Верлибры. Книга стихов
Верлибры.
1. * * *
Никогда раньше
Не было небо
Таким синим.
Ведь ты
Смотришь на него.
А я часто говорил тебе,
Что у тебя слишком синие глаза.
27.06. 1984.
Верлибры.
2. * * *
Музыка.
Тихая, холодная, бесстрастная
Согревает сердце.
Исподволь
Успокаивают аккорды
Душевнобольного работягу
Моего тела.
В сердце растёт тишина.
Тишина музыки.
27. 06. 1984.
Верлибры.
3. Тема любви.
Тема избита,
Как башмаки,
Что стоят в углу моей квартиры.
Рука не хочет писать
О том,
О чём сотни раз
Заставляло писать её моё сердце.
Губы не хотят
Ни шептать,
Ни кричать.
Они устали
Подчиняться
Неугомонному и шальному сердцу.
И оно бьётся
В своей грудной клетке.
Оно переполнено
Старой как мир темой,
Которая, оказывается,
Никому не нужна,
Кроме его самого.
Избитая тема,
Беспомощная и немая,
Смотрит на меня
Старыми башмаками
И просит отнести
В мастерскую по ремонту.
Где отыскать
Такую мастерскую?
12 – 13. 07. 1984.
Верлибры.
4. * * *
Хотя бы на полчаса
Измени себе —
Побудь сама собой.
Ведь совсем скоро
Я покину тебя,
Бог даст, не навсегда,
Но надолго.
Плохо
Если в твоей ненадёжной памяти
Останутся только
Твоя игра
И моя печаль.
01. 09. 1984.
Верлибры
5. * * *
Милая мама,
Когда я ещё не умел ходить,
Ты мечтала о том,
Что скоро я стопчу и собью
Свои первые пинетки.
Милая мама,
Когда я начал ходить,
Ты мечтала о том времени,
Когда я буду ходить в школу,
Приносить двойки,
Пачкать рубашки чернилами,
И заставлять тебя охать
От моих ссадин и синяков.
Милая мама,
Я уже сносил
Десятки башмаков.
Давно позади школа
С твоими огорчениями
Из-за моих редких двоек,
Ссадины и синяки
Достались моей душе;
Я не пачкал чернилами рубашек,
Но до сих пор пачкаю ими
Бумагу.
Милая мама,
Ты мечтала,
Чтобы мне чаще
Улыбалась Фортуна,
Согревала любовь,
И светило в пути счастье,
И чтобы я не сбил и не стоптал его,
Как первые пинетки.
01. 09. 1984.
Верлибры.
6. * * *
Если тебе очень трудно,
Сделай так, чтобы стало легче
Ближнему твоему.
Если тревога
Заполнила
Всё твоё существо,
Ближе к сердцу
Прими тревогу
Своего ближнего.
Если душа
Готова плакать и кричать
От боли,
Выслушай исповедь
Своего ближнего.
Если горе
Давит
И прижимает к земле,
Взвали на свою усталую спину
Тяжесть
Горя и обид
Своего ближнего.
Если радость
Затеплилась
Слабым, едва тлеющим огоньком,
Согрей
Этим теплом
Тех, кто озяб и продрог.
Если веселье
Заплескалось
На самом дне
Ожившей души,
Раздай его
По глотку
Ближним своим.
Если надежда
Посетила твою обитель,
Позови в гости
Ближних своих.
Если счастье
Осветило твой путь,
Пусть свет этой высокой звезды
Добавит света,
По свету идущим,
Ближним твоим.
Если тебе слишком трудно,
Сделай так, чтобы стало легче
Твоему ближнему.
06. 09. 1984.
Верлибры.
7. * * *
Дни бывают золотыми.
Бывают зелёными.
Бывают белыми.
Часто — серыми.
Иногда — голубыми,
Это самые счастливые дни,
Но их мало.
Ночи бывают чёрными.
Бывают белыми.
Звёздными.
Мглистыми.
Луна окрашивает их
То в серебристый,
То в желтоватый,
То багровый оттенок.
Алые рассветы
Всегда прекрасны,
Но мы их так редко видим.
Сумерки вечеров —
Всегда синие.
Разбавленная или густая
Их синева
Делает землю
Похожей на небо.
Все кошки становятся
Серыми.
А все глаза —
Синими.
В сумерках тяжело жить,
Как в хорошей музыке.
Синяя музыка
Сумерек
Каждый вечер
Спускается
С неба.
09. 09. 1984.
Верлибры.
10. * * *
Передо мной
Лежит
Пустой надорванный конверт
От твоего письма.
А письма ещё нет.
Мама переслала его,
Потеряв надежду
На мой скорый приезд.
Но я уже был дома
И нашёл там
Пустой надорванный конверт
От твоего письма,
И ты уже приехала,
А письма ещё нет.
Наверно, оно усомнилось
В своей необходимости.
Но ты молчишь,
И молчит,
Лёжа на столе навзничь,
Пустой надорванный конверт
От твоего письма.
Вирус молчания
Поразил весь мир,
И тот корчится
В судорожном припадке,
Болевой спазм
Закупорил крик.
26. 09. 1984.
Верлибры.
11. * * *
В Зазеркалье,
Где многое наоборот,
Чем короче расстояние,
Тем длиннее путь,
Чем быстрее идёшь,
Тем медленнее приходишь,
Средство становится целью,
А повод — причиной…
Может быть,
Ты Фея из Зазеркалья?
Или я никак не могу
Выбраться
Из волшебного сна?
01. 10. 1984.
Е. Вахрушевой.
Верлибры.
12. Исповедь за чашкой чаю.
— Как хочется иногда уйти,
Чтобы просто
Куда-нибудь идти,
Чтобы просто
Идти.
Как улетают птицы,
Как кочуют олени,
Как уходят весной из стаи
Молодые волки.
Это, наверно, инстинкт?
Но что это за инстинкт,
Которому
Почти никогда не следуешь…
Я, наверно, слишком — человечна.
Это похоже на жажду:
Хочешь выпить море —
Выпиваешь стакан.
Хочешь уйти,
Убежать,
Уехать,
Улететь
Далеко-далеко!..
А идёшь к подружке через улицу.
И даже если вырываешься
Из тесного и душного мирка
(Или, скажем так — надоевшего),
Ещё глубже
Уходишь —
В себя.
… Но как хочется иногда
Уйти.
Чтобы просто уйти.
Чтобы просто идти.
13. 10. 1984.
Верлибры.
14. * * *
Для неё все вещи вокруг
Были живыми.
Для него все люди вокруг
Были холодными и бездушными
Как вещи.
Её окружал цветной и весёлый
Мир,
Одушевлённый, говорящий на разных,
Но родных и понятных языках.
Он жил в холодном и угрюмом
Мире
Знакомых незнакомцев,
Говорящих немых
И слышащих глухих.
У неё не было врагов —
У него не было друзей.
Встретившись,
Они поняли,
Что необходимы друг другу:
У него появился
Единственный друг,
У неё появился
Единственный враг.
Она говорила ему,
Что любит его,
Он говорил ей,
Что любит её,
Но это сходство
Не стало началом конца,
Потому что
Любили они
По-разному:
Она любила его
Больше других,
Он любил
Только её.
25. 10. 1984.
Верлибры.
15. * * *
Кошка спит у камина.
Ей снятся мыши
И собаки.
«Мыши….
Они иногда ускальзывают
Из-под самого носа.
И собаки обычно
Мышей не едят.
Собаки!
Глупые и злые твари!
Поменяться бы
С какой-нибудь собакой
Местами.
Уж я бы ей!..»
Неожиданно,
Но вполне логично,
Как и во всяком сне,
Она представляет себя
Единой
Во всех трёх ипостасях.
Она корчится
Мышью
В предсмертных судорогах,
И не может вырваться
Из собственных когтей,
С громким лаем,
С пеной у рта
Гонится за собой,
Трубой распушив хвост,
И не может удрать
От себя
Даже на спасительное дерево!..
…Рыча и шипя,
Кошка подпрыгивает
И озирается.
Но вокруг
Тихо и тепло.
Кошка смотрит в огонь
Долгим неотрывным взглядом.
Два пламени
Загораются
В её изжелта-зелёных глазах.
Хорошо
Быть самой собой,
Смотреть в огонь,
Жмурится
И постепенно, блаженствуя,
Засыпать.
Мурлыча
И мечтая,
Чтобы приснился
Вдохновенный март
Или маленькие смешные котята.
Кошка спит у камина.
09. 11. 1984.
Верлибры.
16. * * *
Вчера я встретил старика,
Которому сделал много хорошего.
Старик был пьян,
Лез целоваться,
Говорил,
Что я человек хороший,
Добрый человек.
А потом хотел
Набить мне морду
В знак вполне искренней благодарности.
Когда, идя совсем не со мной,
Ты ловишь мой
Быстрый взгляд,
То опускаешь ресницы.
Тебе никогда не хотелось
В знак благодарности
Посмотреть мне в глаза?
17. 11. 1984.
Верлибры.
17. * * *
Когда Луна
Всходит на небо,
Звёзды тускнеют,
А твои глаза
Загораются
Печальным матовым блеском.
Когда я вспоминаю
Печальный матовый блеск
Твоих глаз,
Луна пожирает звёзды,
А вдохновение становится мучительным.
Когда Луна
Пожирает звёзды,
И вдохновение становится мучительным,
Я вспоминаю
Печальный матовый блеск
Твоих глаз.
19 – 20. 11. 1984.
Верлибры.
18. * * *
Когда в воздухе пахнет
Дымом
Это сгорающим человеческим сердцам
Не хватает
Отсыревшего и тяжёлого воздуха.
И мы ощущаем
Не только
Тепло и свет сердец,
Но и вдыхаем их дым,
Что не успев стать
Высокими белыми облаками,
Остывает
В осенних дождях,
Опускается
И плывёт между струями и людьми,
Терпкий и горьковатый.
21. 11. 1984.
Верлибры.
19. * * *
Один мой приятель,
Рассуждая о единстве живого
И превратностях судеб,
Выдвинул сентенцию,
Что де беременные кошки
Похожи
На матерей-одиночек,
Будущим детям которых
Не подарили отцовства
Неудавшиеся поэты.
То ли это была
Лирическая пошлость,
То ли — сальный намёк,
Но я подумал,
Что мои разноликие,
Непохожие,
Но такие земные Музы
В вечной обиде
На меня
За отобранное материнство,
Ведь я называю
Их детей —
Своими стихами.
Не сообщая Музам
О новорождённых.
26. 11. 1984.
А. Герасимовой.
Верлибры.
20. * * *
В ласковых, мохнатых
Медвежатах-близнецах
Твоих
Тёмно-карих
Глаз
Живёт печаль,
Светлая
Как белый свет.
30. 11. 1984.
Верлибры.
21. * * *
Зима была белой.
Белым было платье у невесты.
Белой была машина новобрачных.
Белыми были побледневшие
От мороза и волнения
Лица.
Белыми были большие
Мохнатые хризантемы.
И только
В синих глазах невесты
Так одиноко
Сверкала
Так и не упавшая
Голубая слеза,
Что я почувствовал,
Как медленно белеет
Моё лицо.
10. 12. 1984.
Верлибры.
22. * * *
Одна мудрая старуха
Сказала мне,
Что я не умею любить,
Что стихи — это не любовь,
А любовь — не стихи.
И если однажды утром
Я пойму,
Что не хочу писать,
Значит, я полюбил.
Но зачем мне такая любовь?
10. 12. 1984.
Верлибры.
23. * * *
Древние мудрецы
Считали:
Не желая людям зла,
Не делай им добра.
Но тогда
Они были
Злейшими врагами
Человечества,
Преумножая его знания.
А если эти слова — крик души,
То это уже не философия,
А поэзия.
Или они
Сознательно творили зло?
Во имя чего?
10. 12. 1984.
Верлибры.
25. * * *
Ты тайком
Заглядываешь в мою тетрадь
И виновато прячешь
Молчаливую усмешку:
«Опять стихи…»
Я не замечаю
Твоего взгляда,
Но сжимаюсь,
Чтобы сдержать
Саркастический хохот:
«Опять!..»
27. 12. 1984.
А. Герасимовой.
Верлибры.
26. Серпантин.
Она перечитала
Не одну сотню моих стихов.
Ты знаешь только
Один романс.
Я наверно, должен был
Написать
Эти сотни печальных виршей,
И Она
Должна была
Тонко улыбаться
И непременно благодарить
За посвящения,
Чтобы я мог
Написать
Один радостный романс,
Посвящённый тебе,
Чтобы ты, не стыдясь,
Рыдала над ним,
Счастливая!..
Благодарная,
Но не благодарившая.
Я знал Её
Долго.
Я видел тебя
Один вечер.
Мне казалось,
Я отдал Ей
Так много,
Что почти перестал ощущать
Себя.
Ты вернула мне
Меня
В один вечер.
Отдаст ли тебе
Кто-нибудь
Всё то, что ты
Отдаёшь Ему?
17. 01. 1985.
Верлибры.
27. * * *
Прозрачные лужи
На сером снегу.
Дождь.
Мокрые воробьи.
Косые тени
Ресниц
В этих грустных
Серых глазах.
Алый краешек солнца
Холодно выглянул
Из-за туч,
Бросил косые тени
На розовый снег
И пустил золото
В серый взгляд.
Как быстро садится солнце!..
13. 02. 1985.
Верлибры.
28. * * *
Как медленно и трудно
Растут в наших степных парках
Северные ели.
Им сиротливо
Вдали от родины и предков?
Елям в тягость
Их густо заснеженная зелень
Среди прозрачных крон
Тополей и акаций.
Редкая птаха
Сядет отдохнуть
В их колючие, мохнатые лапы.
Томные декоративные красавицы
Стоят отрешённо и молчаливо.
Думают ли они о своём
Истинном
Предназначении?
О каком?
19. 02. 1985.
Верлибры.
29. * * *
Снег — это замёрзшие слёзы неба.
Но мы так же редко
Грустим в снегопады,
Как часто тоскуем в дожди.
Слёзы дождей
Всегда откровенны.
Всякий раз
Они меняют оттенки
Своих красок и настроений.
От смешных и солнечных,
До серых и угрюмых.
Они переменчивы
Как человеческие души.
Грусть дождей —
Это грусть понимания
И сопричастности?
Зимние слёзы неба
Исполнены чистоты, холода и тайны.
Горделивое и медленное их падение
Не желает сочувствия,
Не терпит жалости.
Смех и радость
Снегопадов —
Это радость истинной доброты?
22. 02. 1985.
Ингрид.
Верлибры.
30. * * *
Если ты не лжёшь,
Ненавидя поэзию,
То в этом виноват я,
Поднявшийся высоко,
Чтобы любить,
Но слишком высоко,
Чтобы быть любимым.
Если ты не лжёшь,
Ненавидя поэзию,
Значит, слишком… любила меня?
Если бы ты
Любила
Поэзию,
Я бы не чувствовал за собой
Вины?
Если ты не лжёшь…
26. 02. 1985.
Верлибры.
32. * * *
Душе до смерти надоели
Глухие и тяжёлые
Зимние одежды.
И она выбежала
На белый снег
В лёгком и открытом
Весеннем платье.
Душа дрожит
На февральском ветру,
Бледная и хрупкая,
И кажется
Совсем обнажённой
Среди драпа и мехов.
28. 02. 1985
Верлибры.
33. * * *
Если очень холодно
Среди событий и людей,
Вспомни тёплый взгляд друга.
И ладонь его участия
Ляжет на плечо.
Если пусто и неуютно до одури,
Который был,
Есть
Или обязательно будет.
Если непреходяще и остро
Саднит обида,
Нанесённая женщиной,
Вспомни
Свою мать.
Если тоскливое отчаяние
Подступает к горлу,
Вспомни любовь,
Которую прожил.
Если пьянит неуёмное счастье,
Подумай о любви,
Которая будет.
Если не в силах
Поставить диагноз,
Сочини для больной души
Лекарство
По собственному рецепту.
Даже если не станет легче,
Душа обретёт надежду.
Потому что нашёлся … врач?
02. 05. 1985.
Верлибры.
34. * * *
На молодую зелёную траву
Лёг синий майский вечер.
На пруду
Лягушки орут серенады,
Заглушая соловьёв,
Что поют в белых садах.
Вечно одинокая Луна
Смотрит круглым глазом в воду,
Но видит там
Только себя.
04. 05. 1985.
Верлибры.
35. * * *
… Неужели ты —
Всего лишь
Очередная попытка
Забыть
Мою недавнюю боль?
Неужели я —
Только лишь
Счастливый случай
Отделаться
От навязчивой тоски
О твоём несбывшемся.
Страшно подумать,
Что забыв и отделавшись,
Мы перестанем быть
Нужны
Друг другу.
Может быть,
Чтобы жить
Счастливыми,
Нужно иметь мужество
Помнить?
01. 08. 1985.
Верлибры.
36. * * *
В тринадцать лет
Я очень любил
Катать маму на санках.
И радовался,
Что моих мальчишеских
Мужских сил
Хватает.
Да и была она совсем не тяжёлой,
Моя хрупкая мама.
Мужчины оглядывались
На её стройную фигурку
До её сорока.
Сейчас я очень хочу
Дарить ей дорогие цветы.
Но дорогой подарок
Напомнит ей
О скудости нашего бюджета.
И вызовет слёзы
Или вздох,
А это очень грустно,
Если человек печалится
О деньгах.
Тем более — женщина.
Астры, ромашки и хризантемы
Она покупает сама.
И по-детски радуется
Простому украшению
Нашего скромного жилища.
В тринадцать лет
У меня не было друзей.
И чем весомее
Становились мои дружбы,
Не имеющие корней в детстве,
Тем внешне незаметнее
И острее внутри
Становилась мамина ревность.
Мама очень любит поговорить
По «женскому вопросу»,
Но об одной
Предпочитает
Молчать.
Вот так и живём!
«Вещами в себе» —
Вещами друг в друге.
01. 09. 1985.
Верлибры.
37. * * *
На сотнях метров под землёй
Растут в шахте
Белые диковинные хризантемы
Пышной плесени.
Чем дальше уходит забой,
Тем крупнее и белоснежнее
Становятся они.
Для кого растут они здесь?
Кому сияют своей белизной?
Красота — изначальна.
Человек способен
Видеть её,
Создавать её сам,
Но у красоты есть начало.
Всё начинается с начала.
Белые хризантемы плесени
В старых выработках
Никому не нужны.
Но красота — изначальна.
И начало — человек.
Красоты не было,
Пока не было человека.
Но с тех пор
Она существует даже тогда,
Когда человек
Не замечает её.
23. 01. 1986..
Вал. Вал.
Верлибры.
38. * * *
Ты говоришь, что стихи
Должны быть достойны того,
Чтобы выбивать их на граните
Или чеканить в металле.
Но такие стихи предполагают
Извечность темы.
Может быть, всё это
Уже выбито на граните
И отчеканено в металле?
Достойно ли стихов
Всё то, что выбивалось на граните
И чеканилось в металле?
Гранит и металл —
Не только материал для письма,
Но и материал скульптора.
У каждого свой материал.
… Хотя искусства — соединимы!
02. 02. 1986.
Верлибры.
39. Почему?
Почему я не складываю свои стихи
В корзину для белья под кроватью?
Почему я не ношу их в наволочке
Или не раскладываю наподобие лото?
Почему ещё в отрочестве
Пропало желание
Рвать и жечь черновики?
Почему я упорно не хочу публикаций?
Почему мои стихи
Понимают и чувствуют те,
Кто не дорог и очень далёк по духу?
Почему близким и дорогим мне людям
Непонятны
Ни мои стихи
Ни я сам?
Почему я очень хочу,
Чтобы меня читали все,
Но совершенно не хочу
Писать для всех?
Почему я не умею писать
В пьяном угаре?
Почему те, кому я дорог,
Называют меня
Чернильным алкоголиком?
Почему отсутствие логики
Не коробит?
Почему абстракция
Прекрасно уживается с реалиями
В искусстве,
Но смертельно враждует —
В жизни?
Почему я не складываю свои стихи
В корзину для белья под кроватью?
Почему я не ношу их в наволочке?
Почему я написал этот верлибр?
28. 02. 1985.
Верлибры.
40. * * *
… Как всегда в таких случаях,
Захотелось иметь
Большую квартиру,
Шикарную мебель —
Лучше с инкрустациями, можно и без.
Мягкую — лучше кожаную,
Но можно и велюровую.
Модерновую электронику —
С огромным экраном и квадроэффектом.
Съедать на завтрак бутерброд
Из ещё тёплого хлеба,
Не маргаринового масла
И чёрной икры.
Пойдёт и салями.
Выпивать чашечку свежесмолотого кофе.
Чтобы чашечка
Непременно представляла
Немалую художественную ценность.
И так далее,
Вспоминая… мать, родственников,
Рогатого и нечистого.
… По дороге домой
Под ногами крахмально хрустел снег,
Голубой от фонарей
И, немного, от Луны.
Несколько раз поскальзывался
На пластиковой подошве,
И всякий раз
Мне в глаза заглядывала
Одна и та же
Синяя звезда.
Дома алые конфорки печи
Показывали на стене
Костёр из театра теней.
Старый кот
Грелся на стуле возле духовки.
А я пил чай.
… Зачем теми благами цивилизации,
Которыми представляется возможность
Воспользоваться,
Нужно непременно воспользоваться?
Живём один раз!
А на то, чтобы пользоваться,
Уходит часть жизни.
Не жалко?
02. – 03. 03. 1986.
Верлибры.
41. * * *
Бродит по улицам
Одинокий бесхозный козёл.
В многоэтажном, асфальтированном
Шахтёрском посёлке
Совсем мало домов частного сектора.
И совсем мало козлов.
Но бесхозный и одинокий
Бродит по улицам
Который день.
— Палкой его, палкой! А-то забодает!..
Для семилетнего мальчишки
Козёл — чудовище.
Приходится бодаться.
Собачий брёх сопровождает козла,
Но издали:
Уж больно велики размеры и внушительны рога.
— На шашлык бы его!
— Из козла?!!
Да. Шашлык из козла неважный.
— Ах, бисова душа! Матери твоей
Сто бесив в копанку!..
Укроп козлу нравится!
Тем более украденный из старухиной сумки.
— Только козлов на нашем мусорнике не хватало!
Что ж. В самом деле — нечастое зрелище.
Козёл смотрит
В витрину универмага.
Себя рассматривает?
… Седой,
Морда облезшая,
Веки красные,
Шерсть свалялась.
Беспризорник…
— Где ж хозяин твой, бедолага?
Козёл пытается устало боднуть.
Но успокаивается,
Предоставив моим пальцам
Беспрепятственно чесать
Забрызганную грязью, облезшую морду.
Тычется влажными губами в мою руку,
Показывая съеденные зубы.
Ни разу не видел,
Как плачут козлы.
Этот тоже не плакал.
… Казалось, из этих жёлтых,
С прямоугольными зрачками,
Меланхолически бессмысленных глаз
Слёзы уже не пойдут.
С сухарями ничего не получилось.
Пока я за ними ходил,
Животина ушла.
Бродить по улицам?
… Очень долго мыл руки —
Не так-то просто отмыть
Этот тошнотворный козлиный дух.
* * *
Звонок в дверь.
— Из-звини… Меня тут на пенсию…
Провожали…
А к-ключ в сумке остался. В гараже…
У друга… Я сейчас не дойду.
Мне бы часа четыре поспать. А?
— Заходи. Располагайся.
Сосед с третьего этажа.
Инструментальщик с моей шахты.
Инструментальщиком стал недавно.
По состоянию здоровья.
До этого — забойщик.
Несколько лет — соломенный вдовец.
Жена ушла по причине ранней импотенции.
Вряд ли младшая дочь пишет отцу.
Но переводы от него
Получает регулярно.
Семейство старшей
Ест самую раннюю в посёлке клубнику
И самый поздний виноград —
Отец обрабатывает дачу
Специально для них.
Никто в подъезде
Не обращает внимания
На нашего кота под дверью.
Кот сорвал голос ещё прошлым мартом —
Его сиплый рык
Очень плохо слышно в квартире.
Сосед с третьего этажа
Постоянно звонит в дверь:
— Пустите в дом члена вашей семьи.
… Проснулся. Сидит около печки.
Курит. Чешет седую растительность
На силикозной груди.
Хрипит и кашляет.
— Слушай… Я что-то не того…
Я дам адрес — сходи за ключом?
Пожалуйста, а?
— Ладно.
На противоположном конце посёлка
Мне долго не открывают дверь.
Ночь.
—… Ключ?... В гараже?
Спит у Вас в квартире?
Ну, и дела!..
…Я напрочь выстудил
Натопленную квартиру,
Пока не выветрился
Смертельно концентрированный перегар
И вонь
От его носков и ботинок.
* * *
Почему так болезненно
Рождается сострадание?
12. 03. 1986.
Верлибры.
42. * * *
Почта.
Окошко денежных переводов.
Очередь.
Запахи духов, улыбки.
Женщины, женщины, женщины…
Постарше — переводы детям,
Переводы мужей — их матерям.
Помоложе —…
Как много молодых, красивых лиц!
Лица разные:
Весёлые и грустные,
Беззаботные и озабоченные.
