Дом 1983-1984 - Стихи разных лет - 127

___________________

"ДОМ" (1983-1984)
___________________

ЛЕВ ГУНИН


    СТИХИ
РАЗНЫХ ЛЕТ

   избранное


Стихотворения, сборники, циклы
Памяти моего дорогого брата Виталия


  ИЗДАНИЕ 2019

  © СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ.

______________
Возможны ошибки в передаче текста везде, где использована автоматизация. Тем, кого интересует творчество этого автора, можно порекомендовать альтернативную версию (с обложкой, иллюстрациями, авторской вёрсткой) -

В это собрание вошли избранные стихотворения разных лет. Если нет географической ссылки, то (это касается стихов 1970-1991), скорее всего, стихотворение было написано в Бобруйске (Беларусь). Разножанровость, характерная для автора, и очень разные (по тематике, по образности, по типу) стихи в одном цикле или сборнике: это - широкий охват явлений, "вариантность личности", артистическая "смена" персонажей "первого лица".
___________________________

© Лев Гунин: автор стихов; дизайн обложки; вёрстка; и др.
© Фотопортрет Виталия Гунина на первой заглавной странице.
© Михаил Гунин (отец Льва, фотограф): фото на первой заглавной странице.
© 2018 – Lev Gunin [Лев Гунин]
© ИЗ НЕ ОПУБЛИКОВАННОГО (1981-1989) - 6 - ДОМ (1983-1984) – Лев Гунин
© L';diteur | Edutor : Lev Gunin | Издатель: Лев ГУНИН
© La couverture du livre et le design | cover and book design: Lev Gunin |
© Layout and Design: Lev Gunin
© Electronic (computer) versions and conversion: Lev Gunin
© Электронные (компьютерные) версии и конверсия: Лев Гунин
© Вёрстка и цифровой текст, вёрстка для печати и дизайн: Лев Гунин
ISBN:
____________________________

ИЗ НЕ ОПУБЛИКОВАННОГО: 1981-1989

циклы и сборники стихов - 6 - ДОМ (1983-1984) (поэту Андрею Вознесенскому)


____________________________________
Из конфискованного томика номер 9 до-эмиграционной поэзии (сохранившиеся черновые версии, поначалу не вошедшие в собрание стихов разных лет).

(См. комментарий автора ниже)

____________________________________


ОТ АВТОРА

В 2007-м году случилось одно - трагическое для меня - событие, которое негативно сказалось на всём моём поэтическом творчестве последующих лет: пропал 9-й (в другой версии - 6-й) томик машинописного собрания, которое я подготовил ещё на Родине, в Беларуси, до фактической депортации из родной страны (которую покинул навсегда (и, вероятно, никогда больше не увижу (в Канаде я "невыездной"; не говоря уже о невесёлой социально-экономической ситуации). (Надо добавить, что некоторые мои друзья, упоминая эту пропажу, путают даты, ошибочно называя то 2006, то 2008 год).

Всего было 3 копии 9-томного собрания ("главная" и две отпечатанные под копирку). Томики были переплетены в виде книг с картонной обложкой. Одна копия хранилась у меня дома. Вторая - у моей мамы. Третья - у одного из приятелей.

Когда я спохватился, что 9-го тома (самого объёмного, охватывавшего наиболее широкий - хронологически - период) нет на месте, я сразу бросился к моей маме, у которой всё собрание (2-й экземпляр) хранилось на полке в тёмной комнате (кладовке). 8 томиков оказались на месте, но последнего недоставало ...

9-й том пропал СРАЗУ же после того, как я прочитал по телефону примерно 10 стихотворений (из 3-х последних томиков) своему близкому другу, культовому кинорежиссёру Юрию Белянскому. Не исключено, что все разговоры с Юрием (а то и все мои разговоры по телефону) "мониторятся", и пропажа 9-го тома каким-то образом связана с политической деятельностью Д. (сына Юрия).

