Гравитация наших тел. Перейти грань

Казалось, понедельник настал слишком быстро. Вроде ещё вчера была пятница, и вот уже утро понедельника – пора на работу. У двери меня уже ждал мой портфель с документами, а я сидел за столом на кухне и попивал свой кофе. Проблема была в том, что мне совсем не хотелось туда идти. Я просто совершенно не мог сосредоточиться на цифрах и числах после всего, что произошло в эти выходные.
Со вчерашнего утра Серж практически исчез. Не знаю, нравилось ли мне это или нет. Сейчас между нами пролегла некая неловкость, которую ничем нельзя было сгладить. Я догадывался, что и Серж был порядком смущён тем, что случилось. И я знал его достаточно хорошо для того, чтобы понять, что теперь он частенько будет вспоминать ту ночь, стараясь точно определить тот момент, когда он должен был остановиться и оттолкнуть меня. Но это не его вина, я сам на него набросился. И он дважды отталкивал меня, упрашивая остановиться, только я, идиот, всё равно продолжал. К тому же он был пьян, как и я, и мы оба хреново контролировали ситуацию.

Разве я мог его винить, если сам лично просил и даже умолял его сделать это со мной? ****ь, он ведь тоже был возбуждён, а тут я сам преподношу себя на блюдечке. Так что ему нечего стесняться, поскольку если кому-то и должно быть стыдно, то только мне. Именно я перешёл ту грань, не он. И вот теперь я сидел и ломал голову над тем, как, блять, мне быть после этого.

Очевидно, сегодня утром я не увижусь с Сержем. Конечно, нет, потому что я слышал, как он вернулся из клуба под утро, часа в четыре. Я лежал и прислушивался, так как мне было интересно, заглянет ли он ко мне, чтобы узнать, не спал ли я. Естественно, он этого не сделал, и где-то минут через тридцать после того, как открылась входная дверь, я услышал, как он поднялся по лестнице и захлопнул дверь своей спальни. Мне хотелось поговорить с ним и убедиться, что между нами всё по-прежнему, что я, как обычно, смогу в любой момент пообщаться с ним, но в глубине души я знал – между нами всё изменилось. Наша былая дружба закончилась. Между нами уже не будет всё, как раньше, потому что я, придурок, убил нашу дружбу. Если бы я не приставал к нему, то мы бы никогда не трахнулись, и я бы не торчал здесь, мучаясь вопросами, не похерилась ли наша с ним дружба и чего теперь делать.

Вздохнув, я направился к выходу. Я не мог больше ждать, когда он встанет, поскольку должен был идти на работу, должен был столкнуться с внешним миром и узнать, что там меня ждёт.

Глядя на прохожих, я решил проверить себя, не привлекал ли меня кто-нибудь из мужчин своей внешностью, фигурой или ещё чем, но ни один из них мне не был интересен. Я видел нескольких довольно симпатичных парней, не хуже Сержа, и пробовал рассматривать их так же, как обычно заценял девушек. Но и к ним я ничего не чувствовал. Возможно, я просто был слишком пьян, и мне было глубоко похуй, с кем перепихнуться? Но как только в голове всплыли картинки той ночи и нас с Сержем вместе, у меня моментально начал вставать. Что за херня? От одной только мысли об Серже у меня начинался стояк? С этими мыслями я свернул на стоянку возле своей работы. Это было невозможно! Невозможно внезапно возбуждаться от мысли о вашем лучшем друге, пусть и обнажённом, когда вы знаете его всю свою жизнь, и в вашу голову никогда и мысли не приходило об этом.

Стало быть, если на меня так действует только Серж, то кем тогда я являюсь? Натурал, который возбуждается при одной только мысли о своём лучшем друге-гее? Не думаю, что существует такого рода категория. Кроме того, я по-прежнему чувствовал влечение к женщинам, и мысль о том, как пирсинг в моём языке играет с клитором какой-нибудь куколки, заставляла мой член пульсировать от желания. Так что нужно решить всего лишь одну маленькую проблемку: да, мне всё ещё нравились женщины, но тогда какого же хрена, когда я начинал думать о том, как этот же шарик в моём языке пробегается по длинному и толстому члену Сержа, я практически терял самообладание?