Но есть в них одно общее,
Смутно улавливаемое выражение…
Заполняет пространство
Вошедшее в пословицы и поговорки,
Такое нерусское слово,
Никем не произносимое,
Оскорбительное и сочувственное —
Алименты.
Очередь.
Окошко денежных переводов.
Почта.
20. 03. 1986.
Верлибры.
43. * * *
Реальный человек,
Живущий во мне,
Хочет всего, всего, всего…
Этот человек — ребёнок.
Другой реальный человек,
Живущий во мне,
Хочет очень земного
И очень настоящего
Счастья.
Это — женщина.
Третий, живущий во мне,
Хочет труда,
И наслаждения от труда.
Это — мужчина.
И есть четвёртый,
Который очень хочет научиться
Летать.
Он знает, что не научится,
Но всё равно — хочет.
Кто это?
Древняя обезьяна,
Летавшая с дерева на дерево?
Птица?
Обезьяна-гуманоид.
Птица-дилетант.
Может, этот четвёртый — поэт?
Но поэты — не летают,
Они только чаще других
Смотрят в небо.
24. 03. 1986.
Верлибры.
44. * * *
Ветер!..
Наконец-то этот прохладный
Западный ветер,
Несущий апрельские дожди,
Несущий апрельские грозы!
Серые тучи
Над светлой зеленью,
Над белыми нарядами жердёл.
Хмурые тучи
Настоящего добра —
Серые тучи весны.
Скорее бы дождь!
Первый весенний дождь!
Мудрый весенний дождь!
Прохладный весенний дождь!..
Дождь…
От апрельских дождей
До октябрьских —
Полгода.
Совсем мало.
Надо спешить —
Ведь всего полгода.
Не надо торопиться —
Подставь дождю лицо,
Не бойся намочить душу —
Она не остынет.
11. 04. 1986.
Ингрид.
Верлибры.
45. * * *
Идя в кино,
Я всегда покупаю
Два билета.
В переполненном зале —
Твоё место
Не занято никем.
Идя в кино,
Я боюсь одиночества
В переполненном зале —
Страшно, если слева
Будешь сидеть
Не ты.
Незанятое место
Слева —
Наверно, прихоть.
Незанятое место
Слева —
Моя глупая надежда?
Хм!..
Но идя в кино,
Я покупаю
Два
Билета.
Хм!..
20. 04. 1986.
Верлибры.
48. * * *
Клок сена из газонной копёшки —
Бальзам на душевные раны.
Случайный гость,
Накормленный борщом
И душевным разговором
За стаканом чаю —
Бальзам на душевные раны.
Каждодневные заботы,
Издали похожие
На ежедневную суету —
Бальзам на душевные раны.
Поддаться футбольным страстям —
Летней вирусной пандемии
Мужской половины человечества,
На которую у меня
Стойкий приобретённый иммунитет —
Бальзам на душевные раны.
Клок сена из газонной копёшки —
Бальзам на душевные раны?
Не существует бальзама,
Излечивающего навсегда.
Счастливы только дураки.
Но они — счастливы.
Они не дураки —
Они счастливы.
12. 06. 1986.
Верлибры.
49. * * *
На высоком берегу
Зелёного утиного пруда
В пяти километрах
От железной дороги
Стоит половина
Зелёного пассажирского вагона.
Следы автогена.
Коричневые пятна
Недавней ржавчины.
Выпячивается из окон
Дымчато-серебристое,
Серо-голубое
Сено.
Какие невероятные вещи
Могут присниться человеку
На сеновале
В половине пассажирского вагона!
Где-то живёт
Другая половина этого вагона,
Если не попала в переплавку.
17. 06. 1986.
Верлибры.
50. * * *
Телеграф,
Он же — переговорный пункт.
Обычный канцелярский стол,
Который никогда не менял прописки.
О, этот стол!
Он ощущал дрожь
Тонких пальцев
С миндалевидными цветными ногтями,
Барабанивших по его крышке.
И муку лапищ,
Сжимавших её, грозя оторвать.
Он видел
Изящные дамские туфельки
И солдатские сапоги,
Платья и пиджаки,
Шубы и шляпы…
Он никогда не менял прописки.
Надписи на крышке:
« … Охотск. 1972…
… Мурманск. 1981…
… Кушка. 1985…»
Стол совсем молод.
Но синие, красные, зелёные, чёрные
Морщины надписей
Избороздили его лицо.
Трудно остаться молодым,
Изведав столько
Радостей и печалей,
Ожиданий и тревог,
Боли и счастья.
Обычный канцелярский стол,
Никогда не менявший прописки.
Переговорный пункт,
Он же — телеграф.
18. 06. 1986.
Верлибры.
57. * * *
… Мои уши
Поймали за стеной
Соло скрипки…
… Нелепое и пронзительное
Желание —
Быть похожим
На соло скрипки,
Тончайшее и огромное,
Печальное и одинокое.
Но для этого надо
Перестать быть
Фортепиано и барабаном,
Саксофоном и арфой,
Виолончелью, трубой
И ещё много кем и чем
Надо перестать быть.
Соло скрипки —
Тончайшее и огромное.
Соло скрипки —
Печальное и одинокое,
Впрочем, как и всякое другое
Истинное соло.
Одинокое веселье
Не бывает настоящим.
Настоящее одинокое веселье —
Это страшно.
Нелепое и пронзительное
Желание —
Быть похожим
На соло скрипки,
Печальное и одинокое,
Тончайшее и огромное.
22. 06. 1986.
Верлибры.
52. * * *
Вершина — это прекрасно.
Но у вершины есть гора,
А у горы — основание.
Выше вершин живут облака,
Ещё выше — живут звёзды.
Впрочем, звёзды —
Всего лишь основания гор.
23. 06. 1986.
А. Тариченко.
Верлибры.
53. * * *
Я чувствую себя
Молодым, полным сил
Мамонтом.
Мамонтом
Среди современных мод,
Среди современного жаргона,
И мата
Из нерасцветших девчоночьих уст,
Среди чисто физиологических разговоров
Молодых женщин
И чисто алкогольных разговоров
Молодых мужчин.
Золотыми кажутся
Не раз осмеянные
Мужские разговоры
«О женщинах, политике и футболе».
Я чувствую себя
Мамонтом
Среди материального бума:
От высокохудожественного антиквариата,
До вездесущей и разнообразной
Материальной заинтересованности.
Я чувствую себя
Мамонтом
Среди высококачественной
Мелкотемно-рисовательной прозы,
И не менее высококачественной
Однообразно-бездушной поэзии.
Мамонтов иногда показывают
По телевизору,
Их можно встретить
На улице,
Одиноких, а то и семейных,
С мамонтятами.
Махни хоботом — он ответит.
Милые мамонты,
Объединяйтесь!
Я чувствую себя
Молодым, полным сил,
Мамонтом.
Я — мамонт.
Кому требуются мамонты?
24. 06. 1986.
Верлибры.
54. * * *
Поднимаюсь по лестнице.
Мои шаги — её сердце.
Остановлюсь — она умрёт?
За сутки
Лестница проживает
Несколько сот жизней.
В часы-пик
У лестницы появляется
Сразу несколько сердец.
Как у дождевого червя.
Хорошо быть
Дождевым червем.
Да! А что?
Никогда не будешь одиноким.
24. 06. 1986.
Верлибры.
55. * * *
Вместо раздражающих глаз
Убогих шахтёрских халуп
Почти в центре города —
Вырастают многоэтажные кварталы.
Прекрасно!
В убогости этих халуп —
Нет архитектуры.
В них
Вековая голытьба
Нынче богатого шахтёрского края,
Послевоенная безотцовщина,
Украинский борщ
Со священным комбижиром,
Чуни
Из автомобильных камер,
Военнопленный немец,
Несущий русскую девчонку
На закорках
Через непролазную грязь
Нынче широкого проспекта.
В них
Молодость сорокалетних старух
И зрелость
Двенадцатилетних пацанов.
В них…
Всего этого
Не было при мне.
И я бы не очень верил рассказам,
Если бы не убогие шахтёрские халупы
В самом центре города.
Для моих детей
Это будет — сказкой.
В лучшем случае — легендой.
Архитекторы!
Оставьте рядом с центром города
Квартал
Убогих шахтёрских халуп,
В которых нет
Архитектуры.
18. 07. 1986.
Верлибры.
56. * * *
В считанные часы
Остался лежать
В Известковой балке под Сталинградом
N-ской полк,
Где служил мой дед.
В Андижан, к эвакуированной жене
Ушла похоронка.
Дед остался жив —
Получил тяжёлое ранение
В боевой операции накануне.
Представление к высокой награде
Перестало существовать
Вместе со штабом
И командованием полка.
Полка просто не стало.
Лишь двое тяжелораненых
В госпитале за Волгой,
Отличившихся накануне.
Несколько раз
Дед был в Сталинграде,
Но не нашёл
Своей фамилии
На стенах Пантеона.
Но «похоронка» — была.
Другой дед — пропал безвести…
Я тоже был в Волгограде.
И тоже не нашёл
На стенах Пантеона
Фамилию деда.
Но «похоронка» — была…
Теперь я знаю,
Почему дед
Не смог найти себя на стенах Пантеона.
Туман
Застилает
Глаза…
18. 07. 1986.
Верлибры.
57. * * *
Во французском фильме
Не было секса.
Во французском фильме
Не было погонь.
Во французском фильме
Не было драк.
Не блистали туалеты,
Не покоряли мужчины,
Не обвораживали женщины.
К середине картины
Зал почти опустел.
Я шёл на французское кино —
Отдохнуть.
И устал.
От педагогики
И дыма сигарет героини —
Учительницы литературы.
Я шёл увидеть
Другую жизнь.
Увидел —
Нашу.
Оттенки?
Вот именно, только оттенки.
Дело не в том,
Что люди одинаковы —
Это само собой.
Я устал —
От французских проблем
Французского фильма!
Когда же искусство
Перестанет утомлять
Мозги
И подымется
К душе?
Душа — неутомима.
Но как много сил нужно,
Чтобы к ней подняться.
Их так редко
Хватает.
18. 07. 1986.
Верлибры.
58. * * *
Воробей
Пьёт кефир.
Из разбитой бутылки
Возле урны.
Воробей стар,
Сед,
Угрюм,
С единственным пером в хвосте.
Стайка сородичей
Пасётся тут же.
Кефиром
Никто не интересуется.
Воробей — первопроходец?
Или у него
Больной желудок?
19. 07. 1986.
Верлибры.
59. * * *
Сегодня я стал
Привидением
Для двоих влюблённых,
Шедших мимо
Старого заброшенного кладбища.
Моя белая рубашка
Среди крестов
Испугала их
Совсем ранним вечером,
Почти днём.
Обвалившиеся
Каменные памятники,
Проржавленные
Железные,
Гнилые деревянные,
Неузнаваемые лица с фото,
Нечитаемые надписи,
Неувядающие цветы
Из вощёной бумаги
И фольги.
Множество холмиков
Почти сравнялось с землёй.
Наступишь —
Ударит током.
Знаменитый профессор —
И раб Божий,
Мальчишка послевоенного призыва —
И ровесник Плеханова.
Отец — и сын.
Мать — и дочь.
Трёхлетнее дитя.
На всём кладбище —
Две ухоженные могилы.
Последним погребениям
Не больше двадцати пяти лет.
В нескольких шагах
От кладбища —
Свежее кострище
Большого пионерского костра.
И прозеленевший фундамент ограды
Парка,
Благоухавшего в начале века.
Серое привидение метнулось
В кустах! —
Притаившийся заяц
Задал стрекача.
Заяц времени
Умчался прочь.
21. 07. 1986.
Верлибры.
60. * * *
Пара влюблённых птиц
Сидит на перилах.
Он курит.
Она ест мороженое.
Пара влюблённых птиц
Сидит на перилах.
Крыло в крыло.
Их щебет
Не понять никому.
Пара влюблённых птиц
Сидит на перилах
И смотрит на гнездо
Ласточки,
Построенное в углу окна
Человеческого
Гнезда.
22. 07. 1986.
Ингрид.
Верлибры.
61. * * *
В чертах известной киноактрисы
Я узнаю
Тебя.
Интонации
Твоего голоса
Я слышу —
В манере известной бардесы.
Твои глаза.
Твои руки.
Твоя походка.
Твои умные слова.
Твои неприступные слёзы.
Твои автобусы.
Твои поезда.
Твои песни.
Твоя музыка.
Твои книги.
Все младенцы вокруг —
Твоя дочь.
В пустом доме
Моего сердца
Бывают женщины.
Но пустой дом
Моего сердца
Стоит
В твоей стране.
Я не имею права жить тут,
Но мне некуда уехать:
Ты — везде.
22. – 23. 07. 1986.
Н. В. М – ову.
Верлибры.
62. * * *
Бывает очень тяжело
Узнавать себя.
Разве я мог
Подозревать в себе
Брезгливость
К обилию медикаментов в доме
Пожилого больного приятеля?
К обшарпанной мебели,
К отставшему кафелю,
К прожелтелым белилам
Дверей и подоконников?
Разве я мог
Подозревать в себе
Брезгливость
К диетическому супчику,
К холостяцкому неуюту.
К тяжёлой неблагодарной судьбе,
К мучениям болезни?
Какая же я сволочь,
Оказывается.
В нашей с мамой квартире
Можно увидеть лекарства
В двух-трёх отнюдь не укромных местах.
Мама больна.
Кое-где — голые лампочки.
На кухне — синие «заборные» панели.
Мой «кабинет», два на два,
Отделён от комнаты
Спичечным коробком шифоньера.
Задняя фанерная стенка
Не полностью завешана
Моими эскизами.
Никакого намёка
На культ пищи:
Борщ из алюминиевой миски —
Привычное дело.
Не то, что бы мы привыкли
К боли,
К неуюту…
Хотя…
Привыкли.
Неужели у моих приятелей
И друзей
Среднего достатка и выше —
Такая же брезгливость
К моему быту?
И не быту?
Остаётся утешительное:
Познание себя —
Не всегда познание других.
Бывает очень тяжело
Узнавать себя.
Разве я мог подозревать в себе
Брезгливость
К обилию хрусталя, ковров,
К обилию антиквариата,
К значительной красивости библиотек,
К модерну радиоаппаратуры?
Разве я мог подозревать в себе
Брезгливость
К внешнему этикету,
У изысканности туалетов,
К спортивно-розовому здоровью,
К респектабельной удачности,
К преданному чадолюбию?
Нет. Это не сволочь.
Это иначе.
Как бывает тяжело
Узнавать себя.
В трёхкомнатной квартире
Более чем обеспеченного профессора —
Два стула.
К обеденно-рабочему столу
Приставляются табуретки из кухни.
Они с женой не пренебрегают бытом —
Им
Недосуг
Пренебрегать.
Спасибо, профессор!
Спасибо!..
25. – 26. 07. 1986.
Верлибры.
63. * * *
Почему доится корова?
Чтобы вырастить телёнка.
Ему надо совсем немного.
Почему пчела даёт мёд?
Чтобы выжить в холода.
Почему пшеница питает колос?
Чтобы весной
Выросли из зародышей зерна её
Дети.
Производство
Молока,
Мяса,
Мёда,
Хлеба —
Это труд
Природы.
Бессознательный, физиологический
Труд
Плюс рабство и угнетение.
Человек возник из труда.
Научился использовать труд чужой.
И вкладывая в чужой
Такой тяжёлый свой —
Начал многое забывать.
Народы примитивные
Животных обожествляют.
Народы развитые
Переводят на промышленную основу.
Каннибалы съели
Неандертальцев, синантропов,
И ещё много кого,
Частью ассимилировав.
К сожалению,
Корову нельзя ассимилировать.
Но можно доить
И рубить в котлеты.
Тысячи лет
Вырастал человек
Из каннибализма — в любовь к ближнему.
Сколько тысяч лет
Эгоизм и забывчивость человека
К природе
Будут вырастать
В сыновнюю любовь?
29. 07. 1986.
Верлибры.
64. * * *
Шиповник цветёт
Бледно, недолго и однообразно.
Роза благоухает
Всё лето
Оттенками запахов и красок.
Шиповник растит
Яркие, целебные ягоды.
Роза бесплодна.
Плоды розы — сами розы.
Не потому, что из них
Варят варенье,
Получают масло,
И мало ли что ещё.
Каждый плодоносит по-своему.
Один — целебной ягодой.
Другой — розовым лепестком.
Нужнее то, что нужнее.
Но до этого мало дела
Цветам.
31. 07. 1986.
Верлибры.
65. * * *
На молодых парковых елях
Появились первые шишки.
Ели готовятся стать
Мамами.
Молодые и стройные
Зелёные и голубые
Мамы.
31. 07. 1986.
Верлибры.
66. * * *
Если собаку
Не гладить по позвоночнику,
Она тоскует и болеет.
Ребёнок,
Лишённый любви,
Вырастает в кретина-эгоиста.
Каждому существу
Природой определена мера
Поглаживаний по позвоночнику.
Талант в собаке
Вырастает из истинной любви
Хозяина, и —
Из желания быть любимой.
Поэт в человеке
Вырастает из желания любить.
Человеку надо мало,
Но всегда больше, чем есть.
Если поэта
Не гладить по позвоночнику,
Он тоскует и болеет,
Обвиняя себя
В неумении любить.
Так оно и есть.
Большая любовь —
Это уже не любовь.
03. – 04. 08. 1986.
Верлибры.
67. * * *
В искусстве мы видим то,
Что хотим видеть?
Восприятие
Всегда шире
Замысла.
Художник всемогущ,
Но его могущество —
В нас.
Искусство — всегда для искусства.
Но у искусства
Две стороны:
Создание — и восприятие.
04. 08. 1986.
Ингрид.
Верлибры.
68. * * *
Мокрая жаба бредёт
По мокрой жёлтой листве тротуара.
Я шуршу вслед за жабой.
Скоро конец лета.
Я шуршу за концом августа
Из твоего последнего хорошего письма.
Твоя дочь зачата в августе.
Хм! Какие разные бывают августы.
Мокрая жаба бредёт
По мокрой жёлтой листве тротуара.
Я шуршу вслед за жабой.
16. 08. 1986.
Верлибры.
69. * * *
Подстреленный голубь
Бьётся в сточной канаве.
Начался охотничий сезон.
Голубь — глупая птица.
Я не люблю голубей.
Охотники набили
Ворон и голубей —
Дичь
С молочно-товарной фермы.
Подстреленный голубь
Бьётся в сточной канаве,
К нему крадётся
Сытый молочный кот.
Задушил, но есть не стал.
Охотники не подбирают дичь —
Важно убить.
Серое с кровью в грязи.
Война?
Голубь — глупая птица.
Я не люблю голубей.
19. 08. 1986.
Е. Ю. Мисиченко-Кочикьянц.
Верлибры.
70. * * *
Образ в литературе —
Ложь.
Человек слишком мало
Знает
Другого человека,
Чтобы образ
Был реальным.
Вымысел —
Не есть обман.
Но и схема —
Не схема,
А всего лишь реальное
Восприятие человека
Человеком.
Образ в литературе —
Ложь,
Но ложь святая.
Схема в литературе —
Правда,
Но правда горькая.
25. 08. 1986.
Верлибры.
71. * * *
Тепло
Человеческих душ —
Это настолько огромная
И недоступная
Ценность,
Что её отсутствие
Тяготит менее,
Нежели отсутствие ценностей
Материальных.
25. 08. 1986.
Верлибры.
72. * * *
Субъективизм
В искусствоведении
Интересен до той черты,
Где превращается
В спор субъектов.
В спорах об искусстве
Не родится истина.
Если искусство истинно.
Объективизм
В искусствоведении
Интересен до той черты,
Где люди
Пытаются заменить собой
Время —
Единственного
И всемогущего
Судью.
25. 08. 1986.
Верлибры.
73. 31 июля.
31 июля
1944 года
Не вернулся с задания
Французский военный лётчик
Граф Антуан-Мари-Роже де Сент-Экзюпери.
31 июля
1944 года
Пропал безвести
Великий писатель
Планеты людей.
31 июля
1944 года
В небе зажглась
Ещё одна звезда.
С тех пор все розы Земли
Цветут у подножия
Этого памятника.
Не плачьте!
Ведь звёзды смеются!..
04. – 20. 09. 1986.
Ингрид.
Верлибры.
74. * * *
Юность создаёт
Пёстрый ковёр
Влюблённостей.
В мой недотканный ковёр
Набилась
Пыль.
Ты ходишь
По моему ковру,
Не разуваясь.
Твоя чистота
Превращает
Мой ковёр
В уличную грязь.
Самое нелепое,
Что я сам
Бросаю тебе под ноги
Этот ковёр.
Вещи
Надо использовать
По назначению.
Но люди
Часто ломают
Им судьбы.
02. 10. 1986.
Верлибры.
75. * * *
У осени
Холодные глаза
И горячее сердце
Оранжевых костров.
У осени
Драгоценные одежды
И драгоценные духи
Горького дыма.
У осени
Тонкие руки
Обнажённых деревьев.
Её руки
Пахнут
Прелой листвой.
У осени
Тихая улыбка
Солнечных полдней
И мокрая подушка травы
После длинных, холодных ночей.
У осени
Трудный характер
И долгая память.
У осени
Чистый взгляд
И частые слёзы.
02. 10. 1986.
Верлибры.
76. * * *
После первых заморозков
Рябина становится
Заметно слаже.
После первых заморозков
Даже полынь
Горчит меньше.
Человеку нужна
Не одна
Беда,
Чтобы научиться
Меньше горчить.
Человеку нужно
Много горя,
Ледяного и горького,
Чтобы научиться извлекать из него
Горячие сахаринки
Счастья.
04. 10 1986.
Верлибры.
77. * * *
Ноябрь.
Всё чаще забегает в гости
Зима.
Быстро тает её снег.
Остаётся неуловимым запах.
Мимолётная гостья.
Не всякий, прошедший мимо —
Проходит мимо.
23. 11. 1986.
Верлибры.
78. * * *
Розенбаум поёт.
Беспощадный, как истинный врач.
Неуютный, как всякая роза.
Розенбаум поёт.
Распятый с гитарой
На красном кресте
Скорой помощи.
Розенбаум поёт.
Не сумели бумажные бараны
Съесть эту розу.
Розенбаум поёт.
Вслушайтесь.
Обезболить — не значит, вылечить.
Выздоровление
Приходит через страдание?
28. 12. 1986.
Верлибры.
79. * * *
Только чашка горячего чаю,
Да успокоительный смрад сигареты —
Вот и всё, что осталось
От счастья.
Впрочем, есть ещё письма домой.
И мамин голос в телефонной трубке:
— Твой друг
Рубит мне дрова
И носит уголь.
Спасибо!..
И жар электрического камина —
Единственное тепло
Среди холода
Красивой белой зимы.
Зимы природы.
Моей зимы людей.
Я был непоследователен
В доброте к людям —
Поэтому не стоит ждать добра.
Я никому не помог
Избавиться от одиночества —
Поэтому одинок.
Я никому не принёс счастья —
Поэтому несчастлив.
Зима…
31. 12. 1986.
Верлибры.
80. После телеспектакля «И снова с вами я».
Спектакль окончен.
Актриса Калиновская,
Читавшая от лица
Натальи Николаевны Гончаровой,
Натальи Николаевны Пушкиной,
Натальи Николаевны Пушкиной-Ланской
Плачет.
Она плачет
Не от лица героини.
Она плачет
От своего лица.
Актриса Калиновская
Плачет своими слезами
Натальи Николаевны Гончаровой,
Натальи Николаевны Пушкиной,
Натальи Николаевны Пушкиной-Ланской.
Спектакль не окончен.
Спектакль не окончен.
Поэты не погибают.
Погибают люди.
Но они иногда оживают
В радужной и таинственной
Стране слёз,
Где все мы так далеки друг от друга.
Где все мы
Так близки.
13. 01. 1987.
Б. Гребенщикову.
Верлибры.
81. * * *
Я — реалист?
Печально,
Если это так.
Я — стал реалистом?
Глупо.
Я им был всегда.
Я — реалист.
Трудно.
Тупик.
Искусство
Не несёт облегчения.
Впрочем,
Оно никогда и никому
Не несло облегчения.
Но реалисту — труднее?
Я — реалист?
Грустно…
Грустно признаться себе,
Что умеешь летать
Только на чужих крыльях.
17. 01. 1987.
Верлибры.
82. * * *
Только начало февраля,
Но приятельница
Уже заказала в ателье
Весеннее платье.
Женщины
Не столько ждут,
Сколько готовятся.
Если бы было иначе,
Мир не выдержал бы
Своего вечного
Ожидания.
05. – 06. 02. 1987.
Аршаку Тер-Маркарьяну.
Верлибры.
83. * * *
Не надо огинаться
У тесового забора
Классики.
Самоварная медь
Надраенного эпитета
Бледна
Перед чистой силой
Ясного слова.
Художник —
Помогает видеть.
Поэт —
Помогает чувствовать.
Поэту нельзя
Огинаться
На задворках чувств
В самоварной меди
Кустарных фраз.
20. 02. 1987.
В. Конецкому.
Верлибры.
84. * * *
Кошка спускается с крыши
По соседнему дереву.
Какая звериная красота!
Очень домашний зверь,
Почти не ставший домашним.
