Чёрная Жемчужина. Часть 5

    5.
            
    Король посадил в оранжерею волшебную косточку, и все получилось, как предсказывала ведьма: через месяц взошел росток, через год выросло дерево, а через три - появились на нем плоды. Королева сама ухаживала за диковинным деревом, сама его окучивала, сама поливала. И таким родным стало ей это абрикосовое дерево, что, когда Лика входила в оранжерею, деревце тянуло к ней свои ветви и шептало: «Мама».
    Все лето абрикосы наполнялись липким, сладким соком, и к осени созрели. И такие они были сочными, такими аппетитными, что как-то ночью, охватило Лику великое искушение: поднялась она с постели и шаря рукой по стене, будто слепая, вошла в оранжерею и съела оба чудо-плода.
    Мрачнее тучи стал король, когда узнал об этом. Охранников, мимо которых прошла королева, приказал кинуть в море. Жене он не сказал ничего, но с того дня потерял сон и аппетит, а в его сердце поселился великий страх, который обязательно проступил бы на лице, не скрывайся оно под золотой маской. А тут еще и кошмарные сны стали Верия по ночам мучить: будто бы приходит к нему Тиара и говорит вкрадчивым голосом: «Ты снова нарушил своё обещание, о светлый король?!»
    Ровно через месяц придворный лекарь доложил королю, что королева стала тяжелой. Лика как это поняла - светиться счастьем стала, а Верий и вовсе покой потерял. Приказал утроить охрану дворца, распорядился ввести в каждую стражу священника. Строго-настрого приказал никого не пускать, и не выпускать без крестного знамения. Всей охране было объявлено, что королеве запрещено покидать свои покои вплоть до особого распоряжения. Никуда решил не выходить он и сам. Напрасно Лика сердилась на то, что Верий отменил все балы, напрасно бароны присылали ему приглашения на самые изысканные охоты. Король ничего не хотел слушать - он ждал беды, и тяжесть ожидания гнула и ломала его. 
    Но шло время, за осенью пришла зима, за нею весна, а там - и лето. Скоро уж и срок королеве рожать. Королевский лекарь объявил, что у королевы будет двойня. Спасительная мысль горлицей билась в сердце короля: а вдруг все обойдется?!
    Но вот однажды пасмурным дождливым вечером, когда Верий находился в покоях Лики, холодный вихрь выбил цветное витражное окно, и в хлопьях осыпающихся слюдяных чешуек перед ними предстала сама ведьма.
    - Ты долго не шел ко мне, о светлый король и потому я пришла сама, - зарокотал голос ведьмы, - отдай мне то, что обещал. 
    Все слова, приготовленные Верием для этого случая, разом выскочили у него из головы, оставив место лишь ненависти и злости за пережитый страх. Не помня себя, король закричал:
    - Убирайся отсюда, ведьма! Ты меня обманула и совсем бесплодным было твое дерево.
    Крикнул король стражу и велел схватить ведьму. Бросились к ней воины, но каждый кто ее касался, превращался в паука, ибо держала она в руках паучий свиток, подписанный королем. Развела Тиара руками, и все пауки кинулись разом на Лику и стали быстро окутывать ее липкими прочными нитями. Тут опомнился королевский священник и стал крестить ведьму. Но серебряный крест в его руках вдруг сам собой вспыхнул и каплями расплавленного металла заплакал на дворцовый паркет. Закричал священник страшным голосом, в ужасе бросил оплавленный крест и убежал прочь. А ведьма подошла к королеве и, поцеловала сестру в губы, громко произнесла:
    - Пусть будет, по-твоему, о светлый король.
    Тут Верий быстрым движением сорвал с лица золотую маску и с силой швырнул ею в Тиару. Огромной золотой каплей пролетела она сквозь королевскую опочивальню и ударила Тиару в плечо. Не ожидала этого ведьма, а потому пропустила удар, упав на спину. Бешеными зарницами запылали ее глаза, и столько в них было холодного огня, что золотая маска расплавилась в дым. Мигом пропали чары, опутавшие королеву и сомкнувшие уста Верия. Пауки тут же превратились в гнилые лесные орехи, а ведьма зашипела, закружилась и вылетела в окно.  Пролетая над каменной часовенкой, запустила она в неё паутиновым свитком. И гранит запылал.

               
                ***

                Картинка из Интернета.