Чего-чего?

Ты серьёзно только что подумал о том, как прогуляться языком по члену своего друга? Мальчик, да у тебя большие проблемы, серьёзные проблемы, которые стоит решить побыстрей!

Застонав, я стукнулся лбом об руль и громко выругался, потому что это оказалось довольно-таки больно. Я вышел из машины и, потирая лоб, направился в офис, по пути кивая и улыбаясь проходящим мимо сотрудникам. Войдя в свой кабинет, я закрыл за собой дверь и, вздохнув, прижался к ней затылком. Бля, что же мне теперь делать? Что же я натворил? Я всё испортил. Сначала позволил трахнуть себя, а теперь совершенно сбит с толку, как мне жить дальше.

Тут дверная ручка провернулась, и дверь толкнулась в мою спину. Отойдя от неё, я увидел бодро вошедшую Марию с бумагами в руках и направился к своему столу. Освободившись от ноши, она взглянула на меня и улыбнулась.

- Тяжёлые выходные? – спросила она, закрывая дверь в кабинет и усаживаясь перед моим столом.

Мария была для меня своего рода жилеткой, в которую я мог типа поплакаться, когда был на работе. Я кивнул и убрал волосы со лба.

- Мария, могу я спросить тебя кое о чём? Я достаточно доверяю тебе, чтобы знать, что наш разговор не пойдёт дальше этих стен. В общем, мне нужен совет.
Она улыбнулась и, слегка наклонив голову в сторону, внимательно посмотрела на меня:

- Продолжай, а я посмотрю, смогу ли чем-нибудь помочь.

На секунду закрыв глаза, я задумался. Мария действительно была хорошим другом и очень помогла во время моего разрыва с Алькой, дав мне понять, как устроены женские мозги, но была ли она подходящим человеком, с которым можно говорить о том, что произошло между мной и Сержем?

Вряд ли я мог поговорить об этом с Эдиком или Саней. О Тине даже речи не было. Да и вообще, не думаю, что Сержу хотелось, чтобы наши друзья узнали о том интересном событии, которое произошло между нами субботней ночью. И, конечно же, меньше всего хотел я. Ни дай Бог они узнают, что я сам накинулся на Сержа и уговорил его трахнуть меня в мою девственную мужскую вишенку. Бля, я внутренне сжался... грёбаная вишенка.

- Ладно... ты в курсе, что в прошлую субботу Серж открыл свой новый клуб?

Она кивнула.

- Это был просто бум, настоящий фурор, и я так нажрался, что кое с кем трахнулся, с кем не должен был этого делать. И теперь я запутался, потому что понятия не имею, чего хочу и что всё это означает.

Я сделал глубокий вдох, а Мария, хихикнув, покачала головой.

- Ага, значит, ты напился и трахнул какую-то уродливую цыпочку и теперь жалеешь об этом. Ну и что? Это бывает. С чего здесь запутываться? Когда глаза залиты, они словно закрыты, но какие же они суки, когда открываются. Так что тут не из-за чего беспокоиться или в чём-то сомневаться. Миллионы людей на этой планете поступают так.

И она улыбнулась. Она просто ещё не знала, ничего не знала.

Да я в своё время столько уродин перетрахал, когда был пьян и возбуждён. Как-то мы с Эдиком даже решили поиграть в Сними Розовую Свинку. Смысл был в том, чтобы отыскать самую страшненькую тёлку в розовом и поиметь её. Но эта игра продлилась только одну ночь, пока мы не изменили правила, поняв, что трахать уродин было не очень хорошей идеей.

- Это был Серж.

Я наблюдал, как улыбка на её лице начала спадать, как только до неё стал доходить смысл этой фразы. Её рот принял форму большой буквы «O», и теперь она смотрела на меня ошарашенно. Я нахмурился, а затем скривился.

- Это... это несколько усложняет ситуацию. Теперь я понимаю, почему ты так себя чувствуешь. А... как же это произошло? В последний раз, когда я видела тебя, ты был ещё натуралом.

Я провёл рукой по лицу:

- Ну... короче, я сам был инициатором. Блин, Мария, я никогда ещё не был таким возбуждённым! Моё долбанное тело просто вибрировало, кожа вообще пылала. И что теперь? Теперь я понятия не имею, кто я, чего хочу и что, блять, делать? Я имею в виду, что я до сих пор натурал, но когда думаю об Серже...