Единственное домашнее животное,
Живущее с человеком
По своим законам.
Кошку нельзя понять —
Как и женщину,
Её можно только любить,
Если она, разумеется,
Позволяет это.
В отношении к кошкам
Скрыт великий эгоизм
Любви —
Ведь любим по-настоящему только то,
Во что вкладываем душу.
Значит, любим себя?
16. 03. 1987.
Верлибры.
85. * * *
Мама, ты ведь помнишь мои вёсны?
Таял снег, бежали ручьи.
Я не любил кораблики.
Я любил идти за водой ручьёв.
Запах земли и запах почек —
Они ведь всегда одинаковы.
Мы понимали друг друга.
Мама, ты ведь помнишь цветущую степь?
Мы с тобой уходили в неё утром,
Возвращались вечером.
Мы приносили из степи
Охапки цветов.
Они стояли по всей квартире
В вазах и молочных бутылках
И пахли степью.
Мы так любили бродить!
Помнишь, мы уносили в степь
Нашего кота в хозяйственной сумке,
Он по-собачьи высовывал язык,
И мы прятали его от жары под газетой.
Мама, ты ведь помнишь мои осени?
Пронзительно-прозрачные,
Полные невесомой печали?
Мои первые желанные одиночества.
И первые, дальние и долгие,
Одинокие прогулки.
Помнишь моё возбуждённо-подавленное лицо
После них?
В этих прогулках
Я шептал свои первые стихи.
Я их почти не записывал,
А всё записанное порывался сжечь,
Так много в них было вложено,
И так неумело сказано.
С тех пор я люблю осень.
Мама, ты ведь помнишь наши зимы?
Как я катал тебя на санках
И был счастлив,
Что моих мальчишеских
Мужских сил
Хватает на это.
Всё это — праздники.
Праздники помнятся.
На официальные праздники
У нас не было
Ни денег,
Ни веселья.
С тех пор я не люблю
Официальные праздники.
Мама, ты ведь помнишь мои слёзы
Об ушедшем от нас отце?
Я заплакал в пятнадцать,
Впервые за девять лет.
Отец — это так невыразимо много.
С тех пор я люблю детей.
Мама, ты вряд ли знаешь,
Что именно ты
Воспитала во мне удивительное
Отношение к женщине.
Его часто называют литературным,
Но ведь именно его
Ждут, не дождутся
Наши милые женщины
В жизни.
Мама, ты вряд ли знаешь,
Что именно ты
Воспитала во мне поэта.
Но это так.
Не бойся содеянного.
Человеческое счастье поэта —
Очень трудная штука.
У всякого своё счастье.
Мама, будь мужественной,
Ты ведь всегда была такой.
16. 03. 1987.
В. Солоухину.
Верлибры.
86. Икона Тихвинской Божьей Матери.
Женщина в алом.
Золото и кобальт.
Женские глаза.
И мальчик взрослый
На руках.
Женщина в алом.
Глубокий ожёг
На груди,
И пальцы правой руки
Обожжены.
Когда я был мал и глуп,
Я скрыл её жёлтым лаком.
Кобальт померк,
И побурело —
Закровоточило одеяние
Женщины в алом,
С мальчиком взрослым
На руках.
… Война.
После утренней бомбёжки
Полыхает городская тюрьма.
Из-за изуродованной взрывом
Тюремной решётки,
Из полуподвала,
Тянется обожжённая
Правая рука.
В руке тлеет деревянная
Женщина в алом.
Золото и кобальт.
Женские глаза.
И мальчик взрослый
На руках.
Женщина в алом,
С дымящейся грудью,
Смотрит
В бомбящее небо
Вместе с мальчиком взрослым
На руках.
Падает на тротуар
Обожжённая
Правая рука.
Падает под ноги
Моей молодой бабушке
Деревянная
Женщина в алом.
Золото и кобальт.
Женщина в алом.
Глубокий ожёг
На груди,
И пальцы правой руки
Обожжены.
Размытый кобальт
Утра с сиреной.
Алые и золотые
Пожары после бомбёжки.
Женщина в алом.
Золото и кобальт.
Женские глаза.
И мальчик взрослый
На руках…
20. – 21. 03. 1987.
Верлибры.
87. * * *
Печально,
Что твои тонкие пальцы
Не ерошат
Моих отросших волос.
Печально,
Что ты не дёргаешь легонько
Меня за усы и бороду.
Печально,
Что ты не поёшь со мной
Дуэтом — Окуджаву
В тихом парке…
Много печали на свете.
Но самое печальное то,
Что всё это предназначалось
Не мне.
Но самое печальное то,
Что всё это предназначалось
Не тебе.
Но самое печальное то,
Что, подаренные мной,
Розы
Быстро вяли.
Твои любимые розы
Быстро вяли,
И только гвоздики,
Подаренные в последний раз,
Долго и терпко алели.
Гвоздики любила та,
Другая.
15. – 16. 05. 1987.
Верлибры.
88. * * *
Вам — слабо!
Вам — бледно!
Вам требуются яркие переходы!
В неуловимое Нечто
По ступенькам гармонии?
Гармонии чего?
Вам тошно от сублимаций?
А что такое гармония
В нашем исковерканном мире
Непонятых судеб?
Она не сублимация ли сублимаций?
О! Господи!
Гармония Библии,
Гармония мифов,
Закутанные в форму,
Так, чтоб не влезли
Грязные руки?
Зачем?
Это ли не
Сублимация дисгармонии
Души?
27. – 28. 01. 1988.
Верлибры.
89. * * *
Строится ввысь дом.
Лезут вверх этажи.
Чтоб вырастали семьи,
Чтоб вырастали дети,
Чтоб вырастала любовь,
Большая, как этот дом.
И в матерную перепалку
Прораба с крановщиками
По громкой связи
Врываются песни,
Очень громкие песни
Об очень тихом чувстве,
Огромном, как этот мир.
18. 02. 1988.
Верлибры.
90. * * *
Кактус
Стоит на подоконнике.
Его можно не поливать месяца три,
А то и больше.
Он только едва заметно
Меняет цвет:
Из густо-зелёного
Становится сизоватым.
Да морщины кактуса
Становятся глубже,
А иглы хрупче.
Кактус стоит на подоконнике окна,
Выходящего на север.
Все окна моей квартиры выходят на север.
Кактус
Мечтает о жаркой мексиканской пустыне.
Кактус
Мечтает о редких, обильных, горячих дождях.
Впрочем, он эмигрант
«-надцатого» поколения.
И вряд ли мечтает о Родине.
Но вот уже год
На нём очень медленно и трудно
Растут маленькие цветочные почки.
Кактус всерьёз задумался
О любви
В неудобном цветочном горшке
На подоконнике окна,
Выходящего на север.
25. 06. 1988.
Верлибры.
91. * * *
Полчаса у реки.
Это конечно мало.
Полчаса у большой реки,
Когда вверх тяжело поднимается баржа,
Гружёная углем,
Который мы в житейской правильности
Называем углём.
Полчаса у реки,
Когда снимаешь башмаки,
И подкатываешь штаны,
Спуская в прохладную воду ноги,
Уставшие от дальней дороги.
Полчаса у реки.
Когда от палящего солнца
Хочется раздеться и броситься в воду,
Но не пляжное место,
И плавок с собой я не взял.
Полчаса у реки.
Это, конечно — мало.
А поднявшись парком вверх,
Вижу в искусственном озере
Белого лебедя.
Он усиленно пытается отмыть
С гордой шеи
Мазут.
Где же твоя лебёдушка?
Полчаса у реки.
29. 06. 1988.
Н. Рабинович.
Верлибры.
92. * * *
Первое, что она сделала,
Приехав по распределению
Юным инженером-строителем —
Прошла на спор за бутылку коньяка
По стреле башенного крана
На уровне пятого этажа.
Уважения это не прибавило,
Но все говорили при встрече: «Да!..»
Со своими друзьями-лётчиками
Они едва не угнали в новогоднюю ночь
Свой же самолёт.
Благо, авиадиспетчер оказался человеком непьющим.
Однажды, проводив мужа в дальнюю командировку,
Она час стояла на углу двух больших улиц,
Уперев зонтик в край урны.
Подъехал на мотоцикле милиционер,
Спросил: «Вам плохо?»
Ответила: «Да. Хочу роз.»
Они поехали. Рвать розы.
Узнать это место днём,
А не при свете Луны и дальних фонарей,
Она бы не смогла.
Когда в час ночи
Мама мужа
Открыла дверь,
На пороге стояла невестка
С огромным букетом роз,
А сзади — милиционер с погонами майора:
«Знакомьтесь! Это — Витя».
Витя козырнул и ушёл.
А однажды их не очень пьяная,
Но очень шумная компания
Остановила перед рестораном машину.
Всем стало страшно.
«Спецмедпомощь».
Однако всех их, переписав адреса и фамилии,
Посадили внутрь,
И … развезли по домам!
Без последствий.
У них девятнадцать лет
Жила кошка.
Сиамская львица.
С синими как у хозяйки глазами.
Ела почти всё,
Даже тёртую морковь со сметаной.
Однажды она лечила её от кошачьего психоза.
Таблеткой димедрола,
Поделенной бритвой на двенадцать частей.
Хозяйку, тем не менее, кошка не очень любила.
Больше любила свекровь.
Когда её долго не было,
Становилась передними лапами на стекло
И отчётливо произносила: «Ма-ма…»
Была равнодушна к переездам.
Но после переезда все новые соседи —
Псы и кошки —
Относились к ней с опасливым уважением.
Ещё у них был скворец с протезом.
Она кормила его с рук.
Он любил расхаживать по кошке,
И говорить на её языке.
От: «Сюда-сюда, мои котятки!»
До: «Пошёл вон, рыжий, ты мне не нравишься!»
Кошка урчала и закрывала глаза.
Как они грустили, когда умерла свекровь!
Ей казалось — больше, чем её внуки.
Как-то незаметно её с мужем дети —
Внуки свекрови —
Выросли.
Умерли кошка и скворец.
Они были членами семьи,
А заводить новых членов семьи — это как-то…
Сейчас у неё жестокий остеохондроз.
Она часто не может даже ходить.
А хорошо было быть первыми в Сибири!
Она кормит ворон на балконе.
Вороны интереснее голубей.
Человечнее?
Они пытаются вырвать у неё из рук сигарету.
Она пытается научить их говорить.
Ничего пока не получается.
Сыновья разъехались.
Она с мужем переехали в новый дом.
И соседи часто удивляются странной паре:
Высокая пожилая женщина,
Которой только стройность позволяет дать пятьдесят,
И полноватый моложавый мужчина,
С небольшой плешью,
Но абсолютно черноволосый.
Что их связывает?
Годы.
И анекдоты.
Весёлые и печальные анекдоты
Их собственной жизни.
Которые рассказывает чаще он,
С наигранным еврейским акцентом,
На который имеет полное национальное право,
В отличие от русской жены.
И только то, что он говорит,
Будто умрёт раньше жены,
Не кажется ей анекдотичным.
Слишком близко к сердцу принимает он
Её хвори.
И слишком часто в его отнюдь не грустных глазах
Появляется левитановская боль.
И ещё она видела,
Как её никогда не плакавший муж
Горько рыдал,
Выходя через задние двери главврача.
Но жизнь идёт!
Приезжают такие же шумные,
Как она в молодости,
Сыновья с детьми,
Хотя оба похожи на отца.
И ворона косится глазом
На потухшую от дождинки сигарету.
30. 06. 1988.
Ингрид.
Верлибры.
93. * * *
Здравствуй!
Извини,
Я тоже люблю рифмы
И стройную архитектонику
Стихотворений.
Но для рифмы тебе
Не хватает сердца.
И я боюсь заблудиться
В тончайших переплетениях
Метрики и ритма.
Я потихоньку вылезаю
Из своих бед.
Знаю, что с тобой
Это произошло бы
Быстрей и легче.
А, может быть,
Будь ты рядом,
Я вообще бы в них не залезал.
Впрочем, у нас очень странная история.
Наша любовная лодка
Не успела разбиться о быт.
Просто быта не было.
А, может, не было и лодки?
… Я даже не Маленький Принц.
А просто пилот,
Который боится
За жизнь на невидимой глазу
Синей звезде.
«Когда даёшь себя приручить,
Потом случается и плакать».
И мне, как старому Лису,
Порой больно,
И от того хорошо.
Меня это радует
И пугает,
Ведь печаль красива в юности,
А мы из неё выросли.
Ты думаешь, что сейчас
Я заговорю о Змее?
Нет, этого не будет.
Хотя очень хотелось.
«В конце концов, всегда утешаешься.
Но никогда до конца.
И бывают дни…»
Ты была права,
Не считая меня одиноким.
Так оно и было.
Так оно и будет.
Да. Все женщины одинаковы.
Но это не совсем верно.
Одинаковы — в разном.
Так диалектичнее.
Хотя ты и не любила диамат.
Извини, что я не отправлю
Это письмо.
Ведь неотправленные письма
Не стоят ни гроша.
Впрочем, нет, отправлю.
Ведь иначе это будет
Только верлибр номер девяносто три.
И даже если он нужен многим,
То тебе он дорог,
Хотя, наверное,
Не нужен.
До свидания.
На нашей такой большой,
Но тесной планете
Возможны самые невероятные свидания,
Мой друг.
06. 07. 1988.
Верлибры.
94. * * *
О! Господи! Как же ей хочется любви!
Не постельной, нет.
Не той, что у Золя, Горького или
Ги де Мопассана.
Этого вполне хватает от мужа.
Не той, что у Тургенева или Голсуорси,
Не той, что в романах,
Которые нравятся её матери.
Ей скоро 37.
И она знает, что такого не бывает
В жизни.
О, Господи! Как же ей хочется любви!
Не семейной, нет.
Их с мужем связывают накрепко
Две дочери.
Любят они их по-разному.
Но — оба.
Зарплата мужа в семь раз больше
Её зарплаты.
Она живёт за его счёт.
Давно забыв об этом.
В трёхкомнатной квартире
Ей никогда не хочется остаться одной,
Потому что она знает,
Как это страшно.
Но никто не понимает,
Что же ещё ей нужно для счастья
В жизни.
О, Господи! Как же ей хочется любви!
И когда появился Он…
Он умел быть ненавязчивым.
Он умел ждать.
Он позволял ей быть женщиной,
Сам оставаясь мужчиной.
А эти розы зимой!
Хотя дело, конечно, не в них.
А как они провожали … друг друга
В слякотную, дождливую
Осеннюю ночь — по очереди,
Не в силах расстаться?
Но… Когда его интерес к ней
Свёлся к ней, как к украшению его постели,
Или лужайки пикника для двоих,
Она неуклюже и неумело
Порвала с ним.
Так неуклюже,
Что он не поверил:
«Что же ещё ей надо для счастья в жизни?»
О, Господи! Как же ей хочется любви!
В разговорах «кумушек» Он
Так и остался её любовником.
Но самое странное, что Он
Понимает,
Или кажется, что понимает,
В чём оно, её женское счастье.
Она одевается на работу
Только для Него.
Он дарит ей,
Когда никого вокруг нет,
Ту Его Улыбку…
Он — понимает?
… И она, к своим 37, поняла?
Нельзя хотеть любви от кого–то?
Любовь надо — дарить?
Но — кому?
Мужу?
Но так трудно сшить то,
Что рвалось восемь лет.
А ей скоро 37.
И так хочется ещё увидеть счастье в жизни.
О! Господи! Как же ей хочется любви!
17. – 18. 07. 1988.
Верлибры.
96. * * *
Новый год.
Искусственная ёлка.
Хотя так хочется,
Чтобы в натопленной комнате
Стоял густой лесной дух.
Но я не пошёл на базар
За хилой лесной красавицей.
Ведь каждый год
Их живыми
Рубят миллионами.
Вот и готово оправдание.
А. может,
Просто было лень?
Искусственная ёлка
Густо завешана
Блестящими шарами и мишурой.
Этот Новый год
Принёс мне подарок —
Твою открытку.
Которую я каждый Новый год
Жду
И боюсь не получить.
Искусственная ёлка сверкает
Шарами
И мишурой.
Люди не забывают ничего.
Даже ёлочной мишуры.
Но и на будущий год
В моём доме
Не будет густого лесного духа.
Но я буду ждать твою открытку.
01. – 02. 01. 1989.
Верлибры.
97. * * *
Белый снег на земле.
Чёрные деревья.
Чёрно-белый январский дождь.
И серые дома.
В них живут люди.
Они не любят январских оттепелей,
Потому что за ними
Наступает гололедица,
И они чаще
Ломают руки и ноги.
Белый снег на земле.
Чёрные деревья.
Чёрно-белый январский дождь.
И серые дома.
В одном из них живу я.
Я ни разу не ломал рук и ног
По гололедице.
Может, оттого
Я и люблю январские дожди.
Белый снег на земле.
Чёрные деревья.
Чёрно-белый январский дождь.
Ноздри вбирают весну.
Говорят,
На Рождество цыган шубу продал.
У меня нет шубы,
Но ноздри вбирают весну.
Ноздри вбирают весну…
05. 01. 1989.
В. В. Пузанову.
Верлибры.
98. * * *
У нашей уборщицы тёти Зины
На огороде
Распустились астры.
Цветы осени.
Астра — звезда.
У тёти Зины на огороде
Распустились звёзды.
Она срезает их
И приносит к нам.
Белые, сиреневые,
Фиолетовые, сине-розовые,
Голубовато-сиреневые,
Розовые, тёмно-бордовые
Звёзды
Стоят в стеклянной литровой банке
У меня на столе.
Ничем, кроме формы,
Непохожие на небесные звёзды.
Впрочем, сходство есть:
И на те, и на другие можно смотреть
Сколько угодно.
Прохладные краски астр
Не утомляют взгляд.
Почему их называют печальными цветами?
Это цветы покоя и тишины.
Тишины сердца.
Хотя, может быть,
Покой и тишина сердца —
Это и есть
Печаль?
08. 09. 1992.
Верлибры.
99. * * *
Я мою окна.
Я мою окна просто потому, что нужно же их когда-
нибудь мыть.
Я мою окна,
И за чистыми стёклами
Проступает другая улица,
Другие дома, другие деревья,
Другие люди.
Это похоже на детство,
Вернее, раннее отрочество,
Когда всё было ярким, чистым,
Незамутнённым.
Я смываю с окон полугодичную пыль.
Хорошее, в общем-то, дело.
Но через день
Новизна улицы,
Чистота улицы
Погаснут.
Или я привыкну к ним.
Я мою окна.
Я мою окна просто потому,
Что люблю смотреть на мир
В незамутнённых стёклах
Свежевымытых окон.
03. 08. 1991.
Верлибры.
100. * * *
Я пришёл в свой любимый заброшенный парк.
Люблю его нестриженные кусты.
Люблю невырубленный подлесок.
Никем не убираемую осеннюю листву.
Отсутствие лавочек и ,как следствие —
Отсутствие окурков.
Безлюдье.
Редкий лай выгуливаемых псов.
Люблю ходить кругами
По его длинной кольцевой аллее.
Она кажется особенно длинной,
Потому что кольцевая.
Прошёл несколько метров —
И остановился.
Снег, наполненный талой водой,
Попал в сапоги.
Не пускал?
Слишком снежной была зима.
Я не был тут с осени.
С октября.
Заболела мама —
И я забыл о прогулках.
Я почти пропустил листопад.
Я не видел слёз деревьев поздней осенью.
Когда дождь идёт не с неба,
А бесшумными каплями с ветвей
В сырую листву под ногами.
Не видел ни первого снега,
Ни настоящего зимнего парка.
И вот сейчас
То ли ранняя весна,
То ли последняя оттепель
Не пускают меня
В мой любимый заброшенный парк.
24. – 26. 02. 1996.
Верлибры.
101. * * *
Ты прислала мне странный,
Загадочный ребус.
Но умом я почти
Понимаю его.
Впрочем, глупое слово «почти»
Означает лишь только,
Что совсем непонятен
Мне ребус косого «дождя».
Я попробую сердцем?
Не слыша твоих возражений,
Я рискну.
Этот «дождь» —
Дождь «падений», «любви»
И «побед над грехом».
Ведь только в дожди
Кожей чувствуешь
С неба
«Паденье» воды.
«Дождь» целует лицо.
Если хочешь, подставишь и руки.
А «победы» свои ( над «грехом» ли? ) —
Это капли дождя на щеках.
И не слёзы уже. Просто капли.
Дождь идёт только вниз.
Но душа, опираясь на струи,
Подымается ввысь,
А там, наверху — «пустота»?
Но пустот не выносит душа
И, поднявшись, она обретает
«Пространство покоя»,
Сочинив и поверив в него,
В этот тихий и ясный покой?
А кончается дождь —
Наступает «гармония» в мире.
«Дождь» её ли принёс,
Дождь «падений», «любви» и «побед»,
Или «истины мира»
Отмылись в «дождях» и сияют
Нам гармонией?
Но всё это —
Лишь миг.
И мгновениям этим вдогонку
Сердце рвётся в полёт
С «голубями».
И вдруг — «самолёт»,
Где нечаянно — место,
И бортпроводница с улыбкой
Объявляет посадку:
«Вас ждут острова».
«Острова»!
Вот «пространство покоя»!
Бесконечно далёкие…
Бесконечно родные…
Сколько раз виденные во сне.
Вот они!..
Но на всех «островах»
Когда-нибудь начинается « дождь».
Дождь «любви», «падений», «побед».
Круговорот воды в природе.
«Падение» воды.
И круги на воде от дождинок.
«Круги своя».
Голуби пишут свои круги в небе.
И самолёт, в сущности, делает круг,
Возвращаясь в аэропорт приписки.
И ты возвращаешься на «круги своя».
И струи дождя всегда подают вниз…
Но брызги летят вверх!..
Брызги «любви» и брызги «побед»?
«Дождь» всегда испаряется
И плывёт в вечных кругах над миром
Облаками «истин мира»?
Без дождя «падений», «любви»
И «побед над грехом» —
Не будет « истин»,
А «истины» всегда падают «дождём»
На кожу,
Лицо,
Руки.
На сердце.
«Круги своя».
Я попробовал сердцем
Решить твой загадочный ребус.
Лишь один твой вопрос
Не даёт мне покоя и сна.
Ты мне пишешь: «Зачем
Я послала Вам это?»
В этом ребусе нету ответа.
Он — во мне?
Да, наверно, во мне.
Может, я ошибаюсь.
Но сердце, увы, только сердце.
И ему б не мешало
Помокнуть в весенних дождях?
21. 04. 1996.
Верлибры.
102. * * *
Ты лечишь
Моё тело
Моими собственными руками.
Ты лечишь моё тело,
Измочаленное мною же самим.
Ты лечишь меня на расстоянии
Сотнями способов, описанных тобой,
И очень просто изложенных в книжке,
Подаренной тобой,
И в книжках, купленных по твоему совету.
У всех этих книжек
Один автор.
С необычной фамилией — Травинка.
Я не знаю её — я знаю тебя.
Это ведь ты — травинка.
Травинка,
Выросшая на суховатых суглинках наших степей.
Какой травинкой ты ощущаешь себя?
Ромашкой?
Чабрецом?
Полынью?
Фиалкой?
Розой?
Ты называла себя розой без шипов.
Тогда я — терновник без колючек.
Это не травы?
Все мы — трава.
Все мы — травинки.
Ты лечишь моё тело,
Всё глубже загоняя в душу странную занозу.
От неё совсем не хочется освобождаться.
Роза без шипов?
Похоже, ты сама поселилась во мне.
Но у тебя появились
Зелёные гибкие шипы!..
Ты?
Лечишь?
Меня?
15. 06. 1996.
Верлибры.
103. * * *
- 1 -
О! Учителя
Моего зарифмованного сердца,
Критики
Моей исписанной души,
Я бесконечно благодарен вам
За науку.
У каждого — свою.
- 2 -
Один дорогой мне критик
Очень переживал
Из-за моих многочисленных ляпов.
И с ужасом говорил,
Что если я буду что-то значить в поэзии,
То это будет поэзия ляпов.
Он любил повторять понравившуюся фразу,
Что стихи должны быть достойны того,
Чтобы выбивать их на граните,
Или чеканить в меди.
Мой учитель, мой критик
Писал мне,
Что после моих стихов
Хочется уехать на тройке
В заснеженную степь —
И застрелиться.
Что это было?
Стёб?
Ирония?
Или чуть-чуть, почти, но — не ирония?
- 3 -
Другой мой учитель
Ругал меня
За эксперименты,
За многочисленные глаголы в речи.
Стихи от них сумбурны,
Потому что неестественны.
Хм! Дорогой мой критик!
Конечно, неестественны!
Что неестественней искусства?
И ещё советовал писать «паровозы» —
Стихи, не напечатать которые нельзя.
А вслед за ними можно протолкнуть
И многое другое.
… А сам напечатал у себя
Два моих
Прозрачных,
Акварельных
Стихотворения,
Лишённых всякой паровозной силы.
- 4 -
Третий мой критик,
Мой педагог,
Мой декан,
Жила очень одиноко,
Писала стихи
К датам и праздникам,
И их почти всегда печатали;
Писала цветы акварелью —
Для себя,
Портреты маслом —
Для заработка;
Очень гордилась
Трогательной интимной дружбой
Со знаменитым тогда
Поэтом С.
