В гостях у Юсупова

... Господа, чур только между нами...

Он пришёл  в рубахе с  васильками,
опоясанной малиновым шнурком.

Всё   пошло в тот вечер кувырком.

Хрумкал цианидные  эклеры,
запивал отравленной мадерой,
вроде, должен сдохнуть - чёрта с два,
разрумянился и опьянел едва,
угнездился подле самовара,
и романсы слушал под гитару.
Не хватало тут ещё цыган.

Драма превращалась в балаган.

А Юсупов, растерявшись, пел,
злился, благородно свирепел,
да и выстрелил.
О, господи, убили!
Тело увезём в автомобиле.
Ожил???
Пуришкевич бахнул в спину.
До чего живучая скотина!
Всё к царю пиявился,  холоп,
вот от Рейнера тебе контрольный в лоб
из армейского карающего Webley.
Освальд, ну давай стреляй, не  медли!

(Неужели из любви к России?
Князь, ну Вы же сами попросили).

А Юсупов, ярость ублажив,   
старцу морду гирей  размозжил, 
чтобы больше не любили девки.

Тело выловили утром в Малой Невке
у моста, где плавала галоша.

Разве злой мог врачевать Алёшу.