Вот отрывок из моего письма моему близкому другу (и другу моего покойного брата Виталия) - поэту, фотографу, гениальному художнику, резчику по дереву и чеканщику, мастеру червления по металлу, автору получивших европейские призы работ, искусствоведу Евгению Алмаеву:

От кого: Лев Гунин <leon987654321@mail.ru>
Кому: Евгений Алмаев <aeg7@mail.ru>
Дата: 31 Дек 2007 20:25:56
Тема: Re[3]: -------- ctixi ==================

(отрывок)
========
еще одно несчастье
со мной приключилось:
пропал 9-й томик моих стихов.

еще в Беларуси я когда-то
отпечатал на машинке, на
добротной бумаге, свои
избранные стишки, переплел,
получилось в виде аккуратных
книжек - 9 пузатеньких
томиков.

(...)

примерно полгода восстанавливаю
"изначальные" версии ранних
стихов по черновикам,
постепенно выкладывая вот сюда:

www.gunin.artlaboratory.org

когда дошел до 9-го тома, оказалось,
что его нет! надо сказать, что
во всем, что касается книжек и тетрадок,
я человек предельно - педантично,
фанатично - аккуратный: у меня все
на своих местах, и, если что-то
не там, меня это бесит.

несколько дней назад томик был
на месте.

элементарно изъяли.... уроды...

звоню приятелю, которому
отдал на хранение 2-й, менее
притязательный, вариант тех же
9 томиков. звоню, спрашиваю,
не выбросил ли он
еще мои тетрадки в
мусорку.

нет, говорит, и смеется. все
на месте. на кухне, в шкафчике,
где им и положено быть.

идет, не отключаясь, с трубкой
на кухню, вот, говорит, все
в порядке. я прошу его вспомнить,
сколько было томиков. а у него
очень хорошая, математическая,
память. он отвечает: 9. я его
прошу пересчитать. и вот те на!
9-го томика нет!

уроды!.. другого слова нет!
_______________________
Трагична судьба Жени Алмаева (который был примерно на 12 лет младше меня). Именно в 2007-м году он повредил руку при несколько подозрительных обстоятельствах, и - вскоре - у него развилось урологическое онкологическое заболевание. Врачи запустили болезнь (судя по обстоятельствам - возможно, умышленно), и, когда, наконец, Жене объявили диагноз, опухоль была уже на неоперабельной стадии. (Кстати, мой раздел gunin.artlaboratory.org был уничтожен, и все выложенные туда стихи пропали).

В любом случае, исчезновение самого объёмного тома собрания моей до-эмиграционной поэзии именно в то время представляется неслучайным. Именно тогда (после периода "затишья") возобновилась компания шельмования, когда целая команда русскоязычных участников поэтической "тусовки" с израильскими паспортами вновь пошла в атаку, распространяя обо мне порочащие слухи, подвергая мои работы (в том числе и стихи) необоснованным ярым нападкам, изображая меня примитивным (на уровне дебилизма) "одноклеточным червём". Ставилось под сомнение моё высшее музыкальное образование (даже мои дипломы за музыкальную школу и музыкальное училище объявлялись "выдуманными"); утверждалось, что я "никогда и нигде не работал" (и т.п.). Понятно, что возможность появления в Сети моих стихов, которые "не соответствуют" такому "портрету", не устраивало тех персонажей, что стояли за компанией шельмования: их сильно раздражали мои исторические, философские, теологические работы.

Ряд стихотворений (которые входили в 9-й том) я восстановил по сохранившимся черновикам (примерно 40 процентов стихов из того же тома (в отличие от предыдущих томиков) "не имело" черновиков). Эту работу затрудняли следующие обстоятельства. 1) несколько рукописных тетрадей: у себя на родине я переписывал одни и те же стихи из одной тетради в другую - по мере накопления объёма; и, бывало, изменял одну-две строки. 2) в самых первых черновиках на клочках бумаги (или в блокнотах с отрывными листками) - иногда давалось до 5-ти версий какого-нибудь слова или строки. 3) после пропажи 9-го тома я стал хранить свои тетради у разных друзей, и это - опять-таки - затрудняло пересмотр.