Ещё в юности она потеряла обоняние
На химическом заводе,
Где работала аппаратчицей,
И поэтому шутила, что для неё
Портреты роз
Иногда изящней самих роз.
Она не терпела тоски и уныния.
Прощала их только поэтам,
И только в творчестве —
Не в жизни.
- 5 -
Четвёртый мой учитель,
Мой милый критик,
Говорил мне
Об очень большой, максимальной,
Строгости к себе,
Об умении взглянуть со стороны.
О том, что нового — нет,
Или почти нет,
А старое — написано,
И найти свой стиль почти нереально.
А совсем недавно
Высказал сакраментальное,
Что искусство — бесполезно,
Поэтому ненужно.
Вернее, так: «…Наверно — не нужно.»
- 6 -
Пятый мой критик
Советовал
Читать Библию, Коран, Талмуд, Веды…
Говорил,
Что любовь к ближнему
Ограничена
Хотя бы с одной стороны —
Любовью к себе,
И, перейдя через эту границу,
Становится своей противоположностью…
- 7 -
Шестой мой учитель
Говорила,
Кричала,
Почти в истерике:
— А если я ненавижу поэзию!..
А ненавидела меня.
Или…
- 8 -
… Много их было.
Разные люди.
Разные критики.
Разные учителя.
Они не — были,
Они — есть.
Хотя никого из них нет со мной.
Спасибо им — что они были.
Спасибо им — что они есть.
06. 01. 2003.
Верлибры.
104. * * *
Нужно быть счастливым.
Нужно быть счастливым сегодня.
Нужно быть счастливым сейчас.
Но у каждого — своё счастье.
Быть счастливым сейчас —
Не значит быть счастливым сегодня.
Быть счастливым сегодня —
Не значит быть счастливым.
Всему своё время.
Подумал о счастье —
Потерял его.
Или —
Ещё не обрёл.
19. 01. 2003.
Верлибры.
105. * * *
Мир — это множество линий,
Где все параллельные
Сходятся в одной точке?
Перспектива.
Но это — преломление мира
О сетчатку наших глаз.
Мастеровитый художник
Не только умеет это показать,
Он так чувствует.
Но мир — не таков.
Параллельные — не пересекаются
В геометрии Евклида,
В которой мы и живём.
Прямая перспектива,
Где мы смотрим на мир,
Не хуже и не лучше
Обратной перспективы,
Где мир смотрит на нас.
Другая точка зрения.
Параллельные пересекаются
В других геометриях,
В других мирах.
Мир, показанный схождением параллельных
В нескольких точках —
Миф.
И чем лучше это делает художник,
Тем больше
Мифа.
Иррационализм
Не выход
Из мифа —
Вход
В реальный мир,
Где параллельные
Не пересекаются.
05. 02. 2003.
Верлибры.
106. * * *
Великие мира сего.
А чем измерить
Их величие?
На какие весы положить?
Память поколений?
Но человечество одинаково долго
Помнит
И своих гениев,
И своих злодеев.
И будет страшно,
Если оно утратит эту способность.
Величие духа?
Но всем понятно
И не требует доказательств,
Что величие духа солдата,
Получившего в первом же бою
Смертельную рану,
Не меньше
Величия духа полководца,
Проигравшего и выигравшего
Множество сражений.
И величие духа главы государства,
Ответственного
За всё в стране,
Не меньше
Величия духа крестьянина,
Ответственного
За свою семью.
И величие духа предстоятеля церкви,
Взявшего на себя право
И крест
Молиться
За свою паству,
Не меньше
Величия духа язычника,
Просящего у своих богов
Того же самого
Для себя.
Мы — не
Равновелики.
Ни в памяти людской.
Ни в духе своём.
Ни в делах своих.
Но —
Не судите,
Ибо — не дано нам.
Мы — равны
Пред совестью,
Пред смертью,
Пред жизнью,
Пред Богом.
09. 03. 2003.
Верлибры.
107. * * *
Дети
Появляются на свет
От тепла душ.
От движения души
Навстречу
Другой душе.
Разумеется,
Зачать и родить
Можно с помощью достаточно простых
Телодвижений.
Но без движения душ
При этом появляются
Дети — калеки.
Исключения?
Конечно есть!
Но они только подтверждают…
Изъяны
Их тела и психики
Можно компенсировать
Всеми возможными протезами.
Но для этого
Необходимо
Куда больше тепла,
Куда больше движения душ,
Чем при обычном появлении детей на свет.
Статистика — упрямая вещь.
При общем потеплении
На планете
Наблюдается
Общее душевное похолодание.
Калеки
Воспроизводят калек.
А количество детей
Обратно пропорционально
Развитию цивилизации.
Экономика?
Может быть.
Но не замёрзнем ли мы окончательно,
Своим стремлением
К процветанию
Разогрев планету,
И не возгонимся ли —
Сублимируемся —
В пар?
12. 03. 2003.
Верлибры.
108. * * *
Поэзия —
Искусство владения словом?
Или —
Искусство слова
Овладевать людьми?
Что мы знаем о нём?
О слове —
Лексической единице любого языка?
Мы знаем много.
Но —
«Вначале было Слово.
И Слово было у Бога.»
Стихи — песня.
Но стихи — и молитва.
Стихи
Могут быть чем угодно.
А слово
Остаётся словом,
Куда бы не засунул его человек.
«Слово было у Бога.
И Слово было Бог.»
Кто не видит Бога,
Тот не увидит его и в слове.
Искусством нельзя — овладеть.
Потому оно — и
Искусство.
Тем более — Поэзия.
Ведь
«… Слово было Бог.»
Нужно научиться слышать слова.
И научиться идти за ними.
Мы не всегда рады месту.
Но при чём здесь карта?
Поэзия — искусство
Слова.
И человек в этом искусстве —
Важный,
Но, возможно,
Всего лишь приём.
25. 03. 2003.
Верлибры.
109. * * *
Творчество — компилятивно.
Компиляция условностей.
Компиляция жестов.
Компиляция идей.
Компиляция фраз…
Музыка, живопись, кино,
Театр, поэзия, проза…
И жизнь наша — компиляция.
Закавычить цитату
Получается далеко не всегда.
Речь не о плагиате,
Не о сознательной компиляции —
О компиляции сознаний, если хотите.
Жизнь — творчество?
Все мы — творцы.
Боги.
Смешно?
Смешно видеть в себе Бога?
Но ведь по образу и подобию созданы мы.
Из глины бытия
Ваяем себя,
Разных,
Но…
Таких ли разных?
07. 03. 2003.
Верлибры.
110. * * *
Вас никогда не брала оторопь
При виде «чёрной» ухи —
Ухи из обычных карповых?
Или Вы никогда не ели
Ухи «белой» —
Из благородной
Осетровой или красной рыбы?
Вас никогда не пугал
Резиновый вкус
Соевых сосисок,
Пахнущих глутаматом натрия,
После нескольких лет поглощения
Натурального мяса и колбас?
Вам не было противно
Ощущать на себе синтетическое бельё?
Или Вы никогда не носили шёлкового?
… Да-да. Это из серии
О мелком жемчуге.
Зависть?
Зависть, не имеющая выхода,
Становится болезнью.
Болезнями.
Вполне конкретными,
Привычными,
И не очень.
А выход зависти — конкуренция.
Конкуренция:
Товаров,
Труда, как товара,
Мыслей,
Идей,
Чувств.
Конкуренция капиталов.
У каждого свой капитал.
У каждого своё стремление к лучшему.
У каждого своя зависть.
Зависть — двигатель прогресса.
Прогресса чего?
Накопление капитала —
Накопление проблем.
Замкнутый круг.
Спираль?
По направлению — куда?
01. 07. 2003.
Верлибры.
111. * * *
Вопросы.
Вопросы.
А ответ у каждого — свой.
А если бы было иначе,
Мы бы, наверно,
Были бы не нужны на этой земле.
Наша жизнь — ответ на вопрос.
У каждого своя жизнь — свой ответ.
А вопросов не так уж и много.
Отвечаем.
И да воздастся.
01. 07. 2003.
Верлибры.
113. * * *
… Расхожее суждение,
Что даже общение с
Подвыпившими, матерящимися,
Немного косноязычными
Рабочими, крестьянами, капиталистами,
Интеллигентами…
( А часто всё это — одни и те же люди )
Благотворнее де,
Чем компания
Лощёных носителей «гнилых идей»,
В совершенстве владеющих и русским,
И многими другими языками,
Не допускающих не только бранных слов,
Но и бранных мыслей.
Но идея — гнилая она или благая —
Всего лишь идея.
Воплощение или невоплощение её
Зависит
От знаний, культуры, духовности
Народа, этноса, человечества,
Как этноса.
Знания — часть культуры.
Но если духовность часть культуры —
Это беда.
Идеи витают в воздухе.
И в переносном смысле,
А, может, и в прямом.
Духовность — не религиозность.
Атеисты — часто духовнее верующих.
А верующие — часто бездуховны.
Духовность — это Любовь.
Ко всему сущему во Вселенной,
К Богу — который и есть Вселенная,
К Человеку — промыслу Божию…
Религия — инструмент Веры,
Инструмент Любви.
Хорошо, если религия помогает — Любить.
Любовь — вот идея на все времена.
Воплощение её — мы.
Рабочие, крестьяне, интеллигенты, капиталисты…
Лощёные.
И совсем не лощёные.
Матерящиеся,
Молчащие,
Молящиеся.
Часто одновременно.
01. 08. 2003.
Верлибры.
114. * * *
«Счастье» — это сочастие.
И рифма со словами
«Участие»,
«Частное»,
«Причастие» —
Это тавтология.
Слова-то — однокоренные.
Быть частью этого мира,
Человеческой общности,
Семьи.
Причём не просто частью,
А сочастью,
Сочастицей целого,
Самостоятельной, частной единицей суммы,
Ведь не о единстве же,
А о сочастии.
Жить в мире с миром.
Смирение — это не смирительная рубашка.
Смирение — это жизнь в миру, общине, обществе —
Сочастно с этим миром.
Пожелание
«Счастья вам!» —
Тёплое, ласковое, высокое,
Но абстрактное.
Непонятно, что же пожелали.
Возвращаясь к корням,
К живым корням великого и могучего русского языка:
— Сочастия тебе, человек!
Сочастия с любимыми и любящими.
Сочастия с ближними и дальними.
Сочастия со всем живым.
Сочастия со всем сущим.
Сочастия с Богом,
Если он есть
В тебе.
27. 08. 2003.
Верлибры.
115. * * *
Песня рождается из крика?
Да, ведь по определению,
Пение, вокал — организованный крик.
… Стихи —
Плохо скрываемый рифмами разговор,
Драма —
Хорошо поставленный скандал?
Искусство — рождается в драке?
Океан — родится из ручейка?
Но ведь ручей родится из дождей,
Принесённых океаном.
И песня — родит крик.
И стихи — плодят разговоры.
И драма — множит скандалы.
И искусство — не успевает отмываться от драк.
Замкнутый круг.
Многоугольник.
С бесконечно большим числом вершин.:
Слушателей,
Читателей,
Зрителей… —
Песнопевцев,
Поэтов,
Драматургов…
Неисчерпаемый океан судеб.
Нескончаемый,
Неоконченный,
Недочитанный
Роман.
Или — сериал.
Нескончаемый,
Неоконченный,
Недосмотренный.
01. – 05. 01. 2004.
Ингрид.
Верлибры.
116. * * *
Ты приходишь,
Когда мне
Полностью,
Безраздельно
И непоправимо
Хорошо.
Ты приходишь,
Когда мне
Бесконечно,
Безвыходно
И уже привычно
Плохо.
Ты приходишь — и хорошее
Поправляется.
Ты приходишь — и плохое
Становится непривычным.
Ты приходишь,
И я не пойму,
Хорошо это или плохо.
Ты приходишь неожиданно,
Как всякое невозвратимое прошлое.
Ты приходишь, чтобы уйти?
И уходишь, чтобы вернуться?
Ты — иллюзия?
Хорошо, что не галлюцинация?
Ты — пришла?
15. 01. 2004.
Верлибры.
117. * * *
Выбился.
Родник.
Да солона водица.
Не напиться.
Зачем выбился?
А — ни зачем.
Так пласты легли.
Глины. Воды. Песка.
Времени. Пространства. Материи.
Судьба?
А можно ли судить родник?
Что не судимо — не суждено.
Не мир — для человека,
А человек — для мира.
Солона водица — не пей.
Полюбуйся небом
В чуть охристом зеркале родника.
Послушай журчание времени
В ласковой его струе.
Не родник — для тебя,
А ты — для родника.
На первый взгляд — просто и понятно.
Хотя спорно.
Второй взгляд — взгляд родника.
И где-то за гранью — небо
Во всех взглядах.
Именно за этой гранью,
Похоже,
И начинается любовь.
К роднику.
Человеку.
Миру.
Жить без неё — можно.
Умирать — страшно.
14. – 21. 03. 2004.
Верлибры.
118. * * *
Мечты. Мечты.
Несбывшиеся.
А какая сбылась,
Перестала быть мечтой.
Если у человека сбылось всё,
О чём мечтал,
То мечты были
Планами,
Вернее, планы казались мечтами.
И зачем жить,
Если всё сбылось?
Мечты потому и мечты, что
Не сбываются.
Всё, о чём по-настоящему мечтаем —
Несбыточно.
Если мечтаем.
Мечты.
Мечты…
01. 04. 2004.
Верлибры.
119. * * *
… Имеем детей от одних.
Любим — других.
В супруги избираем третьих.
И так далее…
Это — поиск любви?
Но любовь — внутри каждого.
Любить — отдавать себя.
И чем больше отдаёшь —
Тем больше остаётся.
Мы хотим, чтобы любили нас?
Хотим, чтобы изменился мир —
А изменить можно только себя.
Измена?
Не во вне.
Это мир отражает
Наши измены самим себе.
Хотеть любви от других —
Значит, не любить их такими,
Какие они есть.
Совпадение?
Поиск совпадений?
Учитывая количество землян —
Ничтожно мала вероятность.
Уже поэтому, хотя бы — поиск
Бессмыслен.
Имеет ли смысл:
Зачинать детей — с одними,
Любить других,
В супруги избирать третьих,
И так далее?...
Но изменить мир невозможно.
Можно ли принять его таким —
Каков есть?
В этом — смысл
Бытия?...
29. – 30. 04. 2004.
Верлибры.
120. * * *
Существование Бога — недоказуемо.
Недоказуемо и его отсутствие.
Вера в Бога
И вера в то, что его нет —
Это вера.
Большинство из нас живёт неверием.
Ведь нельзя же верить одновременно
В прямо противоположные,
Взаимоисключающие
Гипотезы.
Плохо ли это?
Хорошо ли это?
Правильно ли? Праведно ли?
И лучше ли верующий
В Бога или его отсутствие —
Неверующих ни во что?
Чем измерить?
И надо ли измерять?
19. 10. 2004.
Верлибры.
121. * * *
Печаль должна быть красивой.
Некрасивая печаль — тоска.
Безысходная тоска граничит с отчаянием.
Безысходность — отсутствие любопытства.
Любопытство —
Подогревается промежуточным результатом.
Достижение конечного — иллюзия.
Конца — нет?
Всему есть начало — значит, есть и конец.
Отрицание Конца — отрицание Начала — отрицание Бога.
В математической модели мира
Есть одно магическое число:
Начало координат — ноль.
И нет конца.
Лишь бесконечности:
Положительная, отрицательная —
По осям модельных ординат, абсцисс и так далее.
Ноль — это не только Начало,
Это ещё и Конец?
Ноль — математическая модель Бога?
Богохульствую?
Да нет…
Любопытствую.
Дабы не стала отчаяньем — безысходная тоска.
Дабы некрасивая печаль моя
Обрела хоть какие-то признаки гармонии,
Бесконечно — асимптотически — приближаясь к Нулю,
Бесконечно — асимптотически — уходя в Бесконечность.
26. 03. 2005.
Верлибры.
122. * * *
Идеология…
Борьба с идеологией…
Даже простое неприятие идеологии —
Всегда другая идеология…
Идеология?
Идеология — как совокупность идей…
Идеология без политики — утопия.
Политика — борьба за власть.
Власть же — категория экономическая.
Идеология привносится из утопий в политику
В угоду экономическим интересам
Лиц, кланов, групп населения,
Отдельных стран, союзов государств.
Превращение идеи —
В инструмент экономических игр
Убивает идею.
Как утопия, совокупность идей,
Идеология жива —
Становясь политикой, она умирает.
Идеология как стремление к идеалу?
Но ведь человеку очень сложно
Почти нереально
Переделать даже себя.
Воспитать, развить, привить
Нельзя
Те сколь угодно прекрасные качества,
Которые не были заложены изначально,
И не составляет труда
Раздавить
Ласковой рукой воспитателя
Другие
Прекрасные качества
И освободить место дурным свойствам натуры,
Что в разной степени
Заложены изначально
В каждом.
Поэтому перед всяким воспитателем,
А тем более самовоспитателем,
Должен быть непременный
Императив:
«Не мешать!!!»
Не этот ли императив
Держит в уме
Воспитатель человечества —
Всевышний?
Тоже идеология?
Или утопия?...
02. – 08. 04. 2005.
Верлибры.
123. * * *
Жизнь — такая грязная штука.
Но иногда
В этой грязи
Встречаются алмазы.
Жизненный путь иных
Сплошь усыпан
Этим земным подобием звёзд.
Способны ли они оценить
Всю прелесть, чистоту, звёздность
Каждого алмаза?
Или привычка делает своё дело:
Звёздная пыль —
Алмазная грязь —
Щётка для обуви?...
В пути других
Драгоценности
Так невероятно редки,
Что попросту не с чем сравнивать.
Способны ли они оценить
Всю прелесть, чистоту, звёздность
Может быть, единственного алмаза?
Или другая привычка делает своё дело:
Стеклянная радость —
Бессмысленное украшательство грязи —
Мусорное ведро бытия?...
Есть ли она —
Безотносительная ценность алмаза?
Звёздное счастье.
Звёздная боль.
Звёздная болезнь?...
Алмазы глаз.
Алмазы улыбок.
Алмазы слёз.
Алмазы слов.
Алмазы добра.
Их трудно увидеть?
Их невозможно не заметить!
Хотя — безусловно! — проще
Отвести взгляд.
Жизнь — такая грязная штука.
Но иногда
В этой грязи
Встречаются алмазы.
03. – 12. 09.2005.
Верлибры.
124. Виктору Конецкому,
писателю, капитану и танкеру.
… Снова в моря, океаны?
Правда, ледовые брызги
Танкером,
Водоизмещением 100 000 тонн,
Вы вряд ли почувствуете
На своих скулах.
Не пойдёте ни Севморпутём, ни в Антарктику.
Хотя, кто знает?
И человек — не вполне хозяин своей судьбы,
А уж корабль.
Интересный пример переселения душ.
Где душа у судна?
В двигателе, в компьютере?
Вы бы ответили — в команде?
А, может, вы нашли бы ей другое
Помещение.
Думали ли Вы,
Борясь со старостью, болезнями, нищетой
И стыдом
Перед любящей и любимой молодой женой,
Что через несколько лет
После Вашей смерти
Вы станете юным, мощным,
Весьма доходным
Кораблём?
Телевизионщики упомянули в новостях
Не о Вас —
О танкере.
В сюжете о Вашем систершипе —
Таком же «Юрии Сенкевиче»,
О рождении трёх близнецов:
Какая-то «… Балтика»,
«Виктор Конецкий»,
«Юрий Сенкевич».
Короткие, ёмкие полторы минуты эфира.
… Интервью. Родственники что-то передают в музей
Телезвезды
На судно с её именем.
А Вы, Виктор Викторович,
Всего лишь танкер —
«Виктор Конецкий».
Телевидение можно понять:
Своя рубашка, как говорится,
Ближе к объективу.
Но не будь «Сенкевича» в этой тройке,
Кто бы знал,
Что Вы теперь — танкер.
100 000 тонн.
Спасибо теленовостям.
Думали ли Вы, Виктор Викторович,
Что Вашей мамой будет верфь
Где-то в Южной Корее,
Что станете таким модерновым красавцем,
Обретёте брата и сестру?
Новая жизнь.
Новая судьба.
Новые заботы.
Впрочем, заботы — всегда вчерашние.
Не может душа заботиться о будущем,
Ведь его ещё нет.
И о прошлом не может,
Ведь его — уже нет.
Мы всегда живём мгновенье назад.
Вчера.
Танкеры, капитаны, писатели,
Телезвёзды, звёзды…
22. – 27. 11. 2005.
Верлибры.
126. * * *
Любви, как и поэзии, нельзя обучить.
Техника? Да. Но это — ремесло.
Ремесло в поэзии, как и в любви —
Это грустно.
Своих учеников
Они выбирают себе
Сами.
И не терпят посредников.
Искусство:
Любовь, поэзия, музыка,
Живопись, архитектура … —
Вид Практики.
Практикам — нельзя обучить.
Им можно — научиться.
Если они, разумеется, позволяют это.
25. 12. 2005.
Верлибры.
127. * * *
… Да, да. Нельзя дважды
Войти в один поток.
А если — не выходил?
Любовался
Окрестным пейзажем,
Биением струй у камней,
Молочным туманом
Над зеркалом воды
По утрам,
Длинными тенями осоки
На зорьках,
Мягкими выгибами плёсов
И смешливой солнечной рябью
Мелководий…
Вот стоишь и смотришь,
А поток — уже не тот,
Река — уже не та,
И вода в ней — уже не та.
Та, прежняя,
Стала морем,
Океаном.
Чтобы быть с ней,
Нужно было догонять её:
Вплавь, на вёслах ли,
В конце концов, просто бежать
Берегом реки.
Можно ли догнать
Ту,
Свою,
Воду?
И как узнать её
В океане?
Не все реки становятся океаном.
Некоторые заканчиваются
Маленьким степным озером.
Просто впадают
В степь.
08. 02. 2006.
Верлибры.
128. * * *
… Мне навстречу шла женщина.
Далеко за шестьдесят.
И лицо у неё —
Не первой, не второй,
Ну, разве что, третьей молодости.
И платье — уже не «сидит»,
А скорее — висит.
И походка — уже … осторожная.
Но!
У неё — большие светло-зелёные глаза!
И платье — такого же —
Не яркого, не юного,
А прожившего
До конца лета
Оттенка!..
А в руках —
Светло-зелёный с рябью
Арбуз!
Пока я сообразил —
Что
Я видел,
Она уже свернула за угол.
Просто картинка?
Вся наша жизнь —
Просто! —
Картинка…
Что же я видел?
Жизнь?
Вечно-зелёную,
Вечно юную
Душу жизни?
04. – 06. 09. 2006.
Верлибры.
129. * * *
Однажды, в шутку, ты пообещала
Прислать мне в письме
Жука-светляка.
Шутку я понял, но… —
Ждал жука!
Хм! Как это ты могла бы
Посадить живого! светляка в конверт?
Чтобы он задохнулся там?
Или был раздавлен мешками с письмами?
А если бы он выдержал
И заточение, и воздушный перелёт,
И более, чем десятидневное скитание
По почтовым сортировкам,
И выполз бы из конверта…
… Проведя десять дней
Наедине
С твоими словами,
Ползая не только по ним,
Но и…
Между строк!!!
03. – 04. 10. 2006.
Верлибры.
130. * * *
“Quante cose non lo sai di me,
Quante cose non ti puoi sapere.”
Интернет перевёл мне
Эти итальянские стихи так:
«Когда ты не знаешь вещи обо мне,
Тогда ты не можешь быть известен вещи.»
Можно перевести это и иначе:
«Если что-то не знаешь во мне,
То и ты неизвестен этому.»
Или…так:
«Если что-то не знаю в тебе,
То и я неизвестна этому»?
Но даже о близком человеке
Мы не можем знать всего!
Поэтому всегда
Неизвестны
Чему-то
В нём.
И чем он ближе,
Тем больше открывается неизвестного,
И тем неизвестнее ты
Этому неизвестному.
Это и больно — и хорошо!..
Мы любим — неизвестных!
Любовь сливает воедино
Тела, сердца, души.
Но в её многообразном пространстве
Мы существуем так часто
(Не всегда ли?)
В разных измерениях.
Поэтому:
«Если что-то не знаю в тебе,
То и я неизвестна этому.»
И:
«Если что-то не знаешь во мне,
То и ты неизвестен этому.»
Или:
“Quante cose non lo sai di me,
Quante cose non ti puoi sapere.”
Это и больно — и хорошо.
И всё-таки…
Это Сальвадор Дали.
Любовь совпадающих, но — разных
Пространств.
Асимметрия симметрий.
Или наоборот.
А недавно я узнал,
Что эти итальянские стихи
Переводятся совсем иначе!..
Бессмысленно обвинять Интернет!
Асимметрия симметрий!
Надо учить итальянский.
Только прибавит ли он
Понимания?
17. 02. 2007.
Верлибры.
131. * * *
Мотылёк сел в мою ладонь.
Рукопожатие?
— Здравствуй!..
Крошечный.
Кроме крыльев
Больше и нет ничего.
Внутренняя сторона их —
Серо-голубая,
С белыми, коричневыми, чёрными
Вкраплениями.
