Глава 3

Англо-саксонская мафия
пишет себе эпитафию,
Росчерком крови агонию
боли в мир порождая...

Александр Кривенков

Воспоминания… Символы… Параллели… Вот три главных отличия профессионального читателя от всех остальных. Память – проклятие литературоведа, любимое дело превращается в препятствие ко всеведению, вместо воды критики просят себе у официанта соединение под названием H20, которое ничуть не утоляет.

— А зачем здесь этот образ? — Любой предмет считается символом, пока не доказано обратное, как в блатном мире новый человек фраером, у литераторов с нами много общего, поэтому среди нас так много литераторов плюс классика, настоящие авторитеты заезжают с баулами, наполненными ей, на тюрьму, иногда у Воров в законе есть такие прозвища, как Культурный, Интеллигент, Академик, Маэстро, наконец Манерный, потому что модный. Вторую жизнь искусству дали именно воры в том числе и в кино, в дона Корлеоне играли дети в непроходимых джунглях феодального Конго, о которых сама мафия никогда не слышала.

— Я говорил с убийцами, Ворами… — Сергей пошёл в ОПГ не потому, что служил в милиции — насмотрелся… — и был в горячих точках, а потому, что литератор, и многие другие.

«Холод зашел в подъезд серого невзрачного трехэтажного здания напротив районного суда ЦАО столицы. В его руке был картонный сверток. Поднялся пешком на третий этаж и по скрипучей лестнице залез на чердак. Кругом паутина и голубиное дерьмо. Он нашел рулон рубероида и, подтащив его к небольшому чердачному окошку, сел. Надев перчатку, достал из коробки завернутую в холст винтовку, протер ее, присоединил оптику и глянул в окуляр. Так, до цели метров сто пятьдесят. Холод выставил ризку на визире и щелкнул затвор. Патрон плавно вошел в казённик. Все готово. Холод достал сигарету и закурил. Азарт, вот что сейчас им руководило. Нет, не страх, всего лишь азарт. Страх придет значительно позже…» Конечно! Мы пишем, писали и будем в силу нашего умения. (За тех, кто выжил!) Сотрудники органов тоже умеют обобщать прошлый опыт и проводить когда надо нужные параллели.

— Почему я тебе помогаю, знаешь? — Полковник Сидоренко глыбой навис над Студентом. — Ты никого не сдал! Если б их сдал, точно так же сдал бы и меня!! Варрава Аввович!!! — Студент запротестовал, я пока не такой большой, не сын священника и не на положении. Просто прислушиваются… Через много лет он изменится и станет Дисмасом, вскормит богородица Тара, названый брат Максим Бруштейн так и останется Гестасом, не раскаявшимся.

— Знай, что этот младенец наградит тебя хорошо, за то, что ты его сохранил сегодня!

— Будешь! Я тебя поставлю!! На весь Арбат!!! Весь…. Будешь работать от меня. —  Полковник показал ему свой не дописанный роман «Голгофа», доктор философских наук, Борхес умрет, Маркес умрет, Коэльо умрет, а эта книга будет жить!

В художественной литературе множество параллелей, и вы получите в процессе чтения гораздо больше, если сможете мысленным взглядом окинуть всю структуру. Тогда ещё полковник был Сидоренко, бодрый офицер РУОП с ветеранскими наградами и афганским прошлым, преступная жизнь проходило сквозь него, потом, организовав свою собственную группу и разбогатев, она вошла в его психофизический эргрегор и не вышла, он начал жить, приветствуя ее на звоне щита, полностью принимая, став очередным отражением этого большого и темного мира. Больше не сидел на берегу, смотря на прозрачные воды, когда трупы его врагов проплывут мимо, то же самое Цыган.

Увидел себя и закрепился в образе коммерсанта, которым не был, жить чужим опасно, полковнику хотя бы сохранили жизнь, хоть и предали. Как можно было сравнить мужчин Наташи, которые были у неё после, с ним самим? Хотя бы по уровню разворота модальности сознания, Александр знал наизусть оба тома «Капитала», Танцор один, первый.Что их не спасло, марксизм даёт знания, а не жизнь вечную, этика.

— Я тебя погублю, — сказал он ей, когда она выходила за него замуж.

— Сначала поженимся, — ответила молодая и красивая Наташа, — даже если завтра придётся развестись!

Когда Изабель Кордова говорила с Шеппардом (тот самый первый разговор в церкви), она увидела Христа висящим вниз головой, «Евангелие от Иуды» придумал не Булгаков. Женщины более впечатлительны, сознание подало ей знак, она скоро начнёт жить вверх тормашками. Добро и зло поменяются местами, поплывет по этому течению, уважения к закону у неё не будет, усилятся обычные страсти и аффекты бриллианты…  Освободившись, она должна была спокойно встать на учёт и вести спокойную  жизнь в доме матери, сделала ряд ошибок, с кем не бывает, погибших родных давно не вернёшь, мама сказала ей снова выйти замуж.

—  Ещё родишь! — Все изменил сначала агент Грейвз, потом мистер Шеппард. Раньше они трое никогда не встречались, но волей рока оказались на одной стороне. Мы-то знаем, кто дергает за ниточки,  Диззи все время мучал вопрос, почему? Продажные копы убили Гектора? Он же завязал! Ждал ее из зоны.

— Мы компаньоны! — Ещё какие! Они знали, что все не просто. Было бы просто, наши враги давно были бы мертвы, однако это не так. Думаю, каждому из читателей знакомо чувство несправедливости, почему те, кто его порвали, спокойно ходят по земле, едят, спят и пьют, часто лучше, чем он, рожают детей и нянчат внуков, чувство это не из легких. Молча смотришь на четыре стены, понимая, что не в силах пока что-либо изменить, утешая себя  словами, мы ещё к этому вернёмся.

