Пепельница

Однажды, как всегда торопясь по своим делам, люди проходили мимо витрин на узкой торговой улице, среди которых особо выделялась витрина посудной лавки с красиво раставленными товарами. В числе множества других вещей находилась одна навороченная серебряная пепельница, своей особенностью и новизной привлекающая взгляды многих, и это обстоятельство очень льстило ей. Как только темнело, когда не оставалось никого, кто бы мог взглядом льстить её ''Я'', она любовалась собой в отражении внешнего стекла и окружающих зеркал, любовалась своей красивой формой, своей стройной фигурой, металлической окраской серебристого оттенка... Сравнивая себя с соседями и, еще больше задирая нос, думая: «Хорошо, что я не такая, как мои соседи — эти бессмысленные плоские и разноцветные тарелки и подносы, бесцветные прозрачные вазы, примитивные стаканы, неприглядные горшки и эти уродливые чайники...». Она не любила разговаривать с соседями, считая это бесславным делом и ненужной тратой драгоценного времени, которое можно потратить на самолюбование. А окружавшие её различные сосуды, напротив, были очень добры к ней. Они всегда думали и говорили о ней доброжелательно, приписывая неразговорчивость её скромности. Это еще больше злило пепельницу, потому что они не замечали и не ценили её величия и совершенства. Дошло до того, что она уже не считала их достойными делить с ней пространство той витрины. Оставалась лишь одна капля, чтобы её еле сдерживаемый гнев выплеснулся на соседей, если бы не то, что произошло: один из покупателей магазина купил её и многих её соседей. Они были аккуратно упакованы и переданы покупателю. Лишение любимого места и восхищённых взглядов было для неё очень болезненным... Оставалось только надеяться, что новое место будет соответствовать её достоинствам...

После долгой тряски в тесноте и темноте она оказалась на столе, в центре большой, светлой и красиво обставленной комнаты. Она была очень рада оказаться на таком славном месте в центре всеобщего внимания. «Я знала, что мне будет оказана подобающая честь» —думала она, сожалея только о том, что вокруг не было ни зеркал, ни стекла, где бы она любовалась собой в бессонные ночи. Рядом с ней появилась её старая знакомая — ваза, уже полная воды. Вскоре в ней появились красивые цветы. Это не входило в её планы, потому что ваза, с одной стороны, закрывала ей обзор.

— Здравствуй, молчаливая подруга, — тепло сказала ваза, — какое хорошее место мы получили. Я уверена, оно тебе тоже понравилось. Жаль, что большинство наших друзей остались там. Но, по крайней мере, мы вдвоем вместе. А если бы ты тоже начала разговаривать, нам точно не было бы скучно. Посмотри на эти красивые цветы, цель моей жизни достигнута, моему счастью нет предела...

«Ну и дура» — подумала пепельница, но, как всегда, промолчала. «Как можно радоваться такому?» — недоумевала она. Но, в то же время, у неё возник вопрос: «А какова цель моей жизни?», и тут же её мысль прервалась, она заметила в серванте много красивых тарелок и стаканов, смотрящих в её сторону. «Они неплохие, — подумала она, — но в отличие от меня они в серванте, а я в самом центре комнаты. Пусть смотрят и любуются». И тут её осенило: «А может в этом цель моей жизни, чтобы другие восхищались мной?..».
Тем временем собрались люди, расставили чашки, полные кофе, тарелки, полные сладостей, все расселись, начали задушевную беседу и закурили. То, что произошло через минуту, пепельница не могла себе представить даже в самом страшном сне: все начали сыпать на неё сигаретный пепел... Её несуществующее сердце почти остановилось... Она хотела закричать, но пепел не давал, сознание покинуло её от переизбытка чувств. Она пришла в себя, когда её отодвинули на угол стола. А когда она почувствовала, что набита сигаретами, от их запаха и высоты стола мир перевернулся, голова закружилась, она напряжением воли не дала пружине закрыться и извергнув своё содержимое, оказалась на полу... Хорошо, что она была из металла, иначе бы не спаслась. Подмели, почистили, помыли, подсушили, смазали пружину и поставили обратно на стол. На этот раз она от стыда была готова сквозь стол провалится, исчезнуть, стать невидимой, но, увы, не могла…

— Я очень рада, подруга моя, что с тобой ничего плохого не случилось, — сказала Ваза, — как только я услышала звук твоего падения, я вспомнила нашего друга Графина, — какой он был хороший, ты помнишь его? Ты помнишь, как он разбился вдребезги, на тысячи кусочков, по нерадивости одного покупателя? А сейчас от моей боли даже эти прекрасные цветы значительно увяли, но когда я опять увидела тебя, от моей радости, они снова раскрылись и распространили свой аромат.