Уже после того (примерно в 2012-м) как предпринятая работа была в основном завершена - я наткнулся (в 2014-м) на рукописную тетрадь, где обнаружил циклы и версии, которых раньше не заметил. Я отсканировал эту тетрадь, пропустил текст через специальную программу (которую - как программист-любитель - сам написал (точнее: модифицировал одну из "официальных" программ OCR-распознавания), переведя текст в цифровой формат, и записал на один из "бесчисленных" DVD.

Через какое-то время отыскать эти файлы среди океана других оказалось не так-то просто. Только теперь, когда уже составлено множество книжек собрания разных лет (121 сборник), я случайно наткнулся на "потерю". Пришлось нарушить хронологию - и "вставить" (после 121-го сборника) несколько циклов из уже далёких (сегодня) лет.

Некоторые стихи из цикла "ДОМ" - посвящённого Андрею Вознесенскому - уже были представлены в предыдущих книжках Собрания разных лет (сборник номер 70). Здесь собраны другие стихи из того же цикла, а также представлены другие версии уже опубликованного (и версии эти, и стихи считались утерянными).

С Андреем Андреевичем я познакомился благодаря нескольким рекомендациям. Одна из них была получена через моего родственника Леонида Полякова, мать которого - Зинаида Полякова - была певицей Большого театра. Другую я получил через Эдуарда Лимонова (Савенко). Когда, набравшись смелости, я позвонил Андрею Андреевичу по телефону 227-49-90, я был (совершенно неожиданно) приглашён в гости в знаменитый Дом на Набережной. Но пробиться в апартаменты Вознесенского мне не удалось; других попыток я не предпринимал. Поэтому всё общение с прославленным поэтом проходило по телефону. Удивительно, что (по какой-то необъяснимой причине) именно со мной он делился творческими планами, читал отрывки из своих стихов. (Мои стишки почти не слушал). Очень гордился своими удачными метафорами. Так, он прочитал мне что-то, где сравнивался зелёный глаз кота с зелёной лампочкой большого радиоприёмника на ножках VEF (предполагаю, что такой, возможно, стоял в квартире самого поэта). Мне эта метафора не понравилась, и я так и заявил без обиняков. Андрей Андреевич нисколько не обиделся; наоборот, моё замечание его развеселило. Зато мне пришлись по душе его стихи другого плана, например, то, где есть такие строки: "И от Москвы до Ашхабада, / остолбенев до немоты, / стоят как каменные бабы, / луне подставив животы. / " (1957). Общение с Вознесенским продолжалось где-то два с половиной года, и оборвалось в связи с обстоятельствами, не имевшими никакого отношения к Андрею Андреевичу.
___________________

___________________

ОГЛАВЛЕНИЕ:
__________________

Д О М (из сборника стихов; поэту Андрею Вознесенскому) (1983-1984)
1. ТЕЛО
2. ОТЪЕЗД
3. ИЗ ОГНЯ…
4. ВЕЧЕР
5. ДОМ
6. СОН ВО СНЕ
7. ГРАНИ
8. В ПУТИ
9. МЫ
10. БУДНИ
11. НА СМЕРТЬ АНДРОПОВА
12. ПОСЛЕ АНДРОПОВА (предсказание)
13. ГИПЕРБОЛА
14. ДОМИНАНТА
15. СОВЕСТЬ
16. САМОСТЬ
17. СМЕРЧ
18. ВОСПОМИНАНИЕ О ЛЕТНЕМ ВЕЧЕРЕ В СОЧИ
19. БУДНИ
_________________________
_________________________
_____________________
--------------------------------


-------------------------------------------------------
ИЗ НЕ ОПУБЛИКОВАННОГО: 1981-1989
циклы и сборники стихов - 6 (1983-1984)



                Лев Гунин               

                ДОМ
                Андрею Вознесенскому
                из цикла стихов


                ТЕЛО

Если в бездну заглянешь - и взгляд твой велит
твоё тело и с нею подвергнуть сравненью,
то увидишь в прищур диомедовский щит
и роскошные горницы Пантикапея.

Где бактрийского золота отблеск тяжёл,
где безмолвно верблюды ступают песками:
обнажится чудес пламенеющий скол -
словно роза лиловая между тюками.