Внешняя —
Ярко-синяя.
Как цветы льна.
Собратья его порхают вокруг.
Серо-голубые — синие,
Синие — серо-голубые.
Крошечным хоботком
Он что-то собирает с ладони.
И — … отправляет себе в рот!
Что же там такого?
Я понял: влага!
Мой пот
Среди высушенной засухой степи.
Милостыня?
Нет.
Это ведь не я даю —
Он берёт сам.
Я лишь позволяю ему
Брать с ладони
Мою влагу.
И боюсь пошевелиться.
Вдруг пронзило:
Да ведь это же — поцелуй!..
Поцелуй невесомого мотылька,
То серо-голубого, то синего —
То синего, то серо-голубого.
Смешно, да?
28 – 29. 05. 2007.
Анне Волошиной.
Верлибры.
132. * * *
Беременные женщины — богини?
Нет, конечно!
Они
Очень женщины,
Каждая из них очень земной
Человек,
Два человека
В одном теле.
И всё-таки…
Каждая из них,
Всякая —
Богородица,
Что носит под сердцем
Спасителя.
Миллионы спасителей?
Не много ли?
Человеческий
Мир
Жив, покуда родятся дети.
Конец
Человеческого
Света
Наступит тогда,
Когда женщины перестанут рожать.
Очень просто он наступит.
Без катаклизмов.
Мы просто умрём
Естественной смертью.
Старение человечества —
Признак его естественной гибели.
Ничто живое
Не может стареть
Вечно.
Поэтому каждый
Ребёнок,
Рождённый на этой земле —
Спаситель.
Рода человеческого.
Страшно выпускать
Из себя
Самое родное
В этот мир?
Жёсткий, непредсказуемый, больной
( Жизнь, вообще-то, крайне опасна:
Она имеет всегда летальный исход.),
Гибельный и … прекрасный!
И каким
Сделают его они —
Наши дети?
Не хуже ли?
Но без Спасителей
Конец
Человеческого
Света
Предрешён.
Бог —
В каждом из нас.
В беременной женщине
Бога
Вдвое больше.
И пусть каждая рожает
Не Бога.
Но — Спасителя.
05. 07. 2007.
Верлибры.
133. * * *
Не надо умолять о любви.
Не надо её принимать.
Не надо любовь дарить.
Не надо о любви помнить.
Не надо о любви забывать.
Не надо о любви молчать.
И кричать о ней ни к чему.
Не надо — …
Надо —
Любить.
Не надо спорить о жизни.
Не надо принимать её такой, какая есть.
Не надо жить сгоряча.
Но и холод здесь ни к чему.
Не надо останавливать жизнь.
Но и торопить её не надо.
Не надо — …
Надо —
Жить.
А, впрочем…
Жить, любить —
Нельзя,
Не совершая все эти …( Хм! ) действия.
Или — бездействия.
Нельзя любить, не уставая.
Нельзя жить, не умирая.
Нельзя жить, не уставая от жизни.
Нельзя любить, не умирая от любви.
28 – 30. 09. 2007.
Верлибры.
134. * * *
Дети играют в железную дорогу.
Строят песочные замки и тоннели.
Играют в « дочки-матери».
Торгуют в игрушечных кафе
Блинами из кленовых листьев
И песочными пирогами,
Расплачиваясь фантиками от конфет…
Играют в свадьбы.
Играют в похороны.
Играют в войну.
С возрастом увеличивается лишь
Размер игрушек.
И возрастает их
Правдоподобие.
Компъютеры?..
Да-да. Конечно.
Но программы и время в Интернете
Всё дешевеют.
А книги —
Дорожают.
Со временем книга станет предметом
Роскоши?
Не думаю.
До известных пределов, цена определяется
Спросом.
Неужели, со временем, обычная песочница
Станет дороже компьютера?..
О чём это я?
А, да… Об играх.
Человек — всегда ребёнок.
С рождения — до смерти.
Ибо не знает человек,
Что такое жизнь —
Для чего она ему.
Поэтому сама жизнь для него —
Игра.
Ещё меньше человек знает о смерти.
Мы не помним момент
Собственного зачатия.
И личного появления
На белый свет
Не помним.
Жаль?
Может быть, мы бы больше знали
О жизни — и смерти?
Ведь смерть — это не только
« После жизни»,
Но и , наверное,
«До жизни»?
Многие женщины
Чувствуют в себе плод с первых недель.
Некоторые —
С первых дней.
Не говоря уж о родах!..
Конечно, они больше мужчин знают
Жизнь.
Конечно, они меньше —
Дети.
Вот только —
Намного ли?
Ведь себя
В роли зиготы,
В роли новорождённых
Они тоже не помнят.
«Роль»?
Игра?
Ведь никто
Из людей
Не знает
Ничего
О смерти:
Что будет
«После» —
Что было
«До»?..
18. 11. 2007.
Верлибры.
135. * * *
О! Сколько мне нажелали всего
Под Новый год!
Хм! А если всё это сбудется?
Здоровье.
Тепло семейного очага.
Любовь.
Исполнение замыслов.
Воплощение мечты.
Безусловная вера.
Неугасающая надежда.
Приятные мелочи, не заслоняющие главного.
Главное, не скрытое мелочами.
Деньги.
И всё то, что на них нельзя купить.
… И всё это нужно будет
Принять
В себя?
Ведь я не смогу просто купаться
В этом благолепии.
Хватит ли
Меня?
Одна из друзей
Пожелала мне:
«… Материализации мечты! (!!!)
Ты ведь знаешь:
Если чего-то очень хочешь,
Это непременно сбудется;
А если не сбывается,
Значит, не очень хотел;
Если же сбывается , но не то,
Значит, хотел, но не этого…»
Хм! По-моему, тут дело в терминологии (!!!).
( Каков посыл — таков и отсыл. )
Исполняемая — материализуемая,
И исполняющаяся — материализующаяся
Мечта —
Это планы. Это — желания.
Хватит ли меня,
Чтобы понизить градус своим
Мечтам
До ярких, неповторимых,
Феерических ли,
Хрустально-прозрачных ли,
Но
Желаний?
01. – 03. 01. 2008.
Верлибры.
136. * * *
Ко мне в гости приходит старый пекинес.
Сначала взлаивает,
Вроде бы не узнавая…
А, может, и в самом деле, подводят старика,
Вернее — старуху,
Огромные, чуть слезящиеся глаза?
Или это игра у него,
Вернее — у неё,
Такая?
Потом … узнаёт!
Вильнёт хвостом один раз,
И слушает, наклонив набок голову,
А я приговариваю:
— Ну! Здравствуй, собака!
Здравствуй, славная старуха!
Не узнаёшь старых друзей, да?
Иди, поздороваемся, что ли?
Пожилая пекинеса
Проходит полтора метра до моей ноги
Медленно,
С чувством собственного достоинства,
Пару раз вильнув хвостом.
Я глажу её крохотную старушечью спину,
Чешу за ушами и по брюху.
Она в ответ упирается лбом и глазами
В мою ладонь
И засовывает нос в рукав моей куртки.
Ласкаем друг друга. Здороваемся.
Я никогда не кормлю её.
Это ведь будут совсем другие отношения.
У неё очень хорошие хозяева.
Но она всегда найдёт время и место,
Чтобы выскользнуть из двора на улицу.
А там у неё чрезвычайно много очень важных дел:
Надо облаять всех окрестных собак и кошек,
Прохожих, автомобили, велосипедистов!..
Да! Чтобы все знали, кто здесь королева!
А то, что никто, даже кошки,
Не обращают на неё особого внимания…
Это их проблемы!..
…А сегодня я взял её на руки.
Собаку забила мелкая дрожь.
Она подняла голову
И посмотрела на меня
Огромными виноватыми глазами.
Да… Видимо, не стоило этого делать.
Осторожно опустил её на землю.
Она обернулась
И пару секунд смотрела на меня.
Осуждающе? Изучающее?
И медленно «пошкандыляла» по своим делам.
Не оборачиваясь.
Придёт ли она с очередным визитом?
20. 10. 2008.
Верлибры.
137. * * *
…О! Вы делаете карьеру?
Замечательно!
Похвально!
Вам — двадцать?
Тридцать?
Прекрасно! Впереди вся жизнь!
Да-да. И в сорок — жизнь только начинается!..
Но… Жизнь — такая странная штука:
Она, сволочь, всегда заканчивается!
Представьте себе!
Не успеете оглянуться,
И вот он! Венец карьеры!
Любой — и вашей тоже! —
Это два метра на кладбище.
В лучшем случае.
Или несколько кубических сантиметров
Для урны с прахом
В колумбарии крематория.
Так что — вперёд!
Смелее!
Флаг вам в руки!
И цветок на могилку!
…Нет, ну, конечно…
Если измерять успешность карьеры
Почестями на похоронах!..
Память человеческая?
Ну, если лет через пятьдесят
После естественного венца любой карьеры
Ваше имя не только будет ещё всплывать
В специальной или мемуарной литературе,
Но и будет, кому положить тот самый цветок
Перед табличкой с вашим именем,
То…
Карьера ваша
И в самом деле
Была успешной.
Хотя бы в области строительства
Человечных человеческих отношений…
Вот только —
Вам оно
Зачем?
Ведь по вашему разумению —
Или неразумению —
Земная человеческая оболочка
Это и есть
Человек.
Смерть — это конец.
Вас — нет.
И вам уже
Ничего
Не нужно.
Как? Вы … заботитесь о других?
Даже когда идёте вверх
По головам товарищей?
Ах, извините!
Это они заботливо подставляют плечи
Под ваши башмаки!
Как? Карьера для вас — вовсе не самоцель?
А только средство!
Для достижения альтруистических целей!
Конечно, человеческий эгоизм
Окрашивает эту белоснежную лестницу
В самые разнообразные цвета,
Но… Люди — не ангелы!
Как? Вы считаете, память — материальна?
И вам очень важно остаться
Пусть не белым и пушистым,
А пёстрым и противоречивым,
Но — дорогим —
Воспоминанием?
Как? Вы верите в существование души?
И даже допускаете, что
Кто-то —
Или Что-то? —
Несёт ответственность за наши души?
Перед ними?
Перед собой?
Нет, вы вовсе не боитесь его,
Вам просто … стыдно?
Как? У вас есть совесть?!..
…В таком случае…
Вы никогда не сделаете — карьеру.
Это она может сделать — вас.
Или — не сделать.
Состояться. Или — не состояться.
В силу
Мно-ожества!
Причин.
06 – 08. 06. 2009.
Верлибры.
138. * * *
Дует ветер.
Прохладный.
Как твоё,
Ни в чём не разубеждающее:
— Пока?...
Дует ветер.
Влажный.
Как твоё,
Вопросительное до неприличия:
— Здравствуй!..
Дует ветер.
Сегодня он несёт дождь.
Только дождь.
В наши почти всегда сухие летом степи.
Да. Сегодня он похож на тебя.
— Чем?
— Не знаю!..
Ветер бывает разным.
И ты бываешь разной.
Никогда не знаешь точно,
Что будет в этом ветре сегодня.
Никогда не знаешь точно,
Откуда ты прилетишь на этот раз:
Из — вчера,
Из — завтра,
Из — сейчас…
— Да?
— Хм! Да-да! И какая — в тебе — погода!..
И, может быть, ты — сейчас —
Совсем не похожа
На этот — сегодняшний — ветер?...
14. 06. 2009.
Э. Ю. Ромм
Верлибры.
139. * * *
…Они живут во взаимном
Необижании.
Стараются
Беречь
Друг друга?
Но ведь иногда
Для того, чтобы сберечь,
Надо очень сильно обидеть…
А чтобы обидеть,
Достаточно … сберечь!..
Или это настолько
Понято
Ими,
Что жить уже не страшно,
А…
Больно!..
И — …прекрасно?!..
15. 04. 2010.
Верлибры.
140. * * *
Как много на свете красивых мест!..
Долин и побережий, гор и равнин…
Мегаполисов и хуторов, сёл и городов…
Как жаль, что нельзя побывать везде?...
Или — наоборот?
Как — хорошо! —
Что понимаешь бессмысленность
Коллекционирования ландшафтов в памяти?...
Как и бессмысленность
Любого коллекционирования:
Марок, прочитанных книг, женщин, капиталов…
Красиво по-настоящему только то,
Что обнаруживает в теле твоём … душу?
А на это способна … только
Другая
Душа?
Родина всегда красива…
Как бы ни была уродлива…
Красотой ли, уродством ли —
Родных душ?
Родные места не обязательно те,
Где родился…
Там, где жил, был, бывал…
Где жили, были, бывали
Родные люди…
Где душа встрепенётся,
Рифмуясь
С похожим трепетом
Родных душ.
Родными могут оказаться и те места,
Где никогда не был
И, может, и не будешь никогда,
Но родным тебе людям очень хотелось,
Чтобы ты был там.
Чтобы ноги ощущали эту прекрасную твердь,
Чтобы ноздри вбирали этот воздух,
Чтобы глаза...,
Чтобы руки…
Тело?
Или, всё-таки — душа?...
И, наоборот,
Бесконечно родными
Бывают места,
Где заведомо не будет
Родных тебе людей.
Но!..
Как бы хотелось, чтобы они побывали здесь!..
По-настоящему красивы
Только родные места?...
Как много на свете красивых мест!..
30. 05. 2010.
Верлибры.
141. * * *
Как хорошо любить звёзды!..
Мохнатые, тёплые, ласковые…
Обжигающе льдистые…
Ознобно горячие…
Отстранённо взирающие…
Чересчур внимательно наблюдающие…
Хм! Но как можно любить
Эти гигантские сгустки
Космической плазмы…
Тем более, что «звёзды»
Ночного неба —
Это всего лишь
Искажённый атмосферой
Отпечаток того,
Что происходило во Вселенной
Много-много световых лет назад…
Портрет невообразимо далёкого прошлого…
Звезда — это термоядерный взрыв,
Длящийся очень долго…
Как можно любить термоядерный взрыв…
И тем не менее…
И пятилетний малыш,
И умудрённый годами и знаниями астроном
В первый
Или в тысячный раз
Всматриваются…
Испытывая разные, но очень похожие
Чувства…
А может быть,
Всё проще?
Человек не может
Посмотреть
На самую близкую
И родную
Звезду —
Солнце —
Не ослепнув…
И поэтому смотрит в ночное небо…
15. 08. 2010.
Верлибры.
142. * * *
…Почему, как?
Когда, чем
Я сделал тебе так больно,
Что ты просто исчезла,
Не объясняя причин?
Да-да…
Я знаю,
У тебя очень низкий болевой порог…
Я поранил твою душу —
И даже не знаю об этом?
…Или ты поняла,
Почувствовала,
Угрозу?
Я так страшен?
Или тебе надоело делать больно мне?
Глупая! Боль от тебя — счастье!
Для меня, но …
Не для тебя?
А может быть,
Этой боли было слишком мало —
Для счастья?
…Всё иначе?
Куда проще и куда сложнее?
Ты нашла счастье без боли?
Такое есть на свете?
Дай тебе Бог, если так…
И пусть мне будет больно?
И от неизвестности тоже?
Я ведь счастлив — болеть?
…Но болеть — тобой…
Ах, да!..
Твоя старая быль о том,
Что я люблю — не тебя,
А свою любовь.
Ты. Я. И моя любовь — наш третий лишний.
Хм!..
Это было бы смешно…
01 – 12. 11. 2010.
Верлибры.
143. * * *
Звёзды летят!..
Сгорают!..
И падают!..
Красиво!..
Поток Леонидов…
Их захватывает гравитационное поле Земли,
И они … падают вниз?
С точки зрения человека — да.
А ведь у Вселенной — нет «низа».
И нет — «верха».
Астероидная пыль — просто летит.
Что такое Земля
С точки зрения космического гравия?
Ах, да!.. У него ведь не может быть разума!
Хм!..
А вы уверены, что он есть у вас?
17. 11. 2010.
Верлибры.
144. * * *
Музыка слушает нас…
Живопись рассматривает нас…
Стихи читают нас…
Архитектура сканирует(?) нас…
На предмет соответствия?
Ей? Эпохе? Самим себе?...
Космос ли?...
Хаос ли?...
Бог ли?... —
Изучают нас…
…Хм!..
Великий? — или ничтожный? — эгоцентризм Человека!
Достоин ли человек,
Чтобы
Музыка слушала его,
Живопись рассматривала его,
Стихи читали его?
Сканировала архитектура?
И Космос ли, Хаос ли, Бог ли —
Изучали его?...
17 – 18. 02. 2011.
Верлибры.
145. * * *
Можно ли выбирать себе
Друзей…
Кто-то выбирает.
Но друзья ли это…
Можно ли выбирать себе
Любовь…
Любовь всегда —
И каждый раз! —
Единственная.
А всё остальное…
Похоже на акт купли-продажи:
Выбор, спрос, предложение…
Можно ли выбирать себе
Детей…
Можно ли выбирать себе
Родителей…
Можно ли выбирать себе
Геном…
А им определяется практически всё:
Заболевания либо предрасположенность к ним;
Уровень физического состояния;
Предел развития интеллекта;
Темперамент — как быстрота реакций,
Скорость метаболизма, скорость жизни;
Удовлетворённость своим существованием…
А то, что не определил геном,
Делают…
Родители,
Друзья,
Любовь,
Дети,
Внуки…
Так что для свободы выбора
У человека совсем мало…
Чего?
Пространства? Времени?
Он практически не волен
Что-то выбирать для себя.
А между тем, мы постоянно
Выбираем!..
…Решаем,
Мыслим,
Чувствуем,
Медитируем,
Молимся…
Может быть, всё это и имеет смысл…
Если
Нашей жизнью
Выбираем мы
Не только для себя,
Не столько для себя,
Не для себя…
Прости мя, Господи!..
За гордыню мою.
Ибо уничижение — паче гордости…
08 – 14. 04. 2011.
Верлибры.
146. * * *
…Ты непохожа на косулю.
Она вышла из чащи
В пяти шагах т меня,
Пристально и удивлённо посмотрела в мою сторону
И затрусила-запрыгала в степь,
Не очень торопясь,
Смешно, а вовсе не грациозно вскидывая зад.
И принялась щипать люцерну
Метрах в пятидесяти…
Время от времени подымая на меня взгляд.
В её аккуратной, прелестной головке,
Видимо, не укладывалось,
Зачем я здесь, и что делаю.
…Траву не ем,
Ни за нею, ни за зайцами и мышами не охочусь,
Стрекоз и комаров не ловлю…
Через несколько минут взаимного созерцания,
Наверно, решив, что непонятность страшнее всего,
Она скрылась в лесу.
Но то ли любопытство брало верх,
То ли я был, всё же не так уж и страшен… —
Среди зелени акаций появлялся то её карий глаз,
То ухо,
То изящно вырезанный носик…
Потом…
То ли у моих очков сбился прицел,
То ли ей надоело наблюдать…
Свидание закончилось…
… Нет. Ты, всё же, не похожа на косулю…
14 – 16. 06. 2011.
Верлибры.
147. * * *
В огромном перевёрнутом блюде
Неба
Налито снятое молоко.
И в этом голубовато-белом
Плавают
Огромные неровные кремовые плиты.
Сливочное мороженое!..
Иногда эти глыбы мороженого
Сливаются, закрывая солнце,
Темнеют, сереют,
Становятся тяжёлыми как свинец.
Но я-то знаю, что это всего лишь
Глыбы пломбира!!!
В этих серых и свинцовых
Сверкает молния,
Гремит гром.
И из них льются совсем не сливки!..
И даже не молоко!..
А обыкновенная … — вода…
…Написалось, вот.
И подумалось, что где-то я это уже слышал!!!
…Впрочем, всё, что написано,
И то, что будет написано —
Уже где-то есть…
Там нет понятия «время» —
Там есть понятие «всегда»…
Так ли — кто знает…
05. 07. 2011.
Верлибры.
148. * * *
Как мало надо человеку для счастья!..
Маленькую квартирку
Эдак от горизонта до горизонта.
Со стенами-лесополосами
И овражно-балочной канализацией.
С удивительным полом в комнатах:
То из ложбиночно-медового разнотравья,
То из полыни и типчака, вперемежку с пижмой и пустырником
На неудобьях,
То из пшеницы, кукурузы,
Подсолнечника, кукурузы, масличного льна…
И чтобы этот пол не нужно было мыть!..
Периодический душ-дождь мыл бы и пол, и стены…
С неподражаемым потолком из натурального неба,
Меняющим цвет от лазурно-ультрамаринового,
Молочно-белого и свинцового
До красно-оранжево-зелёного
На рассвете и закате.
С освещением Солнцем днём
И Луной и звёздами ночью.
И за эту колоссальную энергию
Не надо платить!..
Как и за саму жилплощадь и прочие услуги!..
С музыкой ветра,
Вокалом птиц и кузнечиков!..
С естественной дезодорацией и ароматизацией воздуха
Полевыми цветами и свежескошенной травой!..
…И чтобы каждого
Изредка забредающего к тебе
Человека
Ты хотя бы встречал, как — Человека.
Дальше — как повезёт…
…И чтобы каждый цветок,
Сорванный тобой
В твоей многокилометровой луговой оранжерее
И подаренный Женщине,
Был бы великим подарком
Тебе.
…И чтобы ты знал,
Что через месяц, два…
Ну, ладно, три!..
Тебе непременно надо вернуться
В крошечную двухкомнатную каморку
Многоэтажного муравейника
С Интернетом, телевидением, ежедневной прессой…
Где люди живут
На головах друг у друга…
10 – 11. 07. 2011.
Верлибры.
149. * * *
…Я шёл по дороге.
Несколько десятков лет назад
Она была
Частью трассы союзного значения,
Потом стала
Технологической дорогой,
А теперь…
И технологии, и производство — ушли отсюда.
А дорога… Дорога осталась.
С одной стороны — хорошо:
Экология в большом выигрыше!
Чем меньше людей с их производством
На квадратном километре,
Тем чище.
Но зачем великолепная экология человеку
Там,
Где его, человека — нет?
… Я шёл по левой стороне.
По правой прошелестела легковая.
А через пару десятков метров
В струе ещё не развеявшихся выхлопных
Взгляд зафиксировал на дороге
Нечто маленькое и серое…
Под цвет асфальта.
Подошёл ближе…
Да это же … соловей!..
На раскалённом жарой асфальте
Он был ещё жив,
Слабо и беззвучно открывал клюв
И моргал бусинками глаз,
Лёжа на спине…
Я слегка тронул его лапку —
Никакой реакции.
Перелом позвоночника?...
Автопроисшествие
С тяжёлыми телесными повреждениями …
А может быть, соловей попал
В струю турбулентности за машиной
И ударился об асфальт?...
Хотя…
Соловей мог лежать там уже давно.
Мало ли соловьиных болезней на свете…
И прошелестевшая машина
Вполне может не иметь к соловью
Никакого отношения…
В очень слабой надежде,
Что у соловья просто шок,
Я подсунул под него кусок старой газеты,
Что валялся неподалёку,
И осторожно перетащил
В тень тополя и сирени…
…Я ничем не могу ему помочь!..
И если это не шок, и он не взлетит…
То его съест хорёк, сорока или лиса…
Несколько лет я не гуляю по этой дороге.
Нет, я не боюсь призраков соловьёв.
Просто не было случая.
Наверное.
9 – 11. 08. 2011.
Верлибры.
150. * * *
Обочь дороги в глухой степи
Стоит современная скульптура.
Подобие головы, туловище по пояс
И та его часть, что ниже пояса.
Всё это высечено
С помощью двух круговых насечек
На некоем подобии столба
В человеческий рост.
Подойдя поближе, рассмотрел:
Да это же просто столб!
Вернее, его бетонное основание,
К которому проволокой приматывался
Собственно деревянный столб.
Вот откуда две круговые насечки!..
А столб-то — древний!
Это сколько же десятилетий назад
Наша промышленность выпускала
Цельнобетонные столбы
Вместо современных, полых?
Столбы не стоят поодиночке!..
Осмотрелся.
Действительно!..
Метрах в пятистах стоит его брат.
На некоем взгорке
Посреди верховой сухой неглубокой балки.
Здесь жили люди?...
Беглый взгляд обнаружил вдоль по балке
Пару десятков небольших всхолмий…
Площадью в совсем небольшой домик…
А пристальные, но недолгие поиски дали
Несколько обломков черепицы и изразцов…
Старая яблоня…
Да две почти засохшие жердёлины,
Как называют у нас абрикосы…
Вот всё, что осталось…
Интересно, что найдут здесь археологи
Через пару тысячелетий?
Ещё раз… Медленно…
Нет. Кладбища в окрестностях определённо не наблюдается…
Хутора, деревни, сёла — исчезают.
А кладбища…
Кладбища живут на пару поколений дольше.
— Неужели столько лет прошло?... —
Говорю я вслух.
Но столб молчит.
Метрах в пятистах вверх
И на другой стороне балки
Виден лесок.
Совсем крошечный.
Тополя. Дубы. Клёны.
Люди любят высаживать деревья на кладбищах.
Иногда зайдёшь в такой вот,
Неизвестно кем и для чего посаженный в степи лесок,
А там — пара десятков могильных холмиков,
И пара, а то и несколько
Ухоженных могил.
С памятниками и оградками…
А на несколько километров вокруг —
Нет жилья.
