Слон в посудной лавке

Я - слон в посудной лавке. Все крушу,
крушить, по сути, вовсе не желая.
Любой музей - от Лувра до сарая
в провинции - я, временем играя,
пространства грозным смыслом поношу,
в хуле своей меж строчек отмечая,
сколь искренне за праведность грешу.

Мне узок луч. На неба магистраль
такие попадают сквозь тоннели
любви, не отрицающей печаль,
и власти, побывавшей на панели,
где грез осоловевших вертикаль
стыкуется в неприбранной постели

с горизонталью страха не дожить
до сбывшейся мечты побыть счастливым,
не обрывая дней пустячных нить.
Мне благостно лишь то, в чем жизнь игриво
пытается за смерть благодарить

себя же самое. Вселенной крохи
сметя с пустой реальности стола,
я остаюсь мгновением в эпохе,
что стать мгновеньем так и не смогла.

Резонов нет в таком существованьи,
а значит остается лишь писать
о выпрошенном в общем покаяньи

за личное, что прожито опять.
Такие уж у искренности ставки

для тех, кто жил, как слон в посудной лавке.