И я замолчал. Господи, я был в таком отчаянии.

- Валер, так ты сам предложил ему?

Я кивнул.

- И даже сейчас, когда ты думаешь об Серже, это возбуждает тебя?

Я снова кивнул.

- Пожалуй, тебе нужно сесть и серьёзно поразмышлять над этим. Если ты почувствовал всё это после того, как переспал со своим лучшим другом, тогда, возможно, у тебя всегда к нему что-то было, но ты заметил это только сейчас.
Моя челюсть рухнула на пол. Да как она может говорить, что я всегда хотел Сержа, намекая на то, что я гей, если всё это полный бред!

- Я не гей, - возразил я, сложив руки на груди.

Мда, это была плохая идея. Я не должен был произносить такое, лучше попридержать это в себе.

- А я никогда и не утверждала, разве тебя привлекают другие мужчины?

Я отрицательно покачал головой и почувствовал, что ещё сильнее запутался.

- Значит, тебя влечёт только к Сержу, - заявила она это как само собой разумеющееся.

Да не влекло меня к нему!

- Нет... погоди, я просто был чертовски пьян, а теперь волнуюсь за нашу с ним дружбу. Ночь была классной. Но я не спешил бы сразу думать о сексе.

Ну да, продолжай отрицать. Короче, я просто знаю, что не хочу больше трахаться со своим лучшим другом.

- Ну хорошо, Валер, тогда всё в порядке. Ты просто был пьян, и то, что случилось, ничего не значит, если тебе так хочется в это верить, поэтому смело можешь жить дальше и двигаться вперёд.

Сарказм в её голосе и на лице дал понять, что я не убедил её.

- Я не гей! – отрезал я, правда, слишком громко.

- Послушай, ты сказал, что никогда ещё не был таким возбуждённым, а это говорит о том, что секс с Сержем тебе понравился больше, чем ты готов признать. Я понимаю, что ты сбит с толку, но усади свою задницу и всё-таки подумай над этим. Может, ты и не гей, может, тебе просто захотелось трахнуться со своим лучшим другом. В любом случае, Валер, самое лучшее для тебя – это сесть и поговорить с самим Сержем.

После этих слов она встала со стула и покинула мой кабинет.

Я уронил голову на стол. Понятно, что мне нужно сесть и поговорить с Сержем, но смогу ли я это сделать? Практически всё во мне кричало, что я не гей и совсем не хочу своего друга, но, блин, какой-то маленький голосок утверждал обратное. Что я никогда ещё не чувствовал, как по моим жилам бежал электрический ток, как страсть и желание искрились во всём моём теле, в каждой мышце, покалывая кожу.

Во время секса Серж глубоко во мне задевал какие-то места, о которых я и понятия не имел. И то, что он заставил меня чувствовать, просто сносило мою крышу. Никогда ещё в своей жизни я так не возбуждался и не имел такого мощного стояка. Моё тело всё ещё желало его прикосновений, оно хотело повторной дозы, но ведь он был моим лучшим другом, и из нас двоих геем был только он.

Блять, да я вообще считал траханье в задницу гадкой вещью! Сознаюсь, было дело, я имел женщин в зад, но даже тогда чувствовал небольшое отвращение, потому что вы всё-таки срёте из этой дырки! И совсем не супер засовывать в неё что-то, когда оттуда обычно выходит дерьмо. И всё-таки, когда Серж трахал меня в задницу, это был самый лучший секс в моей жизни. Мне было охренительно приятно ощущать своей кожей его грубые руки, так же как и гладить его крепкое, мускулистое тело. А его губы, казалось, знали, в каких местах касаться меня, чтобы я спятил от желания. Но ведь я привык к мягким и нежным женским формам и изгибам, а не к сильным и мускулистым мужским телам.

Поскольку от мыслей голова моя шла кругом, я весь день ходил как в тумане, заставляя себя выполнять свою работу, тогда как внутри моего мозга шла непрерывная борьба между тем, хочу я своего друга или нет. К концу рабочего дня я был мысленно истощён из-за всех этих дурацких аргументов, которые предъявлял сам себе.