Что ж…
На кладбище села был,
А на человеческом?!..
Но со дна балки и вверх —
Выше человеческого роста трава:
Пижма, донник, чертополох…
И всё это сдобрено шиповником и тернами.
Не пройти.
Вдруг замечаю … тропку!
Иду по ней…
Медленнее…
Медленнее…
Пока не замечаю следы!..
Копытца!
Кабанья тропа!..
Снизу широкая, утоптанная,
А сверху…
Трава больно била по лицу и рукам.
И увидел я эту «тропку»
Только со дна балки!..
Быстро назад!..
Да… Совсем печально, если
На месте упокоения — кабанье урочище…
Дай Бог, чтобы я в чём-то да ошибся…
…Прощай, столб!
И ты, брат его, обочь дороги, прощай!..
Скульптура?
Памятник!?!...
26. 07. – 27. 08. 2011.
Верлибры.
151. * * *
Счастье — это путь к счастью…
Счастливый никогда не может быть удовлетворён!..
Ведь он всегда в пути — в поиске…
А удовлетворённый никогда не счастлив —
Ибо на фига ему такое счастье!..
15. 01. 2012.
Верлибры
152. * * *
…Всё ли здесь красиво?
…Всё ли здесь хорошо?
…Всё ли здесь мне по сердцу?
Нет, конечно!!!
Какая красота в выжженной солнцем
До грязно-жёлтого
К середине июля
Степи?!..
Что хорошего в вечном ветре
И всепроникающей пыли?
В здешних городах лето длится с конца апреля
До начала октября,
А в степи
Всего лишь с середины июня до середины августа.
Только в это время здесь тёплые ночи…
Да! И безудержно жаркие дни!
Когда яичница на сковороде жарится
Просто под солнцем.
Но…
Но я
Люблю
Этот край!..
Странно?
Ну, наверное, не я один такой идиот!..
…И в любимой женщине
Я с самого начала
Видел
И недостатки, и несообразности…
Со временем их число только росло!..
И с удивлением слышу,
Что она, де, прекрасный человек!
А уж красавица!..
Не знаю…
Я,
Просто,
Люблю
Её!..
А дело моё?
Да я порой настолько его ненавижу!..
Но — тоже! — люблю…
Любовь, если это она —
Не за что-то,
А — вопреки всему!
А если человек
Любит
Страну, место, другого человека, дело жизни
За что-то…
То, ведь,
Другая страна,
Другое место,
Другой человек,
Другое дело —
Именно в этом «что-то»,
В другом ли —
Могут оказаться куда
Привлекательнее,
Красивее,
Достойнее,
Чище,
Сильнее,
Богаче!..
И так — множество раз…
Ведь нет предела совершенству!!!
Извините, это не любовь.
Ибо человек в таком случае
Платит
«Любовью»
За «что-то».
Это — проституция.
24. 06. 2012.
Верлибры
153. * * *
«О! даже на Солнце есть пятна!..»
Но для этого прекрасного оправдания
Многому м многому
Надо —
Стать Солнцем!
Хотя бы
Для кого-нибудь…
21. 07. 2012.
Верлибры
154. * * *
Три дня назад
На небе вспыхнул метеор!..
Через пару секунд — погас…
А я не успел загадать желание!..
Впрочем, прожив без малого полвека,
Я так ни разу и не успел
Загадать желание…
То ли желания были чересчур пространными…
То ли реакция замедленная…
Вчера, когда на небе дотлевал
Сине-зелёный закат,
Снова вспыхнул метеор!
И я,
Впервые в жизни,
Успел
Загадать желание!!!
От радости, что получилось, наконец,
Захлопал себе в ладоши!..
И уже потом с ужасом вспомнил,
Что именно себе пожелал!..
Впрочем, ужас был притворным?
Наверное…
Я ведь не верю в приметы!!!
Но уж больно она красива — примета…
А сегодня метеор летел так долго,
Что я бы успел
Пожелать себе и что-то весьма пространное…
Но —
Непроизвольно! —
Повторил вчерашнее желание!..
Работа подсознания7
Или природный, генетически заложенный
В меня
Человек
Хочет,
Требует от меня
Именно этого?
Не думаю, что другой
Абсолютно реальный человек,
Созданный во мне
Временем,
Людьми,
Обстоятельствами
Хочет того же…
Хотя…
Возможны
Лишь общая победа.
Или — общее фиаско.
Ведь они —
О! Как и многие другие! Хм! —
Это и есть
Я…
27. 07. 2012.
Верлибры
155. * * *
В далёкие —
Увы, как это ни странно! —
Школьные годы
Наша учительница математики
То и дело подтрунивала надо мной.
Да, частенько бывало, что я один
Из всего класса
Решал задачу.
Но!..
Каким запутанным и длинным было это решение!..
— Не стоит ездить в Москву через Владивосток! —
Издевательски посмеивалась она.
Да. Она хотела, чтобы я обиделся
И нашёл в следующий раз
Короткий и красивый путь к результату.
А я — не обижался!!!
Смеялся над собой
Вместе с ней и со всем классом.
Мало что изменилось с тех пор…
Жизнь — это не результат.
Жизнь — это путь к результату.
Результат жизни — у всех один.
И стремится к нему — глуповато.
А путь к искомой точке…
Даже к совсем не гипотетической Москве…
Для многих и многих он шёл и через Владивосток,
И Магадан, и Воркуту, и Норильск…
Для других многих и многих —
Через Париж, Прагу, Харбин, Нью-Йорк, Буэнос-Айрес…
И если бы этот путь был
Прост и красив,
Неизвестно, каким был бы
Результат…
…Впрочем,
Математически
Можно описать — практически — всё…
И нередко в современных
Математических задачах
Время их решения
Входит в условие задачи!..
В виде постоянной
Или в виде разнообразных форм переменной,
То есть, от изменения времени решения
Зависит результат…
…А мне,
По счастью ли, несчастью,
Так же далеко до него,
Как и в далёкие —
Увы, как это ни печально! —
Школьные годы!..
Так куда же я иду?!...
03 – 04. 08.2012.
Верлибры
156. * * *
Дождь сыпанул на пасеку неожиданно.
При ясном солнышке.
Туча, разумеется, висела над головой,
Но солнце светило сбоку.
Порыв ветра бросил пчелу на линолеум
Между рядами ульев…
Через десять минут
Туча ушла дальше,
А пчёлы остались лежать
В лужах на линолеуме…
Они были живы
И медленно ползли,
Не в силах подняться и полететь:
Мокрая пчела не может летать.
Вообще-то, пчёлы редко опаздывают
Спрятаться от дождя в улей:
Полчаса под дождём —
И пчела уже никуда и никогда не полетит…
В лужах между рядами ульев —
Совсем не взрослая пчела,
Такие ещё не носят нектар,
Только пергу — пыльцу.
А на обножках её совсем мало…
Собрали, сколько могли,
Увидели тучу, полетели домой и —
Не успели…
То ли силёнок не хватило,
То ли опыта…
Пчёлы совсем юные
Сразу вскарабкиваются на подставленный палец,
Сохнут и отогреваются на ладони,
Долго и тщательно сушат-чистят
Лапки, глаза, крылья…
Потом взлетают…
Может быть, для вот этой,
Совсем маленькой пчёлки —
Это был её первый полёт!..
Пчёлы постарше идут на палец неохотно,
Но потом так же тщательно
Занимаются своим туалетом
На сухой и тёплой ладони.
Одна из таких, почти взрослых, пчёл
Сидит уже минут семь на руке.
У неё проблема:
Одно крыло она почистила, а другого …
Нет?!..
И её никогда уже не полететь?...
Но через несколько секунд,
Мятое и залипшее,
Крыло появляется!
Просто дождь замял и прилепил к телу
Лёгонькое крылышко.
Пытаюсь помочь пчеле высохнуть:
Тихонечко дышу на неё,
Как согревают зимой руки…
Как она испугалась!!!...
Отпрянула и мелко-мелко задрожала!
Но с места не сошла,
Видимо — от ужаса?...
Она подумала, что я хочу её съесть?
Или её испугал запах
Из моего рта?...
Да… Ведь питаюсь я совсем не нектаром и пыльцой!
Напугал ребёнка, идиот!
Через пару секунд она попыталась взлететь,
Но тут же упала на линолеум.
Нет, не в лужу, а на подсохшее место…
Через минуту взлетела.
Дождь принимался в тот день ещё не раз,
Но пчёл в таком количестве
Не сбивал.
Тяжело даётся опыт…
27. 05. 2013.
Верлибры
157. * * *
…Я иногда звоню тебе.
Летом.
И ты, преимущественно летом,
Звонишь мне.
Мы с лёгким весельем вспоминаем
Истории
Из твоего вожатского
И моего зам. директорского
Бытия
В детском лагере.
Вчера ты рассказала мне
О влюблённости
Двенадцатилетнего мальчишки
В тебя,
Свою вожатую,
Двадцатидвухлетнюю
Студентку-заочницу института культуры.
И о том, как тебе было легко
С чужими мальчишками:
Возьмёшь гитару — и они твои.
И как тяжело
Со своими мальчишками.
Их у тебя трое — включая мужа?
На десятый день лагерной смены
Этот мальчик влюбился в ровесницу!..
И как же тебе было … необычно,
Волнующе, но приятно,
Несмотря ни на что,
Его — мужское! —
Объяснение с тобой!..
Бледнея, краснея, заикаясь и проглатывая слова,
Он всё же сказал тебе, что
Любит тебя,
И просит прощения…
Но ты ведь намного старше его,
И, всё равно, скоро выйдешь замуж…
У всех педагогов
Найдётся немало подобных историй…
В твою первую вожатскую практику
Тебе было восемнадцать.
А мне за тридцать.
Но я так и не объяснился с тобой.
Зимой у нас ничего не получилось.
Да и летом тоже. Наверное.
Хотя было весело.
Потому, наверное, ты и звонишь мне,
Преимущественно,
Летом.
И я поэтому, наверное,
Звоню тебе
Летом.
Ты специально выдумала
Эту историю про мальчишескую влюблённость?
А если не выдумала…
То тем хуже?
Лучше?
Но больнее?
Счастливее???!...
10 – 11. 07. 2013.
Верлибры
158. * * *
На пасеку ходит лиса.
Обычно поутру.
Она очень худа.
И у неё чрезвычайно длинные уши.
Почти как тропическая лисица-фенёк.
Что ж…
Если в наших степях климат позволяет
Выращивать пахучий и колючий
Тропический шафран…
То почему бы не появиться у нас
И тропическим лисам.
Конечно, нельзя подкармливать
Диких животных.
Тем более, летом.
А уж подавно — хищников!..
Но уж слишком она худа…
Поэтому я выбрасываю остатки своей еды
В глубокий овраг
Под старый, корявый и полусухой абрикос.
Дабы у неё создавалась иллюзия,
Что это она сама находит
Эти остатки моей еды…
Хм!..
Похоже, в силу человеческого зоошовинизма
Я считаю её глупее, чем она есть…
И уж тем более, глупее себя, наиумнейшего!..
Приятно осознавать,
Что хоть чуть-чуть, но
Приручил
Пусть небольшого, но хитрого и коварного хищника!..
Вчера она появилась внезапно, как всегда.
Возникла из травы.
Подошла необычно близко,
Метров пять от моего жилища на колёсах.
Посмотрела на меня, попав в мои глаза
Своим взглядом.
Села.
И … наложила экскрементов!..
…На меня? Нашу пасеку?
На наши … отношения?
«Понаехали тут!..» — это первое,
Что пришло в голову.
Было смешно, забавно
И только в самой глубине души — горько.
Наверное…
Через минуту пришла другая мысль:
Это её территория,
И лиса её таким образом метит.
А мы для неё — нечто безвредное и индифферентное.
Тем более, что через пару дней
Мы уезжаем на другое место.
Объяснение правдоподобное, но…
16 – 17. 07. 2013.
Верлибры
159. * * *
«… Штурмовая авиация Украины
наносит ракетные и бомбовые
удары по аэропорту Донецка…
В Славянске в результате
артобстрела украинскими военными
горит завод тяжёлого
машиностроения…»
Из сообщений радио «Маяк».
…Мой дед родился в Полтавской губернии
Российской Империи…
Сейчас это Черкасская область
Украины…
Моя бабушка родилась на Луганщине…
Мои одноклассники и однокурсники
Живут во Львове, Киеве, Полтаве,
Донецке, Енакиево, Снежном, Торезе,
Северодонецке, Мариуполе, Макеевке, Краматорске…
Далеко не все они мои друзья…
Но все они — мои однокашники,
Очень близкие мне люди…
Мои многочисленные,
Дальние и ближние,
Родственники
Живут в Киеве, Кривом Роге, Ровеньках,
Черкассах, Чернигове…
…В Енакиево живёт очень дорогая мне женщина…
А в Харькове — её дочь…
Если, конечно, не перебрались окончательно,
Со сменой гражданства,
В — относительно! —
Благополучную Италию…
Когда-то, имея право на получение гражданства,
Она не хотела его получать…
А если дочь не поехала к маме в Италию?...
Представляю, как болит сердце у матери…
Впрочем, даже —
Представить! —
Мне это сложно…
И как они клянут Россию
За бездеятельность!..
Хотя…
Время меняет людей.
Может быть, они клянут Россию
За прямо противоположное…
Чем я могу им помочь?
Наверно… —
Ничем?!...
Я даже не знаю, живёт ли по её старому
Енакиевскому
Адресу
Старенькая мама очень дорогой мне женщины…
Или…
Нас разделило время…
Как и Украину с Россией?!..
Выросло целое поколение,
Не знающее,
Что мы — части целого…
Поколение наших детей…
Так что во всём происходящем —
Наша
Прямая
Вина.
Что имеем — не храним,
Потерявши — плачем…
Самопровозглашение
Киевской фашистской олигархической хунтой
Себя народной и демократической властью…
Самопровозглашение
Беловежских соглашений,
Где три президента-экстремиста
Развалили СССР...
Самопровозглашение
Советской власти в 1917 году…
Всякая революция совершается
Кучкой экстремистов.
Народ?...
Может быть агрессивно-послушен,
Может быть оболванен,
Запуган,
Может роптать,
Может безмолвствовать…
Его голос
Никому не нужен!
Не о нём же речь, а о —
Власти!!!...
Никакая последующая легитимизация
Не сделает режим легитимным.
Ибо в первооснове его — экстремизм.
Не вернуться ли нам
К единственно легитимной на наших исторических
Просторах
Российской Империи?
Где в последний год девятнадцатого века
В Полтавской губернии
Родился мой дед…
Разумеется, в новых формах…
Думаете, нереально?
А, по-моему, к тому всё и идет…
Как? У вас нет ностальгии по Российской Империи?
Да вот, и у меня её как-то нет…
А вот тоска по Родине —
Советскому Союзу —
У меня постоянная и болезненная!
Мы, рождённые в СССР —
Никуда не уезжая,
Живём в чужих нам странах:
России, Украине, Латвии, Таджикистане…
Эмигранты?!...
Никуда и никогда не эмигрировавшие!!!
Причём, Родины у нас больше
Нет!!!
Сколько не броди по знакомым с детства
Улицам, просёлкам, полям,
А всё это —
Другая страна!..
Такая вот ностальгия
По нелигитимнейшему образованию —
Советскому Союзу.
…Впрочем! Ведь Пётр Первый
САМОПРОВОЗГЛАСИЛ
Себя императором, а Россию —
Российской Империей!..
Известнейший экстремист!
02. 06. 2014.
Верлибры
160. * * *
Пырей щекочет ноздри
И норовит сдёрнуть с меня очки
Своими колосьями…
Очень трудно идти,
К тому же на первом этаже —
До колена —
Расположились травы с жёлтыми цветками,
А ещё ниже — на уровне стопы —
Длинные плети с крошечным белым цветом.
Смотришь вниз,
А сверху,
Совсем не дружественно
Нашлёпывает когтистой лапой по лысине
Татарник,
Он же чертополох.
В этих дебрях полно гадюк.
Парочку их я видел.
Грелись, свернувшись в кольцо,
На чернозёме
У края гречишного поля.
Волков здесь, вроде бы, нет…
Только зайцы и лисы.
Неожиданно кто-то прыгает мне на сапог!..
Я успеваю сильно испугаться,
Пока соображаю, что это —
Всего лишь жаворонок!..
Я чуть не разрушил сапогом его дом!..
Неожиданно выхожу на дорогу!..
Заросшая спорышом колея.
Решаю идти по ней вверх.
Из травянистой степи вываливается нечто!..
Я принимаю его за некрупную собаку.
А оно поднимает длинные заячьи уши
И медленно уходит — не убегает! —
И не в степь, а по дороге!..
Скрывается за поворотом.
Поднимаюсь до поворота и я…
Что ж… Не такой уж и большой
Этот кусок полудикой степи…
Полтора километра в ширину и три в длину.
В окружении ухоженных полей.
И не так уж давно её запустили…
Вот бетонированная площадка…
И гнилые серые зубы
Каких-то строений…
И пруд посреди,
Сильно обмелевший…
Явно, что не так давно
Здесь был летний лагерь для скота…
А вся эта заросшая балка была пастбищем…
Из пяти тысяч голов станице осталось
Триста…
А из двух тысяч дойного стада —
Сто голов…
И хозяин этой единственной в районе фермы —
Местный главный зоотехник.
Бывший.
Ныне фермер.
И этот одичавший кусок пастбища —
Тоже его…
Об этом я узнаю завтра.
От комбайнёра.
Он приедет косить
Это дивное дикое великолепие.
Вместе с зайцами, лисами, жаворонками, куропатками…
Гадюками, мышами и ящерицами…
«Да, вот, подзапустили маленько!» —
Будет говорить он, орудуя ломом и кувалдой.
«Косу рвёт! Трава же перестояла! Почти сухая!..»
И комбайн будет медленно, но неуклонно,
С частыми остановками на ремонт
Ползти, скрываясь в траве иногда наполовину…
И за три дня выкосит всю балку.
У большинства станичников
По меньшей мере одна корова во дворе…
И всем нужно сено…
Это будет нескоро…
Это начнётся завтра…
А пока…
Жаворонки поют, невидимые в небе.
Куропатка-мамаша отвлекает меня
От выводка,
Притворно приволакивая крыло.
Серые ястребы парят низко над степью.
Да чёрные степные гадюки
Греются на границе
Гречишного поля.
24. 06. 2014.
Верлибры
161. * * *
…Ты прислала мне на пасеку
Черешню…
А я... Я не очень-то её люблю…
Ты спросила по телефону,
Что для меня лучше нарвать в твоём саду,
Вишню или черешню…
Почему я сделал такой выбор?...
Может быть, подсознание выбрало её
Потому, что черешни у нас на порядок меньше?...
И тем самым твоя благодарность мне
Оказалась бы более весомой
Для тебя самой?
Хм!.. Для тебя ведь всё равно было,
С какого дерева в твоём саду
Рвать фрукты,
С черешни ли, с вишни ли…
…А может быть, моё подсознание
Решило повысить меру твоей благодарности
В моих собственных глазах?
Что ж… У него весьма эгоистическое самомнение!..
Черешня была сладкая, сочная…
Я с удовольствием съел её…
Тем более, что это была первая черешня
В моей степной жизни…
Но вишню я люблю больше.
Эгоисты любят кислое.
А я люблю как раз
Помидоры и квашеные огурцы,
А свежий огурец интересен мне
Лишь потому, что он
Первый…
Неужели моё подсознание такое умное,
Что решило
Обелить
Меня
В твоих глазах?
Не понимаю, почему в ответ на твой вопрос я,
Не думая,
Сказал:
— Черешню!..
27. 06. 2014.
Верлибры.
162. * * *
На днях я нашёл на дороге ложку.
Обычная грунтовая полевая дорога.
И обычная большая — для первых блюд —
Столовая ложка.
Трудно было не заметить
В коричнево-терракотовой пыли
Её блестящий металл…
Нет, это была не нержавеющая сталь,
А вполне современный
Легкий блестящий сплав.
Обычный ширпотреб.
Она была чистой, не считая
Дорожной пыли.
К чему это:
Найти ложку в дорожной пыли…
Мне встретится на пути
Большая,
Но вполне себе тривиальная
Ложь?...
А на следующий день
Я нашёл ключ…
Он тоже слабо поблёскивал
В той же дорожной пыли.
И почти на том же месте…
Хромованадиевый.
Ключ, судя по дате, ещё советский.
Четырнадцать на семнадцать.
Обычный.
С автомобиля.
Или трактора…
Находки для меня бесполезные…
Но! Я их оставил себе!..
Не имея Интернета, в степи,
Трудно определить,
Что значат подобные находки
С точки зрения
Народной мудрости…
Вековой.
Нет, ну, ложки-то и теряли, и находили…
Веками.
А вот гаечные ключи…
Позвонить друзьям?
А вдруг это отпугнёт … сбываемость примет?
Или наоборот,
Приметы такие страшные,
Что лучше их … испугать,
Окончательно и бесповоротно?...
Конечно, я не суеверен!
Но…
01. 08. 2015.
Верлибры.
163. * * *
Ты записала мой летний рабочий номер
В записной книжке своего телефона,
Обозначив меня инициалами,
А вместо фамилии набрала «Лето».
…Когда я недавно позвонил,
С удивлением ответила неизвестному абоненту:
— Здравствуйте, Лето!..
— Здравствуй!..
— Ой! Это Вы!!! А я обозначила Вас «Лето» —
И забыла!.. Здравствуйте, моё Лето! Вы —
Моё лето!.. Как получилось хорошо!..
21.06.2017.
Верлибры.
164. * * *
Каждого из нас
Ждёт хотя бы одно
Маленькое изящное хокку:
«Ф.И.О.
Родился. Дата.
Умер. Дата.»
…Впрочем, и такое хокку
Достаётся
Далеко не всем…
16.07.2017.
Верлибры.
165. * * *
Короткий, но очень красивый
Романс иволги
Я слышу часто.
Иногда она заканчивает его
Резким диковатым
Полумяуканием.
Но видел иволгу,
Страшно сказать,
Тридцать с гаком лет назад!..
Напротив нашего окна
В студенческом общежитии
Было их гнездо —
Кисет на веточке
Старого огромного вяза.
Её романс звучал метрах в пяти
От окна.
Честно говоря, порядком надоедал.
…Общежитие сохранилось.
Но старые вязы спилили.
А иволги…
Наверное, живут в другом месте…
А сегодня я едва узнал
Старую знакомую!..
Она села на молоденькую вербу
В трёх метрах от меня,
И если бы не её песня,
Извините,
Романс,
Я бы её не узнал
За давностью лет…
Через пару часов,
Прогуливаясь по степи,
Я увидел
Пару иволог
На древнем, приземистом и корявом
Степном вязе — караиче…
В изреженной временем кроне
Трудно было не заметить
Их гнезда!..
Привет из юности!..
Спасибо, юность!
За привет!..
16.07.2017.
Верлибры.
166. * * *
…Жара за сорок.
Сухой, жаркий, сильный ветер…
Чтобы этот почти ураган
Не сорвал и не разбил окна,
Пришлось их закрыть…
И тут я почувствовал в комнате
Чьё-то присутствие!..
В двери впорхнула щеголиха!..
Метнулась по комнате!..
Забилась о стёкла
Закрытых окон!..
Я тоже заметался,
Соображая, как её выпустить, не причинив вреда…
Пока я соображал,
Она так же незаметно, как и влетела,
Выпорхнула из комнаты!..
Нет, это не сон!..
И не галлюцинация!..
Вон пёрышки лежат…
И тут же меня как облили ледяной водой
В этот жаркий ветреный день:
«Плохая примета!..»
И тут же: «В чём примета?
Она ведь влетела в дверь, а не в окно?
Может, примета не такая уж плохая?
А как раз наоборот?...»
Но через пару минут
Через пятки к сердцу
Всё-таки вполз этот ледяной страх:
«Кто?»
Я? …Меня-то это меньше всего трогает…
А вот, если…
Позвонил всем родственникам и друзьям.
Все живы.
Но…
У каждого, наверное, есть
Очень близкие люди,
Связь с которыми
Временно
Или
Навсегда
Потеряна…
А я ведь так и не узнаю,
Кто…
Чья душа
Оказалась мне настолько близка,
Что захотела
Со мной
Попрощаться?...
13.08.2017.
Верлибры.
167. * * *
Рыжая, высушенная ветром и солнцем,
Степь
Смотрит на меня
Глазами мордовника…
…Нет, твои волосы чуть темнее,
Чем рыжевато-беловатая масса
Донника или пырея…
Что порой выше моего роста…
И волны бегут по рыжей степи…
Середина августа…
…Что? Мордовник мужского рода?
Глаз, вообще-то, тоже мужского рода!
И вообще, кто придумал давать растениям
Мужские и женские
Имена?
Тополь, например, мужчина?
А между тем, растение двудомное.
Есть тополя — мужчины,
И есть тополя — женщины.
И как раз тополя-женщины
Засыпают наши города своими детьми.
И большинство растений — гермафродиты,
То есть и женщины и мужчины в одном лице.
И рябина, и вишня, и пшеница,
И донник, и шалфей…
Можно успокоиться тем,
Что имена растениям давали
В те романтические времена,
Когда люди даже не догадывались
О половом размножении растений…
О чём это я?...