Караванщики песню затянут дружней,
но тебя её строй не спасёт от признанья:
чем пустыня без края прямей и ровней,
тем бездоннее пропасть, что тело являет.

Только щит уперев в берег тверди души,
ты закроешь свой взор от тщеты созерцанья,
но падения чувства он не заглушит,
если в тело душа уже падала ране.

Где-то там, в глубине, где пылающий мрак,
где венозная кровь из камней выступает,
есть ответ - будто лай трёхголовых собак,
есть проклятье, как пасс из мессмеровской стали.

Тело-бездна в паденье влечёт, как магнит,
хоть и давит, и новой неволей пугает,
и моргнуть не успеешь, как глубь поглотит:
никогда уже в прежнее не выпуская.

Долгожданный привал. Караван подойдёт
к раю пальм и к ручью, и к прохладе вечерней,
и потонешь в ночной тишине без забот,
в синих сумерках, плотных и грубых, как тени.
……………………………………………………



       ОТЪЕЗД

в лиловых сумерках вода
покажется свинцовой
изгиб залива навсегда
останется подковой

отъезд невесел и ершист
с претензией на бегство
и мальчик вносит белый лист
проколотого сердца

автобус кашляет когда
пытается отъехать
всё так: отныне навсегда -
ни мостика ни вехи

вдоль побережья по хребтам
дороги лента вьётся
внизу понтийским кораблям
простор морской смеётся

так исчезает навсегда
другое мирозданье
в притихшей памяти вода
у берега сознанья
.......................................................



            ИЗ ОГНЯ...

Я вырос на задворках изобилья,
и вот семидесятых энный год
подрезал мне не выросшие крылья,
швырнув лицом к ристалищу невзгод.

И тут пошли бараньи перекрёстки,
букашечьи визиты и дома,
и снова были жизнью не подмостки,
а грязные подворья-закрома.

И жили, пережёвывая пищу,
у закромов заплывшие бычки,
и попадались страшные бычищи,
а в яслях с сеном камни и сучки.

И руку я протягивал к фуражке,
и, честь отдав, спешил себе вперёд,
забыв про распаявшуюся чашу
и смутное ристалище невзгод.



        ВЕЧЕР

луч означающий вечность...
бедных полей бесконечность...
тусклый заката костёр...

время с прицелом на встречность
вера в слепую беспечность
сонных гитар перебор

пусть бы хоть так продолжалось
времени жидкое жало
не заколов до конца

этого тоже немало
пусть не достичь идеала
и не узреть у лица

пусть не добиться признанья -
горьких плодов отрицанья
вкус ощущая всегда

только бы в чашу сознанья
из глубины мирозданья
не постучалась беда
..................................................



             ДОМ

В сенях скрипят под тряпкой половицы.
В окошко льётся праздный, яркий свет.
И в череп острием вязальной спицы
вонзается отчаяньем рассвет.

Врезается в эпоху угасанье.
Грядут распада связей времена.
Разъединит слепое расстоянье
побеги - и былые семена.

Какие связи лучше сохранимы?
Что смешивает вместе свет и тень?
К печали примешался луч незримый.
Вращает солнце створки деревень...

Когда-то этот дом был просто домом.
Но медленно вращались времена.
И вот теперь он в прошлом и знакомом,
а тут всё смыла мутная волна...

Тех линий ход был бодр и свеж, и ярок,
и кирпичи шли вверх за рядом ряд;
так - словно лист из клеточек тетрадок, -
из кладки вырастал и дом, и сад.

В них лёгкость - в тех разрушенных постройках, -
устойчивость добротного труда,
и - вместо них - уродство новостройкой
вползает в жизнь как общая беда.

Фундамента основ тяжеловесных
не вынесет возвышенное Я,
и связки Слова выпадут из песен,
и крыши первозданности сгорят...

Наш Дом угроза медленно съедает.
Заглатывает беспорядка пасть.
И будущего ход никто не знает.
И нам его уже не отыскать.


