Нижневолжская ГЭС. Униженные и оскорбленные

Рабы от свободы устали,
Ума не нажив, ни на треть.
Им заново надобен Сталин,
Им заново надобна плеть.
       Весса   Блюменбаум

Можно завоевать весь мир,
А душе своей навредить.
        Библия. Новый завет.

Две тысячи двадцать четвёртый год.
Объявлен годом семьи.
Для моей семьи, Пушкаренко,
Год унижения, год свиньи.

Сына выгнали с работы,
Говорят, что сам ушел.
Морды их, до самой рвоты,   
Лучше б я с ума сошел.

Я в РусГидро отработал,
Пятьдесят пять с лишним лет.
И за это заработал
С аритмией лазарет.

Сейчас в России дни тревожные.
Спецоперация ли, война?
Меж людьми отношения сложные,
И сплочения ждёт страна.

А на ГЭС никакого сплочения!
Лишь презрения сверху вниз.
К людям рабское отношение,
Чтобы чей-то возвысить каприз.

Сын мой тоже отработал,
На ГЭС тридцать с лишним лет,
И за это заработал
Минэнерго лишь привет.

Хотя были и награды,
И дипломы, и значки.
А начальники все рады.
Как запрыгали сверчки.

Можно было по сражаться,
Только толку ни на грош,
Лишь без сердца мог остаться,
В него всадят злобный нож.

Злобный нож уже всадили
Под любезный, тихий крик,
Хоть суды, но умертвили
И скончался Саша вмиг.

Так и я боюсь за сына,
Хорошо, что сам ушел.
На подложенную мину
На экзамены пришел.

На экзаменах вроде коллеги,
Улыбаются через губу,
Но все они душевные калеки,
Дуют все в подложную трубу.

Перед ними вопросов груда,
Будто мясо перед постом.
И сидят, как апостол Иуда,
На тайной вечере с Христом.

Из шестисот вопросов, что положено,
Все не задали ни одного.
С радостью комиссией предложено
Перейти субъекту в статус-кво.

А всего лишь совсем недавно,
На Доске, он, Почета был.
Но закончилась жизнь бесславно,
Как начальник дорогу закрыл.

У начальника злость и гордость,
И возвышенность в слове Я.
После травли огромная радость,
Поддержали его и друзья.

И униженный, и оскорблённый,
Сын ушел с этой подлой ГЭС.
Но в душе Христом окроплённый,
Что над ним издевался бес.

Сейчас бесам не плохо б задуматься,
Получается замкнутый круг,
Им вчера ГЭС за знанья гордилась,
А сегодня нет знаний вдруг.

Не проходит сегодня по должности.
Вмиг замена ему нашлась.
За себя у начальство нет гордости,
Или наглости набралась.

Призывает объединиться
Мать Россия в одну семью.
А начальство ГЭС очень гордится,
Что разваливает страну.
 
Год семьи затолкали в пропасть.
У них видение своё.
Как оторванная лопасть
Обратилось и сердце моё.

В моих тысячах стихотворений
Вдруг фамилию чью-то нашли,
Как из вражеских побуждений,
Полицейские в дом пришли.

А фамилия, то ли Голодов,
То ли холодов, я забыл.
И изъяли без всяких поводов,
Я от страха с женой завыл.

До сих пор и находимся в шоке,
До сих пор моё сердце болит.
Пребываем в каком-то роке,
От укусов вонючих гнид.

Я попросил убрать и выговор,
Он нарушает наше ПТЭ.
Пусть будет шиворот на выворот.
Сказал директор. Быть мечте.

Сбылась мечта. И сына выгнали.
Теперь он в списках бунтарей.
Работодатель с дерзкой свитой
В составе «Трёх богатырей».

Я обращался к высшим рангам,
В Минэнерго и даже к властям.
Мне сказали: Марш тихим шагом.
И не думай поддастся страстям.

Посланник прибыл из РусГидро,
И выслушав сплошную ложь,
Уехал мигом быстро, быстро,
Добра не сделав, ни на грош.

Не побеседовал со мною.
Не побеседовал с людьми.
Боялся душу я открою,
Или пожалуюсь вдруг в СМИ.
 
У кого-то есть силы сражаться,
А я чувствую, всё это зря.
Продолжает Россия драться,
А на ГЭС лишь одна болтовня.

Эх Россия! Тебе я не нужен,
И не нужен тебе мой сын.
Надо мною лишь вороны кружат,
И директор – рабов господин.

Нет, директор, как ворон не кружит,
Для него нас, как будто нет.
По ночам мне мой ангел служит,
Как читаю я «Новый завет».
10.06.24г.