А, да! Глаза мордовника!
Это такая двухметровая колючка
С большим шаровидным соцветием.
Цветки в соцветии белые, голубые и ярко-синие.
Тоненькие тычинки — чёрные.
Зелёные цветоножки и чашелистики
Тоже хорошо видны.
Получаются такие… —
Зелёно-сине-голубые —
Глаза!..
С серым отливом от невидимых глазу тычинок.
Известный оптический эффект
Создаёт иллюзию зрачка.
А белые цветки
Имитируют
Блеск глаз!..
Да-да!.. Степь постоянно наблюдает за мной
Твоими глазами…
И всё вокруг — в травах цвета твоих волос…
И речка бежит по белёсому песку
Цвета твоего тела…
Впрочем, как ты сказала,
Цвет волос женщины
Зависит от мастерства и вкуса визажиста…
И ты давно уже не замечаешь в зеркале
Цвета своих глаз…
А как же твои мужчины?
Ну, да!.. Им же не с чем сравнивать!
Они никогда не видели мордовника!..
13.08.2017.
Верлибры.
168. * * *
Я шёл по обочине дороги.
Был жаркий летний полдень.
Полный штиль усиливал жару.
Внезапно меня обдало ветром!..
И белоснежное пламя
Промчалось мимо!..
Велосипедистка!..
Я едва ли поймал боковым зрением её лицо…
Зато по достоинству оценил
Удаляющуюся
Тоненькую обнажённую талию
Над белыми шортами
И под белым топиком.
Белые кроссовки
Уверенно гнали белый велосипед.
А огненно-рыжая короткая шевелюра
Подчёркивала ветер
При полном штиле!..
И тут же
Меня обдала волна запахов!..
Велосипедистка пахла
Дорогой косметикой
И … коньяком!..
Или дорогущим портвейном
По цене коньяка!..
Нет, не перегаром!
А свежим тёплым коньяком!..
Интересно!..
Зачем хуторянке потребовалось
Навести макияж,
Порядочно выпить
И тут же погнать на велосипеде
Жарким душным штилевым полднем
Семь километров до станицы?...
…Впрочем,
Может, она всего лишь
Чуть прыснула на себя духами
Перед дорогой.
На всякий случай.
А случаи бывают разные!..
Спирт из духов
И создал эту волну
Сладкого тёплого алкоголя…
Скоро вдали виднелась лишь
Белая точка…
Рыжая велосипедистка в белом
Промчалась мимо…
16. 06. 2019.
Верлибры.
169. * * *
Сегодня что-то произойдёт…
Откуда я это знаю?
Да, собственно, ниоткуда…
Просто знаю.
Видимо, душа пытается подсказать телу
Лёгким ознобом по диафрагме…
Какими-то нелепыми отвлечениями внимания
От мелкого, бытового,
Но необходимого…
А что это будет,
Душа не может рассказать
Бренному телу.
У них разные языки.
Может быть, мне удастся сфотографировать
Белую цаплю!..
Или увидеть и снять знакомый пейзаж
В неожиданном ракурсе…
Или меня посетит кто-то,
Кого я никак не жду…
Мало ли, что неожиданное может произойти!..
Но это случится!..
Сегодня!..
…Хотя!..
Я, вполне вероятно, могу и не узнать об этом…
Ты вспомнишь обо мне?
Да-да, я знаю, что у тебя хорошая память.
Ты
Всё
Помнишь…
Но ведь помнить и вспоминать —
Разные вещи…
19. 06. 2019.
Верлибры.
170. * * *
Душевный стриптиз?
Невозможен!
Ибо никто из смертных
Не имеет о душе
Ни малейшего представления…
А запредельная откровенность…
Дело вкуса!
Для кого-то — запредельная…
А для кого-то —
Единственно возможная откровенность…
У стриптиза
Всегда есть предел обнажения —
Тело.
А у чувств, мыслей, сознания
Есть множество
Предчувствий, послечувствий,
Предмыслей и послемыслия…
А у сознания есть
Подсознания разных уровней и подуровней…
Сколько ни оголяйся,
Обнажить то,
Заветное,
Не получится…
Да и самому тебе
Оно не ведомо…
09. 08. 2019.
Верлибры.
171. * * *
Ем принесённое мне фруктово-ягодное
Ассорти…
Из огромного пластикового — стакана? —
Из под майонеза…
Там и крыжовник трёх сортов,
И вишня,
И смородина — чёрная и красная,
И малина,
И тютина — так у нас называют тутовник.
Вот только дикой земляники
В этом ассорти нет…
Она поспевает как раз, когда и остальные
Составляющие этого букета.
Мама где-то умудрялась покупать её
В наших степных краях…
И варила из этого ассорти варенье.
После её ухода из жизни я сварил такое же…
Без земляники…
Потом перестал.
Разве что для гостей.
А гости у меня бывают редко.
Я и сахара не ем.
Тоже беру для гостей.
…Пытаюсь есть это ассорти
Горстью.
Не получается.
Мешают вишнёвые косточки.
Лет двенадцать такого не ел…
Нет. Не плачу.
И даже не тоскую.
Боль?
Боль не проходит,
Просто остаётся внутри…
А слёзы остались снаружи
Где-то в прошлом…
Со светлой печалью
Я вспоминаю тебя,
Мама.
Сегодня, наверное,
Ты приснишься мне, мама…
Это бывает так редко…
Пять лет после своей смерти
Ты снилась мне почти каждую ночь.
То что-то рассказывала,
То требовательно просила,
То распекала за что-то…
Или просто звала меня из другой комнаты,
Где два года лежала в параличе…
И я вскакивал,
И бежал по привычке
К тебе,
На ходу просыпаясь…
Во сне ты всегда была жива.
И во сне я знал, что тебя
Уже нет…
И поэтому каждый сон
Был кошмаром…
…Нет, ни в лености,
Ни в нежелании помочь,
Ни в нехватке времени на тебя
Я себя упрекнуть не могу…
Но, всё-таки, не хватило
Ни связей, ни денег,
Чтобы, хоть ненадолго
Продлить твою жизнь.
Поэтому и кошмары…
Наверное…
Снись!
Пусть и в кошмарах!
Пусть!..
10. 09. 2019.
Верлибры.
172. * * *
Я иногда становлюсь дождём,
Что идёт в городе, где ты живёшь…
Или порывом ветра,
Что колышет твоё платье…
Или осенним листом,
Что упал на дорожку прямо перед тобой…
Сегодня я — дождь!..
Я исходил всё вокруг,
Заглядывая даже в окна —
Тебя нигде нет…
Я совсем расстроился
И поналивал кругом луж…
И вдруг из какого-то подъезда
Появилась
Ты!
Пока ты возилась
С заевшим механизмом открытия зонта,
Я успел слегка обдать тебя
Мельчайшей водяной пылью!
Ты раскрыла свой зонтик
И решительным движением головы
Стряхнула меня
Со своей головы
К своим ногам!..
А я твоём красивом зонтике
Есть маленькая дырочка!..
Ты посмотрела вверх
И капля меня
Упала тебе на ресницы!..
Моргнула…
И вот уже я качусь к твоим губам…
Ты чуть приоткрыла рот!
Ты
Поцеловала
Меня!..
И уже через мгновение,
Улыбаясь,
Отвела зонт в сторону от себя!
Твоё лёгкое белое
Платье-сарафан
Тут же намокло!..
Я, не желая того,
Оказался наедине с твоим телом!..
В таких интимных местах,
Что мне стало
Совсем тяжко и невыносимо…
Я ведь был
Всего лишь
Дождём…
А ты сняла белые босоножки,
Придала зонту уже ненужное положение
Над своей головой
И быстро-быстро
Пошла по лужам,
Которые я поналивал…
А я…
Я совсем смешался,
Затих
И иссяк…
…Да, я так и не понял,
Что за мельчайший узор
На твоём платье…
И так и не узнал,
Куда ты шла…
…А ведь ты знала,
Что этот дождь — я?...
Ты ведь всегда
Знаешь и чувствуешь
Всё
Раньше,
Чем я успеваю это сформулировать…
Только не простудись!
Пожалуйста!
16 – 17. 07. 2019.
Верлибры.
173. * * *
…Иногда жизнь кажется такой простой!..
Что смешно и грустно!..
Но это по форме…
А если чуть копнуть глубже…
Даже смысл жизни
Никому непонятен!!!
Какое уж там содержание!
29. 07. 2019.
Верлибры
174. * * *
Маленькое рыжее счастье
Прогуливалось, резвилось, лежало
На лесостепном участке
Между акациевых лесополос.
Чёрными у него были
Лишь кончики ушей,
А кончик хвоста — белым.
Маленькому счастью было всего
Около трёх месяцев,
Но оно уже самостоятельно
Осваивало территорию,
Попутно ища и съедая
Всё съедобное.
От жуков и кузнечиков,
До мышей, кротов и ящериц.
Мама приносила ему
Фазанов, перепелов, куропаток,
Иногда змею или зайца,
Но маленькое рыжее счастье
Пока не умеет их ловить…
Маленькое рыжее счастье
Бродило по ковылям, типчаку,
В зарослях львиного зева,
Любило поваляться
В молодой полыни
Или спрятаться у молодых сосен,
Став … сухой рыжей веткой!
Я пытался прикормить его,
Чтобы сфотографировать,
Но из этого ничего не вышло.
Оно съедало всё моментально,
Но только тогда, когда, по его мнению,
Я его не видел...
Всё получилось! Совершенно случайно!..
И совсем не на прикорме!..
Глупый я!
Счастье — нельзя! — прикормить!
Даже если оно маленькое и рыжее!..
Впрочем, фотография
Не передаст
Букет из запахов
Полыни,
Молодой сосны
И цветущей акации,
Не передаст
Трели щеглов и соловьёв,
На фоне стаккато кузнечиков
И зовущего тремоло сверчков…
Маленькое рыжее счастье
Вряд ли знает, что Оно —
Лисёнок!..
Впрочем, знаем ли мы —
Кто Мы?...
…На фоне мировой авантюры
С самоизоляцией, карантином
По поводу пандемии —
В отсутствии пандемии —
Перестаёшь в это верить…
30. 05. 2020.
Верлибры
175. * * *
Вчера я позвонил своему классному руководителю.
Поздравил с днём рождения.
Она пришла к нам в восьмом классе.
Сразу после института.
Разница в возрасте была семь лет.
Странно, но ей удалось —
Как-то! —
Никого в себя не влюбить.
И не влюбиться самой.
И ей, в общем-то, удавалось руководить
Нашим своевольным
Восьмым, девятым и десятым «А»,
У которого сменилось до неё
Чёртова дюжина классных руководителей.
Хрупкой маленькой блондинке
С голубыми глазами.
Наш класс был её первым выпуском…
Она вела литературу и русский язык
Во многих классах,
В том числе и у трёх классов
Нашей параллели.
Потом уехала с мужем в другой город.
Город, в котором родился и жил
До школы я…
Никто её не забыл, конечно…
Но мало кто помнил дату её рождения.
Телефонами мы все обменялись на встрече выпускников…
Видимо, мало у кого возникает желание
Поздравить её…
Как всегда, была рада звонку.
Как всегда, я был первым.
Странно, но она, отвергающая Интернет-общение,
Как нормальное человеческое,
Не владеющая компьютером,
То есть — вообще! —
Не владеющая
И принимающая информацию
Только по телевизору,
Очень трезво, ёмко и коротко
Высказалась о стране, мире и нас
В этом мире.
И её оценки
Полностью
Совпали с моими!..
Странно!..
У меня ушло столько месяцев!..
Да что месяцев — лет! —
На сформирование моей
Точки зрения!
И всё это в ежедневных многочасовых
Метаниях
По надеждам и обманам,
Открытиям и тревогам
Ютюба
И иных
Сетей Интернета!..
А у неё лишь на основании
Собственных
Наблюдений,
Опыта,
Выводов…
…Да! Зомбировать
Трезвомыслящего человека,
Да ещё и с советским высшим образованием —
Невозможно!..
Только если он
Сам этого хочет…
И внутренне готов…
…Как говаривал один классик,
Хорошо, если человека
Сформировали книги,
Но куда ценнее,
Если он
Сформировался
Сам…
А ведь книг-то
В квартире учительницы
Русского языка и литературы
Нет!..
То есть —
Вообще! —
Нет…
Как-то мы с другом
Подвозили её с кладбища
Где лежат её отец и мать
В её теперешний город —
Город моего детства.
Это недалеко, чуть больше ста километров.
Зашли на чай.
Предвосхищая наше удивление
Отсутствием литературы,
Она сказала:
— Раздарила свою библиотеку.
В школы, друзьям, знакомым.
А зачем она мне?
Сейчас всё доступно в Интернете!
Только читай!
Жалко! Ещё родители начали собирать.
Но только место занимает…
И тут же призналась,
Что компьютер, подаренный нашим классом
На встрече выпускников,
Пылится без употребления…
И эти новомодные штуки
Ей ни к чему…
А ведь в ту поездку она ещё преподавала…
Тридцать пять лет
Педагогического стажа
Учительницы
Русского языка и литературы..
Вот таки пироги…
С литературой…
03 – 04. 06. 2020.
Верлибры
176. * * *
…Ко всем прочим прелестям моего степного быта
Прибавились другие…
Дневная сорокоградусная жара
Лишила вечера прохлады
И перестала пускать меня в сон…
Или сон в меня…
А сереньким утром
Задолго до рассвета,
Меня атакуют полчища комаров,
И никакие инсектициды
От них не спасают…
Сон по три часа в сутки
Долго выдержать нельзя…
Степь испытывает меня на прочность?
Вряд ли…
Я не герой…
И степь знает об этом…
Похоже, я ей просто надоел.
Со всеми своими
Метафорами,
Литотами,
Гиперболами…
Она выгоняет меня?
В мою нормальную,
Если её можно так назвать,
Жизнь?
Может быть, она знает то,
Что мне ещё неведомо?
Но я всё-таки потерплю ещё…
Приближается холодный фронт…
Может быть, будет полегче…
Что ты знаешь, степь?
Только свистит в акациях ветер,
Да попискивает комар, напоминая о том,
Что ещё не вечер,
А тем более,
Не предрассветное утро…
09. 07. 2020.
Верлибры
177. * * *
…На дамбе бывшего шахтного пруда
Растут абрикосы!..
На гребле, как говорят у нас.
Юные деревца буквально усыпаны
Солнечными ароматными плодами
Наших степей!..
А по всей области абрикосов нет!
Погибла вся черешня,
Почти все яблоки…
В конце невероятно тёплой зимы
Ударили двадцатиградусные морозы,
А второй удар был нанесён в апреле
Поздними весенними заморозками…
А на гребле пруда —
Плодоносят абрикосы!..
Близкая вода
Никак не спасёт
Ни от морозов,
Ни от заморозков…
Почему она выжили
И дали плоды?
Цены в магазинах на фрукты
Зашкаливают!..
Да и как могут сравниться
«Резиновая» черешня
И «пластиковые» абрикосы
С этими абрикосами!
Или жердёлами, как называем их мы!..
А ведь в прошлые годы
Жердёл у нас было как грязи!..
Буквально.
Они лежали на асфальте,
Прилипали к подошвам
И кормили мух…
Шахта «Шолоховская-Восточная»
Приказала долго жить
Уже лет двадцать как…
А водоотлив работает…
Пруд был последним
В каскаде шахтных прудов —
Пруд окончательной
Биологической очистки.
После него вода проходит
Каскад водопадов
Для аэрации
И направляется в реку Быструю…
Он остался единственным
Прудом шахтного каскада…
Жердёлы у нас растут везде.
Но ни у одной речки, ручья или родника
В этом году
Нет плодов…
И лишь на гребле шахтного пруда
Завязались целые гроздья
Этих ароматных солнышек
Наших степей…
Какая связь между шахтой и абрикосами?...
Не знаю…
Но она есть!!!
Живая,
Ощутимая
И невыразимая,
Как всё истинно высокое…
12. 07. 2020.
Верлибры
178. * * *
Вчера у меня всё падало из рук!..
Пепельница с рассыпавшимися окурками…
Полбуханки бородинского хлеба…
Ручка…
Упаковка лекарств…
Расчёска…
Нож…
Даже зеркало для бритья.
К счастью, не разбилось.
По старинной русской примете
Это должно быть к гостям.
В моём случае это никогда не сбывается.
И я, как обычно,
Лишь ругаю себя
За повышенную косорукость.
Вчера тоже меня никто не посетил.
Но!..
Ко мне пришло множество стихов!
Стихом
В поэзии называют не отдельное стихотворение,
Как многие, по недоученности, считают,
А
Каждую строчку!
Как много было у меня вчера гостей!
Из трёх-то стихотворений!..
…То ли бесполезных, и даже вредных.
Как окурки…
То ли тяжёлых и наполненных,
Но очень простых,
Как бородинский хлеб…
И Муза у меня вчера была!..
Что-то напевала под свою лиру…
А я пытался её понять.
Щеглы, соловьи и удоды
То ли мешали,
То ли помогали нам
Понять друг друга…
28. 05. 2021.
Верлибры
179. * * *
Чем пахнет акация
В наших степных лесополосах
В самом конце июня?
При обычных в наших местах
Восточных ветрах —
Степью…
Пылью, цветущим разнотравьем,
Пока оно ещё не выгорело…
Позже — пшеницей…
Или подсолнухом.
А сегодня подул западный.
Жара упала с сорока в тени
Чуть пониже тридцати.
Слегка погрохотало небо.
Выпал какой-то дождик…
Который через двадцать минут высох.
Я зашёл в лесополосу.
На меня пахнуло… —
Вареньем!
Каким? Я и сам не пойму!..
То ли крыжовничным, то ли малиновым…
Откуда?
Я поискал ягодники. Но — ничего!..
Только акация, черноклён,
Да молодые дубки из желудей,
Принесённых птицами
Из соседнего леса…
Я понял!
Это пахнет акация!
Летом! При западном ветре.
И справа, и слева от узенькой лесополосы
Раскинулись поля цветущего кориандра.
Но запах варенья
С акациевой листвы
Перебивал его более чем стойкий аромат.
…А ведь наша акация,
Или — робиния,
Родом из Северной и Латинской Америки.
Может быть, этот запах —
Реакция на ветер
С родины?...
У нас ведь, кроме мёда да нектара для комаров,
Она и не нужна никому.
Ни одна тварь
Не ест её семена,
Ни одна гусеница не ест её листву.
Акация ядовита для нашей фауны…
Эмигрантка -надцатого поколения
Варит варенье
Из ветра с Родины…
29. 06. 2021.
Верлибры
180. * * *
…Если не запишешь первую строчку
Стихотворения,
Она исчезнет…
Может быть, она и будет сниться,
Как недоеденный кусочек хлеба —
Так пугала меня моя бабушка —
Но никогда не восстановится.
Она исчезнет навсегда.
Вместе с ненаписанным стихотворением.
Содержание? Смысл? Сюжет?
В поэзии всё настолько переплетено
С формой,
Что никогда непонятно,
Что из чего рождается.
Так что это будет,
Если возникнет, конечно,
Совсем другое
Стихотворение.
Поэт рождает стихи,
Как рожает женщина…
И незаписанная первая строчка —
По лености ли, усталости, большой занятости
Другими важными делами —
Это аборт.
Аборты бывают естественные и искусственные.
Естественный аборт —
Это выкидыш…
А зачем, собственно, столько стихотворений?
Ох, как много людей их пишет!..
Большинство — графоманы…
И я, наверное, графоман…
Впрочем, трудно заболеть графоманией
Человеку с парализованной
Правой рабочей рукой…
Хотя… Случается всякое!..
Это к вопросу о смысле жизни…
Зачем столько людей на планете?
Несколько миллиардов
Людей.
Каждый
Человек
Зачем-то появился на этот свет…
И стихи
Из толстых книжек
И совсем тоненьких брошюр,
И записанные на компьютерном диске,
Или просто в рукописи —
Тоже
Зачем-то
Нужны,
Если появились на этот свет…
30. 06. 2021.
Верлибры
181. * * *
Мама, как ты любила летние степи!..
В моём детстве, отрочестве, юности…
Мы уходили порой на пять-шесть километров
От дома!..
Ты любила запах, жару и даже пыль на ногах…
Но всё-таки предпочитала сухую жару,
А не влажную, как сейчас…
Когда ты уже лежала
В инсульте и с поломанной ногой,
То мечтала выздороветь
И пойти в степи!..
Чтобы дул ветер!..
Пахло шалфеем, душистым горошком, чабрецом!..
И было жарко-жарко!..
Не выздоровела…
А я вот уже давно работаю на пасеке…
Мокну в дожди…
Замерзаю в холодные весенние,
А то и летние ночи…
И жарюсь, жарюсь
На степном солнышке…
Иногда с ветром, иногда нет…
Вот так исполнилась
Твоя
Мечта…
Мечта агронома
Со среднетехническим образованием…
…Впрочем, образование здесь не при чём.
Как и моя работа на пасеке
Никак не связана с моим
Зооинженерным прошлым…
Как там по Вернадскому?
Ноосфера?
И мы не умираем,
Наши души остаются в ноосфере
Со всем накопленным
Душевным и духовным опытом
И участвуют в формировании этого мира…
Был ли Вернадский верующим человеком?
По-моему, был…
Где ты, мама?
Ты не можешь не быть!..
Пятнадцать лет, как ты умерла…
Но ты здесь…
Со мной.
И часто помогаешь мне
В таких невообразимых ситуациях!..
Хотя, что это я!
Эгоизм, прости мама!..
Ведь у вас там —
В ноосфере ли,
В раю ли —
Совсем другие по масштабам задачи!..
Живи, мама!..
А я буду пока греться
На степном солнце
Под пахучим ветром
И за тебя тоже…
16. 07. 2021.
Верлибры
182. * * *
…Было время, когда я спасал пчёл от дождя.
Они упали в лужу посреди пасеки…
Несколько минут в воде —
И пчела мертва.
Они высыхали на моих руках,
Расправляли крылья
И улетали…
А недавно я поил их своим потом!..
Когда жара в степи приближается
К сорока в тени,
А тем более превышает
Эти зловещие сорок,
Пчёлы ведут себя странно…
Источник воды рядом.
И они много пьют.
Но вода нужна им чисто технологически…
Чтобы растворить мёд в сироп —
И покушать.
Уже не нектара.
Сироп по составу тот же нектар.
Чтобы орошать жилище изнутри,
Поддерживая необходимую температуру.
А в улье постоянно должно быть
Тридцать шесть и шесть десятых градуса про Цельсию…
И много для чего ещё…
Но самим пчёлам вода, вроде бы,
Не нужна…
Её достаточно в нектаре с растений…
Я вижу, как пчёлы прокусывают
Ещё не раскрывшиеся бутоны
Молочая,
И долго сосут из них
То самое — горько-солёное — «молочко»!
В такую жару!
Пот застилает глаза.
Просто течёт и капает в степь.
А пчёлы… садятся на мой лоб,
Руки, грудь, живот, ноги
И пьют мой пот!
Орошаю себя из пульверизатора.
Пчёлам неинтересен я — мокрый!
Им интересен я — потный!
Да, горько-солёная минеральная вода
Лучше утоляет жажду.
Неужели об этом знают пчёлы?
Похоже — да!..
Пчёлы пьют мой пот.
И смотрят на меня
Своими чёрными глазами.
Что-то думают обо мне?
Или — не думают?
А ведь если какая-нибудь агрессивная пчела
Вздумает напасть на меня,
Норовя ужалить в нос, глаза, губы,
Я немедленно убью её
Одним ударом ладоней…
Убью думающее существо?...
Жара отступила.
И пчёлы больше не пьют
Мой пот…
25. 07. 2021.
Верлибры
183. * * *
Листья падают в посадке
Очень громко шурша.
Падают зелёные,
Но абсолютно сухие листья
К моим ногам.
А ведь только конец июля…
Даже не август…
28. 07. 2021.
Верлибры
183. * * *
…Откуда-то из степи
Однажды на колёсах пасечных лафетов
Во двор неожиданно приехали
Семена белого клевера.
Впрочем, из степи — громко сказано…
Клевер не выдерживает местной
Летней жары.
Скорее всего, откуда-то из степных балок,
Где дольше сохраняется влага,
И можно выжить даже клеверу…
А весной на лужайке хоздвора,
Где стоят лафеты до и после
Миграций по степи,
Появилась семейка клевера
Величиной с большой тазик.
А ещё через три года
Вся лужайка хоздвора в три сотки
Была уже маленьким полем
Белого клевера.
Он оказался куда выносливей
И жизнеспособнее
Полыни, одуванчиков,
Типчака и спорыша,
Что царствовали здесь раньше.
И этот газон
На лужайке хоздвора
Приходится часто стричь.
А уже через четыре года
Белый клевер
Перелез и на огород!..
И стал обычным сорняком
Белый клевер
На клубничных, зеленных, морковных
И всяких прочих грядках…
Вот такие
Пертурбации
Случаются.
31. 05. 2022.
Верлибры
184. * * *
Что оставляем мы своим потомкам?...
Кто-то дом, кто-то усадьбу,
Кто-то квартиру, кто — библиотеку…
Кто-то лишь воспоминания близких
И старые фотографии…
А у меня в мозгу запечатлелся
Лесничий
Русский из Чувашии.
