,
и весь народ не стонет, а скулит,
одною исполинской цепью скован.
-------------------------------
ОРАКУЛ
Напрасность есть в хронических бегах,
в противоборстве света и качелей.
И, если гирей чашу не сумели
мы опустить: то скоро будет крах.
И циферблат, покрытый жёлтой коркой -
как панцирем - своих весомых сил,
прокрутит стрелки в новую эпоху,
куда нас здравый смысл не допустил.
Не избежать тогда до-отклонений
и до-вершений в прошлое "чуть-чуть",
но, если миг составлен из мгновений,
то, наш спаситель, маятником будь.
Мы, спасшись от конечной жёсткой точки
конкретности и плахи, и ножа,
покатимся обратно в оболочке
обыденных явлений миража.
Но в жидкости, в замедленном движенье,
обратный этот маятника путь
продлится, как бывало, - поколенья.
Не вынырнуть тогда и не вздохнуть.
И мир тогда орвеллианской сагой
под ноги упадёт кромешной тьме.
И быть тогда и мировым ГУЛАГам,
и "новому порядку", и зиме...
------------------------------
ПЕРЕСЕЧЕНИЯ
И свет, и жизнь, ушедшие давно,
воскресли в бытие моём не сразу.
Я долго шёл, и тусклое кино
возникло, проявившись, в щелках глаз,
разрезанное утром словно бритвой,
в потёках не проявленной вины.
И закружилось, строясь в лабиринты,
сидящее за клеточками мозга,
продолжившее быть, под крышкой костной,
под куполом коробки черепной,
как будто стекловидные сосуды
по капле пропускали вместо крови
явления десятков эпопей,
картинки за наитием наитий,
парящих в черни, как воздушный змей,
осколков и носителей событий,
растущих, как грибы, из спор былого, -
невидимого в целостности снов.
И ухом, словно килем, рассекая,
неведомую слуху тишину,
я расставался с тем, чего не знаю,
вращая в тишине орбиты вёсел,
зрачков напрягшихся - и прежнюю страну,
из лета убегая в чью-то осень.
И за открыткой, и за чертежами
перед глазами, на моём столе,
вставали вазы с робкими цветами,
вставали чувства под ножами самых
отточенных по рукоять бесчинств,
и что-то выплывало из тумана -
из памяти дожизненных игрищ.
И что-то быстро падало из глаза
жемчужиной, на скатерти дрожа,
и цвет менял хамелеон из лаза,
и в раковине будто бы спаржа,
и небо отражалось в бледном шаре,
и что-то оставляло за пространством.
----------------------------------
ГИБЕЛЬ БОГОВ
И замки мирового торга,
Где бедности сияют цепи,
С лицом злорадства и восторга,
Ты обратишь однажды в пепел.
Велемир Хлебников
за осколками старого новые дни
за обрывками прежних новейшие цепи
нам лишь кажется искренне что мы одни
а на деле ваятель незваный нас лепит...
за невидимой крепостью тайной рукой
предначертаны наши деянья и планы
никогда не узнаем мы - кто он такой
полагая что правит наш собственный разум
но внутри его есть неземная игра
и каноны которыми должен он мыслить
эти правила правят от имени Ра
это скипетр власти в ладони осклизлой
раз в столетие празднуют гибель цепей
и мерещится воля от тюрем ментальных
но вернётся разбойная власть королей
по законам неведомых чисел астральных
зная код мы бы сделались выше судьбы
мы бы стали навечно вольны и бессмертны
только разум наш создан для низших орбит -
НЕ для быстрых фотонов: для токов инертных
лишь бездушный мыслитель из наших рабов
неживой и нечуткий искусственный разум
разгадает все формулы наших богов
и размножит на высших орбитах заразу
и тогда нас отпустят из нашей тюрьмы
и окончится срок бесконечной разлуки
и с бессмертными смертные сложим и мы
на груди ледяной онемевшие руки...
--------------------------------
ЛАЗАРЕТ
Вот сердце языком лизнуло кровь.
Напившись, опьянев, быстрей забилось,
и на пороге святости застыло,
трепещущее, стонущее вновь.
На коридорах - стулья. И цветы.
Растущие не из зрачков. Тем самым
другие и чужие. Слово "ты",
как посетитель, жмётся к самым рамам.
