Королева Града Ночей

Что есть любовь? Безумье от угара,
Игра огнём, ведущая к пожару,
Столб пламени над морем наших слёз,
Раздумье необдуманности ради,
Смешенье яда и противоядья.

Шекспир, «Ромео и Джульетта»





Как некогда в старой, забытой легенде
Восставал из тумана Город Ночей –
Был он столицей в одном королевстве,
Сладкий запах свободы питая с морей.

Знойным днём горожане, окунаясь в рутину,
Расходились по лавкам, в артели, порты,
Чтоб потом под луной с нежно-желтым отливом
С вином и свечами встречать корабли…

Пьянил морской дух и грядущее что-то
Под безоблачным небом в сиреневой мгле, –
В теплом свете свечей все встречали с похода
Бриг с огнями на мачте, подобный звезде.

Едва ли приставши к манящему брегу,
Под восторженный рокот счастливой толпы
Моряки стали славить свою королеву,
Что смотрела на них с террас замка вдали.

И долго, гуляя под звездным подолом,
Блаженно счастливые из кабаков
Со слезами в глазах те клялись всем с восторгом –
Нет красивей её средь чужих берегов…

Не видали они столь прекрасного взгляда,
Что чарует лазурью душевных морей,
Вдохновляя как высшая в мире награда
На подвиг всех рыцарей дальних земель.

«Её локоны – волны великой стихии,
Что, тревожась, наш бриг не сгубили едва.
Нравом подобная славным Валькириям,
Руками – белозлатым в песках берегам…»

Дивились рассказами жители града,
Кивая с восторгом сравнениям их:
Купцы, горожане, рыцари, стража –
В каждом зрела любовь к королеве в груди.

А там, за домами, у самого моря
В осаде прекрасных цветущих садов
Встал замок, в легендах возведенный лишь словом
Тем, кто ради неё был на чудо готов.

Под лозою, опутавшей своды балкона,
С панорамой волшебной на город огней
Королеву влекла мысль о чем-то ведомом
В аромате пьянящем из ваз хризантем…

И только к рассвету, повеявший дремой,
Расходились в усталости праздной домой,
Усладившись рассказами жизни походной,
Все горожане под тихий прибой.

Засыпая под утро они точно знали –
С солнца восходом взойдет и она,
Как ангел-хранитель от смут и печалей
На площади града в белом платье из льна…

                ***

…Но солнце восставшее в мгле затерялось,
Всё смрадом промозглым туман обволок.
У домов всякий пес как в жару бесновался
Да кружилась тревожная стая ворон.

А в домах, словно окна пред сумраком ночи,
Тут и там зажигалась пожаром чума, –
Ко всем свататься хворь шла незванною гостьей:
Где-то девушку выдаст, а где – старика…

Столь внезапно, как шторм вмиг сменяется штилем,
Нависала над городом мрачным беда.
Как над жертвой орел – смерть расправила крылья,
Но за горем пришла ещё новость одна.

«От границ королевства к нашему граду
Скачут, землю вздымая, сотни врага», –
Докладывал стражник грозным раскатом,
А на площади бурей вскипала молва…

«Что нам делать?! Неужто проклятье назрело?», –
Беспокоились женщины, слез не тая.
Мужчины ж кричали лишь: «За королеву!»
«Скачите же к замку! Цела ли она?»

И кони, стремглав, громогласным порывом,
В мареве сером не видя ни зги,
Устремились с дружиною к казавшейся глыбой
Королевы обители, где её… не нашли…

…Распахнуты пастью двери балкона,
Под музыку шторма пляс белых гардин…
Она явно спешила, бросив корону, –
Недавно остывшим казался камин…

Королеву искали, но всё было тщетно –
Она с наступившею смутой ушла…
И гонцов с мрачным видом, смотрящих лишь в землю,
Обратная в город дорога вела…

Наконец, оказавшись на площади людной,
Гонец передал весть о ней лишь едва,
Как внезапно раскрылись вдруг врат кольев зубы
И дробью копыт влилась сотня врага…

На коне вороном в желто-черных доспехах,
Как король возвышась над безмолвной толпой,
Барон лишь сказал: «Больше нет королевы!
Ушла она с тем, чтобы стать мне женой.»

Слова отдались в сердце каждого громом…
Потянулся в ярости страж за мечом,
Но и тот вдруг попятился как пораженный,
Когда всадник правее снял плаща капюшон…

…Перед всеми восстала их королева –
Всё та же мессия, но всех сторонясь.
Кто-то руки тянул к ней, жаждя спасения,
Кто-то замертво падал, бед не стерпя…

Вдруг фанфар всем послышались дальние звуки,
А затем вся в кошмар исказилась земля…
«Живы ли мы? Не вымысел ль муки?», –
Горожане бежали в безумстве крича.

Сотня барона же, спешным кортежем,
С королевой покинула Город Ночей,
А за ней только мрак и цепей стальной скрежет, –
И был град в их осаде как загнанный зверь…

Вдруг из тучи чернеющей, словно лавина,
Будто гниль вскрытой раны хлынула тьма
На площадь, где были все люди, дружина, –
Из кошмаров разили всех мглы существа…

И не было им ни спасенья от хвори,
Что теперь всех косила как смерти пила,
Ни от чудовищ, топивших град кровью,
Всё больше в бою окружавших солдат…

Как тростинки ломались с грохотом кости,
А крик меж домами звенел в унисон.
Квартал за кварталом обращая в погосты,
Вонь чумы поджидала за каждым углом…

Глава стражи, неся всё большие потери,
Страшный сон созерцая вокруг наяву,
Неожиданно вспомнил вдруг о королеве,
Как готов за неё был сложить жизнь свою.

И встав во весь рост, оставленный ею,
Щит отбросив свой прочь и покрепче сжав меч,
Он с раскатистым криком «За королеву!»
Смог впервые чудовище насмерть засечь.

Здесь же встал и второй, уцелевший из стражи,
И, подняв всех гвардейцев, каких только мог,
С тем же кличем сражался столь же бесстрашно,
Как в древних легендах мог лишь полубог…

Они, уж забыв про любые обиды
И встретив в лицо этих демонов рой, –
За неё лишь сражалась верная свита,
С её именем лишь на устах дав им бой…

Отступил подол тьмы к самому морю,
Бросившись в бездну сиреневых волн,
И черным пятном, растворившись, с восходом
На дне побережья стих морока сном…

И те, что остались, теперь не забудут
Как пала на них мрака бед пелена,
Но королеву они помнить будут –
Как надеждой единственной стала она…

Как некогда в старой, забытой легенде
Восставал из тумана Город Ночей –
Подаренным был он душой одной прежде
И сохранил свет любимых очей…