Скандал в высшем свете

Глава 18, 19

На следующий день Джейн проснулась позже, чем обычно, и поняла, что в доме непривычно тихо. Как правило, пробуждение сопровождалось несмелой игрой на фортепиано – это занималась Миранда. А кроме того, по утрам мама и Кэролайн обычно спорили на очень важную тему – во что одеться.

Девушка торопливо привела себя в порядок и спустилась вниз, чтобы выяснить причину столь странного покоя.

– Все уехали в деревню, в Белшир-Холл, леди Джейн, – доложила старшая горничная. – В городе остался только лорд Тарлтон, но он отправился на скачки вместе с вашим дядюшкой Джайлзом. Джентльмены обещали вернуться к ужину.

– Неужели родные могли уехать, даже не поинтересовавшись, хочу ли я к ним присоединиться? – не поверила Джейн.

– Неожиданно заболела одна из кузин, и леди Белшир не решилась вас беспокоить, – пояснила служанка, но при этом потупила взгляд, словно верила в объяснение не больше, чем сама Джейн.

– Никто даже не подумал оставить мне хотя бы короткую записку! – раздраженно воскликнула девушка и отвернулась.

Ситуация казалась таинственной и подозрительной. Ноги сами понесли Джейн в комнату Кэролайн: там на столе под пресс-папье лежала торопливо нацарапанная записка. Прочитав неразборчивые каракули, девушка заволновалась еще больше.

«Джейн!

Нас увозят против воли; можно сказать, связали и заткнули рот. Берегись – лев уже выбрал подругу».

В этом месте чернила оказались смазаны, словно Кэролайн пришлось срочно спрятать записку от того, кто неожиданно вошел в комнату.

«Как забавно, – подумала девушка, безуспешно пытаясь унять нервный озноб. – Лев выбрал подругу. И кто же?..»

От громкого стука в дверь она вздрогнула.

– Приехал маркиз Седжкрофт, леди Джейн, – доложил дворецкий. – Его сиятельство настаивает, чтобы я без промедления вас пригласил.

– Пригласил меня? Но для чего?

– Не догадался выяснить, миледи.

– Я не о том… ничего плохого не случилось?

Не дожидаясь ответа, Джейн поспешила вниз, в гостиную. Седжкрофт стоял у окна, одетый в элегантную темно-синюю визитку и бежевые брюки, и нетерпеливо постукивал по ноге рукояткой кнута. Джейн успела подумать, что постукивание это очень похоже на движения хвоста рассерженного, готового к нападению животного.

– Ну вот, – заговорила девушка, рассмеявшись от радости. – Спасибо, что хоть вы не бросили меня. Похоже, все семейство слегка не в себе. Говорят, заболела какая-то родственница, и родители срочно отправились в деревню с миссией милосердия.
Маркиз повернулся, и у Джейн перехватило дыхание. В столь ранний час просто непозволительно было выглядеть таким греховно-красивым.

Взгляды их встретились, и смех затих сам собой. Второй раз за сегодняшнее утро больно кольнуло дурное предчувствие. Еще никогда глаза Грейсона не смотрели на нее с таким тяжелым, темным вниманием.

– Вы встретились с Хитом? – поинтересовалась Джейн, безуспешно пытаясь унять безумную гонку сердца.

– Да.

– О! – Ноги отказывались держать.

Что ее ждет?

– Боюсь, что новости не слишком радостные, Джейн, медленно произнес Грейсон.

– Неужели?

– Судя по всему, вам предстоит оставить надежду на брак с Найджелом. Он действительно сбежал.

– Но куда?

– Разве это имеет значение?

Джейн боялась, что маркиз услышит стук ее сердца.

– Думаю, нет.

– Я бы даже сказал, скатертью дорожка.

Каким холодным стал его взгляд! Или это только кажется?

– Согласна.

– Простить вы не сможете.

– Я…

– Лучше постараться его забыть, Джейн.

– Но…

Что именно он знает? Поведение ни о чем не говорит. Тяжело ли ему делиться новостью?

– Кузен Найджел больше не играет в вашей жизни никакой роли. – Маркиз протянул руку, словно приглашая. – Вы согласны?

Жест обезоруживал.

– Да, – коротко ответила девушка, не веря, что история может закончиться так просто.

Возможно ли, что он еще не узнал правду или узнал, но делает вид, что ничего не произошло? Готов ли Седжкрофт сказать, что Найджела больше нет, но жизнь должна продолжаться и Джейн предстоит стать частью его собственной биографии?

– А теперь, – заговорил маркиз тихим ровным голосом, – возьмите накидку. Нам предстоит деловая встреча.

По лицу Седжкрофта пробежала едва заметная тень и тут же исчезла, прежде чем Джейн смогла решить, что она означает. Пожалуй, в поведении Грейсона что-то изменилось. Неужели Хит узнал больше, чем сказал маркиз? Не может быть. Никто не знал о доме Эстер в Гэмпшире. А кроме того, если бы до Грейсона дошла вся правда, он просто не смог бы сдержать гнев. Может быть, маркиз чувствует вину за вчерашние ласки? Одно лишь воспоминание о вечере наедине волновало – даже несмотря на опасение, что Седжкрофт сможет плохо о ней подумать.

Сказать все, раскрыть правду.

Не важно, как отнесется к известию этот человек…

Джейн тряхнула головой.

– Какая встреча? Я же говорила, что должна завтракать с Сесили…

– Ваш экипаж подан, сэр, – объявил показавшийся в дверях дворецкий.

– Хорошо, – пробурчал Седжкрофт. – Возьмите для леди Джейн легкую накидку и ждите нас на улице.

Через несколько минут твердая рука вывела озадаченную леди из гостиной в холл, а потом и на парадное крыльцо.

– Грейсон, объясните же наконец, что вы делаете.

– Садитесь в карету, Джейн. Все объясню, когда придет время.

Экипаж тронулся по оживленным улицам в сторону торгового квартала на Бонд-стрит. Девушка боялась раздумывать как о причине серьезного настроения спутника, так и о его намерениях. Сомневаться не приходилось: маркиз определенно на что-то решился. Но может быть, это не имеет к ней никакого отношения?

Впрочем, не стоило себя обманывать: конечно, это касалось именно ее.

– Скажите по крайней мере, куда мы направляемся.

– К модистке, мадам Девине.

– Девине! Но она же портниха полусвета, шьет для танцовщиц и женщин легкого поведения.

