Расстыковка

напротив деревяшка с мезонином
там в узкой койке спит актёр московский
лет десять ждать ещё столичных театров
пока же он вполне успешен в роли
вест-сайдского ромео и марию
на сцене любит он студенческого театра
в обычной жизни после репетиций
идёт он за родительской посылкой
на главпочтамт с южанкой но с другою
всего две буквы в имени другие
загаром  словно из пуэрто-рико
что редкость в этом городе уральском
а то что редко хочется присвоить
она его цепляет мы не знаем

они грызут сухие макароны
и хруст шагов смешался с этим хрустом
кто знает голод молодых желудков
поймёт он скор почти как голод плоти
не ждать же койки узкой в мезонине
кастрюли на плите и закипанья
когда уже кипит  и половодье
эритроцитов хлынет в две секунды
и полости пещерные затопит
и вытолкнет вот-вот наружу зверя
который видно ошалев от света
нырнёт опять в пещеру но другую
с трудом тугие своды раздвигая
чтобы укрыться здесь во влаге грота

одиннадцатой пятилетки пасть
всё клацала за спинами бежавших
вставная челюсть прыгала во рту
большой страны за занавесом гнившей
ей не поможет золотой костыль
забитый вскоре русским бригадиром
на станции с названием бальбухта
на стыке рельсов комсомольской стройки
старуху вскоре пустят под откос
посредством милицейской портупеи
она ещё осанку сохраняла
а молодость всё скидывала сбрую
невзрачное советское бельё
и пряталась в таких вот узких койках

теперь не то воспрянула она
с двойным шнуром с кокардой на фуражке
лет семьдесят откинув с белых плеч
лебёдушкой дубинками по спинам
империя поправит макияж
ссутуленная молодость теперь
уткнулась в микрокосмосы айфонов
обоеполых полых и пустых
не наполняет семенем плодиться
нет дураков и смерти закрома
пустеют потихоньку и министр
ох...вает от просторов наших
засеять нечем некем заселять
так чёрта ли вам было в этом баме