Она много раз прежде слышала безответные монологи Вазы, но впервые по-настоящему вслушивалась в её слова, и это было очень удивительно для неё. Раньше Ваза была лишь одним из её должников, которые обязаны были беспрестанно отдавать свой долг в виде похвал, славы, почитания и уважения, или же она была одной из преград, скрывающих её славную красоту от других, а теперь она заметила в словах Вазы теплоту, которая несравненно приятнее восхищённых взглядов, которые она постоянно ожидала, как сладкоежка сладкого. Одержимая этими мыслями, она даже забыла о боли, пока не заметила посуду в серванте. От этого её рана — боль ущемлённого достоинства разгорелась с двойной силой: «Какоой позор! Как можно было её так унизить на глазах у всех...». И вот она снова оказалась на краю стола, один из жильцов дома ходил по комнате разговаривая по телефону и курил, оставляя пепел на ней... Пепельница больше не выдержала, и на этот раз она упала и оказалась в той же ситуации, что и некоторое время назад. Хозяин дома решил поменять место пепельницы, чтобы такие неприятности больше не повторялись. Её поставили в углу на полке над мусорным ведром. Это было хоть и малым, но утешением, потому что она уже не должна была стоять перед другими и страдать от стыда. И вот так прошел день, прошел и месяц... Запах никотина изнутри с одной стороны, запах от мусорного ведра из вне с другой стороны, и беспросветность во всём привели к тому, что однажды ночью она не выдержала и разразилась болью:

— Горе мне, зачем я пришла в мир, горе тому дню, когда создана я была... Зачем мне дана такая красота, если бесславна судьба моя. Не лучше ли было, если бы я была простой тарелкой, на которой лежала бы вкусная еда, люди бы её ели, а в конце, в благодарность, мыли бы меня и держали бы в особом почётном и чистом месте... Или была бы простой чашкой, всегда в руках у людей, которая так нужна им и всегда чиста... Или была бы обычной вазой и счастливой от простого букета цветов. Была бы я кастрюлей, сковородкой, ах, хотя бы и игрушкой, но только бы не бесславной пепельницей... Я знаю, знаю, вы всё время смеётесь надо мною, особенно вы, обитатели серванта, чтоб вам неповадно было, чтоб вы разбились вдребезги на тысячу кусков, чтобы вы поняли, что значит злорадствовать чужому несчастью и позору. О, как бы я возрадовалась и насладилась бы этой сценой…

Все присутствующие были поражены услышанным: что-что, но от Пепельницы никто не ожидал такого слова, для всех она был скромной, мудрой, доброй тихоней.

— Моя молчаливая подруга, всё было в порядке, что с тобой произошло? — с удивлением спросила Ваза. — Как ты могла такое подумать, не говоря уже о том, чтобы говорить? Может быть, окурки одурманили тебя или заразили своим ядом? Другого объяснения я не могу найти.
— Я ничего не имею против тебя, любезная Ваза, только ты была добра ко мне. А они найдут достойное наказание, пусть они все погибнут, сгинут на помойке навсегда.

С разных сторон послиышались недовольные и гневные голоса.

- Ууу, злюка...
- Завистливая железяка...
- Что делает эта фифа в нашей квартире?
- Она нам совершенно чужая…
- Эй, ты, малёк, что потеряла себя в этом большом мире, прислушаешься ли к словам старого Ведра? Послушай, и не пожалеешь! —донеслось снизу.

От кого-кого, но Пепельница ничего не ожидала от старого мусорного Ведра.