– Но при этом ее платья чудесны. Джейн нахмурилась:

– Знаю. Жених Сесили попросил ее заказать несколько весьма вызывающих нарядов. Это о чем-то говорит. Мне необходимо сообщить подруге, что сегодня мы встретиться не сможем.

Карета миновала художественную галерею и остановилась перед ателье. Два лакея встретили посетителей у входа и проводили в небольшой ярко освещенный салон. Собравшиеся на мостовой зеваки с молчаливым любопытством наблюдали за парой. Где бы ни появлялся Седжкрофт, он тут же вызывал пристальный интерес к своей персоне.

– Не волнуйтесь, Сесили не удивится вашему отсутствию, – заметил маркиз, проходя мимо центрального прилавка и направляясь к едва заметной боковой лесенке. – Я позволил себе известить ее о том, что и сегодня, и в ближайшем будущем вы будете очень заняты.

– Что вы сделали? – Джейн не поверила собственным ушам.

Маркиз повел спутницу вверх по лестнице.

– Дело в том, что друг Сесили, этот самый Армхерст, вовсе не подходящая для вас компания, – небрежно, словно между прочим, заметил Седжкрофт. – Да, кстати, вчера вечером я хотел кое о чем попросить, – вспомнив, добавил он. – Надеюсь, здесь нас никто не слышит.

В висках снова застучало. Что же все-таки произошло? Ведь сегодняшний день отличается от всего, что было раньше. Близкие покинули ее, оставив на милость этого человека, который внешне вел себя с обычной уверенностью и все же в чем-то определенно изменился. А кроме того, еще предстояло открыть страшную тайну…

– Так о чем же именно вы хотели меня попросить? – прошептала Джейн, услышав наверху шаги.

– Хотел попросить стать моей любовницей. – Джентльмен огляделся. – А, вот и мадам Девине. Я заказал отдельную примерочную.

В горле у Джейн пересохло, а способность думать на несколько минут полностью ее покинула. Итак, дочери графа Белшира всерьез предлагают стать любовницей самого известного в Лондоне повесы. От одного этого слова повеяло ледяным холодом. Нет, ослышаться она не могла; маркиз говорил вполне отчетливо. Так, значит, именно к этому он и подводил. А она слепо, глупо поверила, что он в душе добр и несет ответственность за честь своего клана. Пока девушка против воли шла на поводу у внезапно налетевшей влюбленности, Седжкрофт, оказывается, хладнокровно планировал сделать то, что умел делать так хорошо.

А именно – стремился к полному и окончательному совращению.

Но разве этот человек когда-нибудь называл себя святым?

Да, она по доброй воле прошла той же дорогой, что и другие женщины. Шаг за шагом. Никто и никогда не принуждал ее к этому.

Маркиз с улыбкой смотрел на свою спутницу, явно не заботясь о том, что своим неприличным предложением окончательно разбивал ей сердце.

– Дорогая, не стоит так удивляться. Ведь надеяться на достойный брачный союз уже не приходится. А в качестве моей любовницы вы обретете полное финансовое благополучие. Не будут знать нужды и те дети, которых вы мне подарите.

– Дети? – с трудом шевеля губами, едва слышно повторила Джейн.

Маркиз равнодушно пожал плечами:

– Дело в том, что дети – неизбежная часть сексуальной связи, а нас свяжут очень близкие отношения. Я всегда хотел иметь большую семью.

– Неужели?

– По меньшей мере дюжину маленьких Боскаслов – начало моей собственной династии.
– Не буду мешать осуществлению столь ярких племенных амбиций.

– Давайте обсудим намерения в более комфортных условиях.

Девушка смотрела на спутника, словно только что увидела в нем истинного дьявола. Однако прежде чем она смогла ответить на столь невероятно бесстыдное предложение, он снова преспокойно пошел вверх по лестнице, беззаботно насвистывая.

– Ну же, смелее, – подбодрил он через плечо. – Я не собираюсь держать вас в своей постели все вечера и ночи напролет. Иногда придется одеться во что-нибудь красивое и выехать в свет. Моя голубка не должна носить серые платья.

Ноги едва подчинялись, но Джейн все-таки вошла в небольшую комнату. Убранство ее состояло из ширмы, двух мягких кресел, зеркала и столика красного дерева, на котором стояли хрустальный графин с шерри и два бокала. Рядом лежала аккуратная стопка модных журналов.

Значит, любовница.

Одна из тех развязных женщин, которые явились на несостоявшуюся свадьбу.

Он хотел уподобить ее Хелен или миссис Паркс. Сделать на все готовой особой, которую мог бы посещать для увеселений вполне определенного рода. Собирался платить за встречи наедине. Намеревался превратить в развязную даму полусвета и оставить, как только потеряет к ней интерес.

Джейн захотелось столкнуть наглеца с лестницы и убежать куда глаза глядят.

Две портнихи увлекли девушку за ширму, моментально раздели и принялись снимать мерки, в то время как Грейсон налил шерри в бокалы и начал объяснять мадам Девине, аккуратной женщине в очках, и принесшей образцы ассистентке, чего именно хотел.

– Нет, это не подходит. – Низкий развратный смех щекотал нервы. – Слишком много пуговиц. Я отношусь к тем мужчинам, которые предпочитают укладывать женщину в постель без лишней суеты.

Мадам Девине по-девчоночьи хихикнула:

– Понимаю, милорд. Так, может быть, вот это?..

– Тоже нет. Леди вовсе не нуждается в дополнительном увеличении бюста. Природа наградила ее в полной мере.

– Так-так. А этот розовый атлас?

– Да, хорошо. И вон то черное кружево.

Ассистентка вздохнула:

– Очень красиво, под бальное платье.

– Какое еще платье? – пробормотал джентльмен. – Я думал, что это носят просто так.

Модистка покраснела.

– Этот корсет с узлами из лент, милорд?

– А к чему лишнее? Предпочитаю естественную красоту женского тела.

Ассистентка поднялась, чтобы открыть окно; атмосфера в комнате раскалилась настолько, что у мадам Девине запотели очки. Да, этот джентльмен действительно готов на многое.

Не выдержав, Джейн выглянула из-за ширмы и гневно взглянула на развязного покровителя.

– Седжкрофт, может быть, все-таки хватит этих глупостей?

– Джейн, милочка, вы же не откажете мне в удовольствии потратить на ваш наряд как можно больше денег? – невозмутимо возразил маркиз.

Что и говорить, услышав этот диалог, портнихи навострили уши. Но Джейн все-таки не смогла смолчать:

– Грейсон, я еще не законченная идиотка. Вы, конечно, можете тратить сколько угодно, пока окончательно не разоритесь. – Она помолчала. – Но учтите, что в ответ ничего не обещаю.

