***

  Два дня по вечерам и ночам стояли туманы. Всматриваясь в эти бесконечные таинственные моря, я сравнивал их невольно с поэзией Рубцова. Иногда нужна какая-то опосредованность, чтобы суметь выразить что-то заветное. Кажется, из самой земли, из её лона рождаются туманы. Полнят собой всё. Ничто не избегает их влажного и благодатного прикосновения. Их дыхание, присутствие ощущаешь и дома, стоя у окна, ограждённого летней сеткой. С первыми лучами солнца они оседают, истончаются, умирают. Но действие их благодатно: белеет в бору брусничник, в пышном цвете сирень, калина, рябина, розовеют цветки черники, напитываются влагой грибницы и грезят скорым урожаем. Не так ли в плоть и дух русских пространств, в наши сердца незаметно и целительно проникали и проникают лирические рубцовские "туманы"?! Вездесущее и вечное растворение и присутствие во всём. Тихое, негромкое, дающее удивительные плоды.

"Чудный месяц плывет над рекою", -
Где-то голос поет молодой.
И над родиной, полной покоя,
Опускается сон золотой!
Не пугают разбойные лица,
И не мыслят пожары зажечь,
Не кричит сумасшедшая птица,
Не звучит незнакомая речь.
Неспокойные тени умерших
Не встают, не подходят ко мне.
И, тоскуя все меньше и меньше,
Словно бог я хожу в тишине.
И откуда берется такое,
Что на ветках мерцает роса,
И над родиной, полной покоя,
Так светлы по ночам небеса!
Словно слышится пение хора,
Словно скачут на тройках гонцы,
И в глуши задремавшего бора
Все звенят и звенят бубенцы…
1970 г.