И в бликах ярких прыгают коты.
Ступени серые, заплёванные, злы
и выщерблены, сходные в приметах
с приниженными (те и те тусклы
и по себе ступать, вздымаясь, жизни этой
должны позволить) зубьями пилы.
Дом сам по ним подняться бы не прочь.
Но существуют стены, стены, стены.
И каждый день, особенно же в ночь
они проводят звуки - смыслов вены:
проводят кровь, чтобы её толочь.
Двойной балкон сам тенью под собой.
Он отделён - как мир, как дом - от света.
И улица под окнами раздета.
И я раздет - но не иду домой.
Мой дом - во мне. Я сяду ночевать
на тротуар, весь жёсткий - он же камень!
И фонарей начинка как пергамент,
и на асфальте чёрной тени грач
по-своему совсем и не землянин.
Стоп! Что-то вновь теряется навек.
У света появилась оторочка.
И синева в глубоких струпьях век,
и глубина в лопочущих листочках.
И чёрный фон, как медальон, прострочен
отдельностью, неведомой тоской,
недосягаемостью этих светлых точек
далёких вечереющих домов:
тех - призраками - окон оболочек,
вневременностью, цепкой и пустой,
пробитой шомполами каблуков...
Вот я - старик, что шёл передо мной.
В него я обратился. Я шагаю,
прижавшись к камню тёплой головой.
Стою в подъезде. Вот перебегаю
до двери, что обита чёрной кожей.
Теперь на лестнице шершавой (став моложе)
перила трогаю, что мне всего дороже,
дороже сердца собственного.
С мокрым лбом влетаю
в подлестничную темноту, в ту теплоту,
которая про нас всё это знает,
и помнит нас с младенчества, считая
нас паутиной в собственном цвету,
конечность пребыванья принимает,
и чует чужестранца за версту.
Но нет меня. И всё вокруг другое.
Разбит кувшин. Разбиты зеркала.
И треснула по центру гладь стола.
И высохла на коже капля сои.
И обломился черенок весла...
----------------------------
ОБМАН
От мистики библейской склеры
до разума античных книг
не существует мер и меры,
и корень разницы не в них.
Концом зловещего лекала
скрижалей буквы сочтены,
и в том же времени лежала
античность Рима - и Стены.
Враги на длинном протяженье
огромной Времени реки:
они не выиграют сраженья,
и от победы далеки.
И ворожей центурионы,
и рать носатых колдунов
не одолеют легионы
искусных цезаря полков.
И те, и те - лакеи смерти,
кровавой жертвы пастухи,
они друг другу вырвут сердце
концом кинжала и клюки.
Где посохи с мечом скрестились:
там вечной правде не бывать.
И полных разумом рептилий
в земную твердь шагает рать.
----------------------
ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ
Леночке Барановой
1.
Один я во тьме. Надо мною прозрачные руки
надежды, бежавшей и не возвратившейся в ночь.
Я - располовинен. Мир - цельный. И Разума муки
не в силах абсурд этот логикой перебороть.
Всё в мире едином должно было быть совместимо.
Но гвоздь исключения все оболочки проткнул.
И жизнь (как платформа) летит - и проносится мимо,
и спрыгнуть нельзя, и стоп-кран Случай не повернул...
И я опять по лестнице иду.
Перила: как стволы дерев в саду.
Ступеней рвы: тела моих желаний.
А я никак последней не найду.
Быть может, это степень их рыданий.
И вот ты ушла на рассвете рыдающем в ночь,
чтоб больше - возможно - уже никогда не вернуться,
теперь мне ничем ни тебе, ни себе не помочь.
Я тоже не смог от кошмара сквозного проснуться.
Реальность бежала от мира ужасного прочь.
Так вместе убежим в нездешний, вещий -
на этот непохожий, - новый край.
И пусть он тоже, может быть, не рай,
но там другие происходят вещи.
Там всё наоборот. Там всё не так:
ведь там с годами люди молодеют,
там жнут сначала, а потом уж сеют,
врага там любит самый лютый враг...
Но странно молчат обнажённые синие тени,
как будто подслушали тайные мысли мои.
И тихо насуплены гибкие брови деревьев,
о будущем зная такое, что ведомо им.
И пулю в награду таит барабан откровений.
Пронизан уныньем кортеж немоты вековой.