Улыбка маркиза взбесила бы и ангела.

– Последние слова просто великолепны, дорогая. Мне будет так же приятно снимать с вас все эти вещицы, как приятно их покупать. Ну, а теперь покажите, что у вас есть из самого тонкого шелка, – распорядился повелитель, поудобнее устраиваясь в кресле. – Что-нибудь совсем прозрачное. Да, вот эти штанишки с разрезом хороши.

Щеки Джейн пылали. В зеркале она видела завистливые взгляды портних. Этот человек действительно оказался циником до мозга костей.

Как только четыре разгоряченные женщины вышли за дверь, чтобы столь драгоценные клиенты могли в деталях обсудить приобретаемые туалеты, девушка не стала стесняться в выражениях.

– Вы что, окончательно сошли с ума? – возмутилась она, хватая бокал шерри, который с самым невинным видом протянул ей джентльмен.

– Нет, просто хочу осыпать новую любовницу подарками. Разве это плохо?

– Плохо то, что я не соглашусь ни на один из этих подарков. Отец придет в ярость.

Джентльмен разглядывал свой бокал.

– Милая, – наконец мягко заговорил он. – Ваш отец – светский человек. Он все понимает.

– На каком основании вы говорите такое?

– Сегодня ночью мы долго и подробно обсуждали с ним ваше будущее, – покачав головой, ответил маркиз. – Да, поначалу граф действительно возражал, но потом логика все-таки победила.

– Не верю ни единому слову. Отец умер бы от стыда, если бы узнал…

– От стыда, милая, умирает все ваше замечательное семейство. Необходимо смотреть в лицо фактам. О браке больше мечтать не приходится. Свадебный сезон леди Джейн Уэлшем закончен.

– Нет, не закончен.

– Наверняка закончен, – настаивал джентльмен. – На той, которая была моей любовницей, не женится никто.

– Я не соглашусь.

– Разумеется, согласитесь. – Седжкрофт уверенно кивнул. – Вспомните-ка вчерашний вечер. Я довел вас почти до ворот рая. В вашем положении приходится рассуждать трезво. И выбирать самое разумное решение.

Джейн сделала маленький глоток обжигающе крепкого напитка. Как хотелось стукнуть бутылкой по красивой наглой голове! Закашлявшись, она пробормотала:

– Ни за что не буду содержанкой. Не надейтесь.

Ответом стала снисходительная улыбка.

– А чего же вы хотите?

– Чего хочу? Хочу, наверное… любви.

– Любви? – От неожиданности маркиз даже едва слышно присвистнул. – Просите лучше сундук с бриллиантами. Или роскошный дворец. Или целый корабль шелка.

– Вовсе незачем доводить все до крайности. – Девушка резко встала. От крепкого шерри, да и от самого разговора слегка кружилась голова. – Бывает, что люди влюбляются, Грейсон.

– Неужели? – Сверкнув голубыми глазами, маркиз поднялся во весь свой великолепный рост. – Ах, конечно, я и забыл, как глубоко вы любили Найджела. Думаю, искренняя привязанность к этому человеку сохранится надолго.

Джейн невольно отступила.

– Но ведь я сказала вам вчера, что никогда его не любила.

– Прекрасно! Значит, в вашем сердце найдется местечко для меня, – моментально парировал Седжкрофт.

Девушка молча смотрела на неисправимого негодяя. Холодная насмешка и в голосе, и в глазах лишила сил.

– Мне внезапно стало нехорошо. Если можно, давайте вернемся домой.

Глаза Грейсона потемнели, словно грозовые облака; бездонная глубина казалась непроницаемой.

– Конечно, Джейн. Ведь наша сделка предполагает, что я обязан в равной мере доставлять удовольствие и защищать.

В тиши кабинета Грейсон рассказывал Хиту подробности прошедшего дня.

– В целом, наверное, все прошло достаточно хорошо.

– Не могу поверить, что ты отвез мисс Уэлшем к мадам Девине. Средь бела дня! Что же будет с репутацией молодой леди?
Грейсон пристально взглянул на брата и пожал плечами, словно пытаясь отогнать чувство вины.

– Репутация, говоришь? Первоначальная цель заключалась в том, чтобы защитить Джейн от вреда, нанесенного изменой Найджела – как оказалось, фиктивной. Но ведь, разрабатывая свою схему, девочка вовсе не думала о чистоте собственного имени.

– Однако свет…

– Вот уж никогда не заботился о том, что скажет свет, – перебил Грейсон. – В любом случае все хорошо, что хорошо кончается. Как только мы поженимся, сплетни и пересуды моментально смолкнут. Просто удивительно, как быстро священные узы восстанавливают репутацию.

Хит угрюмо улыбнулся:

– А тебе никогда не приходило в голову, что в этих рассуждениях далеко не все гладко?

Грейсон принялся просматривать лежащую на письменном столе стопку писем; предупреждения брата он словно и не слышал.

– У меня есть законный контракт на брак с мисс Уэлшем, подписанный самим графом Белширом. Рассердится ли Джейн? Возможно. Но в конце концов поймет, что выбора просто нет. Я верю в ее любовь.

Аргумент не убедил Хита.

– Остается лишь надеяться, что ты уверен в разумности собственных действий. И в том, что разработанный план не даст сбоев.

– Вполне уверен и в том, и в другом. – Грейсон посмотрел на брата и встретился с тревожным, озабоченным взглядом. – Я же тебе сказал, что это просто игра, и я вовсе не собираюсь долго в нее играть. Всего лишь несколько дней. Что плохого может случиться за это время?

– Скажи ему, что я тяжело больна, – три часа спустя шепотом умоляла Джейн Саймона. – Скажи, что у меня желтая лихорадка. Чума. Холера. Малярия. Ветрянка.

Саймон участливо потрогал лоб сестры.

– Я уже это говорил. Он отправил Уида посоветоваться со своим врачом, а сам весь вечер ждал здесь.

– Весь вечер? – В голосе Джейн послышалась паника. – Грейсон был у нас дома так долго?

– Играл с дядюшкой Джайлзом в бильярд. Похоже, этот парень твердо и бесповоротно решил тебя заполучить. – Брат помолчал, словно пытаясь собраться с мыслями. – Что ты сделала, Джейн? По-моему, у тебя серьезные неприятности.

Девушка закрыла лицо руками:

– Не спрашивай. Все равно не смогу ничего ни рассказать, ни объяснить. Такая ужасная путаница, и виновата в ней я сама.