— Гектора и малыша Сантьяго убили… — Потеряна семья, нельзя быть легкомысленной! Потом смотришь себе в душу, когда месть? Законным путём как правило изменить ничего нельзя, на другие нужны деньги, силы, а главное, возможность, стечение нужных обстоятельств, иногда приходится ждать годы. И то не знаешь, выгорит или нет… Это сложнее, чем принять решение, вдвойне сложно.

Можно, конечно, вообще ничего не делать, оставить все на чьей-то совести, как оно есть, особенно если у тебя самого жизнь хорошая, сытная, но тогда будь готов, потеряешь авторитет, бывшие близкие назовут тебя коммерсантом, не самый лучший выход! Диззи была правильной пацанкой, весь мир будет против, ну и ладно, в кутузке она сильно заматерела, лейтенанты Свирски и Морган, вы серьёзно просчитались,  перемирие между легавыми и бандой «Кингз», да ладно! Они просто хотели прибрать к рукам все, что было их, хотя бы как Розов. Атос считал, майор делал умный вид, что знает обо всем, что он ему рассказывал,  что слушал, старый оперативный приём,  Атос был всех умнее.

Своему брату Эмилио, который стал работать на полицию Нью-Йорка, и принимал участие в засаде на ее мужа, она оставила жизнь. Ту, которая хуже смерти, на неволе с него спросят,  пролил пацанскую кровь, много наколбасил. Наставник минитменов синдиката решил с этой перспективной девушкой серьёзно поговорить.

Знаете, что заводило в женщинах агента Шеппарда больше всего? Место промежуток сисек, как оно там называется… Водку в Нью-Йорке он пил любую, Роджер рассказывал, за пределами России они все одинаковые, последний пятак свой службы в «морских котиках» он добивал на Гавайях посреди прекрасного Тихого океана, где и познакомился с Лоно, бесстрашным и безбашенным.

Служить в Гонолулу скука и тоска, кругом море, да и цены кусаются даже для зарплаты одинокого холостяка-офицера, можно заниматься каратэ, полно азиатов, время от времени они с Лоно напивались и устраивали им небольшой пирлхарбор, от них бегали даже якудза, Гавайи не Окинава. По натуре и Шеппард, и Лоно были чуткие на фальшь поборники справедливости, попросили Грейвза сходить в бар к бедняге Долану с дипломатом, рассказать про  всемогущую Меган Дитрих, показать ее портрет, сказать, где можно найти, дальше его дело.

— Вспомнили ? — Самый многообещающий в прошлом ресторатор Лос-Анджелеса, красивая жена, умные дети, успешный бизнес, телятина у него в заведении во рту таяла,

был в шоке: хранение и распространение в интернете детской порнографии! (Жил в воплощенной американской мечте, разбудили.) Обвинили до того, как начался судебный процесс, он не мог понять, как на его жёстком диске  оказались такие фото???

— Она потребовала развода, дети отвернулись, в ресторан никто больше не ходил… Я  обанкротился, пришли бейлифы, судебные приставы и вынесли все из дома все, что можно, долго жил на улице. Вся моя жизнь в одночасье рухнула! Кто такой в Калифорнии бармен, захудалей не видели, третьесортного заведения под названием «Королевское пойло»! — Сын сказал, чтобы он больше не приходил.
— Это сделала она… — Ангельски красивое лицо или дьявольски? Дальше сто патронов.

Бар-хоппинг в Америке развлечение в основном молодёжи, кучка прожигателей родительских денег арендует автотранспорт, катается по барам, пабкрол. Обычно пытается закорефаниться с находящимися там простолюдинами, испытать новые ощущения, сходить в народ, со стороны все это выглядит достаточно убого, бомжи с платиновыми кредитными картами и охраной. Сами считают, свой шарм в этом есть:

— У меня сегодня день рождения! — Фотография материализовалась, так бывает, Меган собственной персоной, на стойку со стуком шваркнулся плащ из бутика, тончайшая красная кожа  с огромной, тяжелой старинной брошью из чистого золота на правом лацкане,  обрамлённая лавровым венком, раскрытая в римском приветствии ладонь с числом XIII посередине, количество семей, глухо ударившись о дерево, напомнила всем, кто в стране хозяин. Лет ей было много, передавалась веками из поколения в поколение.

 Ли Нолану захотелось отхлестать ее по щекам при всех, как последнюю шлюху, но он сдержался, за пару часов они отобьют больше капусты, чем за две недели, а это новый неон. Он тихонько положил брошь под прилавок рядом с аппаратом для газировки содовой.

— Как это? Жить, когда тебе везде зелёный? Каково?

— По кайфу!!! — Золотая молодежь заканчивала веселиться. Да посильнее, чем золотая, у них, наверное даже есть свой трастовый фонд? Вполне возможно.

— Посошок! — Нолан проставился счастливым подонкам у судьбы. — На дорожку! У блондинки сегодня днюха?

— Как вас зовут? — Маньяки часто своих жертв не помнят, и маньячки, покачала талией Меган. — За Ли! — Который скоро совершит самую большую ошибку в своей жизни. Пойдёт возвращать украденную им ту самую заколку, и не куда-нибудь, а на  самый верхний этаж офиса «Дитрих секьюрити» в кабинет Меган. Откуда она управляет такими, как они.

Папу оставили у входа в Башню, ступеньки были крутые, с такой ногой он бы все равно не одолел. Игорь рассказал про двойника поэта, Шах нахмурился:

— Хоть бы дуру с тобой заслал, — имелся в виду пистолет. — Мы тут совсем голые в этом мире. Жди здесь и постарайся никуда не уходить. — Больше Папа их никогда не видел.

Конец третьей главы