Видение Иеромонаха

Видение Иеромонаха

Солнце играло на мраморных сводах потолка ледяными струнами. Изумрудная рябь малахитового камина переливалась бело-салатовыми волнами. По турецкой мозаике паркета прыгали, наскакивая друг на друга два солнечные зайчика, отражаемые от креста Кариона.
- Зело письмено,
В числе знамя шесть.
Число шесть требно,
За злобу в казни
Звезда блистает,
Звезда законников,
Когда, что будет
За дела всяка… - читал он почти по памяти, не заглядывая в Букварь. Букварь сей был написан еще девять лет назад и, преподнесен по печатному экземпляру царицам Наталии Кирилловне и Прасковье Федоровне для обучения чад их. Мысли его были сейчас не здесь и не с присутствующими. Пошлой ночью явился иеромонаху свойственник и наставник его Сильвестр Медведев. И тот, правя, сидя верхом, алым львом с горящей гривою, молвил ему громным голосом: «Что, восседаешь на лаврушках, Карионушка? Скоро будешь под лавром тем и почивать…»
«По что гневаешься на меня, Сильвестр-свет?..» - слепясь и закрываясь рукавом подризника от падающих огневых пасм, спросил оробевший ученик.
«А не ты ль на меня провинную грамотку накатал, что ли?» - усмехнулся, доставая из-за пояса знакомый, исписанный его рукою лист, пылающий огнем, но не обращающийся в пепел.
«Так вынужден был, Сильвеcтрушка… - Кариону было неловко и больно смотреть в испытующие очи учителя, но отвести глаз он не мог. – Инач, меня бы вместе с Шакловитовым, как поборника Софии, под топорик уложили бы…». В памяти его проплыли обтекающие кровью топоры палачей и поднятые за волосы для показа отрубленные головы заговорщиков.
«А меня, значит, можно?.. Пущай чьи-то бошки рубят, а мою пусть только любят…» - словно угадывал его видения Сильвестр.
«Прости, учитель, слабину мою…» - едкое, палящее изнутри чувство сорома подымалось откуда-то из-под ложечки и сдавливало Истомину горло. Пылающий лев дышал смердящим смрадом прямо в лицо.
«Нет, Карионушка… Хватит тебе во солнце славы греться, хватит… Дай и иным потешиться…» - Сильвестр знаком подозвал к себе кого-то. Тут же, пробивая земляную твердь кукольным крестом, вырос патриарх Андриан – нынешний опекун и покровитель Кариона. Подав бугристую от артрита руку Сильвестру, Андриан взобрался на спину льва позади Медведева.
«Не возвышайся над мудрейшими, не лизаблюдствуй перед властными!..» - пригрозил аршинным пером Сильвестр, растворяясь в пушистом облаке. Горящие с темно-синей дымкой пасмы льва еще долго резали глаза, рассекая перистый пух неба. Карион проснулся поздно – только ко второй обедни, с пугающим своей ясностью разумением, что патриарх скоро отойдет к Создателю.

(Из моего романа Анна Иоанновна)

поэт-писатель Светлана Клыга Белоруссия-Россия