– В таком случае помочь будет нелегко, – озадаченно заключил Саймон.

– Ты ничего не сможешь сделать, – пробормотала девушка.

– Джейн, ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты… ты не ждешь ребенка?

– О, Саймон, о чем ты говоришь!

– Так. Значит, еще не все так плохо, правда? – с надеждой в голосе предположил брат.

– Я сама выкопала себе могилу, – возразила Джейн. – Это даже хуже, чем просто плохо.

– Но Седжкрофт очень сильный человек. Он наверняка принял обдуманное и серьезное решение.

– Неужели ты так ничего и не понял? Ведь именно в Седжкрофте и заключается главная проблема. Он хочет, чтобы я стала его любовницей. Да, Саймон, он просил меня об этом сегодня днем.

Лорд Тарлтон неподвижно уставился в пол. Лицо его покраснело от гнева.

– Думаю, во всем виноват Найджел, – медленно произнес Саймон. – Готов убить подлеца собственными руками. Что же нам делать?

Джейн мечтала забраться с головой под одеяло и забыть обо всем, что происходит.

– Но ты ведь мой брат, – отчаянно прошептала она. – И прекрасно знаешь, что сделал бы на твоем месте папа. Заставь маркиза уйти.

На лице Саймона отразился такой ужас при мысли о противостоянии всемогущему Седжкрофту, что, если бы Джейн не было так плохо, она наверняка бы рассмеялась.

Однако через пару мгновений брат отвел глаза, и девушка поняла, что только что лишилась последнего защитника.

– Проблема вот в чем, – наконец собравшись с мыслями, заговорил Саймон. – Как бы мне ни хотелось поставить маркиза на место, это невозможно. Уезжая, отец оставил четкое распоряжение: я ни в коем случае не должен вмешиваться в ваши отношения. Сейчас инструкция кажется мне очень странной.

– Отношения? – воскликнула Джейн. – И ты называешь происходящее отношениями? Нет, это подобно завоеванию Веллингтоном Тулузы, взятию французскими крестьянами Бастилии… – Девушка побледнела, в лице не осталось ни кровинки. – Неужели ты хочешь сказать, что папа согласился, чтобы я стала любовницей Седжкрофта?

– А, – внезапно раздался в дверях глубокий голос, – наша больная уже настолько окрепла, что снова начала спорить. Значит, есть надежда на полное выздоровление.

Джейн моментально нырнула под одеяло. Бархатный баритон проникал в самую глубину ее существа.

– Грейсон, это просто неприлично! Что вы делаете в моей комнате?

Маркиз подошел к постели; на лице появилась маска крайней озабоченности.

– Саймон так долго не возвращался, что я начал беспокоиться, не стало ли больной хуже. Но должен заметить, что вы выглядите куда активнее, чем я предполагал.

– И я подумал о том же, – поддержал Саймон, швырнув еще одну пригоршню земли в собственноручно вырытую сестрой могилу. – Больше того, я никогда бы и не заподозрил неладное… – Джейн стрельнула глазами, и брат осекся. – Разумеется, если не считать лихорадки.

– Ну-ка, позвольте, я попробую. – Грейсон наклонился и прижал ко лбу Джейн прохладную ладонь, не преминув заглянуть в глаза. – О Боже!

Знакомое прикосновение напомнило об остром наслаждении.

– Что значит «О Боже!»? – с подозрением спросила девушка.

– Значит, что у вас сильный жар. – Грейсон наклонился еще ниже и дразнящим шепотом поинтересовался: – Это правда температура или вы просто вспоминаете, чем мы занимались вчера вечером?

– Уходите, – прошипела Джейн. – Брат смотрит.

– Так, может быть, попросить его уйти? – поинтересовался маркиз.

– Это вам надо уйти, – выдавила из себя девушка. – Саймон?

Виконт Тарлтон откашлялся.

– Так что же сказал о состоянии больной ваш доктор, Саймон?

– Сказал, что без полного обследования может прописать только кровопускание или отдых на морском курорте.

– Ни за что на свете не позволю пускать себе кровь, – вздрогнув от отвращения, заявила Джейн.

Не отводя взгляда от скрытой одеялом фигуры, Грейсон выпрямился.

– Вот и я говорю то же самое. А потому отдал распоряжение приготовить к нашему приезду фамильную виллу в Брайтоне. Отправимся туда завтра же утром, как можно раньше.

– Действительно, – поддержал Саймон, избегая яростного взгляда сестры, – свежий морской бриз – лучшее средство для поднятия духа.

– Мы непременно должны отправиться к семье в Белшир-Холл, – твердо возразила Джейн. – Незапланированные и бесцельные каникулы, конечно, привлекательны, но непрактичны.

Грейсон внимательно посмотрел на упрямицу. В глазах читалась твердая решимость.
– Когда речь идет о вашем здоровье, Джейн, – заговорил он тихо, но настойчиво, – я решительно отказываюсь рисковать. А потому настаиваю на Брайтоне. Отпускать вас в деревню не собираюсь.

– И правильно, – опять поддакнул Саймон.

Он явно считал, что мир необходимо поддерживать любой ценой.

– Моих советов она никогда не слушает.

Не отводя глаз с лица Грейсона, Джейн медленно села в постели.

– Так что же, вы намерены увезти меня силой?

На губах джентльмена появилась легкая усмешка.

– Только если не будет другого выхода. Я обещал графу Белширу защищать вас во время его отсутствия. А потому, если не отнесусь к болезни серьезно, значит, просто не выполню обещание.

– Мне уже гораздо лучше, – с наигранной бодростью заявила Джейн.

Маркиз лишь покачал головой:

– Напряжение последнего времени дает себя знать, Джейн. Так что оставаться в Лондоне действительно не стоит.

– То есть вы предлагаете мне спрятаться?

– Не могу же я позволить своему маленькому голубю просто валяться в постели и толстеть.

– Не хочу ехать, – как можно тверже отрезала Джейн.

– Но вам просто необходимо отдохнуть и отвлечься. Я буду катать вас по променаду в купальном кресле, как поступают с ипохондриками.

– Придумайте что-нибудь более интересное.

– Хорошо, прогулка верхом на ослике.

– Я прекрасно знаю, кто окажется этим ослом.

Маркиз улыбнулся.

– Можно принимать процедуры с местными водорослями.

– Если бы можно было вас ими удушить…

– Пойду распоряжусь, чтобы горничная начала собирать вещи, – тихо, но твердо закончил препирательство Грейсон.