Когда я подъехал к дому, в окнах горел свет. Машина Сержа тоже была на месте, правда, это ещё ничего не означало, так как он мог добраться до клуба на такси. Однако, свет бы он вряд ли оставил, а значит, сейчас он дома, и я смогу поговорить с ним и убедиться, что всё между нами отлично. Может, я даже узнаю, как он себя чувствует, и, может, он так же сбит с толку, как и я. Вряд ли, конечно, он будет озадачен по поводу своих сексуальных предпочтений, поскольку и так прекрасно знал, за какую команду играет, так что, возможно, сейчас он тоже озадачен по поводу нас.

Войдя, я практически бесшумно закрыл за собой дверь и сразу же услышал два голоса, доносившиеся из гостиной. Один из них точно принадлежал Сержу, но второй? Понятия не имею. Тогда я направился в сторону гостиной, дверь которой была приоткрыта, и прислушался к разговору.

- Он придёт в норму, Серж. Не волнуйся, - произнёс мужской голос, - я понимаю, что сейчас всё усложнилось, но всё-таки вашей дружбе уже много лет, так что всё устаканится само собой.

Моментально меня охватил гнев. Какого чёрта он обсуждает случившееся между нами с каким-то типом? Нахрена всё это? Он не имел никакого ****ого права рассказывать какому-то чуваку, что произошло! Это должно остаться только между нами!

Я резко вошёл в гостиную, и атмосфера тут же накалилась, повиснув напряжением в воздухе. Серж слабо улыбнулся мне, а рядом сидящий парень с чёрным ёжиком на голове стал внаглую рассматривать меня сверху донизу.

- Привет, Вэл, - пролепетал Серж тоном чуть повыше, чем обычно.

Мерзавец понял, что я услышал конец их разговора.

- Эээ... увидимся позже, Серж, - проговорил этот тип и, схватив свою куртку, прошёл мимо меня.

Обернувшись, я наблюдал за его уходом, и как только дверь за ним закрылась, повернулся к Сержу, который тут же встал с дивана.

- КТО ЭТО БЫЛ? – зарычал я на него, но Серж лишь усмехнулся, разозлив меня ещё
сильнее. - Кто это? – повторил я вопрос, уже просто дрожа от гнева, но пытаясь его как-то сдержать.

- Расслабься, чего рычишь? Ты ведёшь себя как какой-то ревнивый бойфренд, - попытался урезонить он меня.

Ревнивый бойфренд? Он издевается?

- Кто это был, Серж, и какого хера ты трепался с ним обо мне? – рявкнул я на него.

Не веря своим глазам и ушам, что я так повёл себя с ним, он обалдело на меня уставился.

- Это был Петя, мой друг, и я говорил с ним о том, что между нами с тобой произошло, - ответил он честно, и от этой честности моя кровь ещё больше вскипела.

- Твой друг? И ты говорил с ним о том, что произошло между нами? Да как ты посмел! Ты что, меня уже в свой гей-отряд зачислил? – взорвался я.

Теперь и Сержа перекосило от гнева.

- Гей-отряд? Что за херню ты несёшь, Валерка? Я говорил с ним о нас, потому что мне нужно было с кем-нибудь поговорить. Только не ври, что и ты никому не рассказывал! – огрызнулся он в ответ.

И я заткнулся. Да, я говорил с Марией на работе, но я не собирался дать этому делу ход.

- Дело не в этом, - выпалил я, не в состоянии собраться с мыслями, чтобы продолжить.

- Не в этом? – насмешливо переспросил Серж. – То есть ты можешь так поступать, а я нет?

Кипя от злости, его лицо мгновенно стало ярко-красным.

- Нет, потому что в отличие от тебя, я не говорил о дальнейшей попытке сблизиться с тобой!

На его лице отразился шок.

- Попытке сблизиться? Валер, да я волнуюсь о нашей проклятой дружбе, а не об этом! Я просил у него совета, как бы я мог спасти нашу дружбу после того, что случилось, но большое спасибо – приятно узнать, что ты обо мне думаешь!

И вихрем пролетев мимо меня, хлопнул за собой входной дверью.

