Бабий яр

  В одну ночь стал праведником и мы узнали про поэму Евтушенко  "Бабий Яр."
  Косолапов был тогда редактором  "Литературной газеты", которая 19 сентября 1961
  года опубликовала эту поэму. И это был настоящий гражданский подвиг. История
  написания связана с тем, что молодой поэт познакомился с молодым писателем
  Анатолием Кузнецовым, который рассказал Евтушенко о "Бабьем Яре." И тот попросил
  отвести его к оврагу и был совершенно потрясён увиденным.
         - Я знал, что никакого памятника там нет, но я ожидал увидеть какой-то
  памятный знак или какое-то ухоженное место. И увидел обычную свалку дурно пах-
  -нущего мусора. И это на том месте, где лежали десятки тысяч ни в чём не повин-
  -ых людей, детей, стариков, женщин. На наших глазах подъезжали грузовики и на
  то место, где лежали эти жертвы, сваливали всё новые и новые кучи мусора.
         Я спросил у Кузнецова, почему у этого места подлый заговор молчания? Тот
  ответил, что 70 процентов людей, участвовавших в этих зверствах, это украинские
  полицаи и немцы им предоставляли всю самую чёрную работу по убийству евреев.
        Евтушенко был просто потрясён, как он говорил, так "устыжен" увиденным,
  что
  за одну ночь сочинил свою Поэму, и в эту ночь точно был праведником. Утром его
  навестили несколько поэтов во главе с Коротичем и он читал им новые стихи и
  ещё
  звонил некоторым...кто-то "стукнул" киевским властям и концерт Евтушенко хотели
  отменить. Но он не сдался и пригрозил скандалом. "В тот вечер впервые "Бабий Яр"
  прозвучал в зале. Была минута молчания - оно показалось мне бесконечным. Там
  маленькая старушка  вышла из зала, прихрамывая,  опираясь на палочку, прошла
  медленно по сцене ко мне. Она сказала, что в "Бабьем Яру" она была одной из
  немногих, кому удалось выползти сквозь мёртвые тела. Она поклонилась земным
  поклонном и поцеловала мне руку.
         Потом я пошёл в Литературную газету. Редактором её был Косолапов,
  сменивший на этом посту самого Твардовского. Он прочёл стихи прямо при авторе
  и сказал, что стихи очень сильные и нужные."

          Что мы с ними будем делать? - размышлял Косолапов в слух.
          Как что? - сделал вид что не понял Евтушенко. - печатать
  Он знал, что когда говорят сильные стихи, то сразу добавляют: но печатать их
  сейчас нельзя. Но Косолапов сказал - придётся вам подождать, посидеть в кори-
  -дорчике. Мне жену придётся вызывать, это должно быть семейное решение. Меня
  же уволят, когда это будет напечатано. А пока мы в набор отправим. Он точно
  знал, что его уволят. Это означало потерю статуса, выпадения из номенклатуры.
  Лишения привилегий, пайков, путёвок в престижные санатории...Стихотворение
  моментально разошлось по редакции и типографии. К нему подходили простые
  рабочие типографии, поздравляли, жали руку. А потом приехала жена Косолапова и
  заперлась с ним в его кабинете почти на час. После она подошла к автору и
  сказала - Не беспокойтесь Женя, мы решили быть уволенными.
          Утром начались неприятности. Приехали из ЦК с криком: "Кто пропустил,
  кто проморгал?" Но было уже поздно - газета вовсю продавалась по киоскам.
         В течении недели пришло тысяч десять писем, телеграмм и радиограмм,
  даже с кораблей. Распространилось стихотворение просто как молния. Его читали
  по телефону. Тогда не было факсов. "Звонили, читали, записывали" - говорил
  Евтушенко. На верхах, конечно, отомстили. Против Евтушенко были организованы
  статьи. Косолапова уволили.
          Евтушенко спасла реакция в мире. В течение недели стихотворение было
  переведено на 72 языка и напечатано на первых полосах всех крупнейших газет,
  в том числе и американских. За короткое время он получил 10 тысяч писем из
  разных уголков мира. И конечно, благодарные письма писали далеко не только
  евреи. Поэма зацепила многих. Но и враждебных акций было не мало. Посыпались
  угрозы. Но у этой истории хороший финал. Косолапов так достойно принял своё
  увольнение, что партийная  свора перепугалась. Решили, что за ним кто-то
  стоит. Его вернули и поставили руководить журналом "Новый мир." А стояла за
  ним только совесть, - подвёл итог Евтушенко. - Это был Человек