– Ваше предложение более чем щедро, Грейсон. – Джейн сделала последнюю попытку отказаться. – Но не можем же мы отправиться к морю вдвоем.

Джентльмен удивленно поднял брови:

– Разумеется, нет. Приличие будет соблюдено: с нами туда поедут дядюшка Джайлз и Саймон.

Наступило молчание. Лишь дьявольская улыбка подсказывала, что о приличии маркиз заботился меньше всего.

Итак, в отношениях все изменилось коренным образом. Седжкрофт рассчитал все, вплоть до мельчайших подробностей. В глубине души он стал трезво-холодным, отстраненным, и это предупреждало об опасности. Да, внешне маркиз казался таким же очаровательным и внимательным, как и прежде, однако под светской оболочкой скрывалась хитрость… дикого зверя, выжидающего подходящего момента для атаки.

Неужели Джейн всего лишь вообразила нежность и обаяние, которые делали этого человека таким неотразимым? Или чувство вины полностью заслонило способность трезво мыслить? Никогда, даже в отчаянно смелых фантазиях, девушка не могла представить себя любовницей самого отъявленного ловеласа Лондона. Судьба неожиданно увела ее с дороги приличия, и возвращение обещало быть долгим, сложным и непредсказуемым. А возможно, и маловероятным.

– Но подумайте только, – заговорила девушка уже более решительно. – Ведь такая поездка все равно выходит за рамки приличия. Одна женщина с тремя мужчинами, пусть даже двое из них – родственники.

Ответом на этот казавшийся неопровержимым аргумент послужила снисходительная улыбка. Да, этот человек, словно в шахматной партии, продумал игру на несколько ходов вперед.

– Джейн, вы слишком плохо обо мне думаете. Разумеется, я попросил Хлою сопровождать нас.

– И она согласилась?

– Да, – коротко ответил маркиз.

Седжкрофт не стал уточнять, что сестра сдалась лишь после двух часов непрерывных уговоров, угроз и слез, да и то только потому, что решила, что ее присутствие в Брайтоне может оказаться для Джейн единственным утешением в печальной судьбе – любовном союзе с одним из Боскаслов. Конечно, ни Хлоя, ни кто-нибудь другой не посмели бы вмешаться в ход того урока, который маркиз решил преподать своей милой обманщице. Нет, он, словно опытный режиссер, просто расставлял по местам подходящих статистов. Но, Боже, как же он мечтал об этой поездке!

– Разумеется, Хлоя согласилась, – подтвердил Седжкрофт. – Ваше общество ей так же приятно, как и мне самому.

Считая тему закрытой, джентльмен повернулся к двери.

– План просто замечательный, – небрежно заметил он, выходя. – Так я смогу одновременно следить за вами обеими.

– То есть, иными словами, держать нас обеих в темнице? – не удержавшись, бросила Джейн в спину мучителю.
Глава 19

День, проведенный в заточении дорожной кареты в компании Грейсона, Саймона, дядюшки Джайлза и Хлои, вовсе не соответствовал идее Джейн о безмятежном отдыхе. Мужчины без устали толковали о скачках и парламентской реформе. Хлоя же не хотела не только разговаривать с братом, но даже смотреть на него, а потому использовала Джейн в качестве посредницы.

Новенький, роскошный экипаж на прочных мягких рессорах, слегка покачиваясь, катил по бесконечной приморской дороге.

Когда приехали в Чакфилд, где предстояло обедать, разговаривать не хотелось уже никому, а вечером у подъезда роскошной построенной на природной террасе и обращенной окнами к морю виллы в георгианском стиле со ступенек кареты с трудом спустилась группа усталых, молчаливых, полусонных путешественников.

Джейн без единого слова недоверчиво рассматривала величественный трехэтажный особняк. Элегантный фасад из красного кирпича производил впечатление почти столь же убедительное, как и его хозяин. Но кто же знал, какие сюрпризы скрывались за этими стенами? Что расскажет дом о человеке, которого ей суждено было полюбить против собственной воли? И что она узнает здесь о себе самой?

В холле – просторном, с высоким лепным потолком и мраморными, в стиле барокко, колоннами – путники заспешили. Хлоя тут же направилась в собственные апартаменты, заявив, что мечтает о морской ванне и бокале кларета. Саймон и дядюшка Джайлз решили размяться и отправились на позднюю прогулку по набережной, где надеялись встретить кого-нибудь из старых знакомых.

Джейн и Грейсон остались вдвоем. Не приходилось сомневаться, что маркиз все спланировал заранее, – во всяком случае, втайне от самой себя Джейн надеялась именно на это.

– Ну вот мы и приехали, – заметила девушка.

Она разглядывала стоящую в углу китайскую вазу эпохи династии Мин и изо всех сил старалась не показать, что очень волнуется.

– А Хит к нам присоединится?

– Даже не знаю. – Грейсон с интересом наблюдал за милой притворщицей.

Как же ей хотелось спрятаться от неизбежного!

– Если бы он оказался здесь, вы бы чувствовали себя лучше?

Сердце неуемно колотилось.

– С какой стати?

Грейсон обнял гостью.

– Брат оказывает на женщин странное впечатление. Одни сразу испытывают к нему безотчетную симпатию, а других он попросту пугает. Джейн, дорогая, неужели вы меня боитесь?
Боится ли она?

– Мне начинает казаться, что я до сих пор вас совсем не знала, – тихо призналась девушка.

Седжкрофт на мгновение задумался.

– Зачем портить сюрприз? Думаю, следует просто подчиниться инстинктам и положиться на судьбу.

Девушка проглотила застрявший в горле комок.

– Ставка больше, чем вам кажется. Во всяком случае, для меня.

– Но нас ожидает несказанное наслаждение.

– Остановитесь, прекратите, – прошептала Джейн.

– Не могу остановиться, – беспомощно пожал плечами маркиз. – И не смогу до того самого момента, пока вы не станете моей во всех смыслах.

Джейн не могла сдержать нервную дрожь.

– Я хотела, чтобы все случилось совсем не так.

– Всегда ли в нашей жизни есть выбор, милая?

– Надеюсь, – едва слышно прошептала девушка. – Хотя на самом деле, наверное, далеко не всегда.

– Готовы ли вы принять мое предложение? – тоже шепотом спросил Грейсон, нежно проводя ладонью по спине возлюбленной. Недолго еще предстояло ему хитрить, а потому следовало как можно эффективнее использовать оставшееся время. Урок просто не мог больше продолжаться. Стоило лишь заглянуть в грустные зеленые глаза, как гнев тотчас куда-то улетучивался. Скоро его совсем не останется. Это и будет означать, что обманщица наказана, а справедливость восторжествовала.