 
    СОН ВО СНЕ

снова рассвет прорезает
космоса тонущий мрак
крылья бесшумные тают
в светлых теперь небесах

снова кошмары исчезли
в солнечной голубизне
и распогодится если
это уже не во сне

может ли быть что и это
сон убегающий в сон
и это яркое лето -
снова обмана кессон

крепок наш сон коллективный
пут его не разорвать
чёрное солнце пустыни
жалит наш остров опять

чёрное солнце галактик
выжжет планеты нутро
льды полюсов и антарктик
пикой войдут под ребро

демоном восторжествует
дух мировой пустоты
мир потому существует
что лицезришь его ты...
.............................................    



          ГРАНИ

Теряются года. И тают вехи.
В окно вплывает год очередной.
За стёклами заснеженные стрехи
и башенных часов усталый бой...

Часов державных гимн тяжеловесный,
земной коре угроза без реформ.
Нас усыпляют пережитков песней,
нас пичкают величиной проформ.

Но что? Но где? Пылают телефоны.
Горят глаза. Качается эфир.
За тонкой дверцей - океанов стоны,
за Лобной Костью - разобщённый мир.

Пожарный шланг нацелен в толп стихию.
За психомиметическим стеклом -
в конвульсиях тела. И чёрных лилий
градаций запредельный бурелом.

По водосточным трубам телеграфный -
из точек и тире - несётся вопль.
Сигналы участившихся аграфий
копируют сгустившуюся боль.

И крыши запрокинуты на стрехи.
Домов глаза полны горючих слёз.
На черепах кварталов пляшут вехи
творящихся везде метаморфоз.

И только небо движется на месте,
и - всё-таки - на месте не стоит.
И что-то в нём, оскалившись до мести,
в час откровенья людям отомстит.




   В ПУТИ

сейчас или нет
вперёд или вслед
ни звука ни песни ни вскрика

из скопища бед
из гроба побед
глядит одноглазое лихо

деревни райцентры
леса и поля
статично в окне пролетают

киоски аптеки
бугры тополя...
и шарики с выселок лают

эпоха столетье
период тоска
моё или общее горе

грядёт лихолетье
сотрутся века
с другими стихиями споря
.............................................



                МЫ

Свеча горит. И тает лунный свет.
И тихий шёпот льда есть за ушами.
В конце концов, и сказанного нет,
есть только плёнка грани между нами.

Всё может быть. Всё значит твой ответ.
Всё тот же гул в квартирах вечерами.
В конце концов, и сказанного нет.
Есть только плёнка стёкол между нами.

Ночь за окном. Там черноты скелет.
Две рамы стали в эту ночь часами.
В конце концов, и сказанного нет.
И только плёнка света между нами.

Договорить... Но дальше... ночь... рассвет -
и бесконечность где-то за шагами.
В конце концов, и сказанного нет,
есть только пропасть жизни между нами.



            БУДНИ
 
зима... не пришла... но уже... отступала
и всё же... туман из дверей...
над городом трубы дымков одеяла
роняют: чтоб стало теплей...

толкучка у входов в бюро магазины
под зеркалом - лак для ногтей
и едут с работы липучие Зины
задами врезаясь в людей

печать одичания будней суровых
на лицах идущих парней
и мрачно спокоен сержант участковый
как будто увидел чертей

глазами убийцы лиловые тени
уже созерцают закат
и снова грядёт как потоп воскресенье
несчастьем угроз и наград 



НА СМЕРТЬ Ю. В. АНДРОПОВА

Он - кремень в теле русской простоты,
поранивший её до отлученья.
И если кремень этот от звезды,
то от неё родиться мог и гений.

Его мала эпоха, как алмаз.
Но и алмазные резцы ещё крошатся
о стены, не приявшие наказ -
какими есть, меняться и остаться.

О, Годуновы не перевелись.
Но срок их власти стал заметно уже.
А там и лопухи нагрянут ввысь,
и каждый скажет: "Твёрдый не был нужен".

И власть  к у п ч и ш е к  сменит власть купцов,
и чай вприкуску с сахаром на кухнях
внедрится в жизнь эпохой праотцов,
и станет ихним знаменем и шурфом.