В ярости я пнул журнальный столик, сбрасывая с него всё на пол. Мне совсем не хотелось ссориться с Сержем. Наверное, я отреагировал немного остро. Немного? Да это ПРЕУМЕНЬШЕНИЕ года, Вэл! Ладно, видимо, я действительно отреагировал намного острее, чем стоило, и нужно было повести себя как-то по-другому, но каким хером я должен был узнать, что он говорил со своим другом именно о спасении нашей дружбы? Возможно, тебе стоило сначала спросить, вместо того чтобы вцепиться ему в глотку, тогда бы ты всё и узнал. Мда, я облажался, и мне нужно было как-то это исправить, но как бы ни старался, я всё ещё не мог мыслить рационально.

Мне не хотелось терять дружбу с Сержем, я любил его... как друга. Мы были лучшими друзьями в течение многих лет. Я всегда мог обратиться к нему с любым вопросом, как и он ко мне. Я не хочу терять этого. Не хочу терять наши воскресные завтраки и беседы на протяжении недели. Или наши совместные просмотры последних DVD-фильмов, чтобы в конце раскритиковать их в пух и прах. Я хотел сохранить всё хорошее, что было между нами с Сержем, всё то, что мы делили с ним. И теперь наша дружба в таком шатком состоянии после той проклятой ночи, а я ещё больше всё ухудшил.

Когда в прошлом году от нас съехал Саня, я очень переживал, что и Серж решит переехать. Лично я не планировал никуда перебираться. Мне нравилось здесь жить и совсем не хотелось куда-то переселяться в случае, если Серж съедет. Но к счастью, мои опасения были напрасны, поскольку у Сержа тоже не было желания уезжать куда-то, и он спросил меня, стоит ли нам подселить к себе ещё кого-то или останемся тут жить вдвоём. И я сразу же предложил, чтобы здесь жили только он и я. Неужели я поступил так, подсознательно понимая, что где-то глубоко внутри себя я хотел своего лучшего друга?

С каждой мыслью картина всё больше прояснялась, но в тоже время приносила новый ряд вопросов, ещё сильнее заводя меня в тупик и прибавляя головной боли. Я обязан был пойти и извиниться, и попытаться залатать эту прореху в наших отношениях. Блять, всего из-за одной пьяной ночи я пустил всю свою жизнь псу под хвост.

Сходив в душ, я переоделся в джинсы и джемпер с капюшоном. Волосы ещё были влажными, когда я вышел за дверь и направился к своей машине. Думаю, клуб был подходящим местом, чтобы поговорить. В конце концов, это была нейтральная территория, и там ни один из нас не должен себя чувствовать неловко, правда ведь?

Несмотря на то, что сегодня был понедельник, к клубу уже тянулась очередь, и к счастью, мне не нужно было стоять в ней, чтобы войти. Я вышел из машины и подошёл к Пашке, который сегодня стоял на входе. Улыбнувшись, он убрал ограждение и впустил меня. За спиной тут же послышались стоны клабберов из-за того, что я прошёл вне очереди. Я усмехнулся. Всё-таки клёво, когда ты лично знаком с хозяином клуба.

- А где Серж? – спросил я у Паши.

Он закрыл за мной ограждение и, посмотрев на меня сверху вниз, ухмыльнулся:

- Ты слыхал, что такое дресс-код?

Я тоже чуть усмехнулся.

- Думаю, он у себя в кабинете. Насколько я знаю, сюда он не спускался. Слушай, а ты не в курсе, что с ним? Он какой-то не в духе.

Конечно же, я был в курсе. Ведь это я испортил ему настроение.

Пожав плечами, я прошёл мимо Пашки в сотрясавшийся зал, а затем, толкнув боковую дверь, направился вверх по лестнице к кабинету Сержа. Моё сердце бешено колотилось, когда я поднялся и постучал в его дверь. Услышав, как он крикнул «входите», я медленно её открыл и увидел своего друга сидящим за столом и листающим книгу. Взглянув на меня из под бровей, он тут же насупился, а затем приподнял одну бровь, когда я подошёл к его столу.

- Явился продолжить? – резанул он таким тоном, словно раскалённым ножом.