– Вы ни капли меня не любите? – В голосе Грейсона прозвучали неуверенные, даже робкие нотки.

Джейн не отвела затуманенного чувствами взгляда и ответила тихо, но спокойно и без тени сомнения:

– Вы и сам знаете, что люблю. Иначе меня здесь просто не было бы.

Грейсон понимал безусловную искренность ответа. Он уже знал Джейн, чувствовал ее тайные страхи, сознавал уловки и хитрости, видел ключ к желаниям. И вдруг собственный, так тщательно продуманный план мести показался искусственным и жестоким. Ведь малышка обманула его непреднамеренно.

В конце концов, играть осталось совсем недолго. Поединок закончится, и начнется долгое будущее любящих супругов.

Джейн почувствует, что может доверить мужу не только секреты, но и саму жизнь. Вся страсть и способность к любви двух прекрасных молодых людей сосредоточится друг на друге.

– Пойдем в спальню, Джейн, – попросил Грейсон.

Сильные и нежные пальцы спустились к развилке на груди.

– Пойдем. Оставь гордость за порогом.

– Неужели у меня еще осталась гордость? – удивилась Джейн.

– Значит, покорись, – поддразнил Седжкрофт.

Девушка закрыла глаза. Как все случилось? Когда-то довелось совершить ошибку, в поисках собственной любви свернуть не на ту тропинку. Она заблудилась и оказалась вдали от мира, от света. Было ли в этом притворном ухаживании хоть что-нибудь настоящее? Только ли отчаянное вожделение, которое они испытывали друг к другу? Наверняка существовало и что-то еще…

Ход мыслей прервал дорогой голос:

– Постарайся стать смелой, даже дерзкой. Я ведь еще не всю тебя знаю.

Грейсон взял девушку за руку и повел по лестнице.

– Да или нет, Джейн? Поцелуй меня и ответь. Все мои мечты сосредоточены на нашей близости, и если ты вдруг скажешь «нет», я тотчас умру.

Девушке казалось, что комната объята пламенем. Огонь. Огонь повсюду. В прикосновении горячих губ к шее; в воздухе, которым оба дышали. Огонь поднимался по ногам, по телу, к самым кончикам пальцев. Такая любовь вселяет ужас и в то же время захватывает. Что произойдет сегодня ночью? Что будет завтра?

– Да, – прошептала девушка и скрепила согласие пылким, искренним поцелуем.

Другого ответа просто не существовало.

– Да.

Оба сгорали от желания.

Спальня оказалась просторной, с персидскими коврами на полу и стенах, с богато украшенным барочной лепниной потолком. Восковые свечи в серебряных канделябрах дарили живой, трепетный свет. В открытые окна залетал морской бриз, тревожа шторы и наполняя комнату прохладой и свежестью. Шелковое покрывало на поистине королевской кровати оказалось заманчиво подвернуто – ровно настолько, чтобы можно было рассмотреть шелковые простыни с кружевным подзором.

К тому моменту, как Грейсон посадил Джейн на постель, она уже едва дышала от волнения. Седжкрофт начал раздевать возлюбленную с таким знанием дела, которое должно было бы оскорбить, но вместо этого возбуждало еще больше. Джейн жаждала удовольствия, которого не могла ни назвать, ни описать. Она словно растаяла в руках возлюбленного, приглашая и доверяясь.

Девушка с волнением взглянула в пылающее от страсти лицо. Ни разу в жизни не приходилось ей чувствовать себя настолько беззащитной и в то же время настолько красивой и желанной, как в эту минуту, когда единственный в мире человек так пристально изучал ее тело, даже не пытаясь скрыть вожделение. Когда же он наконец снова посмотрел в глаза, Джейн ясно поняла, что каждый дюйм ее существа любим и желанен.

– Ты само совершенство. – Бархатный голос проникал в самую душу. – Доверься мне.

Грейсон начал целовать возлюбленную медленно, глубоко, до тех пор, пока она не почувствовала, что задыхается. Внутреннее пламя безжалостно бушевало.

– Доверься мне, Джейн, – снова повторил маркиз, и в голосе послышался оттенок обиды, даже боли.

– Я тебе уже доверилась, – коротко ответила девушка, понимая, что говорит правду. – Как еще никогда и никому.

Грейсон склонился ниже. Обжигая пылающим от страсти взглядом, начал покрывать легкими, скользящими поцелуями лицо, шею, грудь, живот, бедра. Девушка запустила пальцы в густую белокурую гриву. Грейсон застонал от наслаждения и слегка раздвинул ноги возлюбленной, вдыхая терпкий аромат страсти и прижавшись щекой к кудрявому треугольнику. Сейчас он напоминал льва даже больше, чем обычно.

Джейн выгнула спину – то, что делал возлюбленный, казалось немыслимым.

Его язык раздвинул распухшие от предвкушения складки и нащупал тайный бутон наслаждения.

– Грейсон, не надо…

– Не отказывай, Джейн.

В полумраке этот человек казался незнакомцем, соблазнителем. Не достойным доверия другом, а неуемным искателем наслаждения, превратившим любовную игру в неспешный ритуал. Но отказать неожиданно новому, незнакомому мужчине оказалось невозможно. Ведь сердце без устали повторяло его имя, а тело с готовностью отвечало на искусные и искушающие ласки.

– Не могу поверить, что мы это делаем, – призналась Джейн.

Бедра ее двигались, а руки не переставали гладить мускулистые плечи возлюбленного.

– По-моему, вполне естественное развитие отношений между мужчиной и женщиной, – негромко ответил Грейсон.

Все, что могла бы возразить девушка, оказалось забыто: напряжение достигло вершины. Погрузившись в волны наслаждения, она лишь негромко стонала, в то время как Грейсон в полной мере обратился к беспомощной чувственности, а язык его глубоко проник в святая святых.
Пришло блаженство. И в то же время не исчезали ощущения унижения, возбуждения и неудовлетворенности.

– Естественное развитие, как бы не так, – прошептала Джейн, наконец собравшись с силами, слегка приоткрыв глаза и в темноте встретив уже знакомый серебристо-синий взгляд. – Готова поспорить, что ты планировал этот вечер с самого начала.

– О, как же я коварен! – негромко, глубоко рассмеялся Грейсон. – Но ведь мы всегда были честны друг с другом, разве не так?