Нагрянет, одержимое во всём,
стяжателей отвергнутое племя,
торгующее царственным зерном,
из закромов, назначенных на семя.

И где-то, в зоне вечной мерзлоты,
под толщей пресса новеньких тридцатых,
графитовое, став алмазным "ты",
царапнет стену в новых шестьдесятых.



   ПОСЛЕ АНДРОПОВА
         предсказание

Кремлёвским горцам отдана
страна на растерзанье.
Хазарской нечисти луна
с фигурою в кармане.

Кремлёвских горцев самострел
Хмельницкого потомкам
отдал Империю в удел:
для следующей ломки.

И всё же русский человек
пришёл к кормилу власти.
И на посту тотчас сгорел
от вражеской напасти.

Теперь Россия не нужна
хазарским интриганам.
Настало время вынимать
фигуру из кармана.

Настало время трём другим,
идущим за убитым,
империю развеять в дым.
Её глава закрыта.

Пока в ней правил каганат,
жива была старушка.
Теперь назначен ей распад.
Её огром не нужен.

И сделать это предстоит
славянскими руками.
И по верёвочке бежит
уже другое знамя.
..........................................



          ГИПЕРБОЛА

Не конец - не начало. Но тёмная ночь.
Занавеска от ветра трепещет-трещит.
Зацепившись за воздух, звезда шлёт лучи.
И стоит без движения облака щит.
И (открыты - как рты) окна нас зовут прочь.

Ухватившись за край голубого платка,
над наваром гадает невеста. Молчит.
Восемь воинов к двери приставили щит.
В поле - жуть тишины, и безвестность томит,
и замкнула пространство ненастья рука.

Над кострами как будто бы птицы летят,
чёрных копий над ними взметается блеск.
Подле них на коленях фигуры стоят
поражённых людей - и молитвы твердят,
и до чёрной земли вновь склоняется лес.

Все деревья оттаяли. Капает с них
не хрусталь - не вода, но мираж - как фантом,
в нём - прозрачная, хрупкая - жизнь (эта нить),
и, как в омуте светлом, взгляд мира крестом.
А другой продолжает по глади скользить.

Широко растворённые, глаз темноты
голубые зрачки слепо шарят вокруг,
и на круглых камнях замерзают кусты;
дуновенья сбираются в замкнутый круг,
и цветут на земле ледяные цветы.

А в остатке вселенной остаточный звук
ноет чревом распоротым - стоном мехов,
слюдяных колпаков собирая вокруг -
восемь пестиков - хор, и пространственный лук
горизонта раскинулся словно эрув
под крылом лебедей и небес, и шагов...
И растёт, приближаясь, живого испуг...



      ДОМИНАНТА

Другие голоса. Другие будни.
За стенами иная жизнь идёт.
В моей квартире время жирным трутнем
светло и праздно жизнь свою ведёт.

Я разделяю нужды и заботы.
И на работу мне идти, как всем.
Но в голове моей другой работы
невидимый устроился тандем.

Он ткёт паучью сеть ментальных связей,
он заправляет простынь тишины.
И вырастает ствол разнообразий
из вакуумной мёртвой купины.      

И машет тень кровавая из рамки
прозрачным и бесцветным рукавом.
И высота не требует огранки,
и споро заколдовывает дом.
..........................................................



       СОВЕСТЬ

перекупили тишину
напевы сладкозвучные
уже не чувствую вину
и руки ловко скручены

раз я уже приговорён
и кара мне назначена:
все муки совести - ярмо
раскаянье - палачество

так и с народом... пригвозди
его виной озвученной:
признаний никаких не жди
не дожидайся лучшего

так нам с державной вышины
навязывают ценники
души поступков и спины
проплаченные ленники
...............................................



           САМОСТЬ

Пусть завтра копья острия воткнут
мне прямо в грудь - я человек теперь;
я соткан из своих же вечных пут,
я погружён в незапертую дверь,
и я таков, каким меня найдут.

Я - человек пока. Я множество могил
в себе ношу, не роя ни одной,
но я теперь, покуда станет сил,
своей же плоти вечный часовой,
я вновь таков, каким я раньше был.