За семьдесят, но строен, силён
И быстр в движениях.
Два года назад он продал свои два участка
Искусственной лесостепи
Общей площадью 200 га.
Они достались ему по наследству
От распроданного за бесценок
Имущества гослесхоза.
Он как-то подъехал на пасеку,
Что примигрировала на его земли,
И стал рассказывать:
— Жена у меня больна.
Четвёртая стадия рака.
Вылечить не обещают,
Только мучить будут…
Полгода мучений, может, больше…
Но она согласна.
Вот и продаю. На лечение.
Да это не главное…
Как-нибудь выкрутился бы.
Но, вот, выехал с утра, то, да сё…
И только после обеда буду дома.
А она там одна…
А для меня очень важно,
Как она проживёт эти полгода.
Старые мы…
Но любить я её не перестал.
Должен быть рядом.
Лучше всего — всегда рядом…
Сын в Москве, дочь в Чебоксарах…
Не наездятся…
Да и не в них дело.
Она ведь моя жена.
И я её люблю.
Говорил он спокойно, с улыбкой.
А я еле сдерживал слёзы…
За свою жизнь
Он посадил не одну сотню га
Акации, вяза, ясеня, сосны, скумпии…
Но здесь был голый песок,
Который за десятки лет так и не удалось
В некоторых местах
Хотя бы надёжно залужить…
А он очень хотел отвоевать
У песчаной степи
С редким типчаком и ковылём
Хотя бы кусочек
Для настоящего смешанного леса,
Как в родной, но далёкой
Чувашии.
С берёзами, липами, соснами…
И у него это получилось!
Неужели он возил сюда воду,
Чтобы поливать первые годы
Берёзы и липы?...
Сосна здесь растёт сама,
Правда, крымская.
Липы не хотели выживать по одной
На расстоянии двух метров…
Но прекрасно выживали,
Посаженные густо,
Да ещё вперемежку с сосной и берёзой…
Получался малопроходимый,
Но вполне себе красивый лесок.
Но он нашёл способ, как заставить липу
Выживать на положенном расстоянии!..
Выкапываем круглую яму в песке
Объёмом в кубометр,
И сажаем осенью на дно липу!..
И она растёт!
Правда, в два-три раза медленнее,
Чем в Чувашии…
И сегодня я нашёл эти липы в ямах!
Ярко-зелёные! Густо одетые в листву!
Правда, маленькие…
Их восемь-десять лет
Им никак не дашь.
Хорошо сохранились!..
Липы в ямах
В песчаной степи —
Это лучшая память о тебе,
Старый лесничий!..
Долгих тебе лет!
31. 05. 2022.
Верлибры
185. * * *
Когда солнце уже скрылось за горизонтом,
На старом караиче
Я увидел
Себя!!!
Чёрные, на фоне ало-жёлтого заката,
Листья, сучья, ветки
Нарисовали мне
Мой портрет…
И усы, и очки,
И лысина, и остатки седых волос,
И скулы, довольно высокий,
Но не сократовский,
Лоб…
И даже ямочку на подбородке
Нарисовал караич…
Этот я на караиче
Явно слегка, но вполне одобрительно улыбался,
Рассматривая моё становище.
Совсем лёгкий ветерок
Покачивал крону
И делал вполне живым
Чёрное изображение
На ало-жёлтом,
Потом жёлто-зелёном,
А потом и зелёно-голубом фоне…
Если чуть отодвинуться влево,
Получался уже и не я,
А Фредди Меркьюри,
А если вправо —
И на меня грозно смотрит
Многолетний и несменяемый
Телеведущий…
Позже, уже на тёмно-голубом,
А ещё позже и тёмно-синем фоне
Уже и не различить стало
Меня
На старом караиче…
Что это было?
Да, я часто вижу в сочетании травинок,
В облачном строе,
Да мало ли где,
Очень дорогих.
А чаще просто незнакомых
Людей…
И зачем мне видеть
Себя
На фоне заката
В кроне старого караича…
21. 06. 2022.
Верлибры
186. * * *
…В этом году у нас впервые посеяли рапс…
Большим массивом в тысячу га…
И у пчеловодов в радиусе десяти километров
Зашевелились волосы на голове
И не только на голове…
Рапс многократно в ходе цветения
Обрабатывается инсектицидами!..
Это значит, что уже в начале мая,
Когда пасеки ещё стоят дома,
Добирая взяток с садов,
Пчёлы в лучшем случае не вернутся в ульи,
Пав смертью храбрых
На рапсовых полях.
А в худшем…
В худшем случае дворы, крыши домов
И сами ульи
Наполнятся ворохами пчелиных трупов…
Такое уже было…
Правда, обрабатывали с самолётов
Подсолнухи… Какая разница!..
Десять километров до рапса…
Когда пчёлы понесли бледно-жёлтую пергу,
А потом и много нектара в начале мая…
Стало страшно!
Но с десяти километров
Такого взятка быть не могло!..
Выезд в поля ошарашил!!!
Во-первых, множество брошенных
Фермерских полей…
И это у нас, на юге!..
А в прошлом году на этих полях
Были рекордные урожаи…
Цена на зерно упала.
Глупо продавать себе в убыток!
Ещё глупее сеять, чтобы снова понести
Ещё большие убытки!..
А агрофирмы латифундисты выжили
За счёт объёмов… И прекрасно отсеялись.
В том числе и рапсом!..
…А во-вторых!..
Среди брошенных с осени фермерских полей
Километрах в пяти от села полыхал
Холодный жёлтый огонь рапса!..
Огромное фермерское поле за триста га
Было лишь наполовину засеяно жёлтым огнём,
А вторая половина была лишь вспахана…
Оставили под пары?..
Или просто не хватило денег,
Чтобы засеять полностью?..
Этот рапс через поле примыкал
К огромному латифундистскому массиву
Жёлтого огня, что холодно полыхал
В четверть горизонта на востоке…
…Что ж…
Кочевать по степям рано и бессмысленно…
А оставаться?..
Остаётся молиться, чтобы у фермера
Не хватило денег на инсектициды и самолёт…
А у него и в самом деле не хватило денег!..
Мы благополучно откачали рапсовый мёд в селе
И переехали на акацию!..
20. 05. 2023 — 27. 07. 2023.
Верлибры
187. * * *
На поляне среди старых акаций
Неожиданно обнаружилась
Кормушка для ланей!.. И соль-лизунец!
Прекрасно!..
Но почему именно здесь?
В двадцати метрах от пахотного поля
На границе искусственной лесостепи…
Хотя… Может, она не в единственном
Экземпляре на пятистах гектарах…
И когда она здесь появилась?..
Если зимой, то почему рулон сена
Даже не тронут?..
А если весной, то зачем сено,
Когда вокруг полно свежей травы…
Но после двух «экскурсий»
Высокого или не особо высокого начальства
В сопровождении знакомых лесничих
Стало всё более или менее понятно…
Это своеобразный местный ответ
На общепланетную «зелёную повестку».
…Да. Забота о братьях наших меньших.
А ведь здесь не заповедник…
А всего лишь репродуктивная зона заказника.
Охотничьего заказника, разумеется…
Забота о добыче высокопоставленных
Охотников.
Может быть, здесь они и не будут
Стрелять.
Но в двух километрах будут!..
Причём не просто забота,
А такая вот — показушная!..
21. 05. 2023. — 28. 07. 2023.
Верлибры
188. * * *
…Прости меня, читатель, за столь длинный верлибр.
Да, я тоже очень не люблю долгие стихи…
Но…
1
Мои бабушки и дедушки родились в очень религиозных
Семьях.
Или богобоязненных? Кто знает…
Много воды с тех пор утекло…
А сами они не верили ни в Бога, ни в чёрта…
2
Моя бабушка родилась на Луганщине в 1905 году.
С шести лет работала в наймах
У сельских богатеев —
Ухаживала за их маленькими детьми.
За еду.
Потом увидела своими глазами все прелести
Гражданской войны…
В 1922 все её братья и сёстры,
А потом и прабабушка Варя
Перебрались от голода в город Шахты.
Трудилась моя бабушка такелажницей:
Толкала вручную вагонетки с углём
В шахте имени Октябрьской Революции,
Пока в 1928 году не встретила на курсах ликбеза
Маленького худенького преподавателя
В военной форме с удивительной выправкой…
Мой дед Иван как увидел это белоснежное лицо
Под иссиня-чёрными волосами
И огромные синие глаза под длинными чёрными ресницами…
Так и остался в этих глазах навсегда…
Увы, ни у одного их потомка нет
Ни таких глаз, ни таких ресниц.
Бабушка сменила имя.
Слишком уж сельское «Василиса»
На городское — «Анна»…
Трое их первых детей умерли во младенчестве.
То ли инфекция,
То ли многочисленные раны и контузии деда,
То ли тяжёлая работа в шахте бабушки…
А потом…
Потом жизнь, вроде бы, наладилась!..
Трое следующих детей выжили.
Рядом бы любящий муж.
Пусть и на полголовы ниже,
Зато очень-очень родной!
И мама живёт с ними под одной крышей…
В церковь ей, жене красного командира
И коммуниста
Ходить было нельзя,
Да и веры особой у неё после
Гражданской войны
Как-то не осталось…
1941 год. Война…
Дед Иван ушёл на фронт.
Оккупация. Освобождение…
Когда в самом начале апреля 1943 года
Всех, кого смогли, жителей города Шахт,
И, разумеется, не только этого города,
Отправили на подводах в Сталинград…
Разбирать и захоранивать
Трупы немцев, итальянцев, румын, венгров…
И наших…
Бабушка попала на Мамаев Курган…
Тогда она поняла, что Бога нет…
Если допустил такое…
А если есть…
То верить в него, конечно, можно…
Но поклоняться этой сволочи нельзя,
Если ты, конечно, человек,
А не раб Божий…
Бабушка умерла в шестьдесят семь,
Когда мне было девять…
Откуда я могу знать, что она думала?
Детские уши очень хорошо слышат
Взрослые разговоры,
Особенно те, что не предназначены
Для детских ушей…
Впрочем, не все бабушкины братья и сёстры
Были настолько далеки
От религии и православной веры…
Мою маму в 1944 крестила по-тихому
Бабушкина сестра, Прасковья.
Мама Паша, как звала свою крёстную моя мама.
Мама ходила тогда в детский сад
В хуторе Марьевка, пригороде Шахт,
Рядом с лагерем военнопленных мадьяр — венгров.
В будние дни она была в садике,
А в субботу они с тётей Пашей шли домой,
А в воскресенье вечером снова пешком в Марьевку.
Хороший моцион! Больше десяти километров…
В первый класс мама пошла в городе Абдулино
На Оренбуржье.
Там жили другая сестра бабушки, Галина.
Она была бездетна. И не просто воцерковлена,
А чрезвычайно набожна.
У неё, помимо всего прочего, было две коровы!
И живой, не раненый муж!
Он работал машинистом на железной дороге
И всю войну у него была бронь.
Богоугодное дело творила — воспитывала сироту.
И так довоспитывала, что однажды избила её так,
Что у двенадцатилетней девочки
Начался эпилептический припадок…
Приобретённая эпилепсия Джексона вследствие травмы.
Так звучал диагноз.
…На могиле бабушки в 1992 году её сын,
Мой дядя, поставил большой крест из нержавейки,
Окрашенный чёрной краской…
Чтобы «металлисты» не спёрли…
И прикрутил латунную табличку,
Покрытую тёмно-коричневой патиной.
На ней выгравировано:
Василиса ( Анна ) Петровна Манойло ( Данильченко )
16. 08. 1905 — 29. 03. 1973. от Р. Х.
«Зачем неверующей крест?!.. —
Возмущалась мама. — Ну, ладно, пусть стоит…»
…Наверно, дяде Вите, горному инженеру, энергетику,
До недавнего времени члену Бюро Горкома КПСС,
Было, что отмаливать…
3
Дед Иван родился в последний год 19-го века —
В 1900 году. На Полтавщине.
Его мама собирала одиннадцать детей возле себя
И говорили:
— Ну, шо, диты!.. Заспиваемо — исты зовсим нема!..
А когда есть не стало вообще, дед ушёл из дому.
В никуда… В двенадцать лет.
Но как-то выжил.
В Первую Мировую прибился к одной из частей…
В Первую Мировую тоже были сыны полка…
В 1916 году был награждён Георгиевским Крестом.
За храбрость…
Член РСДРП (б) с февраля 1918 года.
Воевал в Первой и Второй конных армиях.
Вследствие ранений ампутированы
Одно лёгкое и селезёнка. Неоднократно контужен.
Демобилизован вследствие ранений
В звании командира эскадрона…
Жаль, что архивы Гражданской войны закрыты…
…Потом жена, дети, мирная жизнь!..
— Неправильно тебя баба Варя учит молиться, —
Говорил он двухлетней дочери Свете, моей маме. —
Надо так: «Спасибо Богу и Матери Божьей,
Что моя мама не работает!»
Подхватывал и кружил её по комнате!
Перед следующей войной
Он работал начальником Шахтинского Торга.
Приносил домой пшено в газетном кульке,
Луковицу, кусочек сала…
Жена возмущалась,
Что он, при его должности!..
Он тихо отвечал:
— Зато спим спокойно. Аннушка,
Это на еду. А воровать нельзя. У народа —
Воровать нельзя!
На фотографиях с последних сборов в Пятигорске
В мае 1941 года у него петлицы майора…
Видимо, восстановился в армии…
А в апреле 1943 пришла похоронка бабушке:
«Ваш муж, РЯДОВОЙ Иван Григорьевич Манойло,
Пропал без вести...»
Я нашёл его могилу только в марте 2016 года…
Там тоже написано «рядовой» …
4
Другой мой дед, Павел Петрович Кирсанов,
Вовсе не из графского, княжеского или просто дворянского
Сословия…
Его предки бежали на Дон из Тамбовщины
От церковных реформ патриарха Никона ещё в 17-ом веке.
Его отец, Петр Пантелеймонович,
Очень долго и до революции, и после
Был руководителем беспоповской церкви
На Нижнем Дону…
В Православии это архимандрит?
Он был крупнейшим коннозаводчиком на Юге России.
И Донская порода верховых лошадей —
Это, во многом, его работа…
Но у старообрядцев собственность не может
Принадлежать одному человеку —
Она принадлежит общине…
Ещё в начале двадцатых его юный племянник,
Выученный на деньги общины в Санкт-Петербурге,
Где и стал большевиком,
Посоветовал Петру Пантелеймоновичу
Уехать на дальний хутор,
Отказаться от
Предпринимательской и религиозной деятельности,
Если хочет жить и вырастить своих детей.
А их у прадеда, кроме деда,
Было ещё девять…
Дед родился в 1910-ом году.
И ушёл из дому в 1926-ом.
Со своим, собственным трудом заработанным,
Плотницким инструментом.
Ушёл плотничать.
А за три года до войны
Был уже инженером в угледобывающем тресте
В Ростове-на-Дону.
Без формального высшего образования…
Звали ли его в партию?
Конечно, звали! И до войны, и после…
Но он боялся, что начнут копать его биографию…
И поймут, что он не сын члена рыбацкого колхоза,
Хотя Пётр исправно трудился в этом колхозе,
Правда, дослужился только до грамот,
Не до орденов…
А если докопаются, то прощай не только карьера…
В 1936 дед женился на маленькой, очень хрупкой,
Еврейской девушке Лизе из Таганрога…
Познакомились они в кинотеатре,
Где дед играл на скрипке перед сеансами
После основной работы.
Да, дед Павел был не только инженером-самоучкой,
Но и музыкантом-самоучкой!..
И художником-самоучкой он тоже был…
У меня висит его картина… Холст. Масло.
Вот только, она им отбракована, как неудачная,
Но для меня это совсем не важно.
Важно, что его руки её писали…
Правда, после рождения сына Евгения
Его очаровательная в тонкости и хрупкости жена
Стала совсем не хрупкой, даже наоборот!..
Ничего… Любимого человека должно быть много.
В 1941 деда не сразу призвали.
Стране нужен был уголь,
А он считался ценным специалистом.
В сентябре он отправил в эвакуацию
Жену с ребёнком, тёщу и тестя…
Тёща была вполне себе обычной тёщей,
А вот тесть…
Всё время молился своему еврейскому Богу
И всё свободное время читал Тору…
Всё это было деду очень знакомо!..
От этого он и бежал в неполные шестнадцать…
И жену-то не выбирают — по судьбе она приходит,
А уж тестя и подавно…
В середине сентября теплушки уже мчали его
На оборону Москвы.
Но на оборону он не попал —
Попал на курсы связистов.
Так что участвовал только в наступлении.
Попал в окружение. Был ранен.
Но они всё-таки вышли к своим.
И тут фашистский пулемётчик резанул его
Очередью по ногам!..
Госпиталя, госпиталя…
К лету 1942 его подняли!
Почти как прежний!
Потом Сталинград.
Катушка, открытое поле,
Мины, пулемёты, снайпера…
Как-то проносила нелёгкая…
Когда они уже протянули связь из балки Известковой,
Где расположился на новой позиции
Их сильно поредевший стрелковый полк, в дивизию
И возвращались обратно,
Их вместе с напарником накрыло одной миной…
Очнулся он уже за Волгой.
В госпитале. И напарник рядом…
Уже после войны он узнал,
Что весь их полк остался лежать навсегда
У этой Известковой балки.
Вместе с командованием и штабом.
И их тоже посчитали погибшими.
Во время открытия мемориала
На Мамаевом кургане
Дед нашёл себя в траурных списках
В Зале Славы…
Не все осколки извлекли тогда хирурги.
Один остался. Где-то в левом лёгком.
Ближе к рёбрам.
Всю войну ныл. И кашлять мешал.
А когда под Кёнигсбергом
Объявили победу — перестал ныть!..
Так и похоронили деде с осколком в груди
В 1992-ом году.
Дед терпеть не мог «бабу с мечом»
На Мамаевом кургане…
А перед огромным автоматчиком,
Выше окружающих зданий,
На улице Шевченко в городе Шахты
Тихонечко, но всегда плевался…
К медалям и орденам своим
Очень плохо относился.
Надевал праздничный пиджак только на день Победы.
Да и то не каждый год…
Да и было-то у него всего шесть боевых медалей.
«За оборону Москвы»,
«За оборону Сталинграда»,
«За Взятие Кёнигсберга»
Да три медали «За отвагу».
«За победу над Германией»
И орден «Отечественной Войны» 2 степени
Давали всем участникам войны,
Так что это не в счёт…
Они, те, кто воевал, имеют право
Так относиться к своим наградам и мемориалам…
У них свой счёт…
Последний раз я видел деда в августе 1991-го года.
Перед самым контрреволюционным путчем.
Что очень быстро перерос в контрреволюцию…
Дед Павел совсем ослеп…
Но так же делал утреннюю зарядку.
И с тросточкой, но вполне уверенно
Выносил мусор к мусоровозу…
…Больше всего меня поразило,
Как он молился перед обедом,
Крестясь двуперстием на несуществующие иконы
В красном углу…
И это мой суперсовременный дед!..
Который в моём детстве
Ловил «Голос Америки» в пять утра,
Когда глушилки ослабевают…
Сейчас я понимаю,
Что ни о себе, ни о спасении своей души
В царствии небесном молился он…
О нас. О стране, слишком быстро несущейся в бездну…
А слова молитв он знал и помнил с детства…
И неожиданная смерть сына — моего отца —
Его надломила…
5
Я очень хорошо помню полуулыбку бабушки
В ответ на молитвы деда…
В этой улыбке была и ирония, и уничижение объекта…
Я очень часто замечаю на своём лице
Подобную полу ухмылку…
Когда подаю милостыню одноклассникам или соседям,
Что просят у магазина в непотребном виде…
Так нельзя!
Не хочешь — не давай!
А если подаёшь… То подаёшь — милостыню…
Но полуулыбку бабушки я не могу сдерживать.
Она появляется непроизвольно…
Да, Елизавета Моисеевна, это гены!..
Бабушка Лиза родилась в 1911-ом году.
Окончила среднюю школу с отличием.
Таганрогскую школу, что совсем недавно была гимназией…
И помогала с математикой своей дочери,
Что родилась после войны,
Не только в старших классах школы,
Но и в институте…
С 1929 года — член ВКП(б).
Бурная молодость юной коммунистки
Елизаветы Моисеевны Брайловской
Закончилась замужеством с
Павлом Петровичем Кирсановым.
…Когда под Новый 1943 год
Ей принесли похоронку на деда,
Она уже получила пару писем от него из госпиталя,
Поэтому сразу поняла — это ошибка…
Но утром проснулась, посмотрела в зеркало
И не узнала себя…
На неё смотрела ещё молодая женщина,
Но совершенно седая…
Она умерла на руках у дочери,
Которую не узнавала.
В деменции и с Альцгеймером.
6
Моего отца крестил его дед, Пётр Пантелеймонович.
В Дону.
Перед свадьбой с моей мамой.
Маму крестила её тётя Прасковья.
Я крестился сам.
В церкви Иверской Иконы Божией Матери.
Мне было уже тридцать пять…
Я и на литургии ходил,
И причащался…
Вот только исповедоваться так ни разу и не решился…
Почему? Потому, что греха за собой не знаю…
А это само по себе большой грех.
Гордыней называется. Все мы грешны.
И мир наш грешен.
Но когда несколько лет назад тетенька в церковной кассе
Отказалась внести в заупокойную молитву
Имена моей мамы (Светлана) и отца (Евгений),
Потому что их нет в святцах…
Я как-то окончательно согласился
С моей бабушкой Анной Петровной…
Конечно, их крестили другими именами!
Но я-то от кого их узнаю?
…И вообще, храмы всех религий очень похожи
На карго культ с космическими кораблями…
А иконостас очень напоминает фотографии космонавтов…
И я, как бабушка Лиза, смотрю на все храмы с иронией…
…И всё же… Куда после нашей смерти
Исчезают наши воспоминания, эмоции, мысли…
Исчезнуть они не могут.
Закон сохранения энергии никто не отменял.
А ведь это всё энергия.
Пришедшая из Вселенной и через нас
Отправленная во Вселенную…
Наверное, это и есть — Бог…
Молчаливый, могущественный и непостижимый.
…И я сейчас, наверное, просто молюсь.
Как мой дед Павел — как умею…
С неприятием бабушки Ани…
С иронией бабушки Лизы…
С бесконечным терпением и добром деда Ивана…
Прости, читатель, за столь длинную молитву…
Молитва всегда тяжела и трудна…
30. 12. 2023.
Верлибры
189. * * *
Чёрные низкие тучи…
Молнии и отдалённый гром…
Дождь начался внезапно
После нескольких порывов несильного ветра.
Последнее, на чём остановился взгляд
Перед тем как закрыть двери,
Были огромные белые шапки гортензий.
Нет, ни града, ни урагана,
Обещанного прогнозами,
Не случилось.
Просто целый час шёл сильный дождь.
Первый за три месяца…
Открывая дверь, боковым зрением
Я уже видел что-то очень неприятное…
Да… Белые шапки гордых гортензий
Лежали на земле…
Из двенадцати цветоносов
Лишь три остались стоять.
Остальные просто переломились
Под тяжестью напитанных дождём соцветий…
Гордые красавицы были ещё очень юными.
В белых шапках просматривалась зелень.
И эти подростки на высоких ногах
Сломались от тяжести собственной красоты…
Они росли в притенённом месте…
Каждый день поливались…
Вот и вымахали почти в полтора метра…
Ну, что ж…
Сколько они простоят в вазе
Мёртвыми памятниками
Живым цветам?
Кому-то повезло ещё меньше,
И они сгорели от засухи несмотря на полив…
14. 06. 2024.
Верлибры
190. * * *
Марию Никитичну очень волнуют дела на фронте.
Когда же закончится эта треклятая война…
Отец попал в плен под Броварами…
Почти в самом начале…
Потом бежал. Попал к партизанам.
Им пришло письмо. Через верных людей.
Без обратного адреса и отправителя…
Только по почерку и определили…
Оттуда они и узнали о его судьбе.
Но вот уже два года ничего не известно.
То ли оказии не случилось…
То ли давно гниют в украинской земле его кости…
Поскорей бы всё это закончилось…
Да не зависит от нас, видно…
Марию Никитичну всё время все обманывают!..
Да, вот, хотя бы коммунальные платежи!
Ночами сидит, проверяет квитанции…
И везде обман! Или ошибки…
Да все не в её пользу…
И все норовят украсть что-нибудь!
Вот украли чемоданы из-под кровати…
Золота там не было, конечно…
Но хорошие вещи были.
И запас на чёрный день.
И очень просит оставить у её кровати топор.
Убить-то сил у неё вряд ли хватит…
Но уж покалечить вора она сможет!
У Марии Никитичны — глубокая деменция.
Марии Никитичне — девяносто пять…
Она уже лет шесть как не смотрит телевизор.
И не слушает радио…
И за квартиру давно уже сама не платит.
Истории с обманами и воровством
Каждый день обрастают новыми подробностями.
А отец так и пропал без вести
На той войне…
13 – 14. 06. 2024.
© Copyright: Иван Манойло, 2024
Свидетельство о публикации №124061403699
Свидетельство о публикации №124061403699
Рецензии