Данко

Вы знаете, а Данко постарел.
И всё, что будет, стало тем, что было.
Он не сгорел, но он перегорел,
Хоть сердце до конца и не остыло.

И как когда-то жертвенный, бунтарский
Его создатель после всех потерь,
Сбежал он из страны из пролетарской,
На Капри поселился он теперь.

И в мелкий дождик раскрывая зонт,
Не освещая сердцем путь, не с нами,
Ходил смотреть на дальний горизонт
И на парящих чаек над волнами.

Он не жалел о пройденном пути,
Он не боялся шторма и цунами.
Но те, кто продолжал ещё идти,
Теперь уже должны справляться сами.

Он возвращался в дом и на крючок
Он вешал шляпу, плащ и мокрый зонтик.
И пусть там буревестник -дурачок
В преддверьи бурь парит на горизонте.

А Данко наливает ром в бокал.
И в тапочках, и в кресле у камина
Сидит себе, поскольку он устал.
А над камином старая картина.

И на картине движется народ.
И тьму вокруг и бурю укрощая,
Он впереди решительно идёт,
Горящим сердцем путь им освещая.

Да, он так жил. Но Данко постарел.
Стареют все - герои и поэты.
И он обрёл покой, поднаторел
В судоку и кроссвордах из газеты.

И он не ждёт посланцев и гостей.
И он живёт спокойно, скучно, пресно.
И не читает больше новостей.
Ему уже давно не интересно.

И он сидит с бокалом у камина
В халате тёплом, в тапочках, в тиши.
И он похож на толстого пингвина
В снегах своей остуженной души.

И всё прошло, и ничего не будет.
Он постарел. Так мало впереди.
И просто сердце, отданное людям,
Он снова спрятал у себя в груди.