Ответа не последовало. С отчаянно бьющимся сердцем Джейн наблюдала, как возлюбленный медленно расстегивает рубашку и брюки. Зрелище красивого обнаженного мужского тела согрело кровь – такое же чувство обычно возникает во время долгого сна на солнышке. Взгляд скользнул по мускулистому торсу вниз, к восставшему члену, а потом вернулся к прекрасному, полному страсти лицу. Джейн не совсем понимала, что именно происходит в данный момент; единственное, в чем она не сомневалась, так это в собственном желании. Да, больше всего на свете хотелось быть с этим человеком – так, чтобы блаженство продолжалось вечно.

Синие, с серебристым отсветом, глаза, казалось, освещали комнату. В их глубине девушка видела исполнение всех своих самых потаенных желаний. Сердце лежало в сильных, нежных и бесстыдных ладонях возлюбленного. То, что случится сегодня, захватит и покорит все существо, без остатка. Джейн уже никогда не сможет отделить новую, зрелую чувственность от глубинной природы собственной души.

– Грейсон, – прошептала она, – настанет день, когда кто-нибудь непременно обуздает твою дерзость.

– Может быть, это сделаешь ты? – уточнил он, слегка поддразнивая.

– Возможно.

– Думаю, мне это очень понравится.

– С нетерпением жду заветного дня.

– Но ведь необходима практика.

Джейн помолчала, не в силах понять, каким образом этому человеку удается одновременно очаровывать и злить.

– Разве?

– Несомненно. Нужны долгие месяцы тренировок. Если, конечно, ты не проявишь необычайный природный дар, чему я вовсе не удивлюсь.

Шею и плечи девушки захлестнула жаркая волна.

– Хочешь, покажу, как это делается? – поинтересовался Грейсон глубоким, полным чувства шепотом.

Джейн подавила волнение. Тело нетерпеливо требовало любви.

– Будь добр.

Грейсон склонился низко-низко, и девушка непроизвольно прижалась к широкой сильной груди. Прикосновение заставило его вздрогнуть. Он провел ладонями по бедрам возлюбленной, погладил мягкую возвышенность живота, кудрявый островок наслаждения. Сильные руки по-хозяйски завладели телом.

– Отдай все, – прошептал Грейсон. – Хочу, чтобы ты принадлежала мне полностью, без остатка.

Повернувшись на бок, он крепко обнял девушку. Ощущение абсолютной близости наполнило неутолимой жаждой. Джейн прогнулась, стараясь прижаться как можно ближе и крепче.

– Такие прикосновения быстро меня приручат.

– Если бы это было правдой, – прошептала Джейн. – По-моему, в глубине души ты навсегда останешься диким зверем. Сколько потребуется времени, чтобы его обуздать?

Грейсон подумал, что возлюбленная ошибается. Она же не знала, что он чувствует, как изменилась его жизнь, каким пустым и бесплодным казался мир до встречи в часовне. Только ее руки, ее нежные прикосновения способны умиротворить тело и душу. Он очарован и околдован, лишен воли настолько, что почти забыл роль, которую собирался играть до самого конца. Нет. Сейчас никакого лицедейства. Единственная реальность – это любовь.

– Только ты, Джейн, – пробормотал он.

Подчинившись силе инстинкта, девушка ничего не смогла ответить. Грейсон провел рукой по груди и начал ласкать розовые вершинки – до тех пор, пока возлюбленную не захлестнуло головокружительное наслаждение и она не прильнула еще ближе. Другой рукой мужчина принялся гладить нежную кожу внутри бедер – и вот заветная глубина раскрылась ему навстречу.

– Грейсон, – срывающимся голосом пожаловалась Джейн. – Я еще не готова…

– Не бойся, вполне готова, – успокоил Седжкрофт, лаская нежную, восприимчивую плоть под кудрявыми волосками и даря бесконечное удовольствие.

Джейн снова прикрыла глаза, уступая древнему закону. Любовь не позволяла ни усомниться, ни остановиться. Палец снова проник внутрь, и вожделение опалило фейерверком искр.

Соблазнение, совращение. Легкое прикосновение пальцев обжигало кожу, словно раскаленное клеймо. Джейн совсем растаяла, растворилась, в то время как Грейсон оставался сильным, уверенным, способным получить от сексуальной игры максимальное удовольствие. Она спрятала лицо на плече возлюбленного: его немыслимо чувственная улыбка проникла в самую ее душу.

– Приятно, правда? – пробормотал маркиз.

Еще один палец отправился исследовать тайный путь, и на сей раз мускулы на выразительном лице слегка напряглись. Девушка застонала и пошевелилась, без слов отвечая на прикосновение.

– Я с самого начала знала, что ты дьявол, – почти восхищенно прошептала она.

– Ты еще даже не представляешь, на что я действительно способен. – Грейсон рассмеялся. – Но подожди, узнаешь. Нам предстоит вместе пройти длинный путь познания и наслаждения.

Джейн взглянула на чеканный профиль.

– Ты и вправду считаешь меня настолько испорченной?

– Разумеется, милая. Все женщины таковы, надо только дать им возможность раскрыться.

– Тебя послушать, так распущенность покажется добродетелью, – усмехнулась девушка.

– По-моему, так оно и есть.

– Ненавижу, когда ты говоришь таким тоном, словно знаешь все на свете.

– А мне очень нравится, что ты ничего не знаешь.

Правда заключалась в том, что сейчас Грейсон впервые познавал любовь. Он едва мог вспомнить все, чему научили его многочисленные подруги, и все же чувства и инстинкты обострились до предела, сосредоточившись на одной цели – доставить удовольствие единственной в мире женщине. Сердце отбивало дробь подобно военному барабану, провозглашая ненасытное стремление обладать.

Все шло именно так, как он планировал. Он выиграет битву. Овладеет этим прекрасным телом, заставит Джейн принадлежать только себе и просить все новых и новых ласк.

Наслаждение раскрыло потаенные способности соблазнительницы. Грейсон наблюдал с искренним, не знающим стыда восхищением. Еще неведомая нежность удивляла его самого. Раньше любовные игры никогда не волновали сердце.

Наконец настал решающий момент полного овладения и абсолютного слияния. Проникновение заставило девушку застыть в неподвижности, даже напрячься.

Казалось, мощное оружие пронзило до самого сердца, исполняя вечный, как мир, ритуал наслаждения и боли.

