Гейша-гейша

               
       Соседки не стало неожиданно. Врождённый порок сердца, пожилой возраст, резкое ухудшение, стационар — и всё равно это было неожиданно, как всякий уход из жизни.

       Её взрослого сына, имеющего инвалидность, было решено поместить в больницу и подлечить, дабы он не очутился сразу в опустевшей квартире и не запил с горя.

       Мне пришлось и его навещать, и ухаживать за оставшейся в осиротевших комнатах немолодой жалкой кошечкой. Отказаться было никак нельзя: на нашей лестничной площадке всего две квартиры, и мы прожили рядом более 40 лет. А ещё когда-то давно молодой и красивый, вполне здоровый, только что демобилизовавшийся со срочной службы сосед крестил мою ныне уже покойную дочку Олесю. То есть мы с ним были кумовьями.

       Утро и день наполнялись хлопотами и дневным светом. А по вечерам было очень тягостно открывать дверь тёмной квартиры напротив. Мне давно не приходилось бывать там подолгу. И потому поразила запущенность помещений. Я только теперь поняла, насколько давно болела соседка. Ей было уже не до чистоты и порядка…

       Поначалу кошечка от меня пряталась. А через несколько дней уже радостно встречала и ластилась. Скучала по людям. Я постелила ей на диване тёплую жилетку бывшей хозяйки, и зверёк теперь спал на ней.

       В опустевшей квартире соседей мне было неуютно и жутко. Я кормила кошечку, вычёсывала, немного с ней играла, поливала растения в горшках на подоконниках, проветривала комнаты. Кошка ходила за мной по пятам, и потому было жаль быстро возвращаться к себе. Я искала, чем бы ещё заняться, чтобы побыть здесь немного подольше. Однажды решила навести порядок в шкафу и аккуратно сложить одежду соседки.

       Шкаф был такой же запущенный, как и всё вокруг. Его  дверцы висели на одной петле… К моему большому удивлению, в нём куда-то подевались полки. Одёжки соседки, летние и зимние, были просто свалены в кучу на самом дне. Это представляло собой печальное зрелище. Я решила всё перебрать и сложить стопкой. Кошечка радовалась моему присутствию и бегала по комнате, играя принесённой мною с улицы травой.

       Я с грустью сортировала вещи, отделяя летние от зимних, узнавая при этом то платье соседки, то её брюки, то две кофточки моей дочки, которые сама отдала когда-то…

       Работа уже близилась к концу, когда вдруг, на самом дне шкафа, блеснуло что-то красочное и яркое. Я потянула за его край, и в моих руках оказался порядком измятый кусок шёлка.

       Не знаю, как правильно назвать этот предмет одежды: то ли кофта, то ли коротенькое платье, то ли туника, то ли стилизованное кимоно…  Большой квадрат блестящей, наверное, шёлковой материи, сшитый по бокам так, что оставались отверстия для рук и головы. На нём был крупный рисунок, и в самом центре квадрата как с одной стороны, так и с другой, была изображена японская гейша в красивом традиционном наряде.

       Вдруг мучительно заныла душа. Я вспомнила, как однажды соседка пришла с этим «кимоно» в руках и то ли пожаловалась, то ли похвасталась. Смотрите, мол, девчата, какую вещь мне прислала двоюродная сестра из Арабских Эмиратов! Наверняка, мол, настоящий шёлк! Только куда, мол, я буду в нём ходить?..
 
       В то время Олеся уже тяжело болела, лечилась больше года и от нейролептиков набрала почти 30 кг веса. Это было большой трагедией для юной девушки! Она себя стеснялась и давно не влезала в прежние наряды. А лето стояло такое жаркое-жаркое… У Олеси вдруг загорелись глаза, она восторженно взяла шёлк из рук соседки и воскликнула: «Гейша-гейша!! Да это же японская гейша!! Пожалуйста, подарите мне это кимоно! Я буду в нём ходить дома! А то всё в майке сижу за компьютером… Иногда подружки заходят, так приходится байковый халат сверху накидывать… Да и самой как-то неприятно… А во всех моих одёжках жарко… А так я буду нарядная и красивая, как японская гейша!!»

       К нашему с дочкой удивлению, соседка ответила решительным отказом. Мол, родственница — дама с крутым характером. Вдруг приедет в гости! Вдруг попросит надеть его! А если ещё увидит «кимоно» на соседской девушке… Это будет скандал!!!

       После её ухода дочка долго и обиженно плакала. Мне было очень жаль мою больную дочку, но я ничего не могла изменить в этой ситуации…

       И вот я держала в руках измятый кусок шёлка с картинкой в японском стиле. На этикетке прочитала: «Сделано в Китае». А может, это и не шёлк вовсе, и не крутой Арабский бутик. Может, это китайское барахло из секонд-хенда. И вот уже больше 10 лет нет на свете моей Олесеньки, и саму соседку схоронили, и из-за войны Украины с РФ вряд ли в ближайшее время приедет сюда её сестра из Арабских Эмиратов со своим белорусским гражданством …

       А сколько слёз тогда было пролито! Сколько радости мог принести это кусочек ткани! Но вместо этого он провалялся на дне шкафа вот уже почти 14 лет!!

       Я принесла «кимоно» домой. Постирала и погладила утюгом. Расстелила на диване под 80-тью Олесиными фотографиями. Сказала: «Вот, доченька, кимоно, которое ты так хотела и просила!»

       Олеся смотрела на меня со всех снимков застывшим взглядом. И мне было от этого ещё больнее, чем тогда, когда соседка отказалась нам отдать заморский подарок. Я поняла вдруг, что это кимоно ей уже абсолютно безразлично, как безразличны и все земные вещи.

       Аккуратно сложив этот кусочек уже никому не нужного шёлка, решила подложить его в шкаф с соседкиной одеждой, когда её сын не будет видеть.


      Весь вечер я плакала, а в памяти на все лады звучало Олесино радостное: «Гейша-гейша!!»