Другой Иисус

Язычников гнал со Священной земли
Я вместе с народом.  Тайком и ночами
Мы резали римлян. В мечтах обрели
Мы Царство земное, что Бог завещал нам.

И пусть головою качал мой отец -
Мол, с пролитой крови не сыщешь награды;
Но ловко ножа оголенный зубец
Искал римской плоти. И были мы рады.

За ночью шёл день, а потом снова ночь.
Нас было всё больше. Небесная свита
Из ангелов, что нам желали помочь -
Мы верили - светит звездою Давида.

Я гордо шагал посреди бела дня,
Согласно при встрече кивали мне люди.
Я верил: награда настигнет меня;
А если и нет, то с меня не убудет.

Во всей иудейской земле не нашлось
Того, кто меня мог предать и подставить.
Но я рисковал. Не сошлось. Не сбылось.
Облава. Засада. Казнить! Обесславить!

Стою. Я в оковах. Толпа замерла.
Вот перед народом язычник выходит.
Задумчив, шагает. Он судит дела.
Но будто бы места себе не находит.

И вот раздается его звучный бас:
"В преддверии светлого праздника Пасхи
Иисуса два оказалось у нас.
Убийца один, а второй не опасный.

Один причинил много горя и зла,
Пролил липкой крови на землю немало.
Второй утверждал, что он сможет дотла
Разрушить ваш храм и отстроить сначала.

Один сотворяет лишь боль да разбой,
Людей убивает, смятенье колышит.
Второй - может, что у него с головой...
Он будто блаженный. Греха я не вижу.

Скажи мне, народ иудейской земли,
Кого отпустить мне в честь праздника Пасхи?
Разбойника ли, чью вину засекли,
Ну, или второго... Ведь он не опасный?"

Как будто бы взвыла мгновенно толпа,
Почуявши волю свою на расправу.
Левиты, и коэны, и шантрапа
Кричали одно: "Отпустите Варавву"!

Свободен. С улыбкой стою на лице.
И больше не жмут мне оковы на руки.
С усмешкою думаю я о глупце,
Что смерть на кресте принимает и муки.

А он повернул головою в крови,
Терновый венец - как для лика оправа.
И будто сочилось в нём всё от любви,
И как мой отец прошептал: "Эх, Варавва..."

Свершилось. И небо на мир наш земной
Холодною тенью мгновенно упало.
Добрался домой я. Отец мой родной
Взглянув мне в глаза, прошептал: "Эх, Варавва..."

А мне померещилось - там, у креста,
Я будто на вечные веки остался
Смотреть, как казнят моего же отца.
И помнить, как я из толпы улыбался.

13-14.06.2024г.