– Хочу тебя. – Не зная жалости в страсти и вожделении, он продвинулся еще глубже. – Я так хочу тебя.
Джейн тоже хотела, желала, вожделела и сгорала от страсти. Хотела познать Грейсона Седжкрофта, принять его в глубины собственной плоти. Мечтала погрязнуть, утонуть, каждой своей частичкой ощутить власть любви. Широко раскрытыми, полными беззастенчивого восхищения глазами она смотрела в потемневшее лицо возлюбленного. Да, он прекрасен, ее соблазнитель. Эротическая сила его глаз разила ударами молнии. Сильные мускулистые руки напряглись, удерживая тело на весу почти неподвижно. Девушка полностью подчинилась пульсации собственных ощущений и лишь едва слышно повторяла:

– Да! Да!

Грейсон откинул голову, и Джейн ощутила первый толчок – он расколол ее, словно землетрясение. Не зная, что последует за этой чувственной атакой, девушка еще крепче прижалась к возлюбленному, словно пытаясь удержаться. И все равно второй толчок оказался неожиданно мощным: Грейсон резко вогнал кинжал по самую рукоятку. Джейн совсем ослабла.

– Я… я не могу…

Грейсон поцеловал дрожащие губы и ласково прошептал:

– Прости, но без этого нельзя. Сейчас будет хорошо.

Этот шепот прорывался сквозь туманную мглу сознания и гипнотизировал. Тело постепенно принимало новые ощущения и гибко приспосабливалось к заданному темпу и ритму. Движения бедер, любовная агрессия, откровенная чувственность разгоряченного лица любимого – все поражало и в то же время несказанно увлекало.

– О, женщина, – полушутя, полусерьезно пробормотал Грейсон. – Как же ты прекрасна!

– Ты тоже…

– Хороша, как никто до тебя.

Это откровение удивило.

– Правда?

Глаза Грейсона сверкнули, а голос уподобился нежному мурлыканью.

– Правда, малышка, – ответил он. – Ни разу в жизни сердце мое не раскрывалось так, как раскрылось навстречу тебе.

Джейн слишком глубоко погрузилась в новые, доселе не изведанные ощущения, а потому искреннее признание не пробудило чувства вины. Утрата девственности оказалась куда более сложной и болезненной процедурой, чем можно было предположить, однако, даже несмотря на первобытную грубость, заключала в себе немало увлекательного. Оказывается, надо всего лишь неотступно следовать таинственным приказам плоти. Прикосновения, объятия. Столкновение, проникновение, соединение, слияние. Прекрасное напряженное мужское тело в таинственных отблесках лунного света. Яростная красота физической любви вызывала в душе трепет.

Грейсон изо всех сил пытался держать свою плоть в узде, чтобы первый же толчок не привел к освобождению. Еще не успевшие растянуться шелковые ножны плотно охватили кинжал. Напряжение заставило сжать зубы. Если девочка еще хоть раз вот так соблазнительно вздрогнет, он тут же взорвется. Грейсон терпеливо ждал и, лишь почувствовав, что возлюбленная наконец-то расслабилась, дал себе волю. Он проник настолько глубоко, что боялся сделать ей больно.

Освобождение вернуло ощущение реальности, позволило отдохнуть от напряжения. Грейсон услышал, как возлюбленная шепчет его имя, и, обняв хрупкие бело-розовые плечи, осторожно отступил. Джейн казалась такой маленькой и беззащитной, но в страсти ничем не уступала ему самому. Сейчас любовники лежали рядом, словно два воина, согласившиеся на перемирие после долгой утомительной схватки, – усталые, истощенные, ликующие.

Седжкрофт планировал эту победу с той же твердой, даже безжалостной решимостью, с какой делал все в своей жизни. Однако он не смог учесть одного обстоятельства: чувств, вызванных окончательным завоеванием. Нежно прижимая к груди теплое, ставшее родным существо, вслушиваясь в согласный ритм двух сердец. Грейсон неожиданно для самого себя испытал такие чувства, которые никак не вписывались в картину безжалостной и изощренной мести. Нежность обезоружила сердце, лишив его привычной брони. Маркиз Седжкрофт еще не знал такой абсолютной и искренней любви.

– Я хочу сказать… послушай, Грейсон, как ни странно, любовница из меня все-таки вряд ли получится. Не можем же мы все время вести себя как язычники.

Седжкрофт и сам прекрасно это понимал. Это прелестное существо было создано для брака и материнства. Душевные страдания девушки вызывали острое чувство вины. Но нельзя было так быстро и легко простить обманщицу. Необходимо сначала закончить игру и лишь после этого проявить великодушие и милосердие.

Лицо Джейн красноречиво отражало переход от счастья и любовного порыва к сложностям реальной жизни.

– Но стать куртизанкой я тоже не могу.

– Не волнуйся, Джейн, – успокоил Седжкрофт. – Прежде чем принять этот статус, тебе предстоит еще многому научиться.

– Но выхода нет, Грейсон. Нам придется пожениться.

– Пожениться? – Он с ужасом схватился за сердце. – О Боже правый, да лучше пистолет и пулю в висок!

Джейн слегка прищурилась:

– Но ведь брак – реально осуществимая возможность.

– Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к этой пасторской мышеловке. – Грейсон лукаво улыбнулся. – Даже притом, что мышка просто очаровательна.

Джейн глубоко вздохнула.

– Я приличная женщина, во всяком случае, была ею совсем недавно. А ты, грубый варвар, сумел убедить моих родителей в собственной респектабельности.

– Неужели ты делаешь мне предложение, милая? – Грейсон явно забавлялся.

– Боюсь, что да, – недовольно признала собственное поражение Джейн.

Седжкрофт расстроенно вздохнул.

– А мне-то казалось, что мы пришли к взаимовыгодному соглашению.

– Судьба шлюхи меня не слишком устраивает, – негодующе отрезала девушка.

– Не устраивает? Мне кажется…

– Где тот пистолет, о котором ты говорил?

Грейсон медленно провел пальцем по животу возлюбленной нежное тело отозвалось легкой дрожью волнения.

– Значит, ты считаешь, что нам следует пожениться? Позволь мне день-другой подумать. Возможно, в конце концов я смогу принять положительное решение.

Эту прекрасную ночь Грейсон посвятил пробуждению великолепного, но неопытного тела. Впервые в жизни он не считал нужным предохранять подругу от возможной беременности. Да, пусть Джейн подарит ему детей – он готов оберегать и лелеять и ее саму, и будущих малышей. Подруга, любовница, жена. Он все-таки обрел единственную в мире женщину и скоро поведет ее к алтарю. Красавица будет принадлежать ему перед Богом и людьми – на всю оставшуюся жизнь.
Джиллиан Хантер