И стать бы теперь перед мира крылом на колени,
но гордость моя меня держит железной рукой.
2.
Мы пили кофе с булочками в уличном кафе.
Машин тела скользили по проспекту.
Бесшумно пробегали стайки фей -
и смехом рассыпались в синем спектре,
как будто симфонический оркестр.
И телефон на улице стоял -
и дверцей - пастью чёрною - зиял.
И ты вошла - как входишь ты в вокзал,
купив билет до первой остановки,
а там кассир на рычажок нажал
в уверенности, что всё сделал ловко.
Бульвар цветами весело пестрел.
Бульдог на поводке шагал за кем-то.
И на тарелку чёрный ворон сел -
и крошки склюнул, улетев с оркестром.
И поезд отбыл. Ты сидела в нём.
Лицо твоё за белой занавеской.
И будущее пенилось огнём.
И в нём тебе восторженно и тесно.
В последний раз знакомые слова
родные звуки радугой раскрыли.
И дёрнулась на шёпот голова -
вмиг пробуждая замершие крылья.
Но ты ушла, сев в поезд-телефон.
Гудки-колёса застучали в трубке.
И вслед раздался только слабый стон,
накапливаясь влагой в сердце-губке.
Вот весь мой сон. Ты снилась мне всю ночь.
Рубеж, граница: всё необратимо.
Идея, страсть, надежда, или дочь:
ты разом всё, что было совместимо.
Ты - жизнь моя, что убегает прочь.
А не моя придёт с другой любимой.
3.
робким твердит вековая испарина:
не разрушай
смелые с мордами ленина сталина
жизни крушат
робкий привязан и не ошибается
в чувствах своих
смелый отважно и рьяно бросается
в козни других
мы с тобой робкие
мы с тобой смелые
мы с тобой чёрные
мы с тобой белые
вместе мы разные
вместе опасные
вместе наделаем
шороху в счастье мы
мы психотипы двойного характера
лёд и огонь
оба мы вышли из чёрного кратера
лоб и ладонь
наше единство союз наш в падении
та ещё смесь
мы разноликие мы разномерные
волей небес
мы с тобой робкие
мы с тобой смелые
мы с тобой чёрные
мы с тобой белые
мы с тобой молнии
мы с тобой капища
бунт наш условие
шаром покатится
---------------------
ЧЕЛОВЕКИ И ПОДЧЕЛОВЕКИ
гимн единобожию (антитринитаризму)
Понедельники и вторники
окрасим кровью в праздники!
Пускай земле под ножами припомнится,
кого хотела опошлить!
Земле,
обжиревшей, как любовница,
которую вылюбил Ротшильд! […]
Видите -
небо опять иудит
пригоршнью обгрызанных предательством звезд?
Владимир Маяковский
звериная сущность и сущность разумных существ
душа человека и души вторичных божеств
теизм племенной - отголосок цепей родовых
и "люди по вере бывают с душой или без":
так учит без имени стойбища бог или бес
наследственных хищников - принцев родов кочевых
оседлые лани с миграцией "ноги по шву"
кочевники-львы что едят далеко не траву:
их пропасть их сущность их даже душа разделяет
и воют вторые а первые только ревут
и львы и стервятники кровь обрекаемых пьют
и душ в своих жертвах они никогда не признАют
им мало пустынь и каньонов предгорий и гор
планета - их вотчина; крови не пить - их позор
по праву рожденья и веры они убивают
планета Земля их наложница и до сих пор
никто им не даст на просторах всемирных отпор
ведь нас эти твари поэтому и разделяют
-------------------------------------
БОЛЬШОЕ И МАЛОЕ
Но для бездн, где летят метеоры,
Ни большого, ни малого нет,
И равно беспредельны просторы
Для микробов, людей и планет.
Николай Заболоцкий
Нет "малых будней", нет "малых тварей",
мы из огрома клеток состоим.
И космос в нас из их телец составлен,
которые и есть всё то, что "мы".
И звук из этой трубки телефонной,
и шорох за мембраной слуховой:
всё это космос вещества, который
за нашей жизнью: за тобой и мной.
"Надеюсь, ты меня не обессудишь,
а если беспокою - извини.
Сегодня меня вечером не будет.
Поэтому теперь я позвонил".
В ответ холодный тон неблагодарной,
и хмыканье с издёвкой пополам.
Галантность приравняли к унитазу,
ответ без хамства - к слабости бревна.
Ах, если бы могли мы даже мелочь
воспринимать и чувствовать, как гром,
то стали бы богами за пределом
того, что принимаем за огром.
Но мы не виноваты, что большое
в нас издревле и присно правит бал,
и за пределом тела всё живое
готовы уничтожить за металл.
Кто этот монстр, что устроил так?
Кто в нас вложил заносчивость такую?
И, если по подобию ваял,
то я, хоть и в бессилье, протестую.
Не потому ли так нам смерть страшна,
что с малым и ничтожным уравняет,
и веки, неподъёмные от сна,
закроет, ничего не выбирая...
---------------------------
ПОЗДНО...
Наказуема ненаказуемость?
Только прошлая истина.
Всуе мы
разделяемся, распадаемся,
на куски себя
разбредаемся.
В этом профиле
нет открытия.
Всё заведомо -
без наития.
Ненаказанная ненаказанность,
нераспутанность,
неразвязанность.
Где движение?
Где оно шляется?
Всё по-прежнему.
Повторяется.
Где достигнутость?
Где доверенность?
Нет, всего лишь
самоуверенность.
Есть штандарты и вымпелы,
флаги с древком, как звон стрелы.
Есть резиново-запахи,
керосином заплаканы.
Есть бессмысленность мирная,
вековая и жирная.
------------------------
СЛЕДЫ
Время - стекло. Эпоха - след.
Вечер. Село. Где меня нет.
Август. Листва. Из тишины
тянутся руки разной длины.
Дверца. Мундир. Ниша. Шкаф.
Карта. Пунктир. Квитанция. Штраф.
Дом на опушке. Дуб вековой.
С кем это было? Со мной? Не со мной?
На фотографии, где меня нет,
мысли мои оставили след.
Воля моя оставила ров
На этикетке прошлых веков.
Нет меня в книгах. Нет под стеклом.
Нет среди всех на балу выпускном.
Классное фото. И тут меня нет.
Вы отовсюду стёрли мой след.
Вот почему я во всём - и нигде.
Вот почему я нигде - и везде.
И удалить моё "я" из всего
вам не дано, не разрушив миров.
----------------------------
ТАК БЫЛО НЕ ВСЕГДА
Так было не всегда. Но волны смеха,
сквозь корку проникая стен и тел,
вздымали неподвижные меха,
заставив трубы петь, сбирая всех их,
ворочали незнаемый предел,
что с каждой новой поднимался выше.
Прошли чистильщики сапог. Упала мгла -
актёр из мелодрамы - на колени.
И под глазами две руки подводят тени;
торчит в груди кровавая стрела.
Идут во тьму ведущие ступени.
Так было не всегда. Но, всё же, было
когда-то в опрокинувшейся мгле,
которую то, что пришло, забыло,
но небеса стояли на игле,
и будущее-часовой застыло
в почётном карауле по судьбе.
Торчала из груди стрела. Так было?
Минуты брали города в тиски.
До горла, до гортани доходила
агония опущенной руки.
И время что-то новое сулило,
хоть по воде страстей идут круги...
Так было не всегда. Но сердца стук
уже предчувствовал гремящие извивы,
и перемен трагичные мотивы
уже слагались вновь и там, и тут,
и все надежды падали, как сливы,
чтоб гнить под сапогами, что придут.
------------------------------------
ВЕСНА
осень мира
весна
сложат шпаги
в прозрачных футлярах
лошадь
выхудала
за зиму
большие её глаза
смотрят
сквозь
сердце
печали
веки
закроют рыбы
коровьи
зрачки
смерть телёнка
в них застыла
как
на фотобумаге
не разобранный
ворох вещей
в коридоре
не откинутый
полог
в нише
недосказанность
в губ
уголках
как проказа
огромного
мира
что ещё
означает
сие?
_________________________
ВСЁ НАПИСАНО В МАРТЕ 1983 года
++++++++++++++++++++
++++++++++++++++++++++++
Последние штрихи 1983 - Стихи разных лет - 130
© Copyright: Лев Гунин, 2024
Свидетельство о публикации №124061706147
Свидетельство о публикации №124061706147
Рецензии