Опасность садизма. Э. Фром о садизме

ЮРИЙ МИРАНОВИЧ АНТОНЯН,Заслуженный деятель науки Российской Федерации,
доктор юридических наук, профессор,
главный научный сотрудник ФГУ «ВНИИ МВД России»


Термин «садизм» предложен Р. фон КрафтЭбингом, выдающимся немецким сексопатоло-
гом, и образован от имени французского писателя маркиза де Сада.


Диапазон действий садиста весьма широк: от оскорблений и брани до нанесения телесных повреждений разной степени тяжести и даже убийства. Садистами могут быть
гомосексуалисты, педофилы и геронтофилы, а также лица, склонные к зоофилии. Некоторые исследователи относят к садизму и некрофилию – половое совокупление с трупами, но с этим нельзя согласиться, поскольку никаких страданий трупу невозможно причинить. Аналогом некрофилии является бертранизм – от имени опи-
санного Крафт-Эбингом сержанта Бертрана,который выкапывал трупы женщин и совершал сними половые акты. Термин «некрофилия» тоже был введен в обращение Крафт-Эбингом. В настоящее время этот термин используется сравнительно редко.

Садизм существовал во все времена, поскольку всегда были люди, которые могли ре-
шать свои проблемы только путем грубого, даже жестокого насилия; они должны были мучить других, чтобы утвердиться самим, удержать и укрепить свою власть, причем не обязательно политическую, государственную, но и власть в семье, общине или иной малой группе; они должны были иметь власть над другим, лучше – другими,
чтобы обеспечить свою безопасность и создать условия для достижения стоящих перед ними целей.
Видимо, садизм представляет собой способ преодоления, подавления своей глубинной тревоги, причем прибегание к этому способу происходит бессознательно. Наверное, никто не сомневается в том, что Нерон, Калигула, Тамерлан,Иван Грозный и другие кровавые тираны были садистами. Их «род» никогда не вымрет, о чем свидетельствуют наглядные примеры: Ленин,Сталин, Гитлер, Гимлер, нескончаемая череда большевистских и нацистских палачей, нынешних террористов и убийц.


Э. Фромм связывал рост насилия с крушением надежд. Он писал: «именно потому, что люди не могут жить без надежды, тот, чья жизнь полностью разрушена, ненавидит жизнь. Поскольку он не может сотворить жизнь, он хочет уничтожить ее, что
лишь немногим менее чудесно, но что гораздо легче выполнить. Он хочет отомстить за свою несостоявшуюся жизнь и делает это, ввергая себя в тотальную деструктивность, так что не имеет особого значения, разрушает ли он других или сам подвергается разрушению»

 Эти мысли Фромма важны в том отношении, что массовое крушение надежд создает особую нравственно-психологическую атмосферу в обществе, когда ослабевают или отвергаются вековечные моральные нормы, воцаряется вседозволенность и невозможно найти защиту.
Именно такая атмосфера возникла в России после октябрьского переворота, в Германии – после прихода к власти Гитлера, а в Камбодже – Пол Пота.

Однако небезупречным выглядит утверждение Фромма, что не имеет особого значения, разрушает ли человек других или сам подвергается разрушению. Думается, что в первом случае опасность намного выше. Но Фромм, несомненно, прав, что
сами по себе экономические неурядицы – не первопричина, приводящая к ненависти и насилию,ею являются безнадежность положения, повторный крах перспектив.

Произведения Сада не имеют никакой художественной ценности, а поэтому называть его писателем нет оснований.
 (Летом 2021 года Франция выкупила оригинал романа «120 дней Содома» для Национальной библиотеки за 4,55 миллиона евро)


Чтобы понять, почему Крафт-Эбинг произвел от фамилии Сада столь распространенный ныне термин, означающий крайнюю степень жестокости, приведу несколько выдержек из садовского романа «Жюльетта» (М., 1994).

 -«Уберите угрозу наказания, измените понятия, отмените уголовный кодекс или переселите преступника из одной страны в другую, и дурное деяние, конечно, останется дурным, но тот, кто его совершает, больше не будет испытывать чув-
ства вины за него.
 Следовательно, чувство вины это всего лишь неприятная ассоциация, она
вырастает из обычаев и условностей, которые мы принимаем за абсолют, но она никогда, никоим образом не связана с характером поступка, кото- рый мы совершаем»
- «Стоит найти в себе силы и безболезненно избавиться от всех предрассудков, набраться мудрости и понять, что в сущности все преступления одинаковы, и ты научишься управлять своим чувством вины в зависимости от конкретных обстоятельств… Научившись справляться с чувством вины по поводу незначительных проступков, ты скоро научишься подавлять в себе неловкость при совершении довольно жестокого поступка, а потом творить любую жестокость, как большую, так и малую, с неизменным спокойствием»

 - «Сожалеть о той боли, которую ваш поступок может кому-то доставить, значит любить того другого больше, чем самого себя, и нелепо сочувствовать страданиям других, если эти страдания доставляют вам удовольствие, если принесли вам какую-то пользу, если каким-то образом щекотали, возбуждали, наполняли вас радостью и блаженством. Следовательно, в этом случае для угрызений не существует никаких
реальных причин» .

