Артём Голубчик. Житие. Эпизод Х

Пошла работа! А они
     совсем не трутни:
за ночью ночь, за днями дни –
     сплошные будни.
То сельских рейдов колесо,
     то заседанья…
Плюс с ненавистной тройкой со-
     существованье.


Но тройка – не разлей водой –
     давай стараться:
смеяться над чужой бедой
     да изгаляться.
Ведь на Руси от веку так,
     а не иначе:
чтоб сбить соперника в овраг,
     поставь задачу.


Чтобы держать по ветру нос,
     а хвост морковкой,
задай сопернику вопрос
     с формулировкой:
«Ступай по пыли ль, по грязИ
     куда – гадаю,
и непременно принеси
     чего – не знаю!»


Не смог – на дом его гроза.
     Без сожаленья
подвергнется разгрому за
     неисполненье.
Для всех, кто служит, данный жест,
     по меньшей мере,
крест на судьбе. А значит, крест
     на всей карьере.


Но ни к чему был хах да хих,
     зазря старались
завистники – не на таких
     они нарвались.
(Я речь веду о двух льстецах,
     одной нахалке).
Забыли, что о двух концах
     бывает палка!


Ведь наш тандем сработал на
     опереженье,
и до поры он и она –
     само смиренье.
Путь к наступлению мостят?
     Пусть так, допустим...
Пока же – снова колесят
     по захолустьям.


Сельхозпиров денатурат,
     дорог помои,
скрип «Москвича»... Пусть говорят,
     что, мол, изгои.
Мол, в знаменателе опять,
     опять на старте...
Но в чём уж им не отказать –
     в шальном азарте.


Обоих списывать в запас,
     конечно, рано,
ведут работу среди масс
     довольно рьяно.
Горька судьбы такой полынь –
     латать огрехи.
Но результат? Куда ни кинь –
     кругом успехи!


Пропал тут либо, либо пан
     (мы все за пана).
Завышенный им спустят план –
     дадут два плана.
По силам даже сдать на «пять»
     заданья рода
такого: марки распродать
     ВОС и ОСВОДа.


Придут к нью-боссу в кабинет –
     там тоже туго.
Крик: в школах развлечений нет
     и нет досуга.
То их заклятые дружки
     подводят мины.
Неделя – в школах и кружки,
     и викторины.


А тем троим дорваться дай,
     унизить треба –
бросают в бой за урожай
     «второго хлеба».
Но Тёма с Лялей вопреки
     дождям, морозцу
и там вновь передовики
     и знаменосцы.

«Видать, смогли поднатореть
     на этой ниве.
Хоть прикажи им припереть
     из тундры киви –
найдут! Сорвут в Сахаре гриб,
     в степи – малину...» –
завистников зловещий шип
     несётся в спину.


Не гладят, честно говоря,
     их по головке,
что ни неделя – в лагеря
     командировки.
Не в лагеря исправтруда,
     где робы серы,
в иные лагеря – туда,
     где пионеры.


От красногалстучных ребят
     крайком в испуге:
что ни звено, что ни отряд –
     башибузуки,
ногайцы, банда янычар,
     орда, хунхузы...
Их сторонится млад и стар,
     как той Медузы –


Горгоны, лик которой лют
     для древних греков.
И тихо стонет местный люд
     от их набегов
по дачам, грядкам и садам,
     подвалам, крышам...
Как будто каждый третий там
     сам Квакин Миша.    


Им на культурные плоды,
     в музей походы
чихать сто раз. А вот сады
     и огороды,
клубника, груша, алыча –
     вот это в радость.
Их и прозвали «саранча»
     за ПЛОДОядность.


Любой из них «всегда готов»
     рубать от пуза,
всё подметут: от кочанов
     до кукурузы.
Не кормят что ли их? Ну да! –
     в день три обеда.
Но нет чужого завсегда
     вкусней ранета.


Не блажь, не дурь и не уклон,
     не бег за модой.
О, нет! Тем паче, сей закон
     нам дан природой:
чужого взять плоды труда,
     я слышал где-то,
не грех для нас, а лишь черта
     менталитета.


Природу-мать не обвинишь,
     ей всё по силам.
Своеобразие – престиж
     славянофилам.
Пусть судят, коль под хвост вожжа,
     о том потомки,
ей-ей, славянская душа
     для всех потёмки.


Но вдруг сей факт богоявлен,
     а я так грубо?!.
Взглянуть на душу – где рентген
     и где та лупа?
Сама страна не прочь изъять
     у нас излишки
порой. Черта всё та ж, видать.
     А вы – мальчишки!


Бузят, едят с открытым ртом,
     врут, мелют ересь,
воруют, нюхают... Но в том
     заданья прелесть.
Простой подход всегда претил
     ему немножко,
Голубчик сроду не ходил
     по лёгким стёжкам –


подобный грех привык считать 
     моральным блудом.
Но на деталях заострять
     рассказ не буду.
Итог задачи той вдвойне,
     втройне не плёвой –
дружина признана в стране
     правофланговой.


Как удалось: путём труда
     иль просто сдуру?
Интересуешься? – тогда
     читай брошюру.
(Что тотчас же, кто удивлён,
     её издали?)
Там пара авторских имён:
     его и Ляли.


Пускай твердит бухгалтер-жмот:
     мол, денег трата,
но ведь заказ получен от
     «Политиздата».
Задумку ту крутой госмуж
     одобрил лично.
Таков процесс, а это уж
     симптоматично!


Что, тройка, спрятали глаза?
     Не взять вам планки!
Шипят как кобра, как гюрза.
     Бледней поганки
один; другой – красней икры
     (что эстетичней?)
Бурчат. Но стали до поры
     вести приличней.


В конторах (наблюдений плод) –
     повадки стаи:
кто лох – известно наперёд,
     кто – уважаем.
Кто слаб и тих, кто глух и нем,
     тех все кусают,
кто при когтях с клыками – тем
     хвостом виляют.


Эх, мелочь! У него ж масштаб
     гиппопотама:
дорос без всяких мам и пап
     до кресла зама.
Ещё вчера был, посуди,
     в ракушке шитик,
Малёк. А нынче он почти
     геополитик!


Не краснобай и не эстет,
     и лет не много,
таким у нас, писал поэт,
     везде дорога.
От чувств таких его в гопак
     и летку-еньку
вдруг понесло. А думал так:
     ещё СТУПЕНЬКА!


Плацдарм захвачен, крепок тыл.
     А что же дальше?
Он избран депутатом был
     на съезд ближайший.
Не забывал и о друзьях
     в пылу баталий,
ведь у него в секретарях
     всё та же Ляля.


Считаешь, из-за ног да тить?
     Нет. Будь он хлюстом,
его б сумели соблазнить
     и бОльшим бюстом.
Смазлива Лялька, верно, но
     есть валоокей.
Артём усвоил, что смешно
     на полдороге


беседу даже прекращать,
     не то что дело.
Нет, планы нужно воплощать,
     причём, умело.
В порыве схватки людям не
     до эроштучек,
она ж – проверенный вполне
     ему попутчик,


союзник. Всяко назови,
     как на допросе.
Не в долге дело, не в любви –
     всё дело в боссе.
Не грех вильнуть пред ним хвостом.
     Лизать? Оближем!
В деталях суть ли? Дело в том,
     кто к ТЕЛУ ближе.


Ну, фигурально, к бару-гриль,
     то бишь, к кормушке:
три бездаря ничтожных иль
     они с подружкой?
Кто доведёт врага до слёз
     и до агоний,
тот и выиграл этот кросс,
     тот и достойней!