— Скажи, я слушаю. Но что ты, не видевший ничего кроме мусора, можешь мне сказать?
— Да, через меня прошло бесчисленное множество мусора, но главное в том, что я сам не стал мусором. Этот самый мусор заставил меня о многом задуматься, и теперь я хочу поделиться этим с тобой, если ты послушаешь.
— Скажи, я слушаю, — едва сдерживая недовольство ответила Пепельница.
— Ты перечислила много вещей, одним из которых тебе хотелось бы быть, только бы ты больше не была пепельницей. А хотела бы ты на тех же условиях быть мусорным ведром?
— Конечно же нет!
— Почему?
— Потому, потому...
— Мусор, пахнет дурно, стыдно?
— Да, стыдно!
— А, по-твоему, для чего мы появились здесь, чтобы нам предоставили самое почётное место и славили?
— Ты ответь!
— Твоя единственная проблема в том, что ты не знаешь, кто ты и какое у тебя призвание, ради которого ты появилась в мире и здесь. Ты, наверное, заметила, какой я старый, но наши хозяева и не думают заменить меня новым, как они заменили тобой твою предшественницу. Ну раз ты так мудра, хороша и достойна славы, ответь мне, почему?
— Я и не знала, что заменила кого-то другого... А какой она была?
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Наверное, потому, что ты хорошо делаешь свою работу.
— Это верно. А теперь я отвечу на твой вопрос: твоя предшественница была очень примитивной, простой, потому не выполняла свою работу в полной мере, от неё всегда пахло сигаретами. А теперь ответь, а ты, хорошо ли делаешь свою работу?
— Но я не выбирала такую жизнь.
— А кто это выбрал? Твоя проблема в том, что ты всегда чего-то ожидаешь, думая, что заслуживаешь это, достойна этого. Тогда ответь, а за что ты достойна? За красивый вид? Он дан тебе, чтобы, радуя глаз — приносить радость. Металл — чтобы не ломаться. Пружинная крышка — для нейтрализации неприятных запахов. Одним словом, чтобы служа, ты делала добро. А ты, без этого служения, хочешь, чтобы служили тебе, восхищались тобой и при этом ещё были благодарны, что ты есть. Подобные тебе всегда думают, что им все должны, и только от ударов судьбы вы начинаете приходить в себя и нечто понимать и познавать истину. А истина в том, что это мы обязаны всем, и только потому, что нас призвали к жизни, и не по нашим заслугам, а по доброй и мудрой воле нашего создателя, чтобы и мы нашим служением творили добро. Мы просто обязаны творить доступное для нас добро. А если не захотим, то, будет естественно, если мы удостоимся участи твоей предшественницы. Потому что мы для этого именно созданы, и чем раньше ты это поймёшь, тем более спокойная, долгая и счастливая жизнь будет у тебя.
— Ты хочешь сказать, что ты со своей этой участью счастлив?
— Ты видишь в моей работе только мусор и не видишь характера работы, а я, неся бремя их отходов, освобождаю их от грязи, приношу пользу людям, и это совершённое добро передаётся и мне, и делает меня счастливым. Представь, если бы не было меня или одного из моих братьев, в каком состоянии был бы этот дом и эти люди? Если ты хочешь в тех же условиях быть счастливым, то тебе необходимо просто изменить свой подход, чтобы он соответствовал той хорошей мысли, которую вложил в тебя твой создатель.
— Но он не спросил меня, согласен ли я на такую жизнь.
— Тогда посмотри на лампу. Представь, если бы она была такой же, как ты, ждала бы от всех только славы и уважения, не желая при этом служить другим, была бы тогда наша комната освящённой?
— Ведь она другая, её работа не бесчестна.
— А ты смогла бы выдержать ту температуру, при которой она работает каждый вечер, а иногда и до поздней ночи?
— Я не знаю...
— Тарелки, стаканы, сковородки… каждый служит по-своему, дают то, что могут.
— А что они получают? Ничего! Я не принимаю такого добра, когда только ты должен давать и служить другим.
— Врёшь и не краснеешь. Разве о тебе не заботятся, не чистят, не моют, не сушат, не смазывают маслом, не освещают? Те также получают то, в чём нуждаются: внимание и заботу.
— Они обязаны это делать, иначе я не буду работать.
— Видишь, поначалу ты вообще не хотела работать, но против своей воли тебе пришлось начать, чтобы не лишится минимальной заботы и внимания. А теперь ты уже как наёмный работник, считаешь, что тебе должны. А если бы ты искала блага для других, ты бы служила охотно и поняла бы, что такое любовь. Всё равно, работы тебе не избежать, выбор за тобой: быть слугой, наёмником или делать то же самое с любовью. Повторюсь, необходимо всего лишь — в той ситуации и обстоятельствах, в которые тебя поставила судьба, — поменять только свой подход.
— Но как мне это сделать?
— Ты изменишься, когда поймешь, что мир не вращается вокруг тебя и для тебя, и когда тот трон, который ты занимаешь в своём уме, уступишь окружающим. Ну вот и всё. Я сказал то, что хотел сказать, выбор за тобой — принять мой совет или проигнорировать его. Ну спокойной ночи тебе.
— Спокойной ночи. Спасибо тебе, Ведро!

Прежде, с каждым рассветом, она от стыда, как страус, пряталась в своем уме, стыдясь всякого взгляда и гнушаясь самой себя. В это утро её тоже мучил стыд, но причина совершенно изменилась: теперь ей было уже стыдно за свое поведение ночью и за злые слова. Она поняла, что несмотря на то, кем она была, все относились к ней хорошо.

— А теперь, — глубоко вздохнула Пепельница, — а теперь, я уравнялась с вонючими окурками, нет, я даже и их превзошла. Ведро полно мусора, но он не сор в жизни, а я...

Прежде, она видела себя только в зеркалах и глазами других, но теперь впервые она увидела себя без вуали самолюбования и осознала свой самообман в том, что она не лучшая среди плохих только из-за своей внешности, но она худшая только из-за своих мыслей, по сравнению со всеми видящими и мыслящими доброе. А внешнее — всего лишь инструмент служения хорошему, добру, который не имеет никакой цены если внутри остаётся гнильё…

Через некоторое время хозяева дома купили дорогой ковер и расстелили его на полу. В тот день в доме было много гостей, Пепельница, пружина которой уже плохо работала из-за ржавчины, оказалась на столе с открытой крышкой и переполненная окурками, так что, даже уже вся посуда, видевшая это, сочувствовала ей... От неосторожного прикосновения одного из гостей Пепельница качнулась и упала... Хозяйка крикнула: «Ковёр!». Все обернулись, но чудо! — ничего не пролилось. В последний момент, Пепельница напряжением воли и сил заставила пружину закрыть крышку...

— Всё-таки, это очень хорошая пепельница! — сказала хозяйка...