Кривоногие пучеглазые адвокаты Эльзы Кох

            Допрос с пристрастием от  Нулихи и Нуля





Подошла Нулиха, села,
Подоспел и мен-Нулёк.
А давно так накипело,
Примостился муженёк.

Чуть не с места, не в карьер,
Поначалу о зверьках.
Прокурорский лицемер
В нахлобученных очках.

Не снимая балаболит,
Говорю: Есть такт, сними!
И пошла в разнос  уж вволю:
-Дети где живут твои?

Не заметивши подвоха
Я историю свою.
Но бурлит внутри-Солоха,
На бросок готова, злю.

Капюшон раздула шумно,
За животных комплимент.
В остальном всё неразумно,
Внукам, детям счастья нет.

Променять их на собачек,
Преступленье, боже мой!
Ведь без манной каши плачут,
Ехать надо мне домой.

Почему не с ними вместе...
Но живу далече я.
Сколько лет моталась-вести,
Там у каждого семья.

Сотни бабушек в разлуке,
Да за тридевять земель.
Подрастают гордо внуки,
Той такую б карусель!

Без щита чтобы на боссов,
Тут сидят, ни бе, ни ме.
Не скитались по откосам,
Бытиё-то под вопросом.
Можно скрыться в темноте.

Крутизна,по краю бездны,
Как по тонкому по льду.
У подруги тьма, порезы,
За борьбу и в темноту.

И ушла, не попрощавшись,
Тайн, валютных падежей.
Скулы мафии,пощады,
В лапах этих нелюдей.

Тут одна что стоит Эльза,
Довела людей донельзя.
Эта гидра-сто голов,
Враг ей музыка, поэзия.

У судьи -как на допросе.
Не устроил и ответ.
И опять на суд выносят
Уж десятки долгих лет.

Но позвольте: Вы какое
Отношение ко мне?
Интервью видали злое-
Всему миру и стране.

Интервью  и вес статьи,
Я борец, известный людям.
Знают и стихи мои,
Путь мой и опасен, труден.

Вот откуда ветер дует,
От Ермолина-корней.
Всё клевещут, судят, судят
Обнулённостью своей.

Папа Ваня, мама Света,
Вот ещё одно страшко.
Недоумки пред поэтом,
Кривоногое звено.

Пучеглазая отсталость,
Гильотин клеветникам!
Адвокаты, Кох заждалась
И послала я мадам.

Всё досталось мне борьбою,
На Голгофу шла за них.
Поквитались мы с судьбою,
А накал страстей не стих.

Вурдалак неблагодарен,
Он пещерный наш герой.
А вокруг такой вот твари!
Брут и Каин-да любой...

Уровень провинциальный,
Разговаривать в очках.
Масти все одной-скандальной,
Всей периферии крах.

И не стыдно, я-то старше,
Учит курицу яйцо.
Тот подвид горластых страшен,
Хамоватое лицо.

И немудрено в державе-
Сплетни, злоба, клевета.
И в правах нас поражали,
Публика всё та, всё та.

Языки все эти злые,
Пострашней, чем пистолет.
Кривоногие тупые,
Обнулить весь их навет.

Зло берёт, что я повсюду.
Зависть, знает мир меня.
С муженьками барракуды,
Адвокатская скамья.

За угрозы есть статейка,
Те от КОХовского клана.
Клевета: статья-злодейка,
А иудам по стакану.




       От муженька домкома  Кох Эльзы я получала неоднократные угрозы убийства. Это статья 5 лет.  Также при Украине на него заводили уголовное дело-душил меня на Пушкинском бульваре, есть свидетель.  Документ есть у меня. Но потом закрыли за баксы. Тогда при Украине менты приходили и увещевали хоть соседей и не только Кохов, других упырей.
    При России всё против меня повернули, это говорит о власти всё.  Большего не надо.  Самая жестокая страна и люди.  Кох Эльза-кликуха, эсесовка била людей, обзывала, недаром ей ненавидит весь дом.  На меня нападала не раз.  Не давали выживать с бывшим моим шефом после того, как меня убрали отовсюду за борьбу. Мы голодали с детьми.  Всё это было под развал СССР.
     Недавно Эльза опять рубила плодовые деревья, устроила скандал в магазине.
Даже дети её посылают и бросают на неё покрышки. Люто ненавидит людей и животных.  Сюжет о царьках-домуправах был и на РЕН-ТВ.  Там люди тоже говорили, что их бьют, обзывают, некоторые даже съехали.  Те же слова: Чмошница, дура, писака в отношении молодой женщины-модели.   Люди жаловались, что дом стал для них концлагерем.  Ровно как и меня обзывают. Но ходит в храм.
      При РФ-родной гавани стало  жить ещё хуже лично мне и многим.  Совсем прижали нас.  Менты приходили, клеветали, что я всю жизнь провела в психушке. Это ещё при СССР распространяло КГБ. Так со всеми борцами было и есть.
    Скольких диссидентов уморили, посадили-всех значимых.
Было и такое- мент Борис А. С. боролся с нами-борцами, Сербиным, мной и другими. Кстати все умерли уже при РФ, при Украине жили.
    Мне лично он угрожал сам при народе, их было двое из ментовки.  Наконец его убрали.  Кого-то сильно избил, нашлись люди и его уделали.  Прямо было сказано мне:  Если тебя соседи закопают, правильно сделают!  Это при Родине.
        Недаром Осечкин-"Гулагунет" раскрывает преступления ФСИН, пытки.
Странно, но поумирали все борцы-Сербину помогли уйти, выпал из окна. Карпенко-врач умер. Его гнобили с отцом-фронтовиком за сад, землю.  Была статья в прессе "Ялтинский концлагерь для ветеранов. "