- Прости, что набросился на тебя, я бурно отреагировал... ну, чересчур, - произнёс я, вздохнув, после чего сел и, опираясь локтями на стол, сложил руки под подбородком. - Серж, я не хочу терять тебя как друга. Я просто так сбит с толку. Это как бесконечный гигантский мозготрах.

Он посмотрел на меня и, открыв ящик стола, достал бутылку виски и два стакана. Затем наполнил их и один пододвинул мне.

- Ты мой лучший друг, Валера. Ты был им с самого детства, и я не хочу потерять тебя из-за того, что случилось в ту ночь. Прости, что я трахнул тебя, Валерка. Я должен был остановить тебя, - и, грустно вздохнув, сделал глоток.

Он сожалел, что трахнул меня?

- Мы оба были пьяными, а значит, и оба виноваты, - слегка усмехнулся я, наблюдая, как Серж немного нахмурился.

- Да, но ты не гей, Валера. Поэтому, не один я сижу теперь и ломаю голову над случившимся, - произнёс он, слегка взбалтывая янтарную жидкость в стакане.

- Но именно я вынудил тебя заняться этим. Я сам просил, чтобы ты трахнул меня, а не наоборот. Признаю, я смущён, причём больше тем, почему я просил об этом, чем самим актом непосредственно. Ты сожалеешь об этом?

Он сдвинул брови и немного помрачнел.

- Честно? – спросил он, прежде чем сделать ещё один глоток, и я кивнул. - Я не жалею, что переспал с тобой, потому что у меня был лучший оргазм в моей жизни, но я сожалею, что это был именно ты, - и, проведя большим пальцем по нижней губе, посмотрел на меня. – А ты жалеешь об этом?

Отпив свой виски, я откинулся на спинку стула.

- Не знаю. Я ещё никогда так бурно не кончал, но мне не нравятся последствия. Можем ли мы забыть обо всём этом и просто вернуться к тому, как было раньше?

На лице Сержа расплылась дружеская улыбка:

- Уже забыто.

Осушив свой стакан, он поставил его на стол, и я потянулся к бутылке, чтобы снова его наполнить. Но он покачал головой:

- Я на работе.

И вспомнив субботу, когда он был пьяным, я засмеялся.

- А как же прошлая суббота? – ухмыльнулся я, поднеся стакан к губам.

- Это было открытие, - улыбнулся он в ответ, просматривая записи камер видеонаблюдения.

- Понятно, значит, ты не собираешься обмыть нашу возобновлённую дружбу и всё такое? – вновь усмехнулся я и, схватив бутылку, по новой наполнил наши стаканы. - К тому же тут совсем немного, а ты ведь не хочешь, чтобы остатки виски испортились? Уверен, именно это и есть преступление.

Он засмеялся и поднял свой стакан:

- Преступление? Ну если это так, тогда уж лучше допить, но не больше, причём и тебе тоже, ты ведь наверняка на колёсах.

Мы выпили, и я почувствовал облегчение, словно камень с плеч, а значит, между нами снова всё было хорошо.

На какое-то время я остался в клубе, болтая и смеясь вместе с Сержем, как в старые добрые времена. Словно той субботней ночи и не было. Напряжённость ушла, и я больше не чувствовал неловкости из-за того, что случилось.
Вернулся я домой немного позже, чем планировал, но зато чувствуя себя как будто обновлённым. Я больше не считал себя геем и был уверен, что не хочу своего лучшего друга. Думаю, меня больше беспокоило то, что наша дружба могла закончиться из-за этой истории.

Только вот ведь что странно: если всё это действительно так, и я не хочу Сержа, как мужчину, то почему до сих пор не могу уснуть, прислушиваясь, нет ли его шагов?

Скользнув опустевшим взглядом,
Отчаянно ищешь покой,
Каждый день провожая закаты,
Покидаешь на миг облик свой.

Исчезаешь в ночи самолётом,
Поднимаясь всё выше и вверх,
Ты не знаешь, наверно, чего-то,
Но в глазах твоих вольность и смех.

Ты паришь где-то там на просторах,
Проникая сквозь облако тьмы,
Я не верю, что ты одинок,
Это вымысел, глупость игры.

Чёрной тенью мелькнёшь за спиною,
Заставляя дрожать и робеть,
И оставишь на вечность холодный
Отпечаток души на стекле.