 - «Если мое богатство, влияние или положение позволяют мне употребить власть над вами или подавить ваше сопротивление, тогда без жалоб покоритесь всему, что мне вздумается вам предложить, ибо свое удовольствие я должен получить непременно, а получить его я могу, только подвергнув вас мучениям и созерцая ваши горькие слезы»


Не всякое садистское стремление направлено на порабощение. Оно может находить удовлетворение в том, чтобы играть на чувствах другого человека как на инструменте. Другая особенность состоит, по Хорни, в ЭКСПЛУАТАЦИИ партнера.
Для садиста эксплуатация – разновидность страсти, на которую он имеет право,
а главным становится переживание торжества от использования других людей.
Специфически садистская окраска этой страсти проявляется в средствах, используемых для эксплуатации.
 Прямо или косвенно партнеру предъявляются ВСЕВОЗРАСТАЮЩИЕ ТРЕБОВАНИЯ
 и его заставляют испытывать вину или унижение, если он не выполняет их.
 Природа эксплуатации становится еще яснее, если мы понимаем, что одновременно с
ней существует тенденция разрушать планы и надежды других людей, фрустрировать их. Для садизма характерна не скаредность в смысле придерживания или утаивания, а намного более активный, хотя и бессознательный, импульс: во всем действовать наперекор другим – убивать их радость и разочаровывать людей в их надеждах.

Существенна и фиксируемая Хорни тенденция садиста унижать и третировать других
людей. Он не только направляет свой прожектор на действительные изъяны у других, которые он точно улавливает, он еще склонен к экстернализации (переносу) собственных недостатков на них и, таким образом, к возведению напраслины
на этих людей.
Многие садистские проявления сопровождаются определенным возбуждением, некой всепоглощающей страстью. Однако нет оснований считать, полагает Хорни, что садистские аффекты, доходящие до нервной дрожи, имеют сексуальную природу; такие предположения основываются лишь на том, что всякое возбуждение само по себе является сексуальным.
 Но никаких данных в пользу этой гипотезы нет. Объяснение нельзя найти и в инфантильном характере таких переживаний. Если мы рассматриваем садизм
как невротический симптом, надо начинать не с попытки объяснить этот симптом, а с попытки понять ту структуру личности, в рамках которой он развивается. С таких позиций можно установить, что садистские наклонности не развиваются у тех, кому несвойственно ощущение того, что жизнь прошла зря.
Если же такое чувство есть,человек оказывается во власти обиды и негодования, он чувствует себя отовсюду исключенным и отверженным. Как следствие этого, он начинает ненавидеть жизнь и все, что в ней есть позитивного. Но он ненавидит ее, испытывая жгучую зависть человека, которому отказано в том, что он страстно желает.

Делая других несчастными, он пытается смягчить собственное несчастье. Обладать садистскими наклонностями означает жить агрессивно и по большей части деструктивно, реа-лизуя все свои отношения через других людей.
Следствием деструкции выступает тревога. Это отчасти страх возмездия: человек опасается, что другие будут относиться к нему так, как он относится к ним или как он хотел бы относиться к ним.

Разумеется, садистом может быть человек,который не сам причиняет боль и страдание другим, он может это делать через людей, подчиненных ему. Иными словами, здесь садист руководит социальной, чаще государственной, машиной,
чтобы удовлетворить свое влечение к причинению мучений другим. И в этом случае он мстителен, но объектом его мщения становится не конкретный человек, а люди вообще, либо какая-то их социальная группа.

 Так, нацисты преследовали евреев, а большевики – контрреволюционеров
и антисоветчиков.
 Подобные ненавистники опаснее всех других, даже тех, которые измываются,
порой очень жестоко, над одним человеком.
Э. Фромм указывал на то, что человек садистского типа не хочет губить того человека,к которому он привязан, но так как он не может жить собственной жизнью, то должен использовать партнера для симбиотического существования
 
Фромм считал, что «сердцевину садизма,которая присуща всем его проявлениям, составляет страсть, или жажда власти, абсолютной и неограниченной власти над живым существом, будь то животное, ребенок, мужчина или женщина. Заставить кого-либо испытывать боль или унижение, когда этот кто-то не имеет возможности защищаться, – это проявление абсолютного господства…
Тот, кто владеет каким-либо живым существом, превращает его в свою вещь, свое
имущество, а сам становится его господином,повелителем, его Богом…
 Садизм – это злокачественное образование. Абсолютное обладание живым человеком не дает ему нормально развиваться, делает из него калеку, инвалида, душит
его личность…
В большинстве общественных систем представители даже самых низших ступеней социальной лестницы имеют возможность властвовать над более слабым. У каждого в распоряжении есть дети, жены, собаки; всегда естьбеззащитные существа...


Кроме них, существуют еще представители национальных и религиозных меньшинств, которые тоже могут стать объектом издевательств и притеснений, а иногда и убийств. Садистическое отношение к ним имеет распространение особенно в тех странах, в которых демократия не развита.

 Фромм, несомненно, прав, что все садисты – это духовные уроды. Такими и были Калигула, Сталин и другие фигуры из бесконечного ряда садистских личностей, такими же являются домашние и чиновные тираны, получающие наслаждение от преследований и унижений своих близких или подчиненных.

 Есть много людей, в характере которых можно найти садистские элементы, но которые в результате сильных жизнеутверждающих тенденций остаются уравновешенными; таких людей нельзя причислять к садистскому типу.
 Нередко внутренний конфликт между обеими ориентациями приводит
к особенно острому неприятию садизма, к формированию «аллергической» установки против любых видов унижения и насилия.


Э.Фром пишет, что садист хочет стать хозяином жизни и поэтому для него важно, чтобы его жертва оставалась живой. Как раз это отличает его от некрофильно-деструктивных людей.
Эти хотят уничтожить свою жертву, растоптать саму жизнь, садист же стремится испытать чувство своего превосходства над жизнью, которая зависит от него.

Сами садисты обычно совершенно не могут разъяснить, почему они
совершали свои чудовищные преступления.

Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.,1994.