Я целый мир. Во мне живут стада
других существ, мельчайших и немых,
которым я граница иногда,
но им в себе не причиню вреда;
я их предел; я СОСТОЮ из них.

Пусть хрупок я. Гигантских сил напор
меня - песчинку - разорвёт в ничто.
Но я теперь - до глуби, что постиг -
себе хозяин на короткий миг,
такой, каким назначен быть. (Повтор).

Я - жизни дым. Я - плоти фимиам.
Но свяжет кто-то существо моё
в огромных коридорах бытия
в обмене на другое бытиё,
заколотив сей исполинский храм
и затупив фантазий остриё.
       Февраль, 1984.
………………………………..



    СМЕРЧ

я утром проснулся с сигналом
и выглянул на балкон:
там небо как будто впитало
чей-то кошмарный сон

на небе огромная рана
словно пространства сгиб
как изверженье вулкана
или как атомный гриб

воронка - и в ней - как по стеблю -
чёрным круги провели:
как смерч не с неба на землю
а смерч на небо с земли

я думал: сейчас соберётся
на это глазеть толпа
но люди в бездну колодца
не заглядывали пока

казалось: никто не видит
того что творится вверху
как будто смотреть запретили
и этот запрет на слуху

когда я опять на небо
от дола глаза поднял:
там только лишь туча телегой
катилась туда где вокзал

что это было? кто знает?
намёк? откровенье? знак?
ведь что-то нас предупреждает
об адовых временах…
12 февраля 1984, воскресенье.
………………………………..


ВОСПОМИНАНИЕ О ЛЕТНЕМ ВЕЧЕРЕ В СОЧИ

Я связан с надеждой, штурмующей голые дни,
и голые пляжи шуршат под моими ступнями,
где в белом песке утопают бутылки "Арзни"
по горлышко - так же, как я утопаю в пижаме.

И ночь не идёт. И алеет ещё небосвод.
И жёлтая пыль в запоздалом луче золотится.
И я отвечаю на целое море невзгод
улыбкой одной, что в мгновения горсть уместится.

Асфальты. Каштаны. К полудню и скверы пусты,
и в летнем кафе между пальмами мне лишь не спится.
А море за стенами бьётся в жующие рты,
и зеркало франта нечаянно блещет, как спица.

Не с теми, а с теми, кто купит портрет орхидей,
кто в ванну тяжёлую, с пляжа придя, окунётся,
я пью пепси-колу и ем запоздалых зверей,
с которыми лучше и дышится солнцем, и пьётся.

Пижама не к месту. И ночи задумчивый душ
свечением звёзд - тонких струек его - не прольётся
в ближайшие час или два, и лишь вечера жидкая тушь
на южном гербарии дырку оставит колодца.

И грузные туши тюленеподобных людей,
как с краю холста, на полоске песка золотятся
минутными сфинксами в хаосе внешних идей,
очисток грейпфрутов, одежды, и жизни эрзаца.

А я, как корабль, штурмующий вечные льды
немой неподвижности с солнцем застывших, уставших,
приду - словно в гавань, - в уживчивый вечера дым,
с улыбкой к стеклу, как к надежде недолгой, прижавшись.
………………………………..



            БУДНИ
 
зима... не пришла... но уже... отступала
и всё же... туман из дверей...
над городом трубы дымков одеяла
роняют: чтоб стало теплей...

толкучка у входов в бюро магазины
над зеркалом - лак для ногтей
и едут с работы липучие Зины
задами врезаясь в людей

печать одичания будней суровых
на лицах идущих парней
и мрачно спокоен сержант участковый
как будто увидел метель

глазами убийцы лиловые тени
уже созерцают закат
и снова грядёт как потоп воскресенье
несчастьем угроз и наград 

…………………………………………………………………
(Всё написано в декабре 1983 - феврале 1984 г.)
___________________________________________
конец цикла, посвящённого Андрею Вознесенскому
_____________________________________________

+++++++++++++++++++